Индустриальный щит Родины. Урок четвертый: стратегическии выбор
К 70-летию Великой Победы
«Наша задача состоит не в том, чтобы делать новые машины, а в том, чтобы повысить боевые качества Т-34, увеличивать их выпуск»
В развитой индустриальной стране, каковой являлась Германия и каковым в годы войны стал Советский Союз, руководство промышленности и армии всегда имело некоторый набор новых боевых машин, подготовленных для принятия на вооружение. У каждой были свои достоинства и недостатки. От правильного выбора в значительной степени зависел исход войны.
Первое, что бросается в глаза при сравнении технической политики СССР и Германии, - это избыточность образцов бронетехники на вооружении Третьего рейха.
В ходе войны с СССР германская промышленность поставляла вермахту следующие типы танков и САУ на их базе:
легкий танк Pz.Kpfw II (1941-1942) и различные противотанковые и гаубичные САУ (1942-1944);
легкий танк Pz.Kpfw 38(t) (1941-1942) плюс самые разнообразные САУ (1942-1945);
средний танк Pz.Kpfw III (1941-1943) и 75-мм и 105-мм штурмовые орудия (1941-1945);
средний танк Pz.Kpfw IV (1941-1945), а также обширный набор различного типа САУ, штурмовых орудий и истребителей танков (1943-1945);
средний, хоть и тяжелый по массе танк Pz.Kpfw V (1943-1945) и истребитель Jagdpanther (1944-1945);
тяжелый танк Pz.Kpfw VI Ausf.Н (1943-1944);
тяжелый танк Pz.Kpfw VI Ausf.B (1944-1945).
Итого: немецкие заводы выпускали одновременно около трех десятков типов танков и САУ на танковой базе, не считая полугусеничной и колесной бронетехники.
Армейское руководство отнюдь не радовалось подобному многообразию. Известно мнение Г. Гудериана: «...непрерывные приказы, требующие конструктивных изменений в процессе производства боевых машин, а тем самым и создания бесчисленного множества различных типов с большим числом запасных частей, были крупной ошибкой. Все это приводило к тому, что ремонт танков в полевых условиях становился неразрешимой проблемой».
Следует добавить также, что и на объемах производства пестрота образцов и моделей, и конструкций не могла не сказываться.
Унификация как принцип
В СССР, напротив, список базовых машин был заметно короче:
легкие танки Т-60, Т-70, Т-80 и СУ-76, представляющие особой развитие единой базы с широким использованием автомобильных агрегатов;
средний танк Т-34 и САУ на его основе: СУ-122, СУ-85 и СУ-100;
тяжелый танк КВ и СУ-152 на его базе;
тяжелый танк ИС плюс две почти идентичные по конструкции САУ: ИСУ-122 и ИСУ-152.
Единовременно в СССР производилось лишь по одному типу легких, средних и тяжелых танков и по одному типу САУ на каждой базе. Единственное исключение - сборка танков ИС-2 сочеталась с ИСУ-122 и ИСУ-152. Соответственно промышленность выпускала в 1941-1942 годах параллельно три-четыре модели боевых машин, в 1943-1944-м - пять-шесть моделей, не более. Лишь в 1945-м, когда победа была уже близка, руководство СССР позволило себе запустить в серию дополнительные базовые модели танков: Т-44 и ИС-3.
“ 5500 «Пантер», выпущенных всеми германскими предприятиями в течение 1943-1944 годов, по трудозатратам соответствуют примерно 50 тысячам «тридцатьчетверок» ”
Перечень советских танковых двигателей военного времени включает всего две основные позиции: автомобильный по своему происхождению карбюраторный мотор ГАЗ-202 в виде одиночной или спаренной установки и дизели типа В-2 в различных модификациях для средних и тяжелых танков. Все!
Полная взаимозаменяемость узлов боевых машин одного типа современным инженерам представляется чем-то естественным и само собой разумеющимся. В 40-х годах ситуация выглядела несколько иначе.
В СССР в течение короткого периода, в конце 1941 - начале 1942-го заводам - производителям танков Т-34 было разрешено самостоятельно оценивать возможность тех или иных отступлений от чертежей и технических условий. Делалось это ради ускорения выпуска боевых машин, причем предписывалось стремиться к сохранению взаимозаменяемости узлов и механизмов. Но довольно скоро выяснилось, что это базовое требование нарушается. Поэтому к лету 1942 года был восстановлен прежний порядок, когда любые изменения на всех заводах в обязательном порядке согласовывались с головным по «тридцатьчетверке» конструкторским бюро завода № 183. В свою очередь Главное бронетанковое управление потребовало от промышленности произвести всеобщую сверку чертежей и технических условий.
Одновременно проводилась унификация боевых машин разных классов. Американские специалисты после изучения боевых машин выпуска 1942 года на Абердинском полигоне посчитали необходимым отметить: «Явно выраженное стремление к взаимозаменяемости отдельных частей и узлов между Т-34 и КВ». В приказах и протоколах Наркомата танковой промышленности то и дело встречаются указания на унификацию электрооборудования КВ, «тридцатьчетверок» и легких танков, об использовании одних и тех же смотровых приборов и т. д.
