Про уродов и людей
Недавно прочел замечательную книгу супругов Гуго и Джейн ван Лавик-Гудол, известных зоологов - исследователей африканской фауны, "Невинные убийцы". Джейн Гудол прежде всего известна как исследователь шимпанзе, внесшая неоценимый вклад в изучение поведения этих замечательных приматов. Но не только приматами едиными... Книга "Невинные убий
цы", вышедшая в свет в 1970-м и переведенная на русский в 1977-м годах, посвящена изучению родительского поведения средних хищников экосистемы Серенгети - гиен, гиеновых собак и шакалов.
Книга замечательная! Всем настойчиво рекомендую и советую. А тем, кто любит животных - особенно.
Так живо и трогательно авторы описывают поведение этих милых на самом деле зверьков с незаслуженно запятнанной в обывательском представлении репутацией, так увлекает за собой наблюдение за их повседневной жизнью, что проникаешься чувством восторга перед ними, а также перед исследовательским и писательским талантом авторов, естественно, их безграничной любви к своей профессии и процессу познания как таковому.
После этой книги шакал, например, стал вообще одним из моих самых любимых животных, да и гиены теперь приводят меня в совершенный восторг, поразительно умные собачки!
И вот, закончив, с этой книжицей взялся я, значит, за "Зеленые холмы Африки" Э.Хемингуэя. На самом деле, это уже не первая его книга, за которую я берусь и я вот все никак не могу понять, за что собственно его считают великим писателем? Однообразная тягомотина о том, как и где он пьет вино и ведет праздные разговоры ни о чем ("Фиеста"), заунывная по сути история о старике, несколько дней подряд тянувшем и мучившем бедную рыбу, дабы удовлетворить свое непомерное рыбацкое тщеславие ("Старик и море"), ну а "Зеленые холмы Африки" - просто верх тупизма и безвкусицы. Герои этой повести напоминают мне Джимбо и Нэда, небезызвестных охотников из Южного Парка. Я прочел уже две трети этого наинуднейшего высера и все, что я там пока вычитал - это историю о том, как здоровые взрослые мужики, одержимые комплексом неполноценности стремятся друг друга перещеголять в убийстве носорогов, антилоп и буйволов!
Ну и уж совсем меня возмущают живодерские фрагменты, подобные этому:
"Очень смешила его гиена, когда она среди бела дня бежала по равнине вприпрыжку, бесстыдно волоча набитое брюхо, а если ей всаживали пулю в зад, делала отчаянный скачок и летела вверх тормашками. М'Кола хохотал, когда гиена останавливалась вдалеке, около соленого озера, чтобы оглянуться назад, и, раненная в грудь, валилась на спину, вверх набитым брюхом и всеми четырьмя лапами. А сколько смеха вызывал этот отвратительный остромордый зверь, когда выскакивал из высокой травы в десяти шагах от нас! Гремел выстрел, и гиена начинала вертеться на месте и бить хвостом, пока не испускала дух.
М'Кола забавлялся, глядя, как гиену убивали почти в упор. Ему доставляли удовольствие веселое щелканье пули и тревожное удивление, с которым гиена вдруг ощущала смерть внутри себя. Еще занятнее было, когда в нее стреляли издали, и она, словно обезумев, начинала кружиться на месте в знойном мареве, висевшем над равниной, кружиться с молниеносной быстротой, означавшей, что маленькая, никелированная смерть проникла в нее. Но самая бурная потеха для М'Кола - при этом он начинал махать руками, тряс головой, хохотал и отворачивался, словно стыдясь за подстреленного зверя, - истинный
разгар веселья начинался после настоящего мастерского выстрела, когда гиена, раненная на бегу, в заднюю часть туловища, начинала бешенно кружиться, кусая и терзая собственное тело, до тех пор пока у нее не вываливались внутренности, а тогда она останавливалась и жадно пожирала их".
