Социал-демократия: жизнь после смерти. ФРГ.
По эту сторону границы давно уже распространяется идея создания социал-демократической партии «европейского образца». Такого рода рассуждения мне приходилось неоднократно слышать от многих знакомых - людей, казалось бы, образованных и даже сведущих в политике. Между тем, сразу возникает закономерный вопрос: что же это, господа, за «европейский образец»? В головах части нашей интеллигенции прочно засел мифический образ социал-демократии, приведшей без «кровавых революционных потрясений» широкие слои населения Европы к благосостоянию, сгладившей социальные противоречия. Здесь мы видим стационарное метафизическое понимание социал-демократии, далёкое от реальности. Но подобная логика порочна - и на это есть два главных основания.
Основание первое. Давайте вспомним, когда же были хвалёные победы европейских системных левых? Ещё задолго до рождения автора этой статьи. Последние же 30 лет - есть время позорной капитуляции и загнивания социал-демократических сил «старого света». Основание второе. Социал-демократы проводили свои хвалёные преобразования в условиях, когда капиталистической системе существовала весьма значительная угроза. Этой угрозой был СССР после Второй мировой войны, ей же оказалась бунтующая левая молодёжь 60-70- годов. Социал-демократия здесь стала верной служанкой капитализма, которой было позволено его «улучшить», дабы систему не постиг коллапс. Таким образом, парламентские левые и революционная антикапиталистическая альтернатива постоянно шагали рядом.
Деградация социал-демократии в мировых масштабах - процесс, который невозможно описать хотя бы более-менее основательно в рамках одной статьи. Посему, если обстоятельства позволят, автор посветит данной теме целый ряд материалов - сейчас же мы остановимся на примере Германии. Такой выбор довольно просто объясним. Ведь, с одной стороны, в этой стране в 60-70-е гг. прошлого столетия сложилась классическая социал-демократическая модель, ФРГ подарила миру таких известных деятелей, как Вилли Брандт; с другой стороны, именно в Германии соц-демы в последние десятилетия пали столь низко, что между ними и правыми стёрлась всякая ощутимая граница; с третьей стороны, ввиду последних событий (я имею ввиду образование новой «большой коалиции» СДПГ и ХДС) именно разговор о Германии приобретает особую актуальность.
Кратко осветим историю парламентских левых в ФРГ на протяжении последних двух десятилетий. После падения Берлинской стены и воссоединения страны на этом поле осталось две основных силы - Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) и Партия демократического социализма (ПДС).
«Новая консервативная волна», а также крушение СССР (пусть и критикуемого социал-демократами) стали для партий и движений всего левого спектра серьёзным испытанием. СДПГ Герхарда Шрёдера решила пойти по пути наименьшего сопротивления - то есть, приспособиться к условиям неолиберальной парадигмы. Сам Шрёдер, подобно многим представителям поколения бунтарей конца 60-х, устроившись на тёплом месте, окончательно превратился в косного бюрократа, связанного с крупным бизнесом. С начала 90-х он активнейшим образом продвигал идею преображения лица немецкой социал-демократии, что нашло своё окончательное воплощение в концепции «Третьего пути - нового центра», сформированной совместно с Британским премьер-министром Тони Блэром в 1999 году.
Что осталось в «Третьем пути» от классической социал-демократии? Не так-то просто ответить на данный вопрос. Согласно данной концепции рыночная экономика (совмещённая с некоторым государственным регулированием) есть благо. Классовая борьба объявлена пережитком прошлого, взят курс на «социальное сотрудничество» и т.д. Таким образом, Блэр и Шрёдер решили угодить «среднему классу», не заметив, однако, что последний стремительно левеет («битва в Сиэтле» и беспорядки в Генуе это лишь подтвердили).
