Лондон. Город-послевкусие.

[rubenok]

Город - худой, костлявый, пальцы длинные, глаза серые, говорит громко порой срываясь на крик. Улицы узкие трусливо жмутся к домам. Окна щурятся от безудержного солнца или бесстыдного дождя. Всё в нём рядом и одновременно далеко - тугим клубком, цветными нитками, которые были уже и выходным свитером, и яркими варежками, и скоро станут носками с залатанными пятками.
Город одновременно старый и молодой, быстрый и тихий, яркий и тусклый.
Город, круто замешанный, крепко стянутый. Здесь всё в рамках, всё по правилам: светофоры подмигивают аккуратно в такт, цветы распускаются по календарю, каждый живёт в доме, по которому о хозяине можно рассказать полжизни.
Город - набор красок всех цветов и запахов, но каждая - четко в своей баночке и редко перемешается с соседней или попадёт за предназначенный контур.  Город всех языков, всех музык, всех вкусов.
Город строгий, статный, глядящий свысока. Город, в котором все истории уже написаны, а новые можно сочинить лишь с Его согласия.
Город - долгое послевкусие. Город - чужое вдохновение. Город - чтобы замереть.
Город.
Мои чувства и эмоции - они размазаны, они застыли цветными картинками, взмахнули крыльями жирной чайки и улетели в закат. Странное ощущение - было или не было? Ожившие открытки, фотографии из учебников, тени на воде.
20 дней туго набитые 3-мя столицами, 5-ю перелётами, N-ым количеством поездок в автобусах и метро, 8-ю галереями, 1 канатной дорогой, 1000000-ми шагов по каменным мостовым… - посчитать всё нельзя, я уже сбилась, поэтому продолжать не буду.
Город.
Город, который как увеличительное стекло, через которое видишь себя и вокруг. Город, который трудно перевести и трудно понять, но который магнитит и не отпускает. Город - долгое объятие. Город - холодное дыхание. Город - мокрые волосы. Город - тысяча ассоциаций.
Город.
Вцепился в руку, побежал через мост, нырнул в метро, выскочил на густой лужайке, распугал белок, зашелестел дубовыми ветками, шлепнул по воде лебедиными крыльями, замаршировал у королевского дворца, стукнул о тяжелую стойку в пабе полной пивной кружкой, юркнул в разграфиченную подворотню, отразился в стёклах красивых домов, смешался с разноцветной толпой на десятках рынков: «Видишь? Везде я. В каждом камушке, в каждом взгляде, в каждом облаке».  Хлопнул в ладоши перед самым носом и … исчез за тысячами километров воды и суши.
Город... обнимаю, твоя я.