О конфиденциальности и профессиональной ответственности психолога.
Нифонт Долгополов:
В связи с интенсивным обсуждением в официальной прессе и соцсетях (tass.ru›skandal-vokrug-57-y-shkoly и др. )случаев сексуальных контактов педагогов со старшеклассницами и мальчиками-школьниками в 57 школе в г. Москве, мне как практическому психологу с большим стажем и администратору психологического института (МИГИП), неоднократно имевшему дело с различного рода "этическими случаями" и юридическими претензиями, хочется высказать свое мнение (подчеркиваю СВОЕ, хотя форма высказывания может выглядеть категоричной) про «правила конфиденциальности», на которые часто ссылаются психологи ( вследствие чего информация о начальных случаях сексуального использовании учащихся в упомянутой школе «опоздала» ни много, ни мало - на двадцать лет!). Осторожно: текст длинный и профессионально-нудный...
1.Для начала выдержки из Этических кодексов (далее ЭК), использующихся в России и задающих ориентиры для практики психолога в области конфиденциальности:
Этический кодекс психолога Российского психологического общества (2012 г.)
«… 1.1 Уважение достоинства, прав и свобод личности...
…Психологу следует так организовать свою работу, чтобы ни ее процесс, ни ее результаты не наносили вреда здоровью и социальному положению Клиента и связанных с ним лиц. ..
1.2. Конфиденциальность
1. ( i ). Информация, полученная Психологом в процессе работы с Клиентом на основе доверительных отношений, не подлежит намеренному или случайному разглашению вне согласованных условий.
2. ( ii ). Результаты исследования должны быть представлены таким образом, чтобы они не могли скомпрометировать Клиента, Психолога или психологическую науку.
3. ( iii ). Психодиагностические данные студентов, полученные при их обучении, должны рассматриваться конфиденциально. Сведения о Клиентах также должны рассматриваться конфиденциально.
4. ( iv ). Демонстрируя конкретные случаи своей работы, Психолог должен обеспечить защиту достоинства и благополучия Клиента.
5. ( v ). Психолог не должен отыскивать о Клиенте информацию, которая выходит за рамки профессиональных задач Психолога.
6. ( vi ). Клиент имеет право на консультацию Психолога или работу с ним без присутствия третьих лиц.
7. ( vii ). Неконтролируемое хранение данных, полученных при исследованиях, может нанести вред Клиенту, Психологу и обществу в целом. Порядок обращения с полученными в исследованиях данными и порядок их хранения должны быть жестко регламентированы.»
Этический кодекс педагога-психолога
«…Принцип конфиденциальности
1. Информация, полученная психологом в процессе проведения работы, не подлежит сознательному или случайному разглашению, а в ситуации необходимости передачи ее третьим лицам должна быть представлена в форме, исключающей ее использование против интересов клиента.
2. Лица, участвующие в психологических исследованиях, тренингах и других мероприятиях, должны быть осведомлены об объеме и характере информации, которая может быть сообщена другим заинтересованным лицам и (или) учреждениям.
3. Участие обучающихся, воспитанников, родителей, педагогов в психологических процедурах (диагностика, консультирование, коррекция и др.) должно быть сознательным и добровольным.
4. Если информация, полученная от клиента, запрашивается экспертами (для решения вопроса о компетентности психолога во время его аттестации), она должна быть предоставлена в форме, исключающей идентификацию личности клиента экспертами. Для этого вся информация о клиенте регистрируется и хранится с учетом строгой конфиденциальности.
5. Отчеты о профессиональной деятельности, результаты исследований и публикации должны быть составлены в форме, исключающей идентификацию личности клиента окружающими людьми, не включенными в круг специалистов, работающих с данным клиентом.
6. На присутствие третьих лиц во время диагностики или консультирования необходимо предварительное согласие клиента и лиц, несущих за него ответственность (в случае, если клиент не достиг 16-летнего возраста; в случаях, если ребенок не достиг 16-летнего возраста, согласие на его участие в психологических процедурах должны дать родители или лица, их заменяющие.).
7. Администрация органа управления образованием или образовательного учреждения, по заданию которого проводится психологическое обследование, должна быть предупреждена о том, что на нее распространяется обязательство сохранения профессиональной тайны. Сообщая администрации результаты обследования и своего заключения, психолог должен воздерживаться от сообщения сведений, наносящих вред клиенту и не имеющих отношения к образовательной ситуации.»
И наконец, кодекс для практического психолога - кодекс для гештальт-терапевта, взятый из Европейской ассоциации гештальт терапии (EAGT), которым в основном пользуется российское профессиональное гештальт сообщество (Ассоциация русскоязычных гештальт институтов - АРГИ и др. организации).
Кодекс EAGT- АРГИ
«…B.3 Конфиденциальность
B.3.1 Все происходящее между гештальт-терапевтом и клиентом расценивается как конфиденциальное (за исключением особых обстоятельств - см. абзац B. 7 ниже).
B.3.2 Хранение персональных данных клиентов, включая записи случая, подчинено соответствующим национальным юридическим и профессиональным правилам.
B.3.3 Гештальт-терапевт заботится о том, чтобы лично идентифицируемая информация не просачивалась через сеть других конфиденциальных отношений, как например супервизии.
B.3.4 Если гештальт-терапевт желает использовать определенную информацию, полученную в ходе работы с клиентом, в лекции или публикации, необходимо получить разрешение клиента и сохранять строгую анонимность, чтобы гарантировать, что клиент не может быть опознан - изменяя имена и даты, а также с помощью маскирующего процесс стиля изложения и использования соавторства.
B.3.5 Если Гештальт терапевт желает использовать материал определенного кейса с целью изучения этого кейса, отчетов или публикаций, он/она получает согласие клиента везде, где это только возможно, и защищает анонимность клиента.
B.3.6 Видео-, фотосъемка и аудиозапись требует разрешения клиента или письменного разрешения его/ее адвоката.
