✎ Ищенко: ЕАЭС и ШОС "цементируют" Евразию
Великий шёлковый путь по постсоветскому пространству
Ростислав Ищенко рассуждает, как другие страны впишутся в глобальный китайский проект "Один пояс - один путь"
Участие президента России в форуме "Один пояс - один путь" и его переговоры в Пекине с китайскими лидерами актуализировали в экспертных кругах вопрос о месте ЕАЭС, СНГ и других постсоветских интеграционных проектов в разворачивающейся глобальной российско-китайской инициативе. Некоторые эксперты выдвинули предположение, что Россия впишется в китайский глобальный проект в качестве одного из транзитных партнёров, после чего интеграционные постсоветские проекты просто потеряют актуальность.
Не транзит, а рынки
Чтобы понять ущербность этого подхода, достаточно вспомнить, что разные варианты нового Великого шёлкового пути отрабатываются в Поднебесной минимум полтора десятилетия. При этом сотрудничество с Россией окончательно стало приоритетным для Пекина лишь в последние пять-семь лет. По странному совпадению это произошло именно в тот момент, когда стало понятно, что вначале Таможенный, а затем и Евразийский экономический союзы становятся полноценной реальностью.
Далеко не всегда очевидное является вероятным и, тем более, реальным. Как, например, рассуждают алармисты в России и других постсоветских странах? Они совершенно правильно констатируют, что китайской экономике нужны не только транзитные пути, но и доступ к сырьевым базам. В отличие от России, Китай зависим от импорта большой номенклатуры сырьевых товаров.
Далее делается вывод о том, что раз Китай нуждается в сырье, а сырьё находится в Сибири и государствах Средней Азии, следовательно, Пекин будет разворачивать политическую и экономическую экспансию в данном направлении. Вроде бы логично. Однако упускается из вида один очень существенный момент. Современная экономика не нуждается в прямом военно-политическом и/или экономическом контроле над конкретными территориями, населением или источниками необходимых товаров. Иначе пришлось бы предположить, что поскольку китайцам необходим доступ к европейским технологиям, значит, Пекин будет распространять свою экспансию на европейский континент.
На деле любая современная экономика нуждается в поставках необходимых товаров по приемлемым, возможно более низким ценам, и в доступе на рынки. То есть нужны не территории и население, которое ты будешь контролировать, а партнёры, которые смогут наладить дешёвое производство нужных тебе товаров и обеспечивать их доставку потребителю. А также сами потребители, которые смогут закупать производимые тобой товары.
С этой точки зрения проекция китайского контроля даже на Среднюю Азию, не говоря уже о каких-то российских территориях, выглядит крайне затратным и совершенно нерентабельным проектом. Постсоветские государства до сих пор интегрированы с Россией в одну экономическую систему. Конечно, они не замкнуты на Москву на 100%, как это было при СССР. Их экономические связи максимально возможно диверсифицированы. Но прибалтийский, украинский и молдавский примеры, когда национальные правительства, стремясь к полной переориентации на Европу, моментально (с исторической точки зрения) уничтожили собственные экономики, свидетельствуют о том, насколько сильна зависимость постсоветских государств от российского рынка и от кооперационных связей с Россией.
В этих условиях любая страна, претендующая на политическое и экономическое доминирование хотя бы на части постсоветского пространства, должна предложить альтернативу кооперации с Россией и иметь возможность заместить Москву в соответствующей экономике - для начала хотя бы процентов на 60-70. Чтобы не допустить обвала.
Даже Запад, проводивший политику изоляции и ограничения России ценой разрушения пограничных с ней государств или их экономик, столкнулся в результате с ситуацией, когда формально освоенное им пространство стало серьёзной финансово-экономической и ещё большей политической обузой, так и не принеся ожидаемых политико-экономических дивидендов. Перед Китаем задача изоляции России не стоит. Наоборот, ему нужны прочный дружественный тыл и гарантированные транзитные пути. Причём всё это ему надо здесь и сейчас, а не через лет сто, когда теоретически можно было бы расставить китайские гарнизоны на пространстве от Варшавы до Японии.
Самостоятельное освоение Пекином Средней Азии невозможно ещё и потому, что для Китая большую проблему представляет региональный сепаратизм в огромном территориально, но мало заселённом Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Это слабо освоенная территория, которую в конце XIX века называли Восточным Туркестаном, и которая, по тогдашним договоренностям о разделе сфер влияния между Россией и Великобританией, была отдана Китаю с целью обеспечения российско-британского компромисса. Она граничит с государствами Средней Азии, причём там проживает родственное население.
ЕАЭС и ШОС
На деле ЕАЭС как раз решает все необходимые с точки зрения китайских интересов вопросы. Союз ориентирован на создание платежеспособного внутреннего рынка ёмкостью до 250 миллионов потребителей. Это, наряду с европейцами, потенциальные покупатели китайских товаров. До решения этой проблемы, конечно, ещё далеко, но как раз кооперация с Китаем в реализации проекта Единой Евразии, совпадающего по целям с проектом нового Великого шёлкового пути, может существенно сократить сроки структуризации единого рынка ЕАЭС.
Единое таможенное пространство упрощает и удешевляет транзит китайских грузов. Уже сейчас резко (в разы) возросли контейнерные перевозки из КНР не только по РЖД, но и по казахстанским железным дорогам.
Реализуемый в ЕАЭС принцип свободного перетекания товаров, капиталов и рабочей силы, а также интеграции экономик облегчает Пекину инвестиционное взаимодействие со всеми странами Союза в интересующих его областях. В общем, как это всегда бывает, когда устанавливается взаимовыгодное сотрудничество, от кумулятивного эффекта выигрывают все. Подчеркну, что и проект ЕАЭС, и проект нового Великого шёлкового пути пока находятся в стадии реализации. Им предстоит преодолеть немало трудностей. Но уже сейчас видно, что Пекину выгодно, чтобы в ЕАЭС вступили как можно больше бывших советских республик. Кроме того, у Москвы и Пекина существует и ещё один совместный политико-экономический проект - Шанхайская организация сотрудничества, в которую, как в матрёшку, вписываются и ЕАЭС, и другие региональные инициативы, и которая в перспективе, связав воедино все региональные объединения, как раз и способна стать структурой, цементирующей Единую Евразию.
увеличение по клику, макс. размер 998 х 3564
○ Спутник Узбекистан 16 мая 2017
Ростислав Ищенко рассуждает, как другие страны впишутся в глобальный китайский проект "Один пояс - один путь"
Участие президента России в форуме "Один пояс - один путь" и его переговоры в Пекине с китайскими лидерами актуализировали в экспертных кругах вопрос о месте ЕАЭС, СНГ и других постсоветских интеграционных проектов в разворачивающейся глобальной российско-китайской инициативе. Некоторые эксперты выдвинули предположение, что Россия впишется в китайский глобальный проект в качестве одного из транзитных партнёров, после чего интеграционные постсоветские проекты просто потеряют актуальность.
Не транзит, а рынки
Чтобы понять ущербность этого подхода, достаточно вспомнить, что разные варианты нового Великого шёлкового пути отрабатываются в Поднебесной минимум полтора десятилетия. При этом сотрудничество с Россией окончательно стало приоритетным для Пекина лишь в последние пять-семь лет. По странному совпадению это произошло именно в тот момент, когда стало понятно, что вначале Таможенный, а затем и Евразийский экономический союзы становятся полноценной реальностью.
Далеко не всегда очевидное является вероятным и, тем более, реальным. Как, например, рассуждают алармисты в России и других постсоветских странах? Они совершенно правильно констатируют, что китайской экономике нужны не только транзитные пути, но и доступ к сырьевым базам. В отличие от России, Китай зависим от импорта большой номенклатуры сырьевых товаров.
Далее делается вывод о том, что раз Китай нуждается в сырье, а сырьё находится в Сибири и государствах Средней Азии, следовательно, Пекин будет разворачивать политическую и экономическую экспансию в данном направлении. Вроде бы логично. Однако упускается из вида один очень существенный момент. Современная экономика не нуждается в прямом военно-политическом и/или экономическом контроле над конкретными территориями, населением или источниками необходимых товаров. Иначе пришлось бы предположить, что поскольку китайцам необходим доступ к европейским технологиям, значит, Пекин будет распространять свою экспансию на европейский континент.
На деле любая современная экономика нуждается в поставках необходимых товаров по приемлемым, возможно более низким ценам, и в доступе на рынки. То есть нужны не территории и население, которое ты будешь контролировать, а партнёры, которые смогут наладить дешёвое производство нужных тебе товаров и обеспечивать их доставку потребителю. А также сами потребители, которые смогут закупать производимые тобой товары.
С этой точки зрения проекция китайского контроля даже на Среднюю Азию, не говоря уже о каких-то российских территориях, выглядит крайне затратным и совершенно нерентабельным проектом. Постсоветские государства до сих пор интегрированы с Россией в одну экономическую систему. Конечно, они не замкнуты на Москву на 100%, как это было при СССР. Их экономические связи максимально возможно диверсифицированы. Но прибалтийский, украинский и молдавский примеры, когда национальные правительства, стремясь к полной переориентации на Европу, моментально (с исторической точки зрения) уничтожили собственные экономики, свидетельствуют о том, насколько сильна зависимость постсоветских государств от российского рынка и от кооперационных связей с Россией.
В этих условиях любая страна, претендующая на политическое и экономическое доминирование хотя бы на части постсоветского пространства, должна предложить альтернативу кооперации с Россией и иметь возможность заместить Москву в соответствующей экономике - для начала хотя бы процентов на 60-70. Чтобы не допустить обвала.
Даже Запад, проводивший политику изоляции и ограничения России ценой разрушения пограничных с ней государств или их экономик, столкнулся в результате с ситуацией, когда формально освоенное им пространство стало серьёзной финансово-экономической и ещё большей политической обузой, так и не принеся ожидаемых политико-экономических дивидендов. Перед Китаем задача изоляции России не стоит. Наоборот, ему нужны прочный дружественный тыл и гарантированные транзитные пути. Причём всё это ему надо здесь и сейчас, а не через лет сто, когда теоретически можно было бы расставить китайские гарнизоны на пространстве от Варшавы до Японии.
Самостоятельное освоение Пекином Средней Азии невозможно ещё и потому, что для Китая большую проблему представляет региональный сепаратизм в огромном территориально, но мало заселённом Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Это слабо освоенная территория, которую в конце XIX века называли Восточным Туркестаном, и которая, по тогдашним договоренностям о разделе сфер влияния между Россией и Великобританией, была отдана Китаю с целью обеспечения российско-британского компромисса. Она граничит с государствами Средней Азии, причём там проживает родственное население.
ЕАЭС и ШОС
На деле ЕАЭС как раз решает все необходимые с точки зрения китайских интересов вопросы. Союз ориентирован на создание платежеспособного внутреннего рынка ёмкостью до 250 миллионов потребителей. Это, наряду с европейцами, потенциальные покупатели китайских товаров. До решения этой проблемы, конечно, ещё далеко, но как раз кооперация с Китаем в реализации проекта Единой Евразии, совпадающего по целям с проектом нового Великого шёлкового пути, может существенно сократить сроки структуризации единого рынка ЕАЭС.
Единое таможенное пространство упрощает и удешевляет транзит китайских грузов. Уже сейчас резко (в разы) возросли контейнерные перевозки из КНР не только по РЖД, но и по казахстанским железным дорогам.
Реализуемый в ЕАЭС принцип свободного перетекания товаров, капиталов и рабочей силы, а также интеграции экономик облегчает Пекину инвестиционное взаимодействие со всеми странами Союза в интересующих его областях. В общем, как это всегда бывает, когда устанавливается взаимовыгодное сотрудничество, от кумулятивного эффекта выигрывают все. Подчеркну, что и проект ЕАЭС, и проект нового Великого шёлкового пути пока находятся в стадии реализации. Им предстоит преодолеть немало трудностей. Но уже сейчас видно, что Пекину выгодно, чтобы в ЕАЭС вступили как можно больше бывших советских республик. Кроме того, у Москвы и Пекина существует и ещё один совместный политико-экономический проект - Шанхайская организация сотрудничества, в которую, как в матрёшку, вписываются и ЕАЭС, и другие региональные инициативы, и которая в перспективе, связав воедино все региональные объединения, как раз и способна стать структурой, цементирующей Единую Евразию.
увеличение по клику, макс. размер 998 х 3564
○ Спутник Узбекистан 16 мая 2017