Под силу ли Польше начать примирение с Россией?
Не отказываясь от антироссийской риторики, польские власти периодически посылают сигналы о готовности к нормализации отношений с Москвой. Президент Анджей Дуда неоднократно высказывался в том духе, что изолировать Россию невозможно, поэтому с ней необходим диалог. Необходимость диалога признал глава МИД Витольд Ващиковский. Во время последней программной речи в Сейме министр обещал
«работать для восстановления двусторонних экономических отношений» с Россией. Условием для этого Ващиковский назвал возращение на родину обломков президентского борта, которые на протяжении семи лет удерживаются в России. Ранее польским МИД назывались другие условия, среди них - отмена продуктового эмбарго, введенного в ответ на антироссийские санкции, и прекращение конфликта на Украине. «Для танго нужны двое», - сказал министр, надеясь, что Москва получит сигнал и начнет действовать. Проблески стремления к диалогу в исполнении польских консерваторов напоминают классическую ситуацию «пчёлы против мёда». Правящая партия «Право и справедливость» («ПиС») известна тем, что старательно саботировала любые попытки предыдущего правительства наладить диалог с Россией. Шаги премьера Дональда Туска и президента Бронислава Коморовского воспринимались как пораженчество и предательство национальных интересов.
Судьба «перезагрузки»
К сожалению, поводом для краткого периода сближения России и Польши на рубеже 2000‑х и 2010‑х послужила череда трагедий. Предпосылкой к тому, что пресса осторожно окрестила российско-польской «перезагрузкой», стала 70‑летняя годовщина начала Второй мировой войны. Сегодня российские официальные лица склонны оправдывать заключение договора о ненападении между гитлеровской Германией и Советским Союзом (он же пакт Молотова - Риббентропа), но в 2009 году российская сторона была готова осудить его. Владимир Путин, бывший тогда премьер-министром, сделал это 1 сентября на Вестерплатте в Гданьске, с обороны которого началась война. За сутки до этого в обращении к полякам, опубликованном на страницах ведущего издания Gazeta Wyborcza, Путин однозначно назвал
пакт аморальным шагом.
Польские СМИ встретили письмо без особого энтузиазма, но в целом поддержали его (хоть и с оговорками), отмечая, что отход Москвы от советских трактовок пакта - движение в правильном направлении. Осуждая советскую довоенную дипломатию, российский премьер в ответ просил, чтобы поляки и европейцы в целом не строили из себя святых, помнили про политику умиротворения Гитлера, Мюнхенское соглашение 1938 года, скормившее Рейху Чехословакию, и воздерживались от уравнивания преступлений нацистов и большевиков. Признавая Катынский расстрел, Россия просила, чтобы Польша также не забывала о печальной судьбе десятков тысяч пленных красноармейцев, захваченных после советско-польской войны 1920 года, многие из которых погибли в польских лагерях.
Память о них совместно с памятью о 22 тысячах польских офицеров, расстрелянных НКВД в Катыни и Медном, по мнению Путина, должна была стать «символом общей скорби и общего прощения». В качестве ориентира Путин приводил опыт примирения между Германией и Францией, Германией и Россией.
В начале апреля 2010 года, к 70‑летней годовщине Катынского расстрела, на российском государственном телевидении показали польский фильм «Катынь» режиссера Анджея Вайды. Это событие стало для наблюдателей неожиданностью, потому что «Катынь» не выходила в широкий прокат на территории России и считалась чуть ли не запрещенной лентой. Через несколько дней, 10 апреля, под Смоленском разбился Ту‑154М, на котором летел президент Лех Качиньский и ведущие польские политики. Все пассажиры погибли. Беспрецедентность катастрофы и скорбь сплотила россиян и поляков.
Президент России Дмитрий Медведев объявил национальный траур и записал личное обращение к польскому народу. Россияне массово возлагали цветы и зажигали лампады возле польских диппредставительств.
Госдума приняла специальное заявление, в котором вновь официально осудила Катынский расстрел и признала ответственность СССР за это преступление. Медведев прилетел в Краков проводить чету Качиньских в последний путь.
В Кракове прошли похороны Леха и Марии Качиньских, Польша, 18 апреля 2010 года
В эфире ток-шоу Владимира Познера появился посол Польши Ежи Бар, говоривший о том, что трагичные события парадоксальным образом способны стать отправной точкой для улучшения российско-польских отношений. Аналогичные мысли высказывались россиянами.