B.3.7 Если общественные или частные организации, такие как суд или страховая компания, запрашивают у терапевта данные относительно клиента, терапевт следует национальным законам. Он должен при этом обсудить это с клиентом в манере, которая наиболее щадящим образом повлияет на терапевтический процесс…
…B.7 Исключительные Обстоятельства
B.7.1 Могут возникнуть обстоятельства, где Гештальт-терапевт должен принять меры, защищающие клиента и/или его/ее окружение, когда клиент считается недостаточно способным к самоконтролю. В тех случаях, когда имеются основания предполагать, что клиент больше не хочет или не может нести ответственность за свои действия, его следует проинформировать относительно изменений в соглашении, касательно конфиденциальности.
B.7.2 При контакте с клиентом, которого терапевт рассматривает, как потенциально относящегося к сфере «исключительных обстоятельств», стоит попросить клиента дать имя человека, к которому можно будет в исключительном случае обратиться. В этой ситуации поправка к договору конфиденциальности будет строго ограничена фактами и временем, необходимым клиенту, чтобы восстановить ответственность за свои действия.
B.7.3 В случае индивидуальных и/или коллективных чрезвычайных событий (например: индивидуальная и/или коллективная угроза жизни, социальные беспорядки, войны, стихийные бедствия и т.д.) гештальт-терапевт постарается придумать, если обстоятельства это позволят, особую форму работы, чтобы сохранить автономию клиента и профессиональную конфиденциальность.
B.7.4 В тех случаях, где психотерапия является частью более широкого процесса, направленного на благополучие клиента, гештальт-терапевт защищает его автономию и профессиональную конфиденциальность. Это в особенности относится к случаям, где психотерапевтическая работа была инициирована какого-либо рода «комиссией» (работа в больнице, работа с организациями, работа с несовершеннолетними, с «меньшинствами» и т.д.), или работе в команде с другими сотрудниками здравоохранения. Гештальт-терапевту стоит прояснить характеристики этого контракта еще на начальной стадии заключения контракта с его клиентами и другими вовлеченными представителями/профессионалами, и связываться с третьей стороной только после того, как согласие клиента будет получено.»
2. Первый комментарий. О функциях ЭК.
Все этические кодексы выполняют две функции: дают этические ОРИЕНТИРЫ для профессиональной деятельности и информируют клиентов, участвующих в этой деятельности, но не обладают КАКОЙ-ЛИБО ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ (наказывающей) ФУНКЦИЕЙ. При «нарушении» того или иного пункта кодекс лишь обозначает этически-профессиональную позицию: данное действие «нехорошо» и «неполезно» для профессиональной деятельности, или для клиента, или для самого психолога, или для всех И ТОЛЬКО. Почему я про это пишу - потому что многие клиенты, пишущие в этические комитеты жалобу на того или иного психолога, напрямую добавляют: «накажите!» (или подразумевают это действие), и потом обижаются. если этого не происходит. Еще раз повторяю: ЭК не наказывают, а экспертируют, предлагают конфликтующим сторонам вступить в диалог или дают рекомендации. НО НА ОСНОВАНИИ экспертизы ЭК общественные профессиональные объединения (например, ассоциации) или профессиональные институции (институты, центры и т.п.) в пределах своей компетенции могут предпринять различные действия, в основном направленные на улучшение деятельности психолога или коллектива психологов, защиту интересов клиентов. В отдельных случаях действия администрации могут носить предупреждающий или наказывающий характер, вплоть до отстранения конкретного психолога от определенного вида деятельности или исключения сотрудника из состава организации (но опять же действия правомерны в пределах административных полномочий).
2. Второй комментарий. ЭК и Законы.
Уголовная или гражданская юридическая ответственность психолога наступает только в рамках принятого в стране Закона, зафиксированного, в частности, в Уголовном Кодексе. Часто отношения Закона и Этического профессионального кодекса к тому или иному событию существенно различаются. Например, сексуальные действия учителя/психолога по отношению к старшеклассницам, безусловно осуждаются этическим кодексом педагога-психолога (см. пункт соответствующего ЭК о недопустимости ИСПОЛЬЗОВАНИЯ школьников сотрудниками школы), и администрацией школы должны быть жестко пресечены.
А Закон может относиться к этим действиям учителей неоднозначно: если школьницы достигли так называемого возраста сексуального согласия (например, для России- 16 лет), то учитель не подпадает под статью о сексуальном совращении; если доказать, что школьник/клиент является ЗАВИСИМЫМ от учителя/психолога, и его сексуальное согласие в принципе не может быть «добровольным», то только тогда учитель/психолог попадает под статью о сексуальном насилии. В отношении гомосексуальных контактов педагогов/психологов со школьниками правила Этического кодекса и Закона совпадают и запрещение не зависит от возраста школьника.
3. Третий комментарий. Правило конфиденциальности и реальность.
Ну а теперь про конфиденциальность. Конечно, во всех кодексах присутствует идея о МАКСИМАЛЬНОМ ОГРАНИЧЕНИИ «выноса» информации из консультативных/ психотерапевтических отношений за пределы этих отношений. Прежде всего не ради безопасности в социальном смысле, а для создания доверительной атмосферы в отношениях с психологом, не требующей перманентного контроля своих переживаний и высказываний. Для создания «близких отношений», в рамках которых могут быть открыты самые «стыдные», самые «опасные» для личности клиента переживания. Что чрезвычайно полезно для консультативной и терапевтической работы.
ОДНАКО, и клиент, и психолог понимают, что АБСОЛЮТА не бывает! Известно, что клиенты часто делятся содержанием терапии со своим партнером по жизни (особенно, если он/она оплачивают терапию!), !), а часто даже манипулятивно цитируют: «А мне мой психолог сказал, чтобы я…». А психолог обсуждает нюансы работы с супервизором, а своими эмоциональными состояниями во время работы, конечно, делится со своими близкими или коллегами… Поэтому как ни парадоксально, обсуждение с клиентом РЕАЛЬНОЙ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ и случаев «выноса информации» из консультативных /терапевтических отношений, только укрепляет доверительность в этих отношениях. Ведь главным является не вообще вынос любой информации, а распространение сведений, КОМПРОМЕТИРУЮЩИХ тем или иным образом клиента, его репутацию, имидж, личность в целом. Если клиент заранее знает, за что реально отвечает психолог, а что не может контролировать, уровень доверия и безопасности клиента сильно возрастает.
