Мировидение от мяча для гольфа
Так-с. ВОт еще одна моя вещица. Раз уж я развела тут публицистические дискуссии.
Мяч для гольфа
Биографический очерк
Ударов больше нет. Но нет и полетов
Не каждому дано безропотно мириться со всеми злоключениями и горестями, выпавшими на его долю. Мы привыкли жаловаться, ныть и часто вздыхать «Господи, ну за что?» Исключением вполне может стать личность этого милого и во всех отношениях положительного существа. И пусть судьба его станет каждому из нас примером мужества.
«Моя жизнь - отнюдь не сахар», - сказал как-то он. Или мог бы сказать, если б имел рот. Но за неимением последнего, он высказывает все это глазами - большими, белыми (как, впрочем, и все его тело), безмятежными. Он смотрит на мир безропотно и даже как будто без злобы, потому что с самой первой секунды своего появления на свет знает - его будут бить. Много и беспощадно.
Для того (для этой большой и высокой цели) ему и дано белое, круглое, без изъянов тело, покрытое целой сетью равномерных выпуклостей и впадинок. Все эти ухищрения - для того, чтобы металл клюшки не скользил по поверхности туловища Мяча. У него-то, конечно, свое объяснение: «Чтобы вот как ударили, так и без всяких осечек и оплошностей. Чтобы я летел метко, попал куда нужно. Чтобы вся боль от удара - не напрасно, а хотя бы за четкое попадание в лунку».
Вначале жизнь его мало чем отличается от жизни его собратьев: на выходе из лона матери-машины все они попадают в кучу таких же гладких и белых. Потом их сортируют, придают какое-то подобие индивидуальности (штампуют надписи или какие-то узоры) и на этом этап семейной жизни для каждого из них завершается. «Самостоятельная жизнь у меня началась в тот момент, когда меня извлекли из упаковки», - уточняет он.
Вот здесь уже - у каждого из миллиона белых близнецов - своя судьба. Кого-то просто отдадут играть ребенку. Кого-то будут долго использовать по назначению. Кого-то потеряют.
Нашему герою очень повезло. Так он считает сам. Потому что на выходе из коробки он сперва громко и смачно поцеловал пол. После долгих ощупований и поглаживаний Мяч познал траву. «Ни с чем несравнимое ощущение! Дико щекотно, мягко и пахнет свежестью», - комментирует он.
Правда, наслаждаться этим чувством долго ему ни разу не приходилось. Потому что после травы сразу был небольшой пенечек из пластика. «Когда меня впервые водрузили на подставку, я был счастлив. Она идеально подходила мне - я думал: «Вот, свершилось! Это моя вторая половина!» Но и здесь счастье было недолгим.
Потом был первый удар. Неожиданный, стремительный, срывающий с места. «Огрели меня тогда хорошенько. Боль была дикая! Я даже не заметил, что лечу. Очнулся уже где-то в темном и прохладном месте. Сверху проходило немного света и видны были лица людей. Какие-то хлопки, а потом какой-то мужчина крепко сжал меня в ладони и сказал: «Ты моя удача!»
Все это означало победу хозяина Мяча. И продолжение карьеры нашего героя. Естественно, что после был еще целый миллион ударов и таких же метких, и не очень. Главное, что сносил он каждый из них с достоинством и без возмущений. «Иные, скажу я вам по секрету, - чуть понижает голос Мяч, - ругаются при каждом ударе и под клюшкой стремятся все как-нибудь вильнуть. А потом еще так, опустив ресницы, совсем по-женски вздыхают «Ой, как же болит головааа!»
Но наш герой презирает таких персонажей. Поскольку ко всему в жизни приноровился. Даже к тому, что однажды хозяин вдруг бросил играть в гольф, а Мяч отдал маленькой дочери. «Вот здесь было плохо. И жутко. И мерзко», - сдержанно, но с горечью в голосе говорит Мяч. - «При ударах тебя окрыляет эйфория полета, забываешь даже про боль и про скорое приземление. А тут - знай себе, валяйся у нее в игрушках, да прячься от кошки в темноте и пыли под диваном. По мне, так лучше уж летать и корчиться от боли, чем лежать и думать». В этих словах - совсем базаровские рассуждения о жизни и даже не подумаешь, что весь наш огромный мир, в котором нам и самим-то нелегко разобраться, он понимает даже лучше, хоть и уступает человеку по габаритам.
Но под диваном жизнь Мяча не закончилась. «Долгие месяцы там не прошли даром. Однажды мне все это настолько осточертело, что я решил наложить на себя руки», - с неудовольствием вспоминает наш герой. И решение его выразилось в том, что он покинул убежище, в надежде встретить смерть в пушистых лапах кошки. Но судьба была благосклонна к счастливому гольф-снаряду: вместо кошки его обнаружила супруга бывшего игрока. Женщина отмыла чемпиона и водрузила на полку с мужниными наградами. Так наш герой наконец-то обрел покой. «Вообще-то тут не так уж весело. Ударов больше нет. Но нет и полетов. Есть только тишина рабочего кабинета, лучи солнца и медали по соседству, - делится впечатлениями Мяч. - Все же лучше чем темнота «поддиванного» пространства».