В дальнейшем в соответствии с приказами по Наркомтанкпрому от 1 октября 1943-го и 18 марта 1944-го конструкторским бюро просто запрещалось самостоятельно, без технических условий и заданий наркомата проводить экспериментальные работы и осуществлять конструкторские мероприятия. Предугадывая возможность непослушания и попыток обойти требования вышестоящих организаций, в последнем приказе нарком В. А. Малышев собственноручно вписал следующий пункт: «Категорически запретить главным бухгалтерам принимать к оплате и оплачивать расходы, связанные с работами по разработке новых опытных конструкций или по модернизации существующих конструкций, не утвержденных наркоматом в соответствии с настоящим приказом, а также запретить сносить эти расходы на серийное производство. Установить, что в случае нарушения на заводе установленного порядка главный бухгалтер завода обязан немедленно письменно донести о нарушении мне».
Раздробленная по концернам германская промышленность к решению проблем унификации приступила гораздо позже. Лишь в 1943 году, столкнувшись с многочисленными проблемами в производстве новых танков, немецких конструкторов обязали подумать об унификации конструкции танков Pz.Kpfw V «Пантера» и Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр».
Но и после этого случались удивительные казусы. Так, например, истребители танков Jgd. Pz.IV/70 выпуска фирм «Фомаг» и «Алкетт» имели разные броневые рубки и соответственно отличную компоновку боевых отделений. Штурмовые орудия StuG III выпускались «Алкетт» с монолитной лобовой защитой, а фирмой «МИАГ» - с экранированной.
В желании «прислушаться» к интересам корпораций немцы не были одиноки. Армия США имела довольно строгую систему выбора основных типов бронетехники. Но вот внутри базовой модели происходили вещи для СССР просто немыслимые. Достаточно вспомнить танки «Шерман», имевшие пять типов МТО, около десятка вариантов броневого корпуса с разными сочетаниями литых и катаных деталей, несколько конструкций подвески и т. д. Как с этаким разномастным бронированным стадом управлялись американские танкисты и ремонтники - тайна сия велика есть.
Но не будем слишком упирать на корыстные интересы промышленников. Избыточная многотипность бронетанкового парка Германии является результатом не только межкорпоративной разобщенности, но и правильной технической политики советского руководства, сумевшего поставить противника в неудобное положение.
Аксиомы профессора Груздева…
7 марта 1944 года на заседании Научно-технического совета Наркомата танковой промышленности СССР выступил профессор Академии механизации и моторизации РККА генерал-майор Н. И. Груздев. В своем докладе «Состояние танковой техники за годы войны» он проанализировал советскую стратегию в области танкостроения. Доклад довольно обширный - девять машинописных страниц, поэтому мы приведем лишь наиболее важные выводы.
В качестве главного требования к принимаемым на вооружение новым образцам бронетехники профессор Груздев указывал не на «предельные параметры», но лишь на достижение «нормальной степени превосходства» (НСП). Последняя не имела точных цифровых выражений и характеризовалась невозможностью для противника выравнять тактико-технические характеристики с помощью одной лишь модернизации своих танков или САУ.
Исходя из этого профессор Груздев сформулировал: «Смысл перевооружения состоит в том, чтобы сделать технику врага на поле боя неполноценной, то есть заставить противника отказаться от действующей техники - произвести перевооружение, следовательно, временно, но резко сократить выпуск продукции для фронта. Если в ходе перевооружения создается техника, равная технике врага, то такое перевооружение следует считать неполноценным».
При этом советский ученый полагал глубоко ошибочным достижение НСП за счет сокращения количества произведенной техники: «Учитывая обстановку, не всегда целесообразно стремиться к достижению нормального превосходства. Следует иметь в виду, что всегда можно построить танк, который поражает танки противника, будучи неуязвимым для огня последнего, но при этом противник может иметь численное подавляющее превосходство за счет меньшего веса танка, меньшей мощности моторной установки и т. д.; следовательно, при выборе танка как типа, помимо желания обеспечить ему превосходство в бронировании, вооружении и скорости над соответствующим типом танков противника, надо учитывать экономические и производственные возможности страны с тем, чтобы и в количественном отношении были выдержаны желаемые пропорции».
…И практика войны
Н. И. Груздев в своем докладе ничего особенно не придумывал. Он лишь точно сформулировал то, что происходило в течение нескольких предшествующих лет.
Урок четвертыи: стратегическии выбор
В начале войны танки Т-34-76 и КВ обладали нормальной степенью превосходства над бронетехникой противника, по крайней мере в потенциальных возможностях конструкции. Пока сохранялась надежда на успешное завершение блицкрига, немецкое командование не без успеха использовало преимущества своих машин в технической надежности на марше, в командной управляемости и лучшей обзорности. Однако зимой 1941-1942 годов стало очевидно, что война затягивается и, следовательно, советские танкостроители получают время на устранение наиболее вопиющих недостатков «тридцатьчетверки». После чего превосходство из потенциального переходит в реально существующее. Эвакуация советской танковой промышленности на восток лишь несколько задержала этот процесс.