Случившаяся трагедия действительно дала толчок активизации двусторонних контактов. 6 декабря 2010 года Медведев посетил Варшаву, где провел переговоры с Коморовским и Туском, вместе с польским президентом посетил Российско-польский форум общественности. «Уверен, что это хорошая идея - искать то, что нас объединяет, поднявшись над тем, что нас разделяло в прошлом», - заявил тогда Коморовский. 11 апреля 2011 года прошел ответный визит Коморовского в Россию, в ходе которого лидеры стран посетили мемориальный комплекс «Катынь». Медведев еще раз осудил расстрел пленных поляков советскими властями и дал указание интенсифицировать передачу Польше материалов «катынского дела».
Коморовский данную меру приветствовал, со своей стороны подписал распоряжение о создании центров польско-российского диалога и согласия и выразил надежду, что они совместно с форумами общественности и прочими площадками будут служить плодотворному развитию двусторонних отношений.
Примерно в то же время Польша одобрила проект создания зоны малого приграничного движения с Калининградской областью и успешно пролоббировала его реализацию через структуры ЕС. По многочисленным оценкам польских исследователей и экспертов, проект приносил реальную пользу обеим сторонам.
«Вассальная клятва»
В «ПиС» с самого начала считали политику по сближению с Россией ошибкой. С подачи Ярослава Качиньского, брата погибшего президента, партия сразу же развязала кампанию по дискредитации расследования катастрофы самолета. Функционеры «ПиС» во главе с Антонием Мацеревичем, выражаясь
языком журналистки Каролины Левицкой, «разожгли смоленскую истерику», расколов польское общество. Консерваторы вбрасывали в медийное пространство различные версии участия в смерти президента российских спецслужб. Декабрьский визит Медведева в Варшаву в 2010 году Качиньский назвал
полным провалом и бесполезной акцией, внешний курс Туска - детским и неуклюжим.
Ярослав Качиньский
Признание Россией роли Советского Союза в Катынском расстреле он отказался считать жестом доброй воли и обвинил Москву в коварных планах эксплуатировать трагедию с целью подчинить Польшу своей воле. В парламентском клубе «ПиС» сочли
российско-польские переговоры пустыми декларациями. Его шеф Мариуш Блащак высмеял прием Туском Медведева в гостинице Hyatt, сравнив встречу со средневековой вассальной клятвой. «Интересно, а премьер-министр Туск преклонял колено, встречая Медведева?» - иронизировал Блащак.
После триумфа «ПиС» на выборах 2015 года наиболее ярые критики сближения с Россией заняли высокие посты. Мацеревич стал министром обороны, воссоздал комиссию по расследованию смоленской катастрофы, назвал
крушение самолета терроризмом и фактически обвинил Москву в убийстве польского президента. Блащак стал министром внутренних дел и администрации. Отличился на новом посту тем, что прошлым летом отменил режим МПП на основании того, что он якобы угрожает безопасности государства.
В январе «ПиС» забили
финальный гвоздь в гроб наследия Туска - Коморовского, рассекретив и обнародовав служебную записку МИД, посвященную восточной политике. Предшественников консерваторы обвинили в пророссийской ориентации и в том, что они не смогли адекватно оценить «российскую угрозу».
Есть ли толк?
Москва неоднократно давала понять, что придерживается принципа «кто первым вводил санкции, тот их и снимает». Поэтому мяч на польской стороне. Если Польша реально готова к диалогу и восстановлению каких-либо отношений с Россией, начинать стоит с малого. Первым шагом могла бы стать «разморозка» МПП, которое не приносило обеим сторонам ничего, кроме выгоды. Далее консерваторы могли бы свернуть феерию конспирологии вокруг смоленской катастрофы и перестать обвинять РФ в убийстве Качиньского, после чего уже начать спокойно ставить вопросы возращения обломков самолета, продолжения процесса рассекречивания документов «катынского дела» и дальнейшей реабилитации его жертв.
На фоне сложного украинского кризиса и санкционной войны эти шаги могли бы стать подспорьем для нормализации двусторонних отношений. Однако, учитывая богатый опыт «ПиС» по саботированию даже символических жестов примирения между двумя странами, надеяться на подобный сценарий особо не приходится.
Новости Польши сегодня