1975. Ливанский постмортем
PostSkriptum.me
Позиция Фаланг, по крайней мере, была логичной и последовательной. Партия готова была защитить "финикийско-христианский остров" в окружающем море исламской ближневосточной цивилизации. Этим объяснялся тот факт, что Фаланги были готовы воевать и с левацким пан-арабизмом, и сирийским национализмом, всегда рассматривавшем Ливан в качестве своей вотчины. Фаланги могли сколько угодно рассуждать о том, что если Израиль является "стратегическим авианосцем США на Ближнем Востоке", то христианский Ливан -"экономическим авианосцем США". Рассуждения не прибавляли вероятности того, что американцы готовы ввязаться в ливанскую бойню ради сохранения христианской гегемонии в стране.
Пока Харири греб саудовские доллары лопатой, Ливан провалился в омут кровавой и горькой гражданской войны. К 1982 десятки тысяч ливанцев погибли, инфраструктура была разрушена, а страна разделилась на кантоны, контролируемые милициями, основанными на религиозной и родовой принадлежности.
Катализатором конфликта были палестинцы, количество которых к 1975, благодаря естественному приросту и иммиграции возросло до 400 тысяч. Ливанские мусульмане испытывали симпатии к преимущественно суннитским палестинцам. Они рассматривали ООП как удобный инструмент для давления на государство, требования реформ и изменения системы правления. Марониты, естественно, опасались, что палестинцы разрушат этно-религиозный баланс, и создадут существенное преимущество для мусульман. В апреле 1975 это, вместе с ухудшившимися социально-экономическими условиями привело к гражданской войне.
You can watch this video on www.livejournal.com
Палестинские боевики, укрывшиеся после краха иорданского "Черного Сентября" на территории Ливана, с точки зрения ливанского истеблишмента, подрывали суверенитет страны. Сами палестинцы, разделенные на враждующие фракции, верили в то, что ливанская армия готова ликвидировать их "освободительное движение".
"Национальное Движение", состоявшее из левацких групп во главе с лидером друзов Камалем Джумблатом, вместе со своими палестинскими союзниками воевали против лидера фалангистов Пьера Жемайеля и других христианских милиций. Твердолобый президент Сулейман Франжье оказался не в состоянии договориться с суннитской верхушкой. Раз в два месяца он назначал нового суннитского премьер-министра - из кланов, не располагавших сколько-нибудь серьезной политической базой, и, тем самым, еще более отталкивал от себя умеренные и зажиточные суннитские элементы, которые все более склонялись к идее друзов и леваков о необходимости силового изменения Национального Пакта.
На внутренней ситуации в Ливане сильнейшим образом сказалась переориентация египетской внешней политики. После Войны Судного Дня президент Садат счел возможным провозгласить "победу", и, пользуясь этим сомнительным политическим капиталом не только выйти из фарватера внешней политики СССР, но и начать давление на сирийцев с тем, чтобы совместно выторговать через американцев выгодные условия мира с Израилем. Трехлетние усилия Садата и Киссинджера в этом направлении ничего не дали. Садат, в бешенстве от затяжек и отговорок сирийцев, сам полетел в Иерусалим в ноябре 1977 года и в следующем году заключил сепаратный мирный договор - за рамками которого остались не только сирийцы, но и палестинцы.
К этому времени понятие "умеренная палестинская фракция" уже имело чисто риторический характер. Палестинцы были настолько замешаны в радикальной мусульманской ливанской политике, что ограничить их активность в соответствии с желаниями центрального (контролировавшегося христианами) правительства уже не представлялось возможным.
В коалицию Джумблата, между тем, вошло множество ливанских суннитов, не принадлежавших к традиционному суннитскому истеблишменту. Они поддерживали "палестинское дело" с еще большим энтузиазмом, чем сам Джумблат.
Дополнительной проблемой было созданное легендарным шиитским аятоллой Мусой ас-Садром Движение Обездоленных. С ним заигрывали все, и, по крайней мере, на первых порах Садр проявлял завидную умеренность, многократно заверяя маронитских лидеров в том, что будет добиваться улучшения положения своей паствы в рамках существующей системы. Теоретически, создание коалиции умеренных элементов среди христиан, суннитов и шиитов, все еще могло спасти Ливан, но этого не произошло. В результате не выжил никто - ни Ливан, в том виде как он существовал до 1975 года, ни аятолла Садр, замученный Муамаром Каддафи во время визита в Ливию в 1978.