Модернизация и перевооружение средних танков типа Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV дали определенный результат и даже на короткое время обеспечили «четверке» некоторое преимущество перед Т-34-76 в дуэльном бою. Но в конечном счете развитие этих германских машин не могло привести к НСП над новыми модификациями «тридцатьчетверки». В танках Pz.Kpfw IV Ausf.Н и Pz.Kpfw IV Ausf.J потенциал конструкции был использован на сто процентов и даже больше, а возможности Т-34 к середине войны только раскрывались.
Первым в 1943 году сошел с дистанции Pz.Kpfw III. Невозможность установки достаточно толстой брони и длинноствольной 75-мм пушки, падение подвижности потяжелевших модификаций Pz.Kpfw III выпуска 1942 - начала 1943-го - все это вместе взятое привело к прекращению производства былой опоры и надежды вермахта.
О необходимости разработки нового танка для полной замены пары Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV генерал Г. Гудериан впервые заявил в октябре 1941-го после неудачных для немецких танкистов боев под Орлом. В ноябре состоялось специальное совещание немецких военных, конструкторов и промышленников под руководством председателя «Танковой комиссии» доктора Ф. Порше. Предложение фронтовых офицеров просто скопировать советский танк Т-34 было отвергнуто: фирмы «МАН» и «Даймлер-Бенц» 25 ноября получили задание на проектирование оригинального среднего танка. Конкурс выиграла экспериментальная машина фирмы «МАН». Так на свет появился танк Pz.Kpfw V «Пантера».
Однако несмотря на высший приоритет «Пантер» в производстве, промышленность рейха так и не смогла сделать их самым массовым танком германских вооруженных сил. Первоначально предполагалось, что уже весной 1944 года Pz.Kpfw V полностью вытеснят средние танки Pz.Kpfw III. Производство Pz.Kpfw IV должно было продолжаться до тех пор, пока выпуск «Пантер» не позволит от них отказаться. Увы, этот долгожданный для вермахта момент так и не наступил: в течение 1943-1945 годов танков Pz.Kpfw IV было построено больше, чем «Пантер» - соответственно 6524 и 5976 штук. С учетом ранее произведенных машин именно «четверки» стали самым многочисленным танком Германии. Как ни старались немецкие заводы, запланированный на 1944 год ежемесячный выпуск 600 «Пантер» не был достигнут. Максимум - 400 машин - пришелся на июль 1944-го.
Неудавшаяся попытка перевооружения в ходе войны привела к острой нехватке бронетехники в войсках, ставшей в 1944-м просто катастрофической. Подтверждения тому мы в избытке находим в воспоминаниях немецких генералов.
Генерал-полковник Гудериан: «...фронт требовал бронированных машин всех типов. Истекавшая кровью пехота нуждалась в более мощных и подвижных противотанковых средствах. Артиллерия остро нуждалась в самоходных орудиях. Мотопехотные полки танковых дивизий настоятельно требовали бронетранспортеров. Удовлетворить все эти требования было очень трудно, так как возможностей военной экономики явно не хватало».
Генерал-лейтенант Э. Шнейдер: «Немецкая танковая промышленность в ходе войны никогда не могла даже частично удовлетворить спрос войск на танки всех типов».
Генерал-майор Ф. Меллентин: «Постоянный рост военного производства вплоть до осени 1944 года является поистине удивительным. Однако этого было недостаточно для удовлетворения потребностей фронта, и каждый фронтовик может подтвердить этот печальный факт. Ожесточенные бои в России и Нормандии, а также катастрофические отступления летом 1944 года привели к таким потерям, которые не мог восполнить наш тыл».
И все это на фоне, по словам того же Гудериана, «постоянно увеличивающегося серийного производства старого, но прекрасного русского танка Т-34».
Советское же руководство удержалось от соблазна достичь превосходства за счет принятия на вооружение новых образцов. Любители и знатоки истории отечественной бронетанковой техники знают, что в СССР в течение всей войны разрабатывались средние танки для замены «тридцатьчетверки»: Т-34М образца 1941 года, КВ-13 (1942), Т-43 (1942-1943), Т-44 (1944). За исключением челябинского КВ-13 все они появились в КБ Уральского танкового завода и по тем или иным паспортным тактико-техническим характеристикам превосходили «тридцатьчетверки» соответствующих годов выпуска. Однако в серийное производство попал только танк Т-44, причем он выпускался лишь в Харькове на едва восстановленном заводе № 75, что никоим образом не могло сказаться на объемах производства Т-34.
