(no subject)

Apr 08, 2016 11:01

Догора.
Опера, которая поражает сознание, как бактерия: после ее вторжения ваш мозг никогда не будет прежним, но это скорее в положительную сторону. Однажды услышав это, вы никогда не сможете это забыть.
Франзузский режиссер снял по этой опере прекрасный от первого до последнего кадра фильм с названием “Догора. Открой глаза” про ежедневную жизнь Вьетнама, с его перегруженными мопедами, спящими вповалку детьми, простой рабоче-крестьянской жизнью.
Я смотрела это много лет назад, и вот теперь рассказала кому-то, как о чем-то важном и сокровенном. Кому-то, кто казался близким. Этот кто-то пропустил мимо ушей. Однако сама я, спустя пять лет, попыталась разыскать эту оперу.
И произошло чудо. Я нашла его в исполнении русского хора и оркестра: https://www.youtube.com/watch?v=4d8pvzVUPQo . Через неделю после прослушивания мне приснилось, что в какой-то момент наивысшего счастья я исполняю самую эйфорическую арию из этой оперы (в видео на ютюбе она на 54 минуте). Это при том, что петь я не умею вообще. И не то, что не знаю слов оперы, даже не представляю на каком космическом языке она исполняется. Однако во сне я запела чистейшим мощным голосом, и слова сами катились на меня, как дорога, на которую сами неслись мои колеса, я только успевала подхватывать, и отмечала свистящий ветер в ушах.
Все слова были похожи на русскоязычный вариант. Например, моя ария звучит как “пташки бегут”. Куда они бегут и зачем непонятно, да это уже и не важно, тем оперы все ускоряется, и пташки все бегут и бегут зачем-то и куда-то. Они уже несутся с бешеной скоростью на тебя, и они уже не пташки, но птахи, они хлопают и машут крыльями, и балалаечники двигают рукой быстрее, чем это позволяет скорость перемещения объекта скводь толщу воздуха, и все вдруг наполняется смыслом, воздух искрит значениями и предзнаменованиями, все вдруг делается так просто, понятно и хорошо.
Я не помню, что было в моем сне ни до, ни после этой арии. Я проснулась с ощущением, что реальность куда скуднее сна. Слонялась без дела, вела множество долгих бесед с разными людьми, не находила места и дела (все казалось неважным и каким-то пыльным, потусторонним). А вечером я снова включила оперу, и растворилась в ней.
Как кайфово наверно быть частью такой вот огромной махины как оркестр. Некоторых балалаечниц не научили изображать на лице удовольствие от процесса. Но зато барабанщики били своими палочками с пушистыми шариками по огромным барабаном с таким кайфом, легкостью и взлетом, что хотелось попасть туда же, залезть в их мозг. Девочки из хора забавно открываеют рты и издалека похожи на заводных куколок и их одинаковых платьицах. Выдают живую жизнь в них только очевидные физиогномические различия и маленькие несовершенства. А этот мальчик-одуванчик с круглой огромной копной волос на краю хора, он самый классный из всех. Как наверно это радостно - не солировать, но быть только маленьким винтиком в огромной махине хора, быть только маленькой капелькой в этой ванне на колесиках, которая мчит неизвестно куда, не разливая при этом ни капли, быть, просто быть, быть музыкой и смыслом в ней, даже не разбирая слов, читать их по нотам, видеть гораздо больший смысл во всем этом. Я бы все отдала, чтобы быть таким винтиком, чтобы забабахать оперу. Но поздно: я винтик-одиночка, и не петь мне в хоре, а если только на пьяной вечеринке. И знакомо мне обратное чувство: тоска, когда ты теряешь себя в этом происходящем, и не можешь толком увидеть свою роль, и подкашиваются ноги. Спасает только любовь, и ощущение, что ты единственный солист, или даже дирижер. И так должно быть.

музыка, осмысление, счастье, критика, сны

Previous post Next post
Up