К несчастью, развитые внешние связи Ливана и огромная диаспора стали причинами того, что страна, размером со штат Коннектикут, была в буквальном смысле слова, наводнена самыми современными видами оружия. Взрывы и ликвидации стали обычной практикой, в особенности в Бейруте. Региональные режимы посылали своих наемных убийц для устранения конкурентов на территории Ливана, где начался очевидный коллапс центральной власти.
Click to viewВ январе 1975 израильский спецназ, в погоне за палестинскими террористами, совершил дерзкий налет вглубь территории Южного Ливана. Центральное правительство попыталось приструнить палестинцев, но те в ответ произвели ракетный обстрел военной базы в Тире. Арафат обвинил во всем "диссидентов" из Народного Фронта Освобождения Палестины, но христиане были сыты происходящим по горло. Пьер Жемайель назвал происходящее в ООП "анархией" и потребовал установить над ней контроль. Жемайель не остановился на этом и представил на рассмотрение президента Франжье петицию, в которой драматически потребовал проведения всенародного референдума по вопросу о палестинцах и продолжении их пребывании в Ливане. Франжье ничего не предпринял, но самая мощная христианская фракция данной декларацией фактически объявила палестинцам войну.
Искрой, от которой взорвалась ливанская бомба, стал диспут о правах на рыбную ловлю вдоль побережья Сидона. Камиль Шамун, могущественный христианский олигарх и бывший президент Ливана, организовал, вместе с кувейтскими шейхами концерн, которому президент дал эксклюзивные права на вылов рыбы. Концерн начал быстро перебрасывать в Сидон современные механизированные средства ловли. Ситуация рассматривалась как конфликт христианских богатеев и мусульманской бедноты, зависевшей от традиционных способов ловли и опасавшейся, что затея Шамуна лишит ее средств к существованию. 26 февраля протесты переросли в полномасштабный мятеж, на подавление которого были брошены армейские подразделения. В процессе был убит знатный суннитский мятежник Маруф Саад, мгновенно превратившийся в икону мученичества. На следующий день начались многотысячные демонстрации протеста в Бейруте и Триполи. 1 марта палестинцы атаковали подразделения ливанской армии близ Сидона.
Мусульмане потребовали отправить в отставку командующего ливанской армией генерала Искандера Гханима, который не выполнял приказаний суннитского премьера Рашида ас-Сульха о прекращении огня в Сидоне, и, напротив, выполнял приказы Франжье о немедленном подавлении мятежа. Мусульмане также требовали реформы армейского командования с тем, чтобы мусульманские офицеры получили ту же долю полномочий, что и офицеры христианские. Одностороннее вмешательство армии в Сидоне рассматривалось как прямое оскорбление всей мусульманской общине. Граждане Ливана задавались вопросами: Так ли необходим миллионеру Шамуну и его кувейтским друзьям-миллиардерам рыбный бизнес в Сидоне, который оставит не у дел тысячи рыбаков? Почему ливанская армия стреляет ради олигархов в собственных граждан, и одновременно, не в состоянии защитить границы от израильских рейдов? Ответ христианского истеблишмента был один - иллюзорный "железный кулак" армии, который, подавив мятеж в Сидоне окончательно подорвал авторитет центральной власти. Сама армия всего через несколько месяцев раскололась по конфессиональному и клановому признаку.
13 апреля Пьер Жемайель был атакован во время церковной службы в Бейруте палестинцами. В результате были убиты 4 его телохранителя. В тот же день фалангисты остановили автобус с палестинцами из лагеря беженцев Тель аз-Затар и расстреляли всех его пассажиров. На следующий день в Бейруте, Сидоне, Тире и Триполи начались многотысячные демонстрации, переросшие в мятежи. Арафат потребовал немедленного вмешательства Арабской Лиги, при посредничестве которой было достигнуто перемирие, которое было нарушено через несколько часов после его заключения.