И это правильно: подсчеты трудоемкости того же Т-44 показывают, что постановка его в серию на основных заводах (№ 183, № 174, № 112) могла привести к резкому, примерно трехкратному сокращению объемов производства в течение года. Поэтому невозможно не согласиться со словами И. В. Сталина, обращенными к главному конструктору завода № 183 по поводу отказа от производства танка Т-43 образца 1943 года: «Товарищ Морозов, вы сделали очень неплохую машину. Но сегодня у нас уже есть неплохая машина - Т-34. Наша задача состоит сейчас не в том, чтобы делать новые машины, а в том, чтобы повысить боевые качества Т-34, увеличивать их выпуск».
Так оно и вышло. Модернизация советского среднего танка и появление Т-34-85 обеспечили машине НСП в боях с массовыми образцами германской бронетехники - с тем же Pz.Kpfw IV. Вполне приемлемыми стали и шансы на победу в схватках с новыми танками Pz.Kpfw V «Пантера» и Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр». И все это на фоне увеличения в 1944 году объемов выпуска «тридцатьчетверок».
Единственным новым типом танка, принятым в середине войны на вооружение Советской армии и выпускавшимся крупной серией, стал тяжелый ИС-2. Однако в данном случае перевооружение соответствовало требованиям советской теории: оно привело к отказу от производства тяжелых немецких танков Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр» и переходу на сборку Pz.Kpfw VI Ausf.B «Королевский тигр». Несмотря на схожесть шифров, это совершенно разные машины. Причем ИС-2 проявил себя вполне конкурентоспособным и в боях с новыми немецкими «королями».
Парадоксальные подсчеты
В послевоенный период танковая промышленность Германии подверглась самому тщательному изучению - как советскими специалистами, так и союзниками. И хотя многие документы того времени по сей день не исследованы историками, некоторые выводы можно сделать.
Для начала укажем на две цифры. Первую из них приводит британский исследователь Дж. Форти. На основании подлинных документов из немецких заводских архивов он установил, что на производство танка Pz.Kpfw V затрачивалось 150 тысяч человеко-часов. Вторая содержится в когда-то секретном справочнике «Основные средства производства и технико-экономические показателя работы Наркомтанкпрома за 1942-1945 годы»: по состоянию на 1 января 1943-го на Уральском танковом заводе на один танк Т-34 затрачивались 5100 человеко-часов.
Определить, насколько сопоставимы эти цифры, очень трудно. Дж. Форти не указывает ни время, к которому относятся указанные им данные, ни состав учитываемых работ. Предлагаем исходить из наиболее благоприятных для германской стороны обстоятельств: 150 тысяч человеко-часов - это максимальная цифра на январь 1943 года, когда «Пантеры» только начали производиться, и включает в себя трудовые затраты как собственно танковых заводов, так и предприятий-поставщиков.
Если учесть поставки комплектующих по кооперации, то полная трудоемкость «тридцатьчетверки» начала 1943 года на заводе № 183 составляла примерно 17 600 человеко-часов или в 8,5 раза меньше, чем «Пантеры»!
В дальнейшем по мере совершенствования производства затраты времени и сил на немецких заводах, несомненно, сокращались, но и на УТЗ происходило то же самое: заводская трудоемкость гораздо более мощной модификации Т-34-85 равнялась на 1 января 1945 года 3251 человеко-часу, притом что объем кооперации даже немного сократился.
В итоге получается, что 5500 выпущенных всеми германскими предприятиями в течение 1943-1944 годов танков Pz.Kpfw V по затраченным усилиям соответствуют примерно 50 тысячам «тридцатьчетверок». Вот куда был затрачен выдающийся потенциал германской промышленности.
Но, может быть, боевое могущество «Пантер» окупало все расходы?
Сегодня мы совершенно точно знаем, что это не так. Во второй половине ХХ века отраслевой «танковый» институт ВНИИТрансмаш отработал методику вычисления сравнительных коэффициентов военно-технического уровня бронетехники. Так вот, если принять коэффициент Т-34-85 за единицу, то для «Пантеры» он будет равен 1,5. Иначе говоря, боевая ценность трех Т-34-85 равна двум «Пантерам». Для Т-34-76 коэффициент, естественно, существенно ниже. Но если вспомнить, что один только Уральский танковый завод № 183 построил за 1943-1944 годы 9304 танка Т-34-76 и 6583 единицы Т-34-85, то получается, совокупная их мощь как минимум в 1,5 раза превосходит выпущенные за это же время «Пантеры». А ведь «тридцатьчетверки» собирали еще четыре советских завода!
Получается, что германское руководство, обратив взор на мощную, но сложную и дорогую «Пантеру», оставило свою армию без необходимого количества танков и - проиграло войну.
Остается лишь добавить, что поразительные отличия в трудоемкости германских и советских танков вызваны не только фактом вынужденного перевооружения в военное время, но и технологическими достижениями НКТП. Но об этом - в следующей статье.
