featar
in
ru_zapiski
Фрагмент 6
Сергей Песецкий
"Записки офицера Красной Армии"
Фрагмент 6
В октябре 1939 года, Вильнюс.
Подговорили меня сегодня ребята пойти к фотографу. Нашли тут такого, что хорошо говорит на русском языке и отлично фотографирует по-геройски. Стоит ведь иметь что-то на память о боевых днях. И Дуньке тоже послать можно. Пусть увидит, как выглядит боевой советский офицер. Ну и брату тоже пошлю, чтоб видел, какая я теперь большая фигура.
Ну и пошли. Капитан Егоров ведет. Каждый из нас на всю улицу роскошно пахнет духами. Все прохожие оглядываются и удивляются. Я сам сегодня утром вылил себе на голову четверть флакона лучших на свете духов советского производства. “Сталинское дыхание” называются, и пахнут самое меньшее на пять метров. Слышу, лейтенант Дубин кричит:
-- Ребята, глядите! А ведь им можно отдыхать!
Остановились и смотрим. Артель рабочих чинит улицу. Кладет асфальт. Сразу видно, что пролетарии. Одни в комбинезонах, другие в кофтах. И, действительно, работают не спеша. И никто их не подгоняет, кнутом или кием не бьет, как это обычно происходит, как нам известно, во всех капиталистических странах. Ведь знаем точно, что буржуи пытают своих рабочих, чтобы получить от них большие нормы работы.
Загадка в самом деле была большой. Но капитан Егоров сразу нам это дело подробно объяснил:
-- Это, понимаете, уже свободные рабочие. Советская власть их освободила и велела теперь работать не спеша, чтобы набрали сил для будущего стахановского труда на пользу Советского Союза.
Разобрались мы и пошли дальше. Мудрому человеку всегда удается мудро все объяснить.
Итак, пришли к фотографу. Было нас пятеро. Фотограф показал нам разные снимки, чтобы мы выбрали себе позы. Потом лейтенант Дубин первый сел в кресле. Дали ему все наши медали. Всего их было двенадцать. Ну и часы для запечатления на снимке одолжили. Оказалось, что все уже имели часы, благодаря советской власти. А капитан Егоров даже двое себе достал.
Красиво!
Через два дня я забрал снимки. Глазам своим не мог поверить. Вся грудь в медалях. Из левого кармана гимнастерки четко видно цепочку от часов. Из кармашка штанов тоже цепочка висит восхитительно. И на руках по двое часов. Велел я фотографу еще дюжину этих портретов мне сделать. Это будет важная памятка и исторический документ большой важности.
А перед этим имел проблему с той проклятой буржуазийной ванной. Подумал так: “Прежде чем идти к фотографу, нужно выкупаться, чтобы лучше получиться на снимке, так как из-за нехватки времени и желания месяца два в бане не был”. Как раз и учительница, Мария Александровна, сообщила мне утром, что есть горячая вода, мол, может захочу воспользоваться возможностью. Что-то она слишком часто мне это купание вспоминает! Почти каждую неделю. А может, заметила, что немного “живого серебра” имею? Но дело ясное, вошебоек нет, потому и вошь должна быть. Хотя, правду говоря, тут и вошебойки не помогают. У нее, вши, тоже свой ум и ловкость есть. Знает, как беречься. Но это незначительная мелочь.
Ну, зашел я в эту их ванную. Разделся и котел пощупал - горячий, как черт! Потом открыл кран. А оттуда как ливанет кипяток! В голову б не пришло в такое лезть. Шкуры бы на мне не осталось. Закрутил кран. Спустил кипяток к чертям из ванны. Потом второй кран заметил. Открываю его, а оттуда совсем холодная вода валит. Тоже не влезешь - заболеешь. Закрутил кран, плюнул в ванну и намочил волосы холодной водой, чтоб видели, заразы, что купался. А та буржуйская змея, Мария Александровна, когда через их комнату в коридор проходил, спросила:
-- Приятное было купание?
-- Очень, -- сказал. -- Если бы было у меня много свободного времени, так даже каждый месяц бы пользовался. Мы в Советском Союзе тоже чрезвычайно уважаем гигиену.
А самому интересно, как те бабы выдерживают такую горячую воду, ведь в холодной, наверное, не купаются? Предположил, что с детства приучены плескаться в кипятке. Тоже мне удовольствие!
Вернулся в комнату злой как черт и думаю себе: надо письмо Дуньке написать, чтобы и правда лук и картошку мне не слала. Ребята бы меня на смех подняли. Потому написал ей сразу такое письмо:
“Дорогая Дунечка!