Полезно сразу обсудить (и, если возможно, даже зафиксировать письменно) ситуации, когда определенная информация «выносится» психологом: когда клиент делится информацией, которая представляет реальную угрозу жизни других людей или его собственной (суицид); когда клиент сообщает психологу о противозаконных действиях; когда правоохранительные органы или страховые компании запрашивают информацию о клиенте; когда психолог обсуждает «кейс» со своим супервизором или в учебном контексте. При этом важно подчеркнуть клиенту, что даже в случае передачи информации, которая может быть опасна или противоречит интересам клиента (в этом смысле пункт первый в кодексе педагога-психолога - см. выше - в реальности невозможен), психолог постарается максимально защитить клиента и не употреблять интерпретации, которые могут скомпрометировать клиента, а опираться только на факты.
Хорошо бы обсудить с клиентом и случаи, когда клиент делится «конфиденциальной» информацией - например, в случае, если клиент жалуется в администрацию Центра на работу психолога, полезно максимально доносить фактологический материал и контекст работы психолога, а не скрывать информацию за общими суждениями и оценками.
4. Четвертый комментарий. Психолог и Организация.
Я выделил в отдельный пункт обсуждение взаимодействия психолога и ОРГАНИЗАЦИИ, к которой он принадлежит, или по контракту с которой он работает, поскольку в российском психологическом сообществе, на мой взгляд, в этом месте много путаницы. Если частный психолог отвечает за безопасность, полезность психологической работы с клиентом САМОЛИЧНО, то в тех случаях, когда психолог работает под эгидой какой-либо ОРГАНИЗАЦИИ, то как правило, ОРГАНИЗАЦИЯ несет ответственность за результативность работы, за конфиденциальность и другие аспекты психологической работы с клиентом, и собственно юридически клиент заключает договор с ОРГАНИЗАЦИЕЙ. Поэтому «закрывание» психологом информации от ответственных лиц «своей» организации (что зачастую наблюдается) вообще-то является абсурдным.
Другое дело, что клиент все-равно может испытывать дискомфорт от такого распространения информации, да и администрация психологических центров в России не всегда знакома со своей ответственностью за конфиденциальность информации. В связи с этим психолог может обсудить с администрацией организации, что он не сообщает без необходимости подробности личной/внутренней жизни клиента, но уж ни в коей мере психолог не имеет права просто самовольно «не предоставлять» информации о клиенте администрации, под предлогом «принципа конфиденциальности». И разумеется, клиент должен быть предупрежден о таком «командном» хранении информации. Собственно, именно это обсуждается в пункте В.7.4 ЭК гештальт-терапевта ЕАГТ про включенность психолога в более широкий процесс и систему.
Я на своем личном опыте столкнулся с «командной ситуацией ответственности» на международном Интенсиве GATLA, когда мой терапевт (я был супервизором) попытался закрыть от администрации «конфиденциальную» информацию, полученную от клиента о том, что клиент является ВИЧ инфицированным, и не уведомил об этом ни администрацию Интенсива, ни своего партнера по комнате, в которой он жил на Интенсиве. Администрация Интенсива напомнила мне как супервизору и моему терапевту, что в этой ситуации мы оба просто обязаны сообщить администрации данный факт, поскольку именно она несет юридическую/финансовую ответственность, если неинформированный партнер по комнате «вдруг» заболеет СПИДом и выставит гигантский финансовый иск к администрации Интенсива.
Клиент может быть тоже включен в «более широкую систему» в рамках своей жизни - например, является несовершеннолетним, зависимым (психологически или финансово- его сеансы оплачивает другое лицо), проходит так называемую «принудительную психотерапию» и т.д. В этих случаях он также ОБЯЗАН предоставлять другим лицам, не вовлеченных непосредственно в терапевтический процесс, некую информацию о процессе собственной терапии/консультирования. Объем и содержание этой информации является предметом переговоров как с психологом, так и с представителями этой «более широкой системы» клиента.
5. И последний комментарий. Конфиденциальность о консультанте/терапевте.
Мы уже касались выше того факта, что не только профессиональный психолог отвечает за разумное ограничение распространения информации о консультативных/терапевтических процессах, но и сам клиент. Тем не менее мне кажется важным еще раз вернуться к этой важной теме.
Исторически сложилось, что психотерапия/психологическое консультирование прежде всего позаботилась, чтобы зафиксировать в ЭК правила поведения профессионала-психолога (что понятно - надо оптимально регламентировать деятельность специалиста). В результате в общественном мнении часто бытует предположение о том, что конфиденциальность соблюдает Психолог, а Клиент свободен от таковых обязательств. При использовании экспертных психологических методов (с чего начиналась психотерапия и психологическая практика) - психоанализа, бихевиоральной -поведенческой терапии - личность психолога в терапевтическом процессе достаточно закрыта и защищена.
С развитием так называемых гуманистических психологических методов, предполагающих большую ответственность клиента, достижение результатов терапии за счет диалогического контакта, психолог принципиально более открыт в контакте, делится своими эмоциональными переживаниями, фактами из собственной жизни и т.п. Вследствие чего психолог-профессионал нуждается в не меньшей защищенности в плане конфиденциальности!
Но поскольку в ЭК этого не впишешь - там нет правил для клиента, то обычно данная регламентация записывается в специальный контракт с клиентом - там же кстати описываются санкции в том случае, если клиент/терапевт пропускает назначенную сессию, опаздывает, правила изменения сеттинга без штрафных санкций и др. Резюме: клиент также несет ответственность за конфиденциальность информации, касающейся психологической работы с ним и личности психолога.