Сергей Устьянцев,
кандидат исторических наук, научный редактор ОАО «НПК «Уралвагонзавод»
http://vpk-news.ru/articles/23144
«Наша задача состоит не в том, чтобы делать новые машины, а в том, чтобы повысить боевые качества Т-34, увеличивать их выпуск»
В развитой индустриальной стране, каковой являлась Германия и каковым в годы войны стал Советский Союз, руководство промышленности и армии всегда имело некоторый набор новых боевых машин, подготовленных для принятия на вооружение. У каждой были свои достоинства и недостатки. От правильного выбора в значительной степени зависел исход войны.
Первое, что бросается в глаза при сравнении технической политики СССР и Германии, - это избыточность образцов бронетехники на вооружении Третьего рейха.
В ходе войны с СССР германская промышленность поставляла вермахту следующие типы танков и САУ на их базе:
легкий танк Pz.Kpfw II (1941-1942) и различные противотанковые и гаубичные САУ (1942-1944);
легкий танк Pz.Kpfw 38(t) (1941-1942) плюс самые разнообразные САУ (1942-1945);
средний танк Pz.Kpfw III (1941-1943) и 75-мм и 105-мм штурмовые орудия (1941-1945);
средний танк Pz.Kpfw IV (1941-1945), а также обширный набор различного типа САУ, штурмовых орудий и истребителей танков (1943-1945);
средний, хоть и тяжелый по массе танк Pz.Kpfw V (1943-1945) и истребитель Jagdpanther (1944-1945);
тяжелый танк Pz.Kpfw VI Ausf.Н (1943-1944);
тяжелый танк Pz.Kpfw VI Ausf.B (1944-1945).
Итого: немецкие заводы выпускали одновременно около трех десятков типов танков и САУ на танковой базе, не считая полугусеничной и колесной бронетехники.
Армейское руководство отнюдь не радовалось подобному многообразию. Известно мнение Г. Гудериана: «...непрерывные приказы, требующие конструктивных изменений в процессе производства боевых машин, а тем самым и создания бесчисленного множества различных типов с большим числом запасных частей, были крупной ошибкой. Все это приводило к тому, что ремонт танков в полевых условиях становился неразрешимой проблемой».
Следует добавить также, что и на объемах производства пестрота образцов и моделей, и конструкций не могла не сказываться.
Унификация как принцип
В СССР, напротив, список базовых машин был заметно короче:
легкие танки Т-60, Т-70, Т-80 и СУ-76, представляющие особой развитие единой базы с широким использованием автомобильных агрегатов;
средний танк Т-34 и САУ на его основе: СУ-122, СУ-85 и СУ-100;
тяжелый танк КВ и СУ-152 на его базе;
тяжелый танк ИС плюс две почти идентичные по конструкции САУ: ИСУ-122 и ИСУ-152.
Единовременно в СССР производилось лишь по одному типу легких, средних и тяжелых танков и по одному типу САУ на каждой базе. Единственное исключение - сборка танков ИС-2 сочеталась с ИСУ-122 и ИСУ-152. Соответственно промышленность выпускала в 1941-1942 годах параллельно три-четыре модели боевых машин, в 1943-1944-м - пять-шесть моделей, не более. Лишь в 1945-м, когда победа была уже близка, руководство СССР позволило себе запустить в серию дополнительные базовые модели танков: Т-44 и ИС-3.
“ 5500 «Пантер», выпущенных всеми германскими предприятиями в течение 1943-1944 годов, по трудозатратам соответствуют примерно 50 тысячам «тридцатьчетверок» ”
Перечень советских танковых двигателей военного времени включает всего две основные позиции: автомобильный по своему происхождению карбюраторный мотор ГАЗ-202 в виде одиночной или спаренной установки и дизели типа В-2 в различных модификациях для средних и тяжелых танков. Все!
Полная взаимозаменяемость узлов боевых машин одного типа современным инженерам представляется чем-то естественным и само собой разумеющимся. В 40-х годах ситуация выглядела несколько иначе.
В СССР в течение короткого периода, в конце 1941 - начале 1942-го заводам - производителям танков Т-34 было разрешено самостоятельно оценивать возможность тех или иных отступлений от чертежей и технических условий. Делалось это ради ускорения выпуска боевых машин, причем предписывалось стремиться к сохранению взаимозаменяемости узлов и механизмов. Но довольно скоро выяснилось, что это базовое требование нарушается. Поэтому к лету 1942 года был восстановлен прежний порядок, когда любые изменения на всех заводах в обязательном порядке согласовывались с головным по «тридцатьчетверке» конструкторским бюро завода № 183. В свою очередь Главное бронетанковое управление потребовало от промышленности произвести всеобщую сверку чертежей и технических условий.
Одновременно проводилась унификация боевых машин разных классов. Американские специалисты после изучения боевых машин выпуска 1942 года на Абердинском полигоне посчитали необходимым отметить: «Явно выраженное стремление к взаимозаменяемости отдельных частей и узлов между Т-34 и КВ». В приказах и протоколах Наркомата танковой промышленности то и дело встречаются указания на унификацию электрооборудования КВ, «тридцатьчетверок» и легких танков, об использовании одних и тех же смотровых приборов и т. д.