Письмо твое получил очень быстро и за поклоны всей твоей семье благодарен. Что касается посылки мне, то спасибо большое, но прошу мне никакой пищи не высылать, потому что тут у меня есть все, чего только захочу. Собственно, пришли те эшелоны, один из которых ты видела на станции с плакатами: ХЛЕБ ДЛЯ ГОЛОДАЮЩЕЙ ПОЛЬШИ. Потому теперь у меня есть и хлеб, и к хлебу. Бесконечно благодарен советской власти и нашему дорогому вождю, товарищу Сталину, за заботу о нас, героев непобедимой Красной Армии. Буржуазия тут аж зубами скрежещет от злости, видя, как мы объедаемся разными колбасами и прочим салом.
Высылаю тебе мою фотографию, чтобы знала, как теперь выглядит боевой герой и защитник Советского Союза, который без устали стоит днем и ночью на страже нашей святой России и всего пролетариата. Часы эти, что видишь у меня на руках, настоящие, и цепочки, висящие из карманов, тоже при часах. Так что, можно сказать, фасон держу соответствующе.
Что касается Моргалова, то за его разговоры, что будет война с Германией, надлежит его - фашистского пса - не только в лагерь выслать, но и шкуру с него, империалистического холопа, содрать. Читал недавно книжку о великом немецком вожде и лучшем друге нашего дорогого ОТЦА Сталина, Адольфе Гитлере. Он тоже пролетарий и строит социалистическую родину для своего народа так же и такую же, как и наш ВЕЛИКИЙ Сталин. И никогда не может быть войны между двумя братскими народами.
Это понятно любому нормальному человеку. А слухи о войне пускают польские паны и агенты английских империалистов. Но с ними со всеми мы скоро, вместе с товарищем ТОВАРИЩА Сталина, Адольфом Гитлером, расправимся.
Посылаю низкие поклоны всей твоей семье и тебе, Дунечка.
Я гордо стою под высоко поднятым штандартом Ленина - СТАЛИНА и геройски выдерживаю отчаянное сопротивление кровавых буржуазных холопов.
Твой до гробовой доски,
Мишка Зубов”.
Да, это письмо к Дунечке получилось ничего себе. Видно из него и большевистскую твердость, и честную социалистическую позицию, и несокрушимую верность коммунистической партии и ее предводителю и учителю, ВЕЛИКОМУ товарищу Сталину. Посему могу спокойно его отправить.
"Записки офицера Красной Армии"
Фрагмент 6
В октябре 1939 года, Вильнюс.
Подговорили меня сегодня ребята пойти к фотографу. Нашли тут такого, что хорошо говорит на русском языке и отлично фотографирует по-геройски. Стоит ведь иметь что-то на память о боевых днях. И Дуньке тоже послать можно. Пусть увидит, как выглядит боевой советский офицер. Ну и брату тоже пошлю, чтоб видел, какая я теперь большая фигура.
Ну и пошли. Капитан Егоров ведет. Каждый из нас на всю улицу роскошно пахнет духами. Все прохожие оглядываются и удивляются. Я сам сегодня утром вылил себе на голову четверть флакона лучших на свете духов советского производства. “Сталинское дыхание” называются, и пахнут самое меньшее на пять метров. Слышу, лейтенант Дубин кричит:
-- Ребята, глядите! А ведь им можно отдыхать!
Остановились и смотрим. Артель рабочих чинит улицу. Кладет асфальт. Сразу видно, что пролетарии. Одни в комбинезонах, другие в кофтах. И, действительно, работают не спеша. И никто их не подгоняет, кнутом или кием не бьет, как это обычно происходит, как нам известно, во всех капиталистических странах. Ведь знаем точно, что буржуи пытают своих рабочих, чтобы получить от них большие нормы работы.
Загадка в самом деле была большой. Но капитан Егоров сразу нам это дело подробно объяснил:
-- Это, понимаете, уже свободные рабочие. Советская власть их освободила и велела теперь работать не спеша, чтобы набрали сил для будущего стахановского труда на пользу Советского Союза.
Разобрались мы и пошли дальше. Мудрому человеку всегда удается мудро все объяснить.
Итак, пришли к фотографу. Было нас пятеро. Фотограф показал нам разные снимки, чтобы мы выбрали себе позы. Потом лейтенант Дубин первый сел в кресле. Дали ему все наши медали. Всего их было двенадцать. Ну и часы для запечатления на снимке одолжили. Оказалось, что все уже имели часы, благодаря советской власти. А капитан Егоров даже двое себе достал.
Красиво!