«Эпилог».
Возвращаясь к случаям сексуального контакта учителей со школьниками, обсуждение которых в Фейсбуке сподвигло меня к написанию этих комментариев, и ни в коем случае не оценивая действия конкретных психологов в конкретной школе, поскольку знаком только с массмедийными «фактами», которые, как известно, надо перед рассмотрением непонятно насколько множить и делить, позволю себе высказать экспертно- профессиональное мнение о том, как, на мой взгляд, было бы корректно действовать психологу в случае получения информации о сексуальном взаимодействии учителей и школьников.
При этом буду опираться на свой прошлый опыт руководителя психологической службы в двух известных в Москве школах - в «Школе Самоопределения» №734 (Директор -А.Тубельский) и в УВК «Измайлово» № 1811 (Директор - А. Рывкин) и буду описывать ниже свои действия из роли руководителя таковой службы. Опять же подчеркиваю, что выражаю здесь исключительно СВОЕ мнение, а не СОЦИАЛЬНО ПРАВИЛЬНОЕ, но надеюсь, что оно может быть полезным при формировании собственного мнения читателя).
Если к психологу службы обратилась бы за психологической помощью/поддержкой школьница старше 16 лет и рассказала бы о сексуальной связи с сотрудником школы, я бы ПОТРЕБОВАЛ от психолога сообщить в адекватной форме школьнице о том, что данная информация в каком-то виде ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть донесена до сведения администрации школы, и обсудить с клиенткой, в какой наиболее защищенной форме (для нее и для учителя) это возможно сделать.
Напомнил бы психологу о том, что необходимо быть максимально поддерживающим по отношению к клиентке (независимо от того, переживает ли она свои сексуальные отношения как романтическую взаимную любовь, или как насилие), но быть ясным при информировании клиентки о том, что данные отношения противоречат школьному кодексу и неизбежно вызовут социальную конфронтацию. И еще попросил бы психолога обязательно взять письменное подтверждение ее добровольного согласия на сексуальные отношения или подтверждение того, что она считает их в той или иной степени принуждением со стороны учителя (поскольку от этого зависит является ли психолог и я как руководитель службы в случае БЕЗДЕЙСТВИЯ соучастниками социально квалифицируемого ПРЕСТУПЛЕНИЯ или нет).
Психолог, на мой взгляд, ОБЯЗАН сказать клиентке, что в его ОБЯЗАННОСТИ также входит разговор с Учителем - сексуальным партнером (поскольку в рамках школы Учитель в данной ситуации является вынужденным подопечным клиентом), и обсудил бы с клиенткой ее возможные пожелания к этому разговору и возможности удовлетворения ее ожиданий.
Если бы администрация школы и сам учитель не предприняли бы никаких усилий по решению данной ситуации (либо начали бы «тормозить», сначала пообещав что-то сделать), я бы сообщил им, что в МОИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ как руководителя психологической службы входит в таком случае информирование высших инстанций в сфере образования, либо в случае переживания клиенткой ситуации как НАСИЛИЯ - обращение в правоохранительные органы. (Под «решением данной ситуации» подразумевается не некий «хэппиэнд», а различные возможные действия - остановка сексуальных отношений, оформление брачных отношений - которые снимают часто уголовную ответственность даже при ситуации насилия, разговор директора и учителя с родителями школьницы и др.).
При ситуации насилия, или в том случае, когда школьнице было бы менее 16 лет, или сексуальные отношения гомосексуальны, я как руководитель службы, дал бы указания психологу или самостоятельно предпринял бы меры по ПРЕКРАЩЕНИЮ обсуждаемых сексуальных отношений В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, когда мною была бы получена информация об этих отношениях ( о чем необходимо было бы уведомить, конечно, клиентку/ клиента и отвечающих за них лиц , а также администрацию школы). Поскольку в случае драматических событий - последствий данных сексуальных отношений (например, попыток суицида, суицида или других насильственных действий), ОТВЕЧАТЬ ЗА ПРОМЕДЛЕНИЕ пришлось бы в том числе руководителю психологической службы и психологу.
Если бы подчиненный мне психолог отказался бы (возьмем крайний случай) выполнять мои требования как руководителя службы, я попробовал бы еще раз обсудить с ним мои аргументы, но в случае его ПРИНЦИПИАЛЬНОГО НЕСОГЛАСИЯ с обсуждаемыми мной стратегиями и ДЕКЛАРИРОВАНИЯ ДРУГИХ ПРИНЦИПОВ РАБОТЫ с клиенткой (в частности, блокировки от всех полученной информации), я позволил бы отстранить данного психолога от консультативной/терапевтической работы с данной клиенткой В РАМКАХ ШКОЛЫ (я не могу запретить ему частную практику с данной клиенткой).
В дальнейшем я мог бы рекомендовать психологу обсудить этот кейс с супервизором, а в случае его отказа и «упорствовании» в стратегиях работы, противоречащих принципам психологической работы с насилием в рамках специализированного консультативно/ терапевтического направления (в частности, гештальт- метода), я мог бы обратиться в этический комитет соответствующей ассоциации с целью получить «третейское мнение» по данному кейсу и вообще по стратегиям работы этого психолога. И в случае подтверждения моего предположения об опасности деятельности психолога в сфере школьного образования, я как руководитель службы мог бы предложить ему не работать в нашей команде психологической службы.
