Вот подумал
У меня с моими родителями был примерно одинаковый костяк книг внеклассного чтения. В первую очередь это была серия "Библиотека Приключений" и все, что рядом - Жюль Верн, Дюма, Майн Рид, Каверин, Обручев, Джек Лондон, Грин. Таким образом у нас формировалась единая ценностная база, служившая основой для взаимопонимания поколений. Этакий неосознанный кодекс советской интеллигенции. "Бортьсяискатьнайтиинесдаваться", "Анукапеснюнампропойвеселыйветер".
Песенку про ветер мне пела моя бабушка, и ее же мы пели у костра.
Эти ценности неистребимы, как любовь к вареной сгущенке и колбасному сыру. Только одни идентифицируют эти ценности с государством, пополняя ряды, условно говоря, патриотов (сурковскаяпропаганда, красно-коричневые, лоялисты), защищающие "исконные ценности" и "духовные скрепы" (на самом деле эти ценности очень подвижны, условны, и зачастую, это просто манипуляция, а скрепы распадаются при изменении экономических интересов скрепляемых) , а другие считают, что эти ценности государство извращает и предает, вступая в ряды, условно говоря, диссидентов (белоленточников, либералов, правозащитников, леваков), требуя восстановить эти ценности (там, где на самом деле их отродясь не было).
Одни апеллируют к несуществовавшему золотому веку, а другие - к некоему несуществующему зарубежному идеалу.
На самом деле внутри у каждого из нас сидит упертый Саня Григорьев, жизнь положивший на поиски замерзшего тела неудачника Татаринова.
А не какая-нибудь Скарлетт О'Хара, которая "скорее украдет и убьет, чем будет голодать".
Наш ребенок, судя по всему, столько книг просто ниасилит, хотя бы в силу падающего на него культурного потока цифрового характера. Интересно, как это скажется на его ценностной ориентации?
Песенку про ветер мне пела моя бабушка, и ее же мы пели у костра.
Эти ценности неистребимы, как любовь к вареной сгущенке и колбасному сыру. Только одни идентифицируют эти ценности с государством, пополняя ряды, условно говоря, патриотов (сурковскаяпропаганда, красно-коричневые, лоялисты), защищающие "исконные ценности" и "духовные скрепы" (на самом деле эти ценности очень подвижны, условны, и зачастую, это просто манипуляция, а скрепы распадаются при изменении экономических интересов скрепляемых) , а другие считают, что эти ценности государство извращает и предает, вступая в ряды, условно говоря, диссидентов (белоленточников, либералов, правозащитников, леваков), требуя восстановить эти ценности (там, где на самом деле их отродясь не было).
Одни апеллируют к несуществовавшему золотому веку, а другие - к некоему несуществующему зарубежному идеалу.
На самом деле внутри у каждого из нас сидит упертый Саня Григорьев, жизнь положивший на поиски замерзшего тела неудачника Татаринова.
А не какая-нибудь Скарлетт О'Хара, которая "скорее украдет и убьет, чем будет голодать".
Наш ребенок, судя по всему, столько книг просто ниасилит, хотя бы в силу падающего на него культурного потока цифрового характера. Интересно, как это скажется на его ценностной ориентации?