Пушкиногорье | свежий воздух
Мы собираем рюкзаки и делаем каждый по вдоху. Этот свежий воздух Пушкиногорья! Мы будем скучать...
Пруд в Бугрово, исследуемый утками.
Ощутимо более высокие, нежели в Центральной России, хвойные. Толика северного ощущается.
Дорога вдоль лесной линии из Михайловского к Савкиной горке.
Сочно-зеленое лето, которое обратилось ныне в образ иной эпохи. А ведь минуло нет ничего...
Речка, некогда предоставлявшая простор для судоходства и заливавшая поля. Река. Некогда.
Наши путевые беседы.
Маленькие "озёрные" открытия там, где и не ожидаешь.
И просторы, бесконечно поминаемые путешествующими по России.
Сороть. 80-километровая артерия, соединяющаяся с рекой Великая, что омывает берега Пскова.
Виды с усадебных мостиков, что не помнят хозяев, которым посвящены музей за музеем. Потому что реконструкции. Воля времени.
Но мы запомним. И так мечтается: мы вернемся. На планету Земля. И наши шаги еще будут услышаны на разных широтах.
Пруд в Бугрово, исследуемый утками.
Ощутимо более высокие, нежели в Центральной России, хвойные. Толика северного ощущается.
Дорога вдоль лесной линии из Михайловского к Савкиной горке.
Сочно-зеленое лето, которое обратилось ныне в образ иной эпохи. А ведь минуло нет ничего...
Речка, некогда предоставлявшая простор для судоходства и заливавшая поля. Река. Некогда.
Наши путевые беседы.
Маленькие "озёрные" открытия там, где и не ожидаешь.
И просторы, бесконечно поминаемые путешествующими по России.
Сороть. 80-километровая артерия, соединяющаяся с рекой Великая, что омывает берега Пскова.
Виды с усадебных мостиков, что не помнят хозяев, которым посвящены музей за музеем. Потому что реконструкции. Воля времени.
Но мы запомним. И так мечтается: мы вернемся. На планету Земля. И наши шаги еще будут услышаны на разных широтах.