Прослона и пропроцесс
Перед Днем рождения рисовала на заказ слона. Пока рисовала, успела в него влюбиться на всех стадиях: от карандашного рисунка до готовой акварели. И так мне все этапы нравятся, что я подумала, а вдруг и вам интересно?
Есть в каждой картине такой момент, когда переносишь рисунок с эскиза на кальку, а потом с кальки на чистый лист бумаги. И вот когда отодвигаешь кальку - перед тобой лежит девственно чистый лист шершавой акварельной бумаги и на ней твой рисунок, буд-то отпечатанный. И, словно, не тобой уже нарисованный, а кем-то другим. Это такой момент тихого внутреннего восторга и трепета.
Второй такой момент наступает когда начинаешь раскрашивать и какие-то части рисунка перестают быть просто линиями на бумаге, становятся объемными, начинают "читаться". И то, что существовало до этого момента только в моей голове, вдруг становится видимым другим.
А потом просто рисуешь, рисуешь, думаешь лишь о том, что именно ты изображаешь, куда падает свет, как сочетаются между собой цвета, какие части рисунка должны выходить на передний план, а какие наоборот должны создавать иллюзию глубины. И, вдруг, в какой-то момент я понимаю, что добавлять уже больше нечего, осталось только осторожно отложить рисунок в сторону, чтобы он высох и стал окончательно и бесповоротно целостным.
А потом надо бережно проложить его чистой калькой и положить на всю ночь досыхать и распрямляться. Смотреть можно будет только на следующее утро. Это моя традиция и непреложное правило. Смотреть и оценивать ТОЛЬКО завтра. При живом освещении и на свежевыспанную голову. А то были уже случаи ломания дров.
Есть в каждой картине такой момент, когда переносишь рисунок с эскиза на кальку, а потом с кальки на чистый лист бумаги. И вот когда отодвигаешь кальку - перед тобой лежит девственно чистый лист шершавой акварельной бумаги и на ней твой рисунок, буд-то отпечатанный. И, словно, не тобой уже нарисованный, а кем-то другим. Это такой момент тихого внутреннего восторга и трепета.
Второй такой момент наступает когда начинаешь раскрашивать и какие-то части рисунка перестают быть просто линиями на бумаге, становятся объемными, начинают "читаться". И то, что существовало до этого момента только в моей голове, вдруг становится видимым другим.
А потом просто рисуешь, рисуешь, думаешь лишь о том, что именно ты изображаешь, куда падает свет, как сочетаются между собой цвета, какие части рисунка должны выходить на передний план, а какие наоборот должны создавать иллюзию глубины. И, вдруг, в какой-то момент я понимаю, что добавлять уже больше нечего, осталось только осторожно отложить рисунок в сторону, чтобы он высох и стал окончательно и бесповоротно целостным.
А потом надо бережно проложить его чистой калькой и положить на всю ночь досыхать и распрямляться. Смотреть можно будет только на следующее утро. Это моя традиция и непреложное правило. Смотреть и оценивать ТОЛЬКО завтра. При живом освещении и на свежевыспанную голову. А то были уже случаи ломания дров.