Слова и дела Шрёдера, в данном случае, не стали расходиться между собой. Электоральный успех СДПГ в 1998 году прервал эпоху правления консерваторов, растянувшуюся более чем на полтора десятилетия. Похожая ситуация сложилась в Великобритании и Франции. Но к удивлению избирателей во всех этих странах неолиберальный экономический курс не только не был свёрнут, но и продолжил своё воплощение с удвоенной силой. СДПГ выиграла выборы в парламент на фоне растущей безработицы, с которой «объединитель Германии» Гельмут Коль не мог ничего поделать, а также на фоне тяжёлой ситуации в финансовой сфере, на которой сказался, в частности, дефолт в России.
Однако связь с олигархией перевесила заявленные социальные лозунги. К слову сказать, «бывший марксист» Шрёдер сам уже являлся к тому времени держателем акций «Фольксваген», имел тесные отношения с «сильными мира сего» из Нижней Саксонии, где помимо указанного «Фольксвагена» также расположены заводы "Зальцгиттер", крупные судоверфи, металлургические и химические предприятия. В итоге никаких решительных шагов по снижению безработицы или хотя бы перенесению большего налогового бремени на плечи магнатов не произошло. Не лучше дела обстояли и на местном уровне. К примеру, в берлинском Сенате до 2001 года делами руководила коалиция ХДС и СДПГ, бездарно разбазаривавшая средства и отметившаяся в ряде коррупционных скандалов. Уже тогда, в начале 2000-х всякая разница между социал-демократами и консерваторами практически стёрлась. Хуже того, утопающая СДПГ умудрилась потянуть за собой на дно Партию демократического социализма.
ПДС являлась преемницей сталинистской СЕПГ (Социалистической единой партии Германии) - из бывшей ГДР. Под давлением общей политической конъюнктуры и ввиду внутрипартийных настроений СЕПГ в начале 90-х решилась на реорганизацию и идеологическое обновление. Впрочем, в отличие от многих стран «социалистического лагеря» местная партийная номенклатура не столь активно влилась в процесс «первоначального накопления капитала» - Восточную Германию умело приватизировали дельцы из ФРГ. Отчасти поэтому образовавшаяся ПДС оказалась гораздо левее, нежели СДПГ.
Являясь региональной партией (основная электоральная база её была в восточной части страны) и выдвигая в меру радикальные лозунги, ПДС вплоть до 2002-го года медленно но верно наращивала ряды своих сторонников. В 2001-м году она набрала внушительные 22.6% голосов на местных выборах в Берлине (при этом, в восточной части за неё проголосовало более 47 %). Однако коалиция с СДПГ подорвала её авторитет. Пришлось брать ответственность и за последовавшие массовые приватизации в Берлине, и за отсутствие поддержки профсоюзам, и за многое другое. Уже в 2002-м партия с треском проваливается на выборах в Бундестаг. Даже последний козырь ПДС - антивоенная антиимпериалистическая позиция - был позаимствован Шрёдером. Не лучшим образом на результатах сказалась и попытка «выглядеть современно» - смягчение лозунгов всё ближе сводило ПДС и СДПГ.
Однако на этом «грехопадение» немецких социал-демократов не завершилось. Разумеется, замаскированный капиталист Шрёдер продолжил свою неолиберальную политику, действуя по принципу «после меня - хоть потоп». Рейтинги партии падали до «рекордных» отметок, активисты, не имея возможности повлиять на политику руководства, массово уходили в сформированную на основе ПДС Левую партию. Даже досрочные выборы, объявленные Шрёдером в 2005-м году в надежде на то, что оппоненты не смогут к ним подготовиться должным образом, не принесли СДПГ ожидаемых выгод. Набрав 34%, социал-демократы уступили (хоть и незначительно) первенство христианским демократам. Шрёдер, отслуживший корпорациям верой и правдой, объявил о своём уходе из политики в бизнес. Давно пора было.
И в данных условиях происходит знаменательное событие - СДПГ формируют «большую коалицию» с консервативной ХДС. Они поддерживают выдвижение Ангелы Меркель на пост канцлера, выторговав себе ряд ключевых постов в правительстве. Играя роль «второй скрипки», СДПГ не смогли (или не захотели?) выполнить свои предвыборные обещания. Более того, ситуацию в коалиционном правительстве отлично описал Франц Мюнтеферинг, занимавший в тот период пост министра труда и социальных дел: «пока канцлер христианских демократов прогуливается по залитой солнцем палубе корабля, социал-демократы вкалывают в машинном отделении». Подобная позиция «подкаблучников» не могла не сказаться на авторитете партии. На выборах 2009-го года СДПГ побивает свой «антирекорд». Как мы видим из следующего графика, результат в 23% оказался самым низким для СДПГ за всю послевоенную историю Германии:
И причина отнюдь не в том, что радикальные левые идеи исчерпали себя. Практика показала, что всякий раз, когда лидеры СДПГ выступали с внятными и смелыми лозунгами, их рейтинги взлетали вверх. Дело в том, что даже та часть избирателей, которая уважала социал-демократов за деяния 60-70-х годов и какое-то время по инерции отдавала им голоса, окончательно поняла, насколько низко пала некогда главная рабочая партия страны. К слову, реорганизованная Левая партия, отличающаяся большей радикальностью, продолжает набирать обороты, расширяя базу своих сторонников. Делать какие-то выводы о последней пока что рано - слишком незначительно её влияние на текущую политическую ситуацию. Вероятно, что получив власть, она последуют примеру СДПГ (подобные маневры мы уже замечали у их предшественницы). Время покажет.
Между тем, мы видим, как СДПГ катится под гору по уже накатанной дорожке. Снова набрав относительно небольшое количество голосов, партия согласилась на новую «большую коалицию» с ХДС. Теперь, когда разрыв между ними уже не 1.5, а 15%, мы можем наверняка предположить, какое место уготовано социал-демократам во вновь созданном союзе. Конечно, СДПГ выдвинули консерваторам ряд условий, которые те должны выполнить в качестве соратников: введение минимального размера оплаты труда по всей стране в размере 8,50 евро в час, равная оплата труда мужчин и женщин, крупные инвестиции в инфраструктуру, введение налога на финансовые транзакции, возможность иметь двойное гражданство, установленная законом квота на представительство женщин-руководителей в политике и бизнесе, возможность усыновления детей для однополых союзов, одинаковые размеры пенсий для жителей Западной и Восточной Германии. Но если и в прошлой коалиции консерваторы не выполнили своих обещаний, то и в нынешней ситуации ждать милости от них не следует.
После всего вышеуказанного найдутся ли те, кто с уверенностью заявит о том, что именно на такую «социал-демократию европейского образца» стоит ориентироваться? В таком случае, можно ориентироваться и на всяких берлускони, саркози, меркель - это будет хотя бы честнее, без привлечения модного словосочетания «социал-демократия». И, конечно же, не СДПГ образца 2013-го года поспособствовала построению социального государства в ФРГ, но - напротив - она сделала и продолжает делать всё возможное для его разрушения. В условиях господства неолиберальной модели, власти транснациональных корпораций и международных бюрократических организаций, а также при относительной слабости радикальных движений, СДПГ деградировала, равно как и большинство других социал-демократических партий в различных уголках мира.
Именно поэтому я скептически смотрю на действия европейских системных левых и на приготовления к выборам в Европейский парламент. Революционная сила только-только поднимает голову на Западе. Когда она встанет во весь рост, хозяева мира сего - транснациональные корпорации и банковские системы - вновь возродят и призовут на помощь своих слуг, дабы нейтрализовать угрозу. Пока же социал-демократия мертва, а её чучело способно лишь на имитацию протеста.
Кто-то может возразить, указав на то, что пример одной лишь Германии не свидетельствует о крахе системных левых во всей Европе и мире. Что ж, разговор нельзя считать завершённым - в следующий раз мы поговорим о союзнике г-на Шрёдера - г-не Блэре и его партии.