Христианским элитам, через свои международные связи, всегда удавалось сохранять высокий статус в глазах внешнего мира - статус, который далеко превосходил их реальную власть. Проводником ливанского христианского влияния был Чарльз Малик, многократно бывший министром иностранных дел. Он пользовался репутацией умеренного антикоммунистического араба, дружил с президентами Кеннеди и Никсоном. К 1975 году, однако, мир серьезно изменился - главным образом, из-за последствий Войны Судного Дня. Садат вышел из под влияния СССР, все больше склонялся к союзу с американцами и Саудовской Аравией. Каждый из этих ближневосточных тяжеловесов имел свои причины опасаться растущей популярности палестинских "революционеров", поддержки палестинцев Сирией и склонностью палестинцев к разрушению существующих в арабском мире режимов.
Палестинцы, со своей стороны действовали с большой степенью независимости - частично по замыслу руководства, и частично потому, что никто не контролировал все палестинские фракции. Консервативные арабы за кулисами подстрекали христиан к тому, чтобы они сами решили "палестинскую проблему" - точно также, как за несколько лет до этого "проблему" решил иорданский король Хуссейн. Армия более не была нейтральной. Предводители христианских милиций сочли, что фалангистское "приключение" может принести желаемые плоды. В конце концов, речь шла об "их" стране, и задача зачистки от палестинских бандитов и примкнувших к ним мусульманских сорвиголов не казалось такой уж великой.
К осени 1975 они пожинали страшные плоды гражданской войны. Бейрут, последний из великих городов Леванта, лежал в развалинах. Маронитские и суннитские снайперы отстреливали друг друга и случайных прохожих. В Триполи все лето шли тяжелые бои, сопровождавшиеся артиллерийским сносом жилых кварталов. В этот период стал наблюдаться повторяющийся в фрагментированных обществах паттерн: в то время как некоторые ливанцы пытались остановить бойню, другие делали все, чтобы она продолжилась и интенсифицировалась. Мусульманские радикалы подрывали соглашения, заключенные мусульманским истеблишментом. Христианские ультра очень скоро начали отстреливать христианских умеренных. С января по ноябрь 1975 года были заключены и нарушены 53 соглашения о прекращении огня.
Всегда находился некто (получивший специально название - "подрывник"), нарушивший соглашение, но иногда возникала целая очередь желающих. Хуже всего вели себя палестинцы - Народный Фронт Освобождения Палестины, Народный Фронт Освобождения Палестины - Общее Командование, Демократический Фронт Освобождения Палестины и т.п. Движения финансировались Сирией, Ираком и Ливией, и на территории Ливана не всегда было понятно, кто контролирует их действия. Боевики не обязательно были мусульманами, но они всегда воевали против христиан, которые в их глазах, олицетворяли ненавистный "старый порядок". Любое приближение к довоенному статус-кво рассматривалось как отступление.
Ливанский "мэйнстрим" был немногим лучше. Президент Франжье, вместо того, чтобы вернуться из своей летней резиденции в Бейрут и помочь суннитскому премьеру Рашиду Карами восстановить порядок, активно создавал собственную бригаду. Франжье не хотел, чтобы Карами достались лавры "спасителя Ливана", и, одновременно, создавал противовес своему главному сопернику среди маронитов - Жемайелю с его фалангистами. Фалангисты тоже были славными "подрывниками". Именно они подвергли артиллерийскому обстрелу центральный торговый район Бейрута 17 сентября - с единственной целью не допустить усиления влияния Карами и подорвать готовящееся перемирие.
Позиция Фаланг, по крайней мере, была логичной и последовательной. Партия готова была защитить "финикийско-христианский остров" в окружающем море исламской ближневосточной цивилизации. Этим объяснялся тот факт, что Фаланги были готовы воевать и с левацким пан-арабизмом, и с сирийским национализмом, всегда рассматривавшим Ливан как свою вотчину.
Многочисленные заявления Жемайеля о том, что он понимает и принимает нужды не только маронитов и христиан в будущем Ливане, но и мусульман, на деле подразумевали одно - Фаланги готовы обсуждать мусульманские проблемы только после того, как одержат военную победу. Фаланги могли сколько угодно рассуждать о том, что если Израиль является "стратегическим авианосцем США на Ближнем Востоке", то христианский Ливан -"экономическим авианосцем США". Рассуждения не прибавляли вероятности того, что американцы готовы ввязаться в ливанскую бойню ради сохранения христианской гегемонии в стране. Фалангистская логика требовала участия слишком многих игроков - внутренних и внешних, над которыми у Жемайеля не было контроля. Американцы глубоко, на всех континентах завязли в холодной войне с Брежневым. У них едва хватало времени, мыслей и сил на поддержку "стратегического авианосца" - Израиля, и у них просто не было ресурсов, необходимых для разгребания ливанской грязи.