(Хемингуэй Э. Зеленые холмы Африки: повесть. М.: АСТ МОСКВА, 2009. - С. 43 -44)
Редкостная мерзость. Единственная причина, по которой я продолжаю это говно читать - необходимость понтоваться перед туристами своими глубокими познаниями Восточной Африки и ее истории.
цы", вышедшая в свет в 1970-м и переведенная на русский в 1977-м годах, посвящена изучению родительского поведения средних хищников экосистемы Серенгети - гиен, гиеновых собак и шакалов.
Книга замечательная! Всем настойчиво рекомендую и советую. А тем, кто любит животных - особенно.
Так живо и трогательно авторы описывают поведение этих милых на самом деле зверьков с незаслуженно запятнанной в обывательском представлении репутацией, так увлекает за собой наблюдение за их повседневной жизнью, что проникаешься чувством восторга перед ними, а также перед исследовательским и писательским талантом авторов, естественно, их безграничной любви к своей профессии и процессу познания как таковому.
После этой книги шакал, например, стал вообще одним из моих самых любимых животных, да и гиены теперь приводят меня в совершенный восторг, поразительно умные собачки!
И вот, закончив, с этой книжицей взялся я, значит, за "Зеленые холмы Африки" Э.Хемингуэя. На самом деле, это уже не первая его книга, за которую я берусь и я вот все никак не могу понять, за что собственно его считают великим писателем? Однообразная тягомотина о том, как и где он пьет вино и ведет праздные разговоры ни о чем ("Фиеста"), заунывная по сути история о старике, несколько дней подряд тянувшем и мучившем бедную рыбу, дабы удовлетворить свое непомерное рыбацкое тщеславие ("Старик и море"), ну а "Зеленые холмы Африки" - просто верх тупизма и безвкусицы. Герои этой повести напоминают мне Джимбо и Нэда, небезызвестных охотников из Южного Парка. Я прочел уже две трети этого наинуднейшего высера и все, что я там пока вычитал - это историю о том, как здоровые взрослые мужики, одержимые комплексом неполноценности стремятся друг друга перещеголять в убийстве носорогов, антилоп и буйволов!
Ну и уж совсем меня возмущают живодерские фрагменты, подобные этому:
"Очень смешила его гиена, когда она среди бела дня бежала по равнине вприпрыжку, бесстыдно волоча набитое брюхо, а если ей всаживали пулю в зад, делала отчаянный скачок и летела вверх тормашками. М'Кола хохотал, когда гиена останавливалась вдалеке, около соленого озера, чтобы оглянуться назад, и, раненная в грудь, валилась на спину, вверх набитым брюхом и всеми четырьмя лапами. А сколько смеха вызывал этот отвратительный остромордый зверь, когда выскакивал из высокой травы в десяти шагах от нас! Гремел выстрел, и гиена начинала вертеться на месте и бить хвостом, пока не испускала дух.
М'Кола забавлялся, глядя, как гиену убивали почти в упор. Ему доставляли удовольствие веселое щелканье пули и тревожное удивление, с которым гиена вдруг ощущала смерть внутри себя. Еще занятнее было, когда в нее стреляли издали, и она, словно обезумев, начинала кружиться на месте в знойном мареве, висевшем над равниной, кружиться с молниеносной быстротой, означавшей, что маленькая, никелированная смерть проникла в нее. Но самая бурная потеха для М'Кола - при этом он начинал махать руками, тряс головой, хохотал и отворачивался, словно стыдясь за подстреленного зверя, - истинный
разгар веселья начинался после настоящего мастерского выстрела, когда гиена, раненная на бегу, в заднюю часть туловища, начинала бешенно кружиться, кусая и терзая собственное тело, до тех пор пока у нее не вываливались внутренности, а тогда она останавливалась и жадно пожирала их".
(Хемингуэй Э. Зеленые холмы Африки: повесть. М.: АСТ МОСКВА, 2009. - С. 43 -44)
Редкостная мерзость. Единственная причина, по которой я продолжаю это говно читать - необходимость понтоваться перед туристами своими глубокими познаниями Восточной Африки и ее истории.