Мяч для гольфа
Биографический очерк
Ударов больше нет. Но нет и полетов
Не каждому дано безропотно мириться со всеми злоключениями и горестями, выпавшими на его долю. Мы привыкли жаловаться, ныть и часто вздыхать «Господи, ну за что?» Исключением вполне может стать личность этого милого и во всех отношениях положительного существа. И пусть судьба его станет каждому из нас примером мужества.
«Моя жизнь - отнюдь не сахар», - сказал как-то он. Или мог бы сказать, если б имел рот. Но за неимением последнего, он высказывает все это глазами - большими, белыми (как, впрочем, и все его тело), безмятежными. Он смотрит на мир безропотно и даже как будто без злобы, потому что с самой первой секунды своего появления на свет знает - его будут бить. Много и беспощадно.
Для того (для этой большой и высокой цели) ему и дано белое, круглое, без изъянов тело, покрытое целой сетью равномерных выпуклостей и впадинок. Все эти ухищрения - для того, чтобы металл клюшки не скользил по поверхности туловища Мяча. У него-то, конечно, свое объяснение: «Чтобы вот как ударили, так и без всяких осечек и оплошностей. Чтобы я летел метко, попал куда нужно. Чтобы вся боль от удара - не напрасно, а хотя бы за четкое попадание в лунку».
Вначале жизнь его мало чем отличается от жизни его собратьев: на выходе из лона матери-машины все они попадают в кучу таких же гладких и белых. Потом их сортируют, придают какое-то подобие индивидуальности (штампуют надписи или какие-то узоры) и на этом этап семейной жизни для каждого из них завершается. «Самостоятельная жизнь у меня началась в тот момент, когда меня извлекли из упаковки», - уточняет он.
Вот здесь уже - у каждого из миллиона белых близнецов - своя судьба. Кого-то просто отдадут играть ребенку. Кого-то будут долго использовать по назначению. Кого-то потеряют.
Нашему герою очень повезло. Так он считает сам. Потому что на выходе из коробки он сперва громко и смачно поцеловал пол. После долгих ощупований и поглаживаний Мяч познал траву. «Ни с чем несравнимое ощущение! Дико щекотно, мягко и пахнет свежестью», - комментирует он.
Правда, наслаждаться этим чувством долго ему ни разу не приходилось. Потому что после травы сразу был небольшой пенечек из пластика. «Когда меня впервые водрузили на подставку, я был счастлив. Она идеально подходила мне - я думал: «Вот, свершилось! Это моя вторая половина!» Но и здесь счастье было недолгим.
Потом был первый удар. Неожиданный, стремительный, срывающий с места. «Огрели меня тогда хорошенько. Боль была дикая! Я даже не заметил, что лечу. Очнулся уже где-то в темном и прохладном месте. Сверху проходило немного света и видны были лица людей. Какие-то хлопки, а потом какой-то мужчина крепко сжал меня в ладони и сказал: «Ты моя удача!»
Все это означало победу хозяина Мяча. И продолжение карьеры нашего героя. Естественно, что после был еще целый миллион ударов и таких же метких, и не очень. Главное, что сносил он каждый из них с достоинством и без возмущений. «Иные, скажу я вам по секрету, - чуть понижает голос Мяч, - ругаются при каждом ударе и под клюшкой стремятся все как-нибудь вильнуть. А потом еще так, опустив ресницы, совсем по-женски вздыхают «Ой, как же болит головааа!»
Но наш герой презирает таких персонажей. Поскольку ко всему в жизни приноровился. Даже к тому, что однажды хозяин вдруг бросил играть в гольф, а Мяч отдал маленькой дочери. «Вот здесь было плохо. И жутко. И мерзко», - сдержанно, но с горечью в голосе говорит Мяч. - «При ударах тебя окрыляет эйфория полета, забываешь даже про боль и про скорое приземление. А тут - знай себе, валяйся у нее в игрушках, да прячься от кошки в темноте и пыли под диваном. По мне, так лучше уж летать и корчиться от боли, чем лежать и думать». В этих словах - совсем базаровские рассуждения о жизни и даже не подумаешь, что весь наш огромный мир, в котором нам и самим-то нелегко разобраться, он понимает даже лучше, хоть и уступает человеку по габаритам.
Но под диваном жизнь Мяча не закончилась. «Долгие месяцы там не прошли даром. Однажды мне все это настолько осточертело, что я решил наложить на себя руки», - с неудовольствием вспоминает наш герой. И решение его выразилось в том, что он покинул убежище, в надежде встретить смерть в пушистых лапах кошки. Но судьба была благосклонна к счастливому гольф-снаряду: вместо кошки его обнаружила супруга бывшего игрока. Женщина отмыла чемпиона и водрузила на полку с мужниными наградами. Так наш герой наконец-то обрел покой. «Вообще-то тут не так уж весело. Ударов больше нет. Но нет и полетов. Есть только тишина рабочего кабинета, лучи солнца и медали по соседству, - делится впечатлениями Мяч. - Все же лучше чем темнота «поддиванного» пространства».