Наконец, Национально-Патриотическая партия и "Тигры" Камиля Шамуна, который, кроме рыбной концессии в Сидоне, снова желал стал стать президентом Ливана, вносили свою лепту в раскол. Шамун был министром внутренних дел, и теоретически, должен был делать все для того, чтобы остановить межконфессиональные стычки на всех фронтах. На деле "Тигры" постоянно вели бои в Бейруте - либо с палестинцами, либо с радикальными мусульманами, либо и с теми и с другими одновременно. В дополнение ко всему, бывшему президенту не приходило в голову, что армия, на помощь которой так рассчитывал весь христианский истеблишмент скоро попросту развалится.
Наконец, великий вождь друзов, социалистов, коммунистов, анархистов, палестинцев и всего угнетенного ближневосточного человечества Камаль Джумблат желал, в дополнение ко всему перечисленному стать президентом Ливана. С этой позиции он подрывал любые существовавшие и потенциальные соглашения - с тем, чтобы добить систему, в рамках которой президентом он стать не мог.
Джумблат был "сложной личностью" - романтиком, реформистом, моралистом и истинным сыном Леванта. В дополнение ко всему он действовал в безумно проблематичной политической среде. Феодальный лорд, получивший образование в Сорбонне, он искренне верил в то, что Ливан можно реформировать, не вырывая его людей из патриархального образа жизни. Конфессиональная система, гарантировавшая ему огромное локальное влияние, одновременно гарантировала, что он никогда не пробьется на самый верх. Посему, каждый раз, когда Джумблат вступал в союз с еще одним кланом, еще одной милицией, еще одним правительством, через некоторое время он начинал чувствовать себя преданным - его влияние было большим, но не решающим, и бывшие союзники и покровители с легкостью сбрасывали его со счетов. "Пять Требований" Джумблата предусматривали отмену конфессиональной системы, перераспределение полномочий между органами исполнительной власти, реформу избирательной системы, предоставление ливанского гражданства представителям всех ливанских сект и реорганизацию армии. Это была программа радикального демократического изменения, исполнения которой, даже без учета того, что она была подогнана под исполнение личных амбиций Джумблата, в условиях Ливана конца 70-х не представлялась реальной.
Шииты, организованные в различные милиции, разделенные по локальным и идеологическим признакам, в принципе, боролись против христианской гегемонии и "внешнего вмешательства" (термин "внешние", при этом не распространялся на Сирию и Иран). Духовный лидер шиитов, аятолла ас-Садр не был ни пан-арабистом, ни леваком. Шииты принимали участие в боях против практически всех участников конфликта - иногда даже шли на союз с израильтянами и атаковали палестинских коммандос.
Сунниты, как правило, воевали против христиан, но не всегда за узко конфессиональный интерес. На юге наиболее значительной организацией был Народная Нассеристская Организация во главе с Мустафой Саадом - сыном мученика сидонских рыбаков Мааруфа Саада. Его силы отбивали все атаки правительственных и христианских сил, вернув Сидону античный статус города-государства. Они также испытали большое моральное удовлетворение, разрушив президентскую виллу в Дамуре.
Соперником традиционного суннитского истеблишмента в Бейруте было Независимое Нассеристское Движение Ибрахима Кульаялата. Он был в состоянии, вместе с примкнувшими к нему баасистами и коммунистами, удерживать части западного и южного секторов Бейрута. Благодаря ему и фалангистам, с завидной регулярностью похищавших иностранцев и сановников, всякая нормальная коммерческая и правительственная деятельность в ливанской столице умерла.
На севере сунниты были организованы в Триполи в Движение 24 октября Фарука Мукаддама. Мукаддам входил в состав коалиции Джумблата. Триполи давно был бастионом суннитской мощи, но со всех сторон был окружен наделами других общин - православных греков, маронитов, и алавитов.
