Грузия, Самцхе-Джавахети. Духобория, часть 1: Троица у духоборов.
Это была прекрасная этнографическая поездка. Тяжёлая во многих планах, но настолько красочная и неожиданно насыщенная, что даже если бы случилась ровно треть от увиденного, я бы всё равно говорил о ней, как о свершившейся и полноценной. Произошла она благодаря моим друзьям и знакомым, старым и новым, как составившим мне компанию, так и отказавшимся. Десяткам случайных ниточек было суждено пересечься в единственно возможной точке и завязаться в ней узелком; не будь хотя бы одной из них, скорее всего писать мне было бы не о чем.
Началось всё с того, что мы с широко известным в узких кругах - так он себя представляет - африканистом-любителем Антоном Апостолом обсуждали нганасан (северная народность), а точнее их фольклор. И готов поспорить, что во всей вселенной в этот момент о нганасанских песнях вели речь только два человека, один в этот момент находился в Норильске, другой в Москве. И вдруг протянулась первая ниточка - Антон неожиданно предложил совместную поездку к духоборам на Троицу, которая в этом году приходилась на конец мая. Я в указанные числа планировал быть в Грузии, а Антон - в командировке в Армении, так что пересечься нам особого труда не составляло. К тому же Антон имел представление о готовящихся мероприятиях, поскольку прошедшей зимой совершил ознакомительный выезд в Гореловку - духовный центр духоборов Кавказа - и обзавёлся знакомствами.
1. Гореловка, раннее утро, яркие пятна участниц предстоящего торжества появляются на размокших после ночного дождя дорогах и направляются в сторону духоборского комплекса.
2. Встреча перед утренними молениями.
Своего транспорта у меня в этот момент не было, и я подговорил друзей из Тбилиси составить мне компанию. В последний момент они не смогли поехать, и это оказалось второй ниточкой, поскольку клиренс их машины, как оказалось впоследствии (о состоянии дороги я ещё сам не догадывался), не был рассчитан на такие ухабы. Цена на аренду автомобиля у сетевых прокатчиков, если не позаботиться об этом заранее, а брать её день в день, всегда оказывается неоправданной высокой, поэтому я обратился к старым знакомым - в компанию City Rent Car, офис которой удобно расположен в центре столицы, буквально в двух шагах от здания парламента. Я просил машину "подешевле и поэкономичнее", но имевшуюся малолитражку необходимо было вернуть ровно через сутки, что мне не подходило. Оставался единственный свободный вариант, ставший третьей ниточкой, - неприхотливый и проходимый Nissan X-Trail - как оказалось, идеальный внедорожник для запланированной поездки.
3. Памятный камень перед входом в комплекс.
Из Тбилиси в сторону Цалки ведёт несколько дорог. Я выбрал основную, проходящую через Асурети - необычный для Грузии посёлок, основанный в 1818 году немцами-евангелистами, выходцами из Вюртемберга (историческая область со столицей в Штутгарте), когда-то называвшийся Элизабетталь. В 1941 году немцы были депортированы, посёлок переименован. Власти зачем-то уничтожили старое кладбище, оставив при этом добротные немецкие дома и лютеранскую церковь 1871-го года постройки. Видимо вместе с этими зданиями посёлок не покинул и немецкий дух - из десятков населённых пунктов на всём протяжении до Ниноцминды Асурети выглядит самым ухоженным. И похоже - на это указывают имеющиеся гестхаусы - сюда приезжают туристы.
4. Беседка времён Лукерьи Калмыковой, вторая половина XIX века.
В районе Цалки меня застала ночь. Но настоящей неожиданностью стало другое. Я помню, как дорогу Тбилиси-Цалка-Ниноцминда, ремонт которой обошелся в 200 млн. долларов, торжественно открывал президент Михаил Саакашвили. Тогда её называли "дорогой надежды", потому что до этого момента жители Самцхе-Джавахети, особенно населённого преимущественно армянами Ниноцминдского муниципалитета, чтобы попасть в столицу или из неё, вынуждены были делать огромный крюк, добираясь через Боржоми и Ахалцихе. Прошло несколько лет, а дорога в таком состоянии, как будто никакого ремонта не было. Здесь я впервые осознал, насколько мне повезло с машиной.
5. Здание Сиротского дома, где сейчас проходят моления.
6.