Для того, чтобы ставить вопрос перед соответствующей профессиональной психологической ассоциацией о полной дисквалификации какого-либо практического психолога, требуется намного более серьезный анализ фактических действий психолога-практика и доказательств его «вредоносности». Честно говоря, я не слышал о подобных случаях в российском контексте. С попытками привлечения психологов к уголовной или гражданской ответственности я неоднократно сталкивался, но не слышал опять же, чтобы кому-то присудили какой-либо срок лишения свободы. Не знаю, радоваться этому или огорчаться…
В связи с интенсивным обсуждением в официальной прессе и соцсетях (tass.ru›skandal-vokrug-57-y-shkoly и др. )случаев сексуальных контактов педагогов со старшеклассницами и мальчиками-школьниками в 57 школе в г. Москве, мне как практическому психологу с большим стажем и администратору психологического института (МИГИП), неоднократно имевшему дело с различного рода "этическими случаями" и юридическими претензиями, хочется высказать свое мнение (подчеркиваю СВОЕ, хотя форма высказывания может выглядеть категоричной) про «правила конфиденциальности», на которые часто ссылаются психологи ( вследствие чего информация о начальных случаях сексуального использовании учащихся в упомянутой школе «опоздала» ни много, ни мало - на двадцать лет!). Осторожно: текст длинный и профессионально-нудный...
1.Для начала выдержки из Этических кодексов (далее ЭК), использующихся в России и задающих ориентиры для практики психолога в области конфиденциальности:
Этический кодекс психолога Российского психологического общества (2012 г.)
«… 1.1 Уважение достоинства, прав и свобод личности...
…Психологу следует так организовать свою работу, чтобы ни ее процесс, ни ее результаты не наносили вреда здоровью и социальному положению Клиента и связанных с ним лиц. ..
1.2. Конфиденциальность
1. ( i ). Информация, полученная Психологом в процессе работы с Клиентом на основе доверительных отношений, не подлежит намеренному или случайному разглашению вне согласованных условий.
2. ( ii ). Результаты исследования должны быть представлены таким образом, чтобы они не могли скомпрометировать Клиента, Психолога или психологическую науку.
3. ( iii ). Психодиагностические данные студентов, полученные при их обучении, должны рассматриваться конфиденциально. Сведения о Клиентах также должны рассматриваться конфиденциально.
4. ( iv ). Демонстрируя конкретные случаи своей работы, Психолог должен обеспечить защиту достоинства и благополучия Клиента.
5. ( v ). Психолог не должен отыскивать о Клиенте информацию, которая выходит за рамки профессиональных задач Психолога.
6. ( vi ). Клиент имеет право на консультацию Психолога или работу с ним без присутствия третьих лиц.
7. ( vii ). Неконтролируемое хранение данных, полученных при исследованиях, может нанести вред Клиенту, Психологу и обществу в целом. Порядок обращения с полученными в исследованиях данными и порядок их хранения должны быть жестко регламентированы.»
Этический кодекс педагога-психолога
«…Принцип конфиденциальности
1. Информация, полученная психологом в процессе проведения работы, не подлежит сознательному или случайному разглашению, а в ситуации необходимости передачи ее третьим лицам должна быть представлена в форме, исключающей ее использование против интересов клиента.
2. Лица, участвующие в психологических исследованиях, тренингах и других мероприятиях, должны быть осведомлены об объеме и характере информации, которая может быть сообщена другим заинтересованным лицам и (или) учреждениям.
3. Участие обучающихся, воспитанников, родителей, педагогов в психологических процедурах (диагностика, консультирование, коррекция и др.) должно быть сознательным и добровольным.
4. Если информация, полученная от клиента, запрашивается экспертами (для решения вопроса о компетентности психолога во время его аттестации), она должна быть предоставлена в форме, исключающей идентификацию личности клиента экспертами. Для этого вся информация о клиенте регистрируется и хранится с учетом строгой конфиденциальности.
5. Отчеты о профессиональной деятельности, результаты исследований и публикации должны быть составлены в форме, исключающей идентификацию личности клиента окружающими людьми, не включенными в круг специалистов, работающих с данным клиентом.
6. На присутствие третьих лиц во время диагностики или консультирования необходимо предварительное согласие клиента и лиц, несущих за него ответственность (в случае, если клиент не достиг 16-летнего возраста; в случаях, если ребенок не достиг 16-летнего возраста, согласие на его участие в психологических процедурах должны дать родители или лица, их заменяющие.).
7. Администрация органа управления образованием или образовательного учреждения, по заданию которого проводится психологическое обследование, должна быть предупреждена о том, что на нее распространяется обязательство сохранения профессиональной тайны. Сообщая администрации результаты обследования и своего заключения, психолог должен воздерживаться от сообщения сведений, наносящих вред клиенту и не имеющих отношения к образовательной ситуации.»
И наконец, кодекс для практического психолога - кодекс для гештальт-терапевта, взятый из Европейской ассоциации гештальт терапии (EAGT), которым в основном пользуется российское профессиональное гештальт сообщество (Ассоциация русскоязычных гештальт институтов - АРГИ и др. организации).
Кодекс EAGT- АРГИ
«…B.3 Конфиденциальность
B.3.1 Все происходящее между гештальт-терапевтом и клиентом расценивается как конфиденциальное (за исключением особых обстоятельств - см. абзац B. 7 ниже).
B.3.2 Хранение персональных данных клиентов, включая записи случая, подчинено соответствующим национальным юридическим и профессиональным правилам.
B.3.3 Гештальт-терапевт заботится о том, чтобы лично идентифицируемая информация не просачивалась через сеть других конфиденциальных отношений, как например супервизии.
B.3.4 Если гештальт-терапевт желает использовать определенную информацию, полученную в ходе работы с клиентом, в лекции или публикации, необходимо получить разрешение клиента и сохранять строгую анонимность, чтобы гарантировать, что клиент не может быть опознан - изменяя имена и даты, а также с помощью маскирующего процесс стиля изложения и использования соавторства.
B.3.5 Если Гештальт терапевт желает использовать материал определенного кейса с целью изучения этого кейса, отчетов или публикаций, он/она получает согласие клиента везде, где это только возможно, и защищает анонимность клиента.
B.3.6 Видео-, фотосъемка и аудиозапись требует разрешения клиента или письменного разрешения его/ее адвоката.
