Юрий Нагибин. «Дневник. Калязин и окрестности». 1982
Интересна и показательна история Никольского, местного чудака, бессребреника, краеведа-любителя. Когда-то, ещё до революции, он получил в наследство от бездетного купца неплохую, преимущественно духовного содержания библиотеку, кое-какую церковную утварь, иконы, всякие раритеты: древние черепки, изделия из бронзы, кости, камня, старые гравюры, литографии, несколько картин (купец был страстным, но безалаберным собирателем), а когда взрывали монастырь, местный архимандрит отдал ему всё, от чего отказалось по лени и небрежности епархиальное ведомство: там было много икон в окладах и без, кадила, паникадила, священнические одежды, кресты, всевозможная церковная утварь. Кроме того, у самого Никольского было собрано немало старинных крестьянских орудий: борон, сох, цепов, веялок, лукошек, прялок, ткацких станочков, разно-праздничных уборов, украшений, горшков, чугунков, светильников, зыбок, посуды глиняной, фаянсовой и деревянной и прочая, прочая.
Калязин сегодня. В 1939-1940 годах часть территории старого города, включая все основные памятники истории и архитектуры, была затоплена при строительстве Угличской ГЭС
Он порывался создать краеведческий музей, но все потуги разбивались о каменное равнодушие начальства. Потом у него в доме случился пожар, в котором погибла часть библиотеки. Он так расшумелся, что начальство струсило и выделило ему какое-то бросовое помещение. Он привёл его в порядок и развернул экспозицию, которой позавидовал областной Калининский [сейчас - Тверской] музей и сразу попытался наложить алчную руку, но получил могучий отпор от старого энтузиаста.
Геннадий Сотсков [Соцков] (1925-2011). Калязин до затопления. 1991
Калязинские власти возгордились и даже раздобыли откуда-то для музея клык мамонта и таблицу, доказывающую, что и на верхней Волге «Homo sapiens» тоже произошёл от обезьяны и медленно, но верно подымался до высшей формы советского человека. Всё шло хорошо, Никольский наслаждался исполнением своей давней мечты, но тут приезжие из областного центра люди, а за ними и местные любители старины стали слишком умильно поглядывать на камешки, которыми были усеяны оклады икон, ризы, архиерейские посохи и кресты. Они и так, и эдак подъезжали к Никольскому, но он был неумолим. И тогда вспомнили с ужасом, как можно было держать на столь ответственном месте какого-то шаромыжника.
Калязин зимой
Никольского немедленно перевели на грошовую пенсию, а поскольку от огорчения его хватил удар и он стал почти беспомощен, определили в местную богадельню, где он быстро истлел. Замену ему нашли без труда. Охрану одного из предприятий местной промышленности возглавляла энергичная крепкотелая женщина с немалым партийным стажем. Бдительность её не вызывала сомнений, такой можно доверить любой объект. Тем более, что к этому времени успел вернуться после недолгой отсидки за мелкое мошенничество её тоже энергичный муж. Его быстро восстановили в партии и назначили к ней экскурсоводом.
Археологический отдел Калязинского краеведческого музея
Калининский музей, сыгравший немалую роль в падении «проходимца» Никольского, получил кое-какие экспонаты в благодарность, чем-то успело попользоваться местное начальство, но немногим, ибо бдительная чета первым делом повыковыривала все камешки из окладов, крестов и риз, ссыпала в берестяной туесок и закопала в надёжном месте. После этого они бодро принялись распродавать остальные экспонаты: церковные книги - любителям, светские - в московские букинистические магазины, раритеты - разным коллекционерам (тут, кстати, и Солоухин прислал письмишко с назначением Анны Сергеевны его калязинским «эмиссаром»: «надо спасать народное достояние», - писал что-то пронюхавший мошенник). Дошло до того, что, кроме цепов, веялки, жернова и неподъёмного Мамонтова клыка, осталась лишь таблица, изображающая, как питекантроп выпрямился в советского человека. Впрочем, нет, оставалось ещё огромное, тяжёлое изумрудного цвета каменное яйцо. Но набравшая опыта чета понимала, что больно велика диковина, чтоб драгоценной быть. А вдруг она полудрагоценная? При такой величине, гладкости и красоте расцветки тоже может стоить немалых денег.
Алмазный фонд Оружейной палаты Кремля. Медальон с изумрудом: золото, серебро, изумруд 250 карат, бриллианты. Середина XIX века
Заведующая музеем смоталась в Москву, нашла бывалого человека, показала ему камень и предложила: если он урвёт за него шестьсот рублей, то треть - ему. Бывалый человек, конечно, не поверил, что булыжник чего-нибудь стоит, но, потрясённый размером вознаграждения, взялся его [яйцо] оценить. Он легко нашёл частника-ювелира и, смущённо посмеиваясь, положил перед ним камень. Тот посмотрел, на несколько мгновений потерял сознание, затем кинулся в соседнюю комнату и позвонил в КГБ. С дивной быстротой примчались три глухих машины с вооружёнными оперативниками.
Николай Неврев (1830-1904). «Митрополит Филипп и Малюта Скуратов». 1898
Камень оказался легендарным изумрудом из креста святителя Филиппа, митрополита всея Руси, задушенного Малютой по приказу Грозного. Тщётно разыскивали царевы шиши крупнейший в мире изумруд, не переставали искать его и в последующие века, но он как в воду канул. И архимандрит взорванного собора, конечно, понятия не имел, что владеет бесценным сокровищем. История изумруда до сих пор не открылась, но он занял почётнейшее место в Кремлёвском хранилище. Энергичная директриса калязинского музея получила тринадцать лет, её муж - три года, ему снизили срок за то, что он «добровольно», когда жена уже сидела, вернул властям туесок с камешками, доверенное лицо, - два года, ювелир - благодарность. Музей сейчас закрыт на переучёт жерновов, цепей, веялок и таблиц роста человеческого достоинства. Откроют его, видимо, не скоро. Едва ли найдётся новый Никольский.
Калязинский краеведческий музей. Открытие музея в г. Калязине состоялось осенью 1920 года. В 1950-е гг. - коллекция музея насчитывала 8300 экспонатов. В 1960 г. - музей посетили первые туристы, с круизного теплохода «Железнодорожник». В 1977 г. - музей вошёл в состав Калининского объединения музеев области (ныне Тверской государственный объединённый музей). В 1992 г. - открытие действующей экспозиции. Основателем музея и его бессменным руководителем на протяжении 52-х лет был Иван Фёдорович Никольский (1898-1979)
см. Нагибин Ю.М. «Дневник». 1996 (стр. 424)