Суннитские милиции, организованные людьми, не входившими в суннитский истеблишмент - ту часть элиты, которая больше всего теряла от продолжения войны, были особенно опасны. Они подрывали любые попытки премьера Рашида Карами, уроженца Триполи, спасти страну.
Конфликт до основания потряс Ливан, в котором на протяжении многих столетий члены различных религий и сект уживались относительно мирно. В конце 1975 - начале 1976, вместе с процессом кантонизации станы по конфессиональному признаку происходила одна бойня за другой. Христиане были вытеснены из центрального Бейрута. На севере их враги наступали в районе горы Ливан.
К февралю 1976, после семимесячной осады фалангистами лагерей беженцев и палестинских трущоб, основные палестинские силы (до 7 тысяч боевиков) были вовлечены в конфликт. Часть христиан (клан Франжье) не желала поляризации и усугубления вражды, и пыталась выжидать. В этот период за свое видение будущего в крошечной стране схлестнулись, вцепились друг другу в глотки несколько соперничающих вооруженных политических движений. Обобщая их можно разделить на пять: те, кто выступал за сохранение сатаус-кво, правые (христиане-ультра), леваки-панарабисты-мусульмане, про-сирийские и про-израильские группировки.
Рашид Карами, суннитский премьер-министр из Триполи с июня 1975 не мог сформировать правительства. Камиль Шамун, министр внутренних дел, использовал различные армейские подразделения для продвижения собственной правой агенды, и в одном случае - ВВС страны для спасения собственного дворца в Бейруте, который осадили леваки.
Карами, в конце концов, был вынужден обратиться за помощью к Асаду, который начал перебрасывать на территорию Ливана вооруженные подразделения Палестинской Освободительной Армии (PLA).
Ливанская армия распалась по конфессиональному признаку: 5 марта солдаты-христиане захватили важный порт Джуниех, на следующий день мусульманские призывники захватили Бофорт и ряд баз вдоль границы с Израилем.
Те части, которые остались, в теории, верны центральному правительству (которое на тот момент не существовало) сыграли важную роль в уникальном фарсе, получившем название "телевизионный путч". Генерал Абдуль-Азиз ад-Адхаб, представлявший "мусульманское не-левацкое влияние" и командовавший бейрутским гарнизоном, объявил себя "военным правителем Ливана". Он является единственным военачальником в анналах военной истории, попытавшимся свергнуть несуществующее правительство.
Асад не поддержал идеи свержения президента Франжье, опасаясь, что это приведет к полному расколу среди маронитов и окончательно их добьет. Колонны ад-Адхаба, двигавшиеся к президентскому дворцу, были остановлены сирийскими солдатами и палестинцами.
В ливанской армии началось массовое дезертирство солдат-мусульман. Из них формировалась Ливанская Арабская Армия (LAA), вожди которой требовали амнистии для дезертиров и пересмотра межконфессионального баланса.
В соседней Сирии за происходящим с большим интересом наблюдал 45-летний президент Хафез Асад. С точки зрения Асада, кровавое месиво в Ливане для него представляло одновременно и возможную угрозу, и благоприятный случай.
Материалы по новейшей истории Сирии:
Асад продал Голанские высоты Израилю
Арабская Весна - дубль первый. Создание Арабского Бюро
Призраки Сайкса-Пико над “временным государством Сирия”
Почему Сирию хотят превратить в братскую могилу алавитов
Истоки и природа “алавитского заговора”
Когда китайские друзы завоюют Мекку и Иерусалим
Фатальная ненависть друзов к сирийскому президенту
С Асадом или без: Коллапс сирийского государства
Тайная война в Леванте и либидо друзской принцессы Асмахан
Иерусалим-Каир. Эмира Асмахан на дороге смерти
Три путча Хафеза Асада
Конституция Хафеза Асада. Как алавитов приняли в шииты
Три столпа идеологии БААС
Хафез Асад и Аллах
Легенда о золотом рыцаре. Как Сирия осталась без наследника
Башар Асад, халиф и фельдмаршал
После раскола: Россия будет содержать алавитское государство Асада в Латакии
Почему Сирия добивается фрагментации Турции
Анализ перспектив турецкой военной интервенции в Сирии
Pax Syriana.I Раис Харири - путь наверх