В дальнейшем в соответствии с приказами по Наркомтанкпрому от 1 октября 1943-го и 18 марта 1944-го конструкторским бюро просто запрещалось самостоятельно, без технических условий и заданий наркомата проводить экспериментальные работы и осуществлять конструкторские мероприятия. Предугадывая возможность непослушания и попыток обойти требования вышестоящих организаций, в последнем приказе нарком В. А. Малышев собственноручно вписал следующий пункт: «Категорически запретить главным бухгалтерам принимать к оплате и оплачивать расходы, связанные с работами по разработке новых опытных конструкций или по модернизации существующих конструкций, не утвержденных наркоматом в соответствии с настоящим приказом, а также запретить сносить эти расходы на серийное производство. Установить, что в случае нарушения на заводе установленного порядка главный бухгалтер завода обязан немедленно письменно донести о нарушении мне».
Раздробленная по концернам германская промышленность к решению проблем унификации приступила гораздо позже. Лишь в 1943 году, столкнувшись с многочисленными проблемами в производстве новых танков, немецких конструкторов обязали подумать об унификации конструкции танков Pz.Kpfw V «Пантера» и Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр».
Но и после этого случались удивительные казусы. Так, например, истребители танков Jgd. Pz.IV/70 выпуска фирм «Фомаг» и «Алкетт» имели разные броневые рубки и соответственно отличную компоновку боевых отделений. Штурмовые орудия StuG III выпускались «Алкетт» с монолитной лобовой защитой, а фирмой «МИАГ» - с экранированной.
В желании «прислушаться» к интересам корпораций немцы не были одиноки. Армия США имела довольно строгую систему выбора основных типов бронетехники. Но вот внутри базовой модели происходили вещи для СССР просто немыслимые. Достаточно вспомнить танки «Шерман», имевшие пять типов МТО, около десятка вариантов броневого корпуса с разными сочетаниями литых и катаных деталей, несколько конструкций подвески и т. д. Как с этаким разномастным бронированным стадом управлялись американские танкисты и ремонтники - тайна сия велика есть.
Но не будем слишком упирать на корыстные интересы промышленников. Избыточная многотипность бронетанкового парка Германии является результатом не только межкорпоративной разобщенности, но и правильной технической политики советского руководства, сумевшего поставить противника в неудобное положение.
Аксиомы профессора Груздева…
7 марта 1944 года на заседании Научно-технического совета Наркомата танковой промышленности СССР выступил профессор Академии механизации и моторизации РККА генерал-майор Н. И. Груздев. В своем докладе «Состояние танковой техники за годы войны» он проанализировал советскую стратегию в области танкостроения. Доклад довольно обширный - девять машинописных страниц, поэтому мы приведем лишь наиболее важные выводы.
В качестве главного требования к принимаемым на вооружение новым образцам бронетехники профессор Груздев указывал не на «предельные параметры», но лишь на достижение «нормальной степени превосходства» (НСП). Последняя не имела точных цифровых выражений и характеризовалась невозможностью для противника выравнять тактико-технические характеристики с помощью одной лишь модернизации своих танков или САУ.
Исходя из этого профессор Груздев сформулировал: «Смысл перевооружения состоит в том, чтобы сделать технику врага на поле боя неполноценной, то есть заставить противника отказаться от действующей техники - произвести перевооружение, следовательно, временно, но резко сократить выпуск продукции для фронта. Если в ходе перевооружения создается техника, равная технике врага, то такое перевооружение следует считать неполноценным».
При этом советский ученый полагал глубоко ошибочным достижение НСП за счет сокращения количества произведенной техники: «Учитывая обстановку, не всегда целесообразно стремиться к достижению нормального превосходства. Следует иметь в виду, что всегда можно построить танк, который поражает танки противника, будучи неуязвимым для огня последнего, но при этом противник может иметь численное подавляющее превосходство за счет меньшего веса танка, меньшей мощности моторной установки и т. д.; следовательно, при выборе танка как типа, помимо желания обеспечить ему превосходство в бронировании, вооружении и скорости над соответствующим типом танков противника, надо учитывать экономические и производственные возможности страны с тем, чтобы и в количественном отношении были выдержаны желаемые пропорции».
…И практика войны
Н. И. Груздев в своем докладе ничего особенно не придумывал. Он лишь точно сформулировал то, что происходило в течение нескольких предшествующих лет.
Урок четвертыи: стратегическии выбор
В начале войны танки Т-34-76 и КВ обладали нормальной степенью превосходства над бронетехникой противника, по крайней мере в потенциальных возможностях конструкции. Пока сохранялась надежда на успешное завершение блицкрига, немецкое командование не без успеха использовало преимущества своих машин в технической надежности на марше, в командной управляемости и лучшей обзорности. Однако зимой 1941-1942 годов стало очевидно, что война затягивается и, следовательно, советские танкостроители получают время на устранение наиболее вопиющих недостатков «тридцатьчетверки». После чего превосходство из потенциального переходит в реально существующее. Эвакуация советской танковой промышленности на восток лишь несколько задержала этот процесс.