Я добрался до места в двенадцатом часу ночи. Треть дороги до Гореловки - ямы, в самой деревне ни одной капитальной дороги - только грязь и лужи. Антон встретил меня у старого дома, который на две ближайшие ночи стал нашим отелем. Без отопления, с ледяной водой в кране и страшным деревянным туалетом во дворе. Хозяева - из духоборов, но светских, если так можно выразиться, отошедших от правил общины. Глава семьи материл на чём свет стоит своего приятеля-армянина ("с армяном дружи, да палку держи", - приговаривал он), который обещал починить канализацию, но пропал. Хозяйский сын готовился встретить - закупил мясо и водку - день пограничника, в этом году пришедшийся на следующий после Троицы день. Главный праздник здешних духоборов был им безразличен... Из-за высоты над уровнем моря - больше двух тысяч метров - температура воздуха упала почти до нуля. Полночи мы отогревались чаем в гостях у директора местной школы Татьяны Каревой, армянки, но воспитанной в семье духоборов, знающей местные традиции не понаслышке, и можно сказать ставшей нашим проводником. Благодаря ей мы получили "первичный инструктаж", познакомились с нужными людьми, а Антон даже организовал запись духоборских песен. Школа, возглавляемая Татьяной, согласно легенде была построена на средства Льва Толстого, но об этом позже... Прогноз погоды не радовал: в ближайшие дни в районе Ниноцминды ожидались дожди. Спать пришлось в одежде, накрывшись с головой - такой был холод. А град, заставший меня у Параванского озера, соизволил растаять только к обеду следующего дня.
7.
Утреннее моление должно было начаться с рассветом. Мы были на ногах уже в половине шестого, а к шести яркие пятна участниц предстоящего торжества стали появляться на размокших после ночного дождя дорогах и двигаться в сторону духоборского комплекса. Мы тоже вышли на дорогу. Первого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что здесь нет той Грузии, которую я привык видеть в частых приездах в эту страну. Здесь всё иное: земля под ногами, дома и заборы, формы гор, даже морозный воздух в конце мая. Не говоря про внушительные гнёзда аистов... Этих птиц не могло здесь быть до появления духоборов, их привлекли крыши, печные трубы да столбы. Аисты - символ Духобории, как принято здесь называть этот край. Лето ещё не началось, а у них уже потомство. Я слышал, они гнездятся только здесь и в окрестностях. Какие-то 15-20 километров в сторону и аиста уже не встретишь... К Сиротскому дому мы подошли первые.
8. Стены украшены рушниками - духоборы называют их утирками.
Вскоре и первые участницы молений появились у деревянных ворот, выполненных в традиционном русском стиле - с небольшой крышей. Они раскланялись друг с другом и отворили дверь. Мы с Антоном поздоровались, спросили не помешаем ли своим присутствием на торжестве, узнали можно ли снимать (можно, с условием не мешать). Нас пригласили в дом. Комната для молений просторная, но низкая. Один угол занимает каменная печь, по периметру стен стоят скамьи, имеется стол. Стены украшены рушниками - духоборы называют их "утирками". Традиционно утирки вышиваются девушками до замужества, каждый рисунок несёт определённое послание о человеке его создавшем, о его внутреннем мире, желаниях и настроении. Скрытый от посторонних глаз смысл есть и в каждом стяжке на вышитых одеждах духоборок. Их жилетки, называемые "корсетами", и фартуки-"занавески" - всё сделано руками их бабушек-прабабушек, которые сами пряли нить, затем ткали сукно, красили его, сшивали и вышивали... Последним вошёл Василий Сластухин, единственный мужчина на таинстве, не считая, конечно, нас. Похоже, Плотник Василий - именно так он известен среди местных - второй по старшинству человек в общине. Вся новейшая история духоборов Кавказа прошла через него, в том числе переезд в Россию аж на 30 лет. Но в отличие от многих, точнее почти всех, он вернулся. Как в своё время вернулся нынешний старейшина Николай Сухоруков, стараниями которого был восстановлен Сиротский дом. Возможно, без этих людей история грузинских духоборов была бы уже окончена...
9. Василий Сластухин.
10.
Все расселись: женщины - напротив входа, Василий сбоку, я и Антон, как зрители, немного в стороне. Я ожидал, что двери вот-вот распахнуться и к нам присоединится пёстро одетая толпа селян, но вот полились первые монотонные псалмы и стало ясно, что всех присутствующих на торжестве в этом году будет не больше десяти вместе с нами. И это в первый по значимости праздник! В одном из интервью Николай Сухоруков отмечал, что в молельный дом каждое воскресение приходит человек двадцать-тридцать. Прошло всего пять лет, а количество прихожан сократилось более чем в два раза... Духоборские моления условно делятся на три части. В первой присутствующие поочередно (по солнцу) читают псалмы. Во второй - встают и троекратно кланяются друг другу под пение псалмов, отдавая четвертый поклон праведникам. В третьей части (поминальной) троекратные земные поклоны адресуются ушедшим членам общины.
11. Дом Петра Калмыкова, построенный в 1847 году и по всему являющийся одним из самых старых в посёлке.
12.
Утренние моления заняли по ощущениям не больше сорока минут. Покидая молельный дом, мы договорились о времени, когда поедем на Могилки. Попутно успели расспросить об отношениях внутри общины и о взаимодействии с другими жителями Гореловки. Ответили, что с грузинами отношения ровные, добрососедские, а с армянами - по-разному: было время, когда общий язык не могли найти. Кто-то вспомнил странную мистическую историю, произошедшую вроде бы в 90-е, когда трое молодых ребят-армян что-то здесь натворили и потом каждый из них был найден в колодце. Слышать это было тем более удивительно, что прямо напротив Сиротского дома возвышается вывеска армянского магазина "Ромик"... В компании Василия Сластухина мы обошли территорию комплекса, заглянули в дом Петра Калмыкова, построенный в 1847 году и по всему являющийся одним из самых старых в посёлке, как, впрочем, и одним из самых ухоженных. Выкрашенный преимущественно голубой и бирюзовой краской, дом выглядит словно частичка неба, упавшая на серую, грязную землю.
13. Дом Петра Калмыкова.
14.
Вернувшись к Сиротскому дому к девяти часам, мы погрузились в две машины и отправились на запад, в сторону села Орловка. В наших рядах прибыло: подтянулась ещё одна духоборка с внучкой - не удивлюсь, если спустя много десятилетий эта девочка окажется последней в Гореловке, кто будет помнить духоборские традиции. Компанию нам составил и мой пятилетний сын, проснувшийся к этому времени. Дети, которым место нашлось только в багажнике нашей машины, разрядили обстановку. Машина залилась смехом. Вся торжественность ситуации улетучилась, и стало на самом деле празднично... Возле Могилочек (Могилок), в месте названном Терпенской балкой (балкой Терпение) провели первую зиму ссыльные на Кавказ духоборы, переселенцы с берегов реки Молочной. Находится оно немного в стороне от Гореловки, километрах в трёх, и представляет собой огражденную территорию с одним вытянутым строением в две комнаты, и несколькими могилами 1850-60-х годов. На входе в землю вкопан камень с памятной надписью: "Вечная память праведных родителей, именованных духоборцев, погребённых и покланяемых Отцу и Сыну и Святому Духу..." Надгробья выложены резными плитами и не похожи ни на что из виденного мной ранее. Судя по тому, что сохранились фотографии их архитекторов, выполнены они были несколько позже самих захоронений, ближе к концу XIX века. Нам пояснили, что здесь похоронены первые умершие на этой земле; все их пророчества, кроме двух-трёх последних, но самых страшных, сбылись. За добротным каменным забором раньше можно было заметить неровности - то, что осталось от землянок, в которых пришлось зимовать переселенцам в первые годы, но их давно перепахали.
15. Машина залилась смехом.
16. Могилочки - это место, возле которого провели первую зиму ссыльные на Кавказ духоборы.
17. Памятный камень.
18. Дом для молитв и собраний.
19. Неразгаданные символы.
20.
Одна из комнат оказалась завалена мусором. Воспользовавшись тем, что помещения не запираются, кто-то устроил здесь застолье, оставив после себя пивные бутылки и объедки. «Не понимают, что могут на себя навлечь», - с горечью прокомментировали обнаруженный беспорядок духоборки… На могилках богослужение повторилось: псалмы, произносимые по памяти скороговоркой и непосвященному практически не понятные, целования и взаимные поклоны. Добавилось пение, похожее на горловое, однотонное, но проникновенное, за которым последовали поклонения тем, кто не отошёл от своих убеждений даже под угрозой смерти и нашёл покой в этой земле, и целование могильных плит. И в конце - трапеза («трепеза»), в которой мы приняли активное участие. Но в отличие от быта и культуры духоборов, куда не проникло ничего грузинского или армянского, на закуски кавказская кухня оказала пусть небольшое, но влияние. За столом снова все расслабились, пошли разговоры за жизнь...
21. Могилы.
22.
23.
24. Поклоны умершим и целование могильных плит.
25.
26.
27.
28. Пение.
29.
30.
31.
32. Поклоны.
33. Трапеза.
Покидали Могилочки пешком, под пение, направившись в сторону селения Орловка, за которым возвышается одна из четырёх гор, условно являющихся границами грузинской «Духобории». Названия этих гор: Святой курган, Синий курган, Иванисов курган и Диди-Абули. Слышал про традицию каждое лето подниматься на Святой курган, чтобы поклониться могиле Авраама, согласно преданиям, находящейся здесь... Эта картина вне времени - зелёная, слегка волнистая равнина, голубое с облаками небо, яркие и явно сшитые не одно поколение назад одежды и разносящаяся ветром песня - как будто перенесла нас в прошлое. В этот момент уже не духоборы со своими традициями выбивались из окружающей действительности и настоящего времени, а мы с Антоном, обвешанные фотоаппаратами, казались неуместными происходящему.
34.
35.
36. Орловка и один из курганов.
26-27 мая 2018 г.
ПОЛНЫЙ ВАРИАНТ СТАТЬИ с историей духоборства ЗДЕСЬ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ...
Смотреть другие рассказы о Грузии.
Началось всё с того, что мы с широко известным в узких кругах - так он себя представляет - африканистом-любителем Антоном Апостолом обсуждали нганасан (северная народность), а точнее их фольклор. И готов поспорить, что во всей вселенной в этот момент о нганасанских песнях вели речь только два человека, один в этот момент находился в Норильске, другой в Москве. И вдруг протянулась первая ниточка - Антон неожиданно предложил совместную поездку к духоборам на Троицу, которая в этом году приходилась на конец мая. Я в указанные числа планировал быть в Грузии, а Антон - в командировке в Армении, так что пересечься нам особого труда не составляло. К тому же Антон имел представление о готовящихся мероприятиях, поскольку прошедшей зимой совершил ознакомительный выезд в Гореловку - духовный центр духоборов Кавказа - и обзавёлся знакомствами.
1. Гореловка, раннее утро, яркие пятна участниц предстоящего торжества появляются на размокших после ночного дождя дорогах и направляются в сторону духоборского комплекса.
2. Встреча перед утренними молениями.
Своего транспорта у меня в этот момент не было, и я подговорил друзей из Тбилиси составить мне компанию. В последний момент они не смогли поехать, и это оказалось второй ниточкой, поскольку клиренс их машины, как оказалось впоследствии (о состоянии дороги я ещё сам не догадывался), не был рассчитан на такие ухабы. Цена на аренду автомобиля у сетевых прокатчиков, если не позаботиться об этом заранее, а брать её день в день, всегда оказывается неоправданной высокой, поэтому я обратился к старым знакомым - в компанию City Rent Car, офис которой удобно расположен в центре столицы, буквально в двух шагах от здания парламента. Я просил машину "подешевле и поэкономичнее", но имевшуюся малолитражку необходимо было вернуть ровно через сутки, что мне не подходило. Оставался единственный свободный вариант, ставший третьей ниточкой, - неприхотливый и проходимый Nissan X-Trail - как оказалось, идеальный внедорожник для запланированной поездки.
3. Памятный камень перед входом в комплекс.
Из Тбилиси в сторону Цалки ведёт несколько дорог. Я выбрал основную, проходящую через Асурети - необычный для Грузии посёлок, основанный в 1818 году немцами-евангелистами, выходцами из Вюртемберга (историческая область со столицей в Штутгарте), когда-то называвшийся Элизабетталь. В 1941 году немцы были депортированы, посёлок переименован. Власти зачем-то уничтожили старое кладбище, оставив при этом добротные немецкие дома и лютеранскую церковь 1871-го года постройки. Видимо вместе с этими зданиями посёлок не покинул и немецкий дух - из десятков населённых пунктов на всём протяжении до Ниноцминды Асурети выглядит самым ухоженным. И похоже - на это указывают имеющиеся гестхаусы - сюда приезжают туристы.
4. Беседка времён Лукерьи Калмыковой, вторая половина XIX века.
В районе Цалки меня застала ночь. Но настоящей неожиданностью стало другое. Я помню, как дорогу Тбилиси-Цалка-Ниноцминда, ремонт которой обошелся в 200 млн. долларов, торжественно открывал президент Михаил Саакашвили. Тогда её называли "дорогой надежды", потому что до этого момента жители Самцхе-Джавахети, особенно населённого преимущественно армянами Ниноцминдского муниципалитета, чтобы попасть в столицу или из неё, вынуждены были делать огромный крюк, добираясь через Боржоми и Ахалцихе. Прошло несколько лет, а дорога в таком состоянии, как будто никакого ремонта не было. Здесь я впервые осознал, насколько мне повезло с машиной.
5. Здание Сиротского дома, где сейчас проходят моления.
6.
Я добрался до места в двенадцатом часу ночи. Треть дороги до Гореловки - ямы, в самой деревне ни одной капитальной дороги - только грязь и лужи. Антон встретил меня у старого дома, который на две ближайшие ночи стал нашим отелем. Без отопления, с ледяной водой в кране и страшным деревянным туалетом во дворе. Хозяева - из духоборов, но светских, если так можно выразиться, отошедших от правил общины. Глава семьи материл на чём свет стоит своего приятеля-армянина ("с армяном дружи, да палку держи", - приговаривал он), который обещал починить канализацию, но пропал. Хозяйский сын готовился встретить - закупил мясо и водку - день пограничника, в этом году пришедшийся на следующий после Троицы день. Главный праздник здешних духоборов был им безразличен... Из-за высоты над уровнем моря - больше двух тысяч метров - температура воздуха упала почти до нуля. Полночи мы отогревались чаем в гостях у директора местной школы Татьяны Каревой, армянки, но воспитанной в семье духоборов, знающей местные традиции не понаслышке, и можно сказать ставшей нашим проводником. Благодаря ей мы получили "первичный инструктаж", познакомились с нужными людьми, а Антон даже организовал запись духоборских песен. Школа, возглавляемая Татьяной, согласно легенде была построена на средства Льва Толстого, но об этом позже... Прогноз погоды не радовал: в ближайшие дни в районе Ниноцминды ожидались дожди. Спать пришлось в одежде, накрывшись с головой - такой был холод. А град, заставший меня у Параванского озера, соизволил растаять только к обеду следующего дня.
7.
Утреннее моление должно было начаться с рассветом. Мы были на ногах уже в половине шестого, а к шести яркие пятна участниц предстоящего торжества стали появляться на размокших после ночного дождя дорогах и двигаться в сторону духоборского комплекса. Мы тоже вышли на дорогу. Первого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что здесь нет той Грузии, которую я привык видеть в частых приездах в эту страну. Здесь всё иное: земля под ногами, дома и заборы, формы гор, даже морозный воздух в конце мая. Не говоря про внушительные гнёзда аистов... Этих птиц не могло здесь быть до появления духоборов, их привлекли крыши, печные трубы да столбы. Аисты - символ Духобории, как принято здесь называть этот край. Лето ещё не началось, а у них уже потомство. Я слышал, они гнездятся только здесь и в окрестностях. Какие-то 15-20 километров в сторону и аиста уже не встретишь... К Сиротскому дому мы подошли первые.
8. Стены украшены рушниками - духоборы называют их утирками.
Вскоре и первые участницы молений появились у деревянных ворот, выполненных в традиционном русском стиле - с небольшой крышей. Они раскланялись друг с другом и отворили дверь. Мы с Антоном поздоровались, спросили не помешаем ли своим присутствием на торжестве, узнали можно ли снимать (можно, с условием не мешать). Нас пригласили в дом. Комната для молений просторная, но низкая. Один угол занимает каменная печь, по периметру стен стоят скамьи, имеется стол. Стены украшены рушниками - духоборы называют их "утирками". Традиционно утирки вышиваются девушками до замужества, каждый рисунок несёт определённое послание о человеке его создавшем, о его внутреннем мире, желаниях и настроении. Скрытый от посторонних глаз смысл есть и в каждом стяжке на вышитых одеждах духоборок. Их жилетки, называемые "корсетами", и фартуки-"занавески" - всё сделано руками их бабушек-прабабушек, которые сами пряли нить, затем ткали сукно, красили его, сшивали и вышивали... Последним вошёл Василий Сластухин, единственный мужчина на таинстве, не считая, конечно, нас. Похоже, Плотник Василий - именно так он известен среди местных - второй по старшинству человек в общине. Вся новейшая история духоборов Кавказа прошла через него, в том числе переезд в Россию аж на 30 лет. Но в отличие от многих, точнее почти всех, он вернулся. Как в своё время вернулся нынешний старейшина Николай Сухоруков, стараