Картиночки и мемчики сглаживают извилинки
То, что журналистика загибается - это этап становления общества. Называется «Тупой и ещё тупее». Но если из этой ямы не выбираться, то наступит момент, когда без фоточки и мемчика люди перестанут понимать слово «тупой».
Недавно попалась мне на западном профессиональном сайте советская камера «Горизонт». Это была революционная панорамная камера с движущимся объективом, делали её в Красногорске. Одно нажатие - объектив вращается, и вот тебе панорама окружающей жизни. Она стоит на «Амазоне» в три раза дороже примерно такой же гонконгской - почти 400 евро. До сих пор она нужна людям. Журналистика, в реальном значении этого слова - это и есть эта камера «Горизонт»: р-р-р-раз, и готова панорама окружающего мира. С предельной чёткостью и реалистичностью. Без искажения углов зрения короткофокусным объективом/зрением. Мировоззрением. В общем, нас тому же учили и в советской журналистике. Если кому-то не хочется писать про съезды и слёты, так не иди работать в отдел партийной жизни, а иди в отдел информации. Садись на вертолёт, самолёт, сани - и вали куда подальше писать, как живут реальные люди.
Панорамный фотоаппарат «Горизонт»
Возможно, на строчках о том, что корякских детей в детском саду совершенно нельзя поить молоком - по причине тотальной лактозной интолерантности жителей Севера, как это пытались делать власти, заведующий отделом Александр Абрамович поморщит нос и взвесит в уме - «прилетит/не прилетит». Но, скорей всего, оставит. Ответственный секретарь Женя закурит и подумает, не подрывает ли это политику партии в работе с коренными народами, выпьет рюмку - и оставит. Главный редактор - Папа Коля - прикинет, сможет ли он этим репортажем поставить на место одного урода в обкоме - и тоже оставит. В конце концов, он старый аппаратный игрок, знает, что и как.
Звонил недавно Александр Абрамович из Гамбурга. Журналистом не работает, но в целом нормально - не то, что в Израиле. Женя умер. Папа Коля умер в своём Нальчике. Журналистика никому не нужна. И даже та, новая, с иным языком и с тремя мнениями по любому вопросу - от проблем ЖКХ до курса доллара, которую мы пестовали в «Коммерсе» под визионером Владимиром Егоровичем Яковлевым - она тоже не нужна. Зря вор в законе Отарик приходил в наш отдел преступности и водил по горлу ножом журналисту Олегу. История не то что движется, она со свистом уходит в небытие. И дело не в том, что Отарика застрелили через два дня, а в том, что сегодня нашему тёплому аналоговому Отарику некуда даже прийти побеседовать с ножом в руке. В анонимный телеграм-канал что ли? Или глубоко законспирированную студию видеоблогера-миллионника где-то в подвале в Чертаново? Какая журналистика без катастрофы с северными детьми и без Отарика? Не-е, катастрофу - любую - конечно, покажут, на фото и видео. Снятую на дрожащий смартфончик, потому что смартфонов вокруг будет сотня и все с камерами.
На катастрофе они всегда сделают свои кровавые «лайки» и «просмотры». Проблема в другом - там не будет людей. Не будет человеческой беды. Не будет сочувствия и уважения. Ничего больше не будет. Потому что беда - способ монетизации, не более. И нового Отарика - как воплощения нового поколения преступности - тоже не будет. Потому что никому не нужны ни герои, ни антигерои. Блогер - сам себе герой. Скажите спасибо вашим любимым (нет) CNN и «New York times» с их обкомом партии - они отменили все принципы взвешенной журналистики, а потом убили «журналистику факта» «журналистикой мнения». И считают, что так теперь и нужно. Хотя, конечно, многие процессы у нас начались раньше.
Прихожу я как-то к своему другу Рэму Рэмовичу, а у него там «глянец» варится - говорю: может помочь чем? Заметки пописать? Типа журналистику. А он мне - ты что? Ты явный «overqualified», то есть перебор квалификации у тебя - а у меня тут «вьетнамская фабрика»: вон мальчики и девочки за копейки пишут на те страницы, которые ещё не проданы под рекламу - на хрена мне твоя журналистика. Понятная причина, кстати. Уважительная. Зашёл к своему другу Борисычу, а у него там целая редакция бизнес-издания обновлённая, говорю: ну что, как - хочешь, журналистом с тобой поработаю? А он мне: ты явный «overqualified», на фига ты мне такой - мне нужны мальчики и девочки в отделы недорого. Ну я-то не в обиде - как можно обижаться на индустриальный тренд? Или на едущий на тебя паровоз?
А потом тренд углубился и трансформировался - из критиков недостатков (с целью улучшения жизни и мира, как у Стругацких) выползли, как глисты, самые натуральные людоеды - и народец им не такой, и страна катится в пропасть, по двадцать лет каждый день рассказывали, как наконец рухнет путинская экономика, и всё им было не так. А деньги от «путинской экономики»? А это не тронь, это святое. Так что дальнейшее тоже было предсказуемо: я знаю государственные редакции, где при первом звуке боевого рожка осталась половина списочного состава. Сидят теперь в каком-нибудь Белграде или Берлине, учат оставшихся высоким принципам журналистики с обязательной припиской, что надо было вас, сук, сразу на фонарях повесить. Но это они по-дружески, насколько я понимаю.
Но какая журналистка, такие и фонари. Воображаемая. Потому что соцсети сделали своё дело - внушили каждому придурку в трениках, что его особо важное мнение что-то значит. Свели лимиты концентрации до 150 знаков, а ещё лучше - к прикольной подписи под фоточкой. И хоть бы фоточка была реальная, а то слеплена даже не фотошопе Ps, а прямо в смартфончике в Snapseed. Кажимость одолела жизненность, человечность умерла под горой дизлайков, не забывайте подписываться. А вот мой «Бусти» или «Патреон». Пластиковый мир победил. Вы футбольных жён видели? Вот это оно. Для такой хрени не нужна вам никакая журналистика - вон за всех Юра Васильев отдувается. Если человек прётся в Хабаровск разговаривать с губернатором и людьми на улицах по поводу какого-нибудь события, и при этом не политолог за еду - значит это журналист. Их таких сейчас в стране единицы - если брать федеральные СМИ. Но многие региональные тоже ещё держатся.
Картиночки и мемчики сглаживают извилинки - сиди, радость, на диванчике, протирай свои штанишки. Всё хорошо. Тебе не нужна никакая такая журналистика. И ещё более хорошая новость: ты-то тоже не нужен этому миру - уж, больно вас расплодилось много. Поэтому работы не будет, жильё будет размером с домино, смартфон тебе в руки, наушники тебе на голову, а там и легалайз поспеет - не выходи из «Доты», не совершай ошибку. Ведь от тебя ничего уже не зависит. И от журналистики - тоже. Потому что горизонта больше нет, он сузился до точки, которая, как известно, не имеет физического размера и веса. С этим практически невозможно ничего сделать. Это этап становления общества. Называется «Тупой и ещё тупее». Но если из этой ямы не выбираться, то наступит момент, когда без фоточки и мемчика люди перестанут понимать слово «тупой».
Игорь Мальцев
писатель, журналист, публицист
специально для сайта «Взгляд.ру» [ссылка]
22 июля 2024 г.