Модернизация и перевооружение средних танков типа Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV дали определенный результат и даже на короткое время обеспечили «четверке» некоторое преимущество перед Т-34-76 в дуэльном бою. Но в конечном счете развитие этих германских машин не могло привести к НСП над новыми модификациями «тридцатьчетверки». В танках Pz.Kpfw IV Ausf.Н и Pz.Kpfw IV Ausf.J потенциал конструкции был использован на сто процентов и даже больше, а возможности Т-34 к середине войны только раскрывались.
Первым в 1943 году сошел с дистанции Pz.Kpfw III. Невозможность установки достаточно толстой брони и длинноствольной 75-мм пушки, падение подвижности потяжелевших модификаций Pz.Kpfw III выпуска 1942 - начала 1943-го - все это вместе взятое привело к прекращению производства былой опоры и надежды вермахта.
О необходимости разработки нового танка для полной замены пары Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV генерал Г. Гудериан впервые заявил в октябре 1941-го после неудачных для немецких танкистов боев под Орлом. В ноябре состоялось специальное совещание немецких военных, конструкторов и промышленников под руководством председателя «Танковой комиссии» доктора Ф. Порше. Предложение фронтовых офицеров просто скопировать советский танк Т-34 было отвергнуто: фирмы «МАН» и «Даймлер-Бенц» 25 ноября получили задание на проектирование оригинального среднего танка. Конкурс выиграла экспериментальная машина фирмы «МАН». Так на свет появился танк Pz.Kpfw V «Пантера».
Однако несмотря на высший приоритет «Пантер» в производстве, промышленность рейха так и не смогла сделать их самым массовым танком германских вооруженных сил. Первоначально предполагалось, что уже весной 1944 года Pz.Kpfw V полностью вытеснят средние танки Pz.Kpfw III. Производство Pz.Kpfw IV должно было продолжаться до тех пор, пока выпуск «Пантер» не позволит от них отказаться. Увы, этот долгожданный для вермахта момент так и не наступил: в течение 1943-1945 годов танков Pz.Kpfw IV было построено больше, чем «Пантер» - соответственно 6524 и 5976 штук. С учетом ранее произведенных машин именно «четверки» стали самым многочисленным танком Германии. Как ни старались немецкие заводы, запланированный на 1944 год ежемесячный выпуск 600 «Пантер» не был достигнут. Максимум - 400 машин - пришелся на июль 1944-го.
Неудавшаяся попытка перевооружения в ходе войны привела к острой нехватке бронетехники в войсках, ставшей в 1944-м просто катастрофической. Подтверждения тому мы в избытке находим в воспоминаниях немецких генералов.
Генерал-полковник Гудериан: «...фронт требовал бронированных машин всех типов. Истекавшая кровью пехота нуждалась в более мощных и подвижных противотанковых средствах. Артиллерия остро нуждалась в самоходных орудиях. Мотопехотные полки танковых дивизий настоятельно требовали бронетранспортеров. Удовлетворить все эти требования было очень трудно, так как возможностей военной экономики явно не хватало».
Генерал-лейтенант Э. Шнейдер: «Немецкая танковая промышленность в ходе войны никогда не могла даже частично удовлетворить спрос войск на танки всех типов».
Генерал-майор Ф. Меллентин: «Постоянный рост военного производства вплоть до осени 1944 года является поистине удивительным. Однако этого было недостаточно для удовлетворения потребностей фронта, и каждый фронтовик может подтвердить этот печальный факт. Ожесточенные бои в России и Нормандии, а также катастрофические отступления летом 1944 года привели к таким потерям, которые не мог восполнить наш тыл».
И все это на фоне, по словам того же Гудериана, «постоянно увеличивающегося серийного производства старого, но прекрасного русского танка Т-34».
Советское же руководство удержалось от соблазна достичь превосходства за счет принятия на вооружение новых образцов. Любители и знатоки истории отечественной бронетанковой техники знают, что в СССР в течение всей войны разрабатывались средние танки для замены «тридцатьчетверки»: Т-34М образца 1941 года, КВ-13 (1942), Т-43 (1942-1943), Т-44 (1944). За исключением челябинского КВ-13 все они появились в КБ Уральского танкового завода и по тем или иным паспортным тактико-техническим характеристикам превосходили «тридцатьчетверки» соответствующих годов выпуска. Однако в серийное производство попал только танк Т-44, причем он выпускался лишь в Харькове на едва восстановленном заводе № 75, что никоим образом не могло сказаться на объемах производства Т-34.
И это правильно: подсчеты трудоемкости того же Т-44 показывают, что постановка его в серию на основных заводах (№ 183, № 174, № 112) могла привести к резкому, примерно трехкратному сокращению объемов производства в течение года. Поэтому невозможно не согласиться со словами И. В. Сталина, обращенными к главному конструктору завода № 183 по поводу отказа от производства танка Т-43 образца 1943 года: «Товарищ Морозов, вы сделали очень неплохую машину. Но сегодня у нас уже есть неплохая машина - Т-34. Наша задача состоит сейчас не в том, чтобы делать новые машины, а в том, чтобы повысить боевые качества Т-34, увеличивать их выпуск».
Так оно и вышло. Модернизация советского среднего танка и появление Т-34-85 обеспечили машине НСП в боях с массовыми образцами германской бронетехники - с тем же Pz.Kpfw IV. Вполне приемлемыми стали и шансы на победу в схватках с новыми танками Pz.Kpfw V «Пантера» и Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр». И все это на фоне увеличения в 1944 году объемов выпуска «тридцатьчетверок».
Единственным новым типом танка, принятым в середине войны на вооружение Советской армии и выпускавшимся крупной серией, стал тяжелый ИС-2. Однако в данном случае перевооружение соответствовало требованиям советской теории: оно привело к отказу от производства тяжелых немецких танков Pz.Kpfw VI Ausf.Н «Тигр» и переходу на сборку Pz.Kpfw VI Ausf.B «Королевский тигр». Несмотря на схожесть шифров, это совершенно разные машины. Причем ИС-2 проявил себя вполне конкурентоспособным и в боях с новыми немецкими «королями».
Парадоксальные подсчеты
В послевоенный период танковая промышленность Германии подверглась самому тщательному изучению - как советскими специалистами, так и союзниками. И хотя многие документы того времени по сей день не исследованы историками, некоторые выводы можно сделать.
Для начала укажем на две цифры. Первую из них приводит британский исследователь Дж. Форти. На основании подлинных документов из немецких заводских архивов он установил, что на производство танка Pz.Kpfw V затрачивалось 150 тысяч человеко-часов. Вторая содержится в когда-то секретном справочнике «Основные средства производства и технико-экономические показателя работы Наркомтанкпрома за 1942-1945 годы»: по состоянию на 1 января 1943-го на Уральском танковом заводе на один танк Т-34 затрачивались 5100 человеко-часов.
Определить, насколько сопоставимы эти цифры, очень трудно. Дж. Форти не указывает ни время, к которому относятся указанные им данные, ни состав учитываемых работ. Предлагаем исходить из наиболее благоприятных для германской стороны обстоятельств: 150 тысяч человеко-часов - это максимальная цифра на январь 1943 года, когда «Пантеры» только начали производиться, и включает в себя трудовые затраты как собственно танковых заводов, так и предприятий-поставщиков.
Если учесть поставки комплектующих по кооперации, то полная трудоемкость «тридцатьчетверки» начала 1943 года на заводе № 183 составляла примерно 17 600 человеко-часов или в 8,5 раза меньше, чем «Пантеры»!
В дальнейшем по мере совершенствования производства затраты времени и сил на немецких заводах, несомненно, сокращались, но и на УТЗ происходило то же самое: заводская трудоемкость гораздо более мощной модификации Т-34-85 равнялась на 1 января 1945 года 3251 человеко-часу, притом что объем кооперации даже немного сократился.
В итоге получается, что 5500 выпущенных всеми германскими предприятиями в течение 1943-1944 годов танков Pz.Kpfw V по затраченным усилиям соответствуют примерно 50 тысячам «тридцатьчетверок». Вот куда был затрачен выдающийся потенциал германской промышленности.
Но, может быть, боевое могущество «Пантер» окупало все расходы?
Сегодня мы совершенно точно знаем, что это не так. Во второй половине ХХ века отраслевой «танковый» институт ВНИИТрансмаш отработал методику вычисления сравнительных коэффициентов военно-технического уровня бронетехники. Так вот, если принять коэффициент Т-34-85 за единицу, то для «Пантеры» он будет равен 1,5. Иначе говоря, боевая ценность трех Т-34-85 равна двум «Пантерам». Для Т-34-76 коэффициент, естественно, существенно ниже. Но если вспомнить, что один только Уральский танковый завод № 183 построил за 1943-1944 годы 9304 танка Т-34-76 и 6583 единицы Т-34-85, то получается, совокупная их мощь как минимум в 1,5 раза превосходит выпущенные за это же время «Пантеры». А ведь «тридцатьчетверки» собирали еще четыре советских завода!
Получается, что германское руководство, обратив взор на мощную, но сложную и дорогую «Пантеру», оставило свою армию без необходимого количества танков и - проиграло войну.
Остается лишь добавить, что поразительные отличия в трудоемкости германских и советских танков вызваны не только фактом вынужденного перевооружения в военное время, но и технологическими достижениями НКТП. Но об этом - в следующей статье.
Сергей Устьянцев,
кандидат исторических наук, научный редактор ОАО «НПК «Уралвагонзавод»
http://vpk-news.ru/articles/23144