(no subject)
Случилось странное. Я приехала в очередной раз в Москву, не снимая куртки, заглянула в полутемную комнату - и вдруг меня как будто само потянуло к себе... пианино. Которое я не открывала и не настраивала 20 лет. Черный старинный "Оффенбахер", орудие пыток времен моего среднего музыкального, потом с облегчением забытый мной, стоял все это время в большой комнате по центру композиции, изображая собою не то алтарь искусства, не то его могилу. Все, в том числе и я, привычно шастали мимо, обивая углы, и о назначении данного артефакта не вспоминали. Я не люблю и, наверно, уже не полюблю фортепианную музыку. Ну за очень редким исключением. Музыкалка тут ни при чем. Просто - тембр фортепиано ничего не будит во мне, на концертах я вежливо скучаю... Я сняла какую-то фигню, стоявшую сверху, и открыла запыленную крышку. И взяла аккорд. Боже, какой раздался звук. Ни одной верной ноты, каждая клавиша звучит как три, но - какой глубокий, темный, влажный звук... почему-то он напомнил кото. И ощущение прикосновения пальцев к клавишам. Знакомое, оно стало другим. Не прежнее, упрямо-барабанистое, взаимно ненавидящее, а взрослое, прохладное, ласкающее, почти эротическое. Я впервые пожалела о том, что так и не научилась по-настоящему играть. Так, чтобы свободно разговаривать с инструментом. Потому что мне захотелось с ним быть. Ну хотя бы сидеть рядом, брать наугад аккорды и слушать этот темный звук - как будто вглядываться в заросли. Наверно, все же надо его настроить. Жаль, если от этого волшебство исчезнет.