Через два дня я забрал снимки. Глазам своим не мог поверить. Вся грудь в медалях. Из левого кармана гимнастерки четко видно цепочку от часов. Из кармашка штанов тоже цепочка висит восхитительно. И на руках по двое часов. Велел я фотографу еще дюжину этих портретов мне сделать. Это будет важная памятка и исторический документ большой важности.
А перед этим имел проблему с той проклятой буржуазийной ванной. Подумал так: “Прежде чем идти к фотографу, нужно выкупаться, чтобы лучше получиться на снимке, так как из-за нехватки времени и желания месяца два в бане не был”. Как раз и учительница, Мария Александровна, сообщила мне утром, что есть горячая вода, мол, может захочу воспользоваться возможностью. Что-то она слишком часто мне это купание вспоминает! Почти каждую неделю. А может, заметила, что немного “живого серебра” имею? Но дело ясное, вошебоек нет, потому и вошь должна быть. Хотя, правду говоря, тут и вошебойки не помогают. У нее, вши, тоже свой ум и ловкость есть. Знает, как беречься. Но это незначительная мелочь.
Ну, зашел я в эту их ванную. Разделся и котел пощупал - горячий, как черт! Потом открыл кран. А оттуда как ливанет кипяток! В голову б не пришло в такое лезть. Шкуры бы на мне не осталось. Закрутил кран. Спустил кипяток к чертям из ванны. Потом второй кран заметил. Открываю его, а оттуда совсем холодная вода валит. Тоже не влезешь - заболеешь. Закрутил кран, плюнул в ванну и намочил волосы холодной водой, чтоб видели, заразы, что купался. А та буржуйская змея, Мария Александровна, когда через их комнату в коридор проходил, спросила:
-- Приятное было купание?
-- Очень, -- сказал. -- Если бы было у меня много свободного времени, так даже каждый месяц бы пользовался. Мы в Советском Союзе тоже чрезвычайно уважаем гигиену.
А самому интересно, как те бабы выдерживают такую горячую воду, ведь в холодной, наверное, не купаются? Предположил, что с детства приучены плескаться в кипятке. Тоже мне удовольствие!
Вернулся в комнату злой как черт и думаю себе: надо письмо Дуньке написать, чтобы и правда лук и картошку мне не слала. Ребята бы меня на смех подняли. Потому написал ей сразу такое письмо:
“Дорогая Дунечка!
Письмо твое получил очень быстро и за поклоны всей твоей семье благодарен. Что касается посылки мне, то спасибо большое, но прошу мне никакой пищи не высылать, потому что тут у меня есть все, чего только захочу. Собственно, пришли те эшелоны, один из которых ты видела на станции с плакатами: ХЛЕБ ДЛЯ ГОЛОДАЮЩЕЙ ПОЛЬШИ. Потому теперь у меня есть и хлеб, и к хлебу. Бесконечно благодарен советской власти и нашему дорогому вождю, товарищу Сталину, за заботу о нас, героев непобедимой Красной Армии. Буржуазия тут аж зубами скрежещет от злости, видя, как мы объедаемся разными колбасами и прочим салом.
Высылаю тебе мою фотографию, чтобы знала, как теперь выглядит боевой герой и защитник Советского Союза, который без устали стоит днем и ночью на страже нашей святой России и всего пролетариата. Часы эти, что видишь у меня на руках, настоящие, и цепочки, висящие из карманов, тоже при часах. Так что, можно сказать, фасон держу соответствующе.
Что касается Моргалова, то за его разговоры, что будет война с Германией, надлежит его - фашистского пса - не только в лагерь выслать, но и шкуру с него, империалистического холопа, содрать. Читал недавно книжку о великом немецком вожде и лучшем друге нашего дорогого ОТЦА Сталина, Адольфе Гитлере. Он тоже пролетарий и строит социалистическую родину для своего народа так же и такую же, как и наш ВЕЛИКИЙ Сталин. И никогда не может быть войны между двумя братскими народами.
Это понятно любому нормальному человеку. А слухи о войне пускают польские паны и агенты английских империалистов. Но с ними со всеми мы скоро, вместе с товарищем ТОВАРИЩА Сталина, Адольфом Гитлером, расправимся.
Посылаю низкие поклоны всей твоей семье и тебе, Дунечка.
Я гордо стою под высоко поднятым штандартом Ленина - СТАЛИНА и геройски выдерживаю отчаянное сопротивление кровавых буржуазных холопов.
Твой до гробовой доски,
Мишка Зубов”.
Да, это письмо к Дунечке получилось ничего себе. Видно из него и большевистскую твердость, и честную социалистическую позицию, и несокрушимую верность коммунистической партии и ее предводителю и учителю, ВЕЛИКОМУ товарищу Сталину. Посему могу спокойно его отправить.