B.3.7 Если общественные или частные организации, такие как суд или страховая компания, запрашивают у терапевта данные относительно клиента, терапевт следует национальным законам. Он должен при этом обсудить это с клиентом в манере, которая наиболее щадящим образом повлияет на терапевтический процесс…
…B.7 Исключительные Обстоятельства
B.7.1 Могут возникнуть обстоятельства, где Гештальт-терапевт должен принять меры, защищающие клиента и/или его/ее окружение, когда клиент считается недостаточно способным к самоконтролю. В тех случаях, когда имеются основания предполагать, что клиент больше не хочет или не может нести ответственность за свои действия, его следует проинформировать относительно изменений в соглашении, касательно конфиденциальности.
B.7.2 При контакте с клиентом, которого терапевт рассматривает, как потенциально относящегося к сфере «исключительных обстоятельств», стоит попросить клиента дать имя человека, к которому можно будет в исключительном случае обратиться. В этой ситуации поправка к договору конфиденциальности будет строго ограничена фактами и временем, необходимым клиенту, чтобы восстановить ответственность за свои действия.
B.7.3 В случае индивидуальных и/или коллективных чрезвычайных событий (например: индивидуальная и/или коллективная угроза жизни, социальные беспорядки, войны, стихийные бедствия и т.д.) гештальт-терапевт постарается придумать, если обстоятельства это позволят, особую форму работы, чтобы сохранить автономию клиента и профессиональную конфиденциальность.
B.7.4 В тех случаях, где психотерапия является частью более широкого процесса, направленного на благополучие клиента, гештальт-терапевт защищает его автономию и профессиональную конфиденциальность. Это в особенности относится к случаям, где психотерапевтическая работа была инициирована какого-либо рода «комиссией» (работа в больнице, работа с организациями, работа с несовершеннолетними, с «меньшинствами» и т.д.), или работе в команде с другими сотрудниками здравоохранения. Гештальт-терапевту стоит прояснить характеристики этого контракта еще на начальной стадии заключения контракта с его клиентами и другими вовлеченными представителями/профессионалами, и связываться с третьей стороной только после того, как согласие клиента будет получено.»
2. Первый комментарий. О функциях ЭК.
Все этические кодексы выполняют две функции: дают этические ОРИЕНТИРЫ для профессиональной деятельности и информируют клиентов, участвующих в этой деятельности, но не обладают КАКОЙ-ЛИБО ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ (наказывающей) ФУНКЦИЕЙ. При «нарушении» того или иного пункта кодекс лишь обозначает этически-профессиональную позицию: данное действие «нехорошо» и «неполезно» для профессиональной деятельности, или для клиента, или для самого психолога, или для всех И ТОЛЬКО. Почему я про это пишу - потому что многие клиенты, пишущие в этические комитеты жалобу на того или иного психолога, напрямую добавляют: «накажите!» (или подразумевают это действие), и потом обижаются. если этого не происходит. Еще раз повторяю: ЭК не наказывают, а экспертируют, предлагают конфликтующим сторонам вступить в диалог или дают рекомендации. НО НА ОСНОВАНИИ экспертизы ЭК общественные профессиональные объединения (например, ассоциации) или профессиональные институции (институты, центры и т.п.) в пределах своей компетенции могут предпринять различные действия, в основном направленные на улучшение деятельности психолога или коллектива психологов, защиту интересов клиентов. В отдельных случаях действия администрации могут носить предупреждающий или наказывающий характер, вплоть до отстранения конкретного психолога от определенного вида деятельности или исключения сотрудника из состава организации (но опять же действия правомерны в пределах административных полномочий).
2. Второй комментарий. ЭК и Законы.
Уголовная или гражданская юридическая ответственность психолога наступает только в рамках принятого в стране Закона, зафиксированного, в частности, в Уголовном Кодексе. Часто отношения Закона и Этического профессионального кодекса к тому или иному событию существенно различаются. Например, сексуальные действия учителя/психолога по отношению к старшеклассницам, безусловно осуждаются этическим кодексом педагога-психолога (см. пункт соответствующего ЭК о недопустимости ИСПОЛЬЗОВАНИЯ школьников сотрудниками школы), и администрацией школы должны быть жестко пресечены.
А Закон может относиться к этим действиям учителей неоднозначно: если школьницы достигли так называемого возраста сексуального согласия (например, для России- 16 лет), то учитель не подпадает под статью о сексуальном совращении; если доказать, что школьник/клиент является ЗАВИСИМЫМ от учителя/психолога, и его сексуальное согласие в принципе не может быть «добровольным», то только тогда учитель/психолог попадает под статью о сексуальном насилии. В отношении гомосексуальных контактов педагогов/психологов со школьниками правила Этического кодекса и Закона совпадают и запрещение не зависит от возраста школьника.
3. Третий комментарий. Правило конфиденциальности и реальность.
Ну а теперь про конфиденциальность. Конечно, во всех кодексах присутствует идея о МАКСИМАЛЬНОМ ОГРАНИЧЕНИИ «выноса» информации из консультативных/ психотерапевтических отношений за пределы этих отношений. Прежде всего не ради безопасности в социальном смысле, а для создания доверительной атмосферы в отношениях с психологом, не требующей перманентного контроля своих переживаний и высказываний. Для создания «близких отношений», в рамках которых могут быть открыты самые «стыдные», самые «опасные» для личности клиента переживания. Что чрезвычайно полезно для консультативной и терапевтической работы.
ОДНАКО, и клиент, и психолог понимают, что АБСОЛЮТА не бывает! Известно, что клиенты часто делятся содержанием терапии со своим партнером по жизни (особенно, если он/она оплачивают терапию!), !), а часто даже манипулятивно цитируют: «А мне мой психолог сказал, чтобы я…». А психолог обсуждает нюансы работы с супервизором, а своими эмоциональными состояниями во время работы, конечно, делится со своими близкими или коллегами… Поэтому как ни парадоксально, обсуждение с клиентом РЕАЛЬНОЙ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ и случаев «выноса информации» из консультативных /терапевтических отношений, только укрепляет доверительность в этих отношениях. Ведь главным является не вообще вынос любой информации, а распространение сведений, КОМПРОМЕТИРУЮЩИХ тем или иным образом клиента, его репутацию, имидж, личность в целом. Если клиент заранее знает, за что реально отвечает психолог, а что не может контролировать, уровень доверия и безопасности клиента сильно возрастает.
Полезно сразу обсудить (и, если возможно, даже зафиксировать письменно) ситуации, когда определенная информация «выносится» психологом: когда клиент делится информацией, которая представляет реальную угрозу жизни других людей или его собственной (суицид); когда клиент сообщает психологу о противозаконных действиях; когда правоохранительные органы или страховые компании запрашивают информацию о клиенте; когда психолог обсуждает «кейс» со своим супервизором или в учебном контексте. При этом важно подчеркнуть клиенту, что даже в случае передачи информации, которая может быть опасна или противоречит интересам клиента (в этом смысле пункт первый в кодексе педагога-психолога - см. выше - в реальности невозможен), психолог постарается максимально защитить клиента и не употреблять интерпретации, которые могут скомпрометировать клиента, а опираться только на факты.
Хорошо бы обсудить с клиентом и случаи, когда клиент делится «конфиденциальной» информацией - например, в случае, если клиент жалуется в администрацию Центра на работу психолога, полезно максимально доносить фактологический материал и контекст работы психолога, а не скрывать информацию за общими суждениями и оценками.
4. Четвертый комментарий. Психолог и Организация.
Я выделил в отдельный пункт обсуждение взаимодействия психолога и ОРГАНИЗАЦИИ, к которой он принадлежит, или по контракту с которой он работает, поскольку в российском психологическом сообществе, на мой взгляд, в этом месте много путаницы. Если частный психолог отвечает за безопасность, полезность психологической работы с клиентом САМОЛИЧНО, то в тех случаях, когда психолог работает под эгидой какой-либо ОРГАНИЗАЦИИ, то как правило, ОРГАНИЗАЦИЯ несет ответственность за результативность работы, за конфиденциальность и другие аспекты психологической работы с клиентом, и собственно юридически клиент заключает договор с ОРГАНИЗАЦИЕЙ. Поэтому «закрывание» психологом информации от ответственных лиц «своей» организации (что зачастую наблюдается) вообще-то является абсурдным.
Другое дело, что клиент все-равно может испытывать дискомфорт от такого распространения информации, да и администрация психологических центров в России не всегда знакома со своей ответственностью за конфиденциальность информации. В связи с этим психолог может обсудить с администрацией организации, что он не сообщает без необходимости подробности личной/внутренней жизни клиента, но уж ни в коей мере психолог не имеет права просто самовольно «не предоставлять» информации о клиенте администрации, под предлогом «принципа конфиденциальности». И разумеется, клиент должен быть предупрежден о таком «командном» хранении информации. Собственно, именно это обсуждается в пункте В.7.4 ЭК гештальт-терапевта ЕАГТ про включенность психолога в более широкий процесс и систему.
Я на своем личном опыте столкнулся с «командной ситуацией ответственности» на международном Интенсиве GATLA, когда мой терапевт (я был супервизором) попытался закрыть от администрации «конфиденциальную» информацию, полученную от клиента о том, что клиент является ВИЧ инфицированным, и не уведомил об этом ни администрацию Интенсива, ни своего партнера по комнате, в которой он жил на Интенсиве. Администрация Интенсива напомнила мне как супервизору и моему терапевту, что в этой ситуации мы оба просто обязаны сообщить администрации данный факт, поскольку именно она несет юридическую/финансовую ответственность, если неинформированный партнер по комнате «вдруг» заболеет СПИДом и выставит гигантский финансовый иск к администрации Интенсива.
Клиент может быть тоже включен в «более широкую систему» в рамках своей жизни - например, является несовершеннолетним, зависимым (психологически или финансово- его сеансы оплачивает другое лицо), проходит так называемую «принудительную психотерапию» и т.д. В этих случаях он также ОБЯЗАН предоставлять другим лицам, не вовлеченных непосредственно в терапевтический процесс, некую информацию о процессе собственной терапии/консультирования. Объем и содержание этой информации является предметом переговоров как с психологом, так и с представителями этой «более широкой системы» клиента.
5. И последний комментарий. Конфиденциальность о консультанте/терапевте.
Мы уже касались выше того факта, что не только профессиональный психолог отвечает за разумное ограничение распространения информации о консультативных/терапевтических процессах, но и сам клиент. Тем не менее мне кажется важным еще раз вернуться к этой важной теме.
Исторически сложилось, что психотерапия/психологическое консультирование прежде всего позаботилась, чтобы зафиксировать в ЭК правила поведения профессионала-психолога (что понятно - надо оптимально регламентировать деятельность специалиста). В результате в общественном мнении часто бытует предположение о том, что конфиденциальность соблюдает Психолог, а Клиент свободен от таковых обязательств. При использовании экспертных психологических методов (с чего начиналась психотерапия и психологическая практика) - психоанализа, бихевиоральной -поведенческой терапии - личность психолога в терапевтическом процессе достаточно закрыта и защищена.
С развитием так называемых гуманистических психологических методов, предполагающих большую ответственность клиента, достижение результатов терапии за счет диалогического контакта, психолог принципиально более открыт в контакте, делится своими эмоциональными переживаниями, фактами из собственной жизни и т.п. Вследствие чего психолог-профессионал нуждается в не меньшей защищенности в плане конфиденциальности!
Но поскольку в ЭК этого не впишешь - там нет правил для клиента, то обычно данная регламентация записывается в специальный контракт с клиентом - там же кстати описываются санкции в том случае, если клиент/терапевт пропускает назначенную сессию, опаздывает, правила изменения сеттинга без штрафных санкций и др. Резюме: клиент также несет ответственность за конфиденциальность информации, касающейся психологической работы с ним и личности психолога.
«Эпилог».
Возвращаясь к случаям сексуального контакта учителей со школьниками, обсуждение которых в Фейсбуке сподвигло меня к написанию этих комментариев, и ни в коем случае не оценивая действия конкретных психологов в конкретной школе, поскольку знаком только с массмедийными «фактами», которые, как известно, надо перед рассмотрением непонятно насколько множить и делить, позволю себе высказать экспертно- профессиональное мнение о том, как, на мой взгляд, было бы корректно действовать психологу в случае получения информации о сексуальном взаимодействии учителей и школьников.
При этом буду опираться на свой прошлый опыт руководителя психологической службы в двух известных в Москве школах - в «Школе Самоопределения» №734 (Директор -А.Тубельский) и в УВК «Измайлово» № 1811 (Директор - А. Рывкин) и буду описывать ниже свои действия из роли руководителя таковой службы. Опять же подчеркиваю, что выражаю здесь исключительно СВОЕ мнение, а не СОЦИАЛЬНО ПРАВИЛЬНОЕ, но надеюсь, что оно может быть полезным при формировании собственного мнения читателя).
Если к психологу службы обратилась бы за психологической помощью/поддержкой школьница старше 16 лет и рассказала бы о сексуальной связи с сотрудником школы, я бы ПОТРЕБОВАЛ от психолога сообщить в адекватной форме школьнице о том, что данная информация в каком-то виде ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть донесена до сведения администрации школы, и обсудить с клиенткой, в какой наиболее защищенной форме (для нее и для учителя) это возможно сделать.
Напомнил бы психологу о том, что необходимо быть максимально поддерживающим по отношению к клиентке (независимо от того, переживает ли она свои сексуальные отношения как романтическую взаимную любовь, или как насилие), но быть ясным при информировании клиентки о том, что данные отношения противоречат школьному кодексу и неизбежно вызовут социальную конфронтацию. И еще попросил бы психолога обязательно взять письменное подтверждение ее добровольного согласия на сексуальные отношения или подтверждение того, что она считает их в той или иной степени принуждением со стороны учителя (поскольку от этого зависит является ли психолог и я как руководитель службы в случае БЕЗДЕЙСТВИЯ соучастниками социально квалифицируемого ПРЕСТУПЛЕНИЯ или нет).
Психолог, на мой взгляд, ОБЯЗАН сказать клиентке, что в его ОБЯЗАННОСТИ также входит разговор с Учителем - сексуальным партнером (поскольку в рамках школы Учитель в данной ситуации является вынужденным подопечным клиентом), и обсудил бы с клиенткой ее возможные пожелания к этому разговору и возможности удовлетворения ее ожиданий.
Если бы администрация школы и сам учитель не предприняли бы никаких усилий по решению данной ситуации (либо начали бы «тормозить», сначала пообещав что-то сделать), я бы сообщил им, что в МОИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ как руководителя психологической службы входит в таком случае информирование высших инстанций в сфере образования, либо в случае переживания клиенткой ситуации как НАСИЛИЯ - обращение в правоохранительные органы. (Под «решением данной ситуации» подразумевается не некий «хэппиэнд», а различные возможные действия - остановка сексуальных отношений, оформление брачных отношений - которые снимают часто уголовную ответственность даже при ситуации насилия, разговор директора и учителя с родителями школьницы и др.).
При ситуации насилия, или в том случае, когда школьнице было бы менее 16 лет, или сексуальные отношения гомосексуальны, я как руководитель службы, дал бы указания психологу или самостоятельно предпринял бы меры по ПРЕКРАЩЕНИЮ обсуждаемых сексуальных отношений В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, когда мною была бы получена информация об этих отношениях ( о чем необходимо было бы уведомить, конечно, клиентку/ клиента и отвечающих за них лиц , а также администрацию школы). Поскольку в случае драматических событий - последствий данных сексуальных отношений (например, попыток суицида, суицида или других насильственных действий), ОТВЕЧАТЬ ЗА ПРОМЕДЛЕНИЕ пришлось бы в том числе руководителю психологической службы и психологу.
Если бы подчиненный мне психолог отказался бы (возьмем крайний случай) выполнять мои требования как руководителя службы, я попробовал бы еще раз обсудить с ним мои аргументы, но в случае его ПРИНЦИПИАЛЬНОГО НЕСОГЛАСИЯ с обсуждаемыми мной стратегиями и ДЕКЛАРИРОВАНИЯ ДРУГИХ ПРИНЦИПОВ РАБОТЫ с клиенткой (в частности, блокировки от всех полученной информации), я позволил бы отстранить данного психолога от консультативной/терапевтической работы с данной клиенткой В РАМКАХ ШКОЛЫ (я не могу запретить ему частную практику с данной клиенткой).
В дальнейшем я мог бы рекомендовать психологу обсудить этот кейс с супервизором, а в случае его отказа и «упорствовании» в стратегиях работы, противоречащих принципам психологической работы с насилием в рамках специализированного консультативно/ терапевтического направления (в частности, гештальт- метода), я мог бы обратиться в этический комитет соответствующей ассоциации с целью получить «третейское мнение» по данному кейсу и вообще по стратегиям работы этого психолога. И в случае подтверждения моего предположения об опасности деятельности психолога в сфере школьного образования, я как руководитель службы мог бы предложить ему не работать в нашей команде психологической службы.
Для того, чтобы ставить вопрос перед соответствующей профессиональной психологической ассоциацией о полной дисквалификации какого-либо практического психолога, требуется намного более серьезный анализ фактических действий психолога-практика и доказательств его «вредоносности». Честно говоря, я не слышал о подобных случаях в российском контексте. С попытками привлечения психологов к уголовной или гражданской ответственности я неоднократно сталкивался, но не слышал опять же, чтобы кому-то присудили какой-либо срок лишения свободы. Не знаю, радоваться этому или огорчаться…