«Мы склонны недооценивать роль ситуации»
Эксперимент Стэнли Милгрэма, - наверное, самое яркое исследование в истории социальной психологии. Недаром его сравнивают с библейскими притчами. Недаром споры о нём продолжаются уже больше полувека. Недаром упоминания об этом исследовании есть в каждом приличном учебнике по психологии или социологии. На всякий случай напомним, о чём идёт речь. Испытуемым предлагалось наносить удары током другому человеку, причём всё большей интенсивности. Когда они отказывались, «учёный» - помощник Милгрэма в белом халате - убеждал, что испытуемый должен продолжать, и брал всю ответственность на себя (естественно, ситуация была подстроена, никто никаких ударов не получал). Вопреки прогнозам, две трети участников эксперимента дошли до последнего рубильника. Подробней об этом исследовании - в другом нашем тексте [ссылка].
Крайний справа - Милгрэм
Миновало полвека, - изменилась и психологическая наука, и общество. О том, что значит этот эксперимент для современной науки, мы спросили у одного из ведущих российских социальных психологов Тимофея Нестика.
Тимофей Нестик, д.п.н., профессор, завлаб социальной и экономической психологии Института психологии РАН
- Эксперимент Милгрэма, наверное, самый знаменитый в истории социальной психологии, а может, и всей психологии. Почему? В чём причина его популярности?
- На мой взгляд, популярность эксперимента Стэнли Милгрэма объясняется множеством обстоятельств, среди которых я бы выделил три ключевых. Во-первых, он проливает свет на психологические механизмы крупнейшей катастрофы XX века, которая так или иначе затронула всех и погубила десятки миллионов человек. Поэтому результаты эксперимента обсуждались далеко за пределами психологии - в работах по социологии и политологии, истории, педагогике, философии и даже теологии. Кроме того, сам Милгрэм целенаправленно пытался оказать влияние на общество, снимая ход эксперимента на кинокамеру. Выход известной книги Ханны Арендт о банальности зла и война во Вьетнаме сделали его исследование ещё более востребованным. Во-вторых, в нём предпринята попытка объяснить, как работает подчинение авторитету, высвечиваются тёмные стороны социальной иерархии, с которой мы сталкиваемся каждый день в любом государстве. В-третьих, этот эксперимент касается каждого из нас - он бросает вызов нашей уверенности в том, что мы, «добрые самаритяне», никогда бы не стали преступниками.
- В чём всё-таки главный результат эксперимента Милгрэма для науки?
- Наверное, в том, что Милгрэм убедительно показал влияние социальной ситуации на поведение людей, продемонстрировал, что оно может быть сильнее личностных черт и групповых ценностей. Позднее эти идеи и результаты были развиты и уточнены в целом ряде других известных исследований, в том числе в области психологии насилия, следования социальным нормам и альтруизма.
- Насколько сейчас актуальны эти результаты?
- Максимально точное из возможных сегодня воспроизведение эксперимента, опубликованное Джерри Бургером в 2009 году, подтвердило его результаты: 70% испытуемых были готовы продолжать процедуру, причём даже возможность увидеть, как отказываются другие, существенно не изменила итоги. Трудно представить себе исторические условия, в которых исследования Милгрэма, проведённые в 1960-е годы, потеряли бы свою актуальность.
- Как вы относитесь к многократным попыткам доказать некорректность этого эксперимента?
- Результаты эксперимента оказались шокирующими не только для представителей образованного среднего класса в демократических странах, но и для самих психологов. Уже через год после первой статьи в журнале «Американский психолог» писали, что он лишил испытуемых человеческого достоинства, самоуважения и доверия к науке. Некоторые коллеги искренне считали Милгрэма подонком. Возможно, попытки опровергнуть результаты эксперимента объясняются не только изъянами в методологии и нарушениями этики, но и стремлением восстановить веру в справедливость мира, отстоять свободу выбора и гуманистические ценности. Иными словами, критиковали не столько Милгрэма, сколько дегуманизирующее, упрощённое, как многим казалось, объяснение сложного человеческого поведения превращением в чей-то «инструмент». И действительно, личность может оставаться субъектом даже в немыслимых условиях, о чём нам напоминают Виктор Франкл и Бруно Беттельгейм, пережившие концлагерь, а в России - работы о надситуативной активности Вадима Петровского и о личностном выборе в условиях неопределённости Дмитрия Леонтьева.
Кадр из художественного фильма «Экспериментатор». США, 2015
- С самого начала шла дискуссия об этичности подобного опыта. Какова ваша позиция? Если бы вы входили в комиссию по этике, то разрешили бы Милгрэму такой эксперимент?
- Важно помнить об историческом контексте, в котором проводились эксперименты: война закончилась относительно недавно, а процесс над нацистским преступником Эйхманом снова заставил вспомнить об ужасах геноцида. Сам Милгрэм отмечал, что большинство испытуемых впоследствии выражали ему благодарность и готовы были принять участие в аналогичных, значимых для общества исследованиях. Между тем независимый анализ материалов эксперимента, проведённый через много лет, показал, что более половины участников сопротивлялись. Хотя многие воспринимали ситуацию как нереальную, пережитый стресс и последующие переживания были травмирующими. Одним из наиболее часто упоминаемых недостатков первоначальных вариантов исследования было то, что у участников не было полноценной возможности обсудить результаты и получить психологическую поддержку. Нынешние этические стандарты делают невозможным проведение эксперимента, в котором участников подталкивают к убийству, пусть и воображаемому. Я бы и сам не одобрил такой эксперимент. Упомянутый мной Джерри Бургер получил одобрение этического комитета Университета Санта-Клары, так как не допускал к участию людей с психологическими проблемами и останавливал эксперимент после того, как испытуемые достигали отметки 150 вольт и проявляли готовность идти дальше. Ещё один путь, использованный последователями Милгрэма, - проведение экспериментов в виртуальном пространстве, когда испытуемые знают, что находятся в воображаемой ситуации. Мне кажется, исследования в этом направлении могут стать трансформационными: испытуемые будут получать не только психологическую помощь, но и возможность повлиять на решение конкретных социальных проблем.
You can watch this video on www.livejournal.com
🎦 Художественный фильм «Экспериментатор». США, 2015. Пару гадостей в адрес России герои фильма всё-таки произнесли. Мрази...
- Эксперименты социальных психологов показывают, что мы склонны переоценивать роль личностных характеристик и ценностей, при этом недооцениваем власть социальной ситуации. Насколько эта идея принята наукой?
- Действительно, мы склонны недооценивать роль ситуации при объяснении поведения других людей, особенно когда это представители других социальных групп. Тем не менее влияние ситуации на поведение человека было подтверждено в многочисленных исследованиях. Помимо хорошо известного, правда, тоже критикуемого «тюремного эксперимента» Филипа Зимбардо, в качестве примера можно привести эксперименты Биба Латане и Джона Дарли, посвящённые «эффекту наблюдателя»: мы чаще предпочитаем не вмешиваться, когда видим, что незнакомцу нужна помощь, если наряду с нами эту ситуацию наблюдают другие. Можно вспомнить и многочисленные исследования о влиянии ситуации на эффективность стилей лидерства или поведение людей, принимающих решение в группе, особенно когда они находятся в условиях дефицита времени. В таких случаях более вероятными становятся проявления агрессии, конформности, директивного стиля. Чтобы составить представление о том, в какой мере поведение определяется контекстом, можно почитать книгу Ли Росса и Ричарда Нисбетта «Человек и ситуация», а также обратиться к хрестоматии «Психология социальных ситуаций» под редакцией Натальи Гришиной.
- Со времён экспериментов Милгрэма, Зимбардо и других классиков прошло уже полвека. Что принципиально нового смогла узнать социальная психология с тех пор?
- Благодаря десяткам эмпирических исследований, проведённых в разных странах мира, сегодня мы знаем гораздо больше о том, как вероятность подчинения преступным приказам зависит от эмоционального состояния, социальных верований и политических установок, групповых процессов и норм и даже от способности аргументировать свою точку зрения. Например, мы знаем, что насилие может поддерживаться авторитарными установками, некритичным отношением к своей группе и чувством обиды за то, что нашу группу недооценивают. Знаем, что склонны демонизировать врага, когда коммуникации с ним разорваны; что обесчеловечивание и оправдание насилия связаны с убеждением, что окружающий нас мир опасен и представляет собой борьбу за выживание. Мы понимаем, какие мыслительные приёмы помогают людям защитить себя от угрызений совести и моральной ответственности за насилие. Это происходит в том числе через веру в справедливость мира и общества, использование эвфемизмов, благоприятные сравнения, рассеивание и перекладывание ответственности, обвинение жертв в том, что они сами виноваты, и т.д. Кроме того, наши собственные исследования показывают, что рост фатализма усиливает радикализацию и туннельное мышление («эскалация насилия или гибель»). Для того чтобы предотвратить худшее, нужно поддерживать веру людей в свою способность влиять на будущее, развивать навыки диалога, умение отстаивать свою точку зрения и принимать сложные решения, учитывающие интересы разных сторон.
Стэнли Милгрэм (англ. Stanley Milgram, 1933-1984, еврей, восточно-европейские корни) - американский социальный психолог, известен по экспериментам в области подчинения авторитету и связности социальных сетей («теория шести рукопожатий»)
■ Григорий Тарасевич. Журнал «Кот Шрёдингера» [ссылка]. 3 марта 2023 г.
Стэнли Милгрэм «Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль»
Стэнли Милгрэм. «Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль». Перевод Глеба Ястребова. 1974 г.
• электронная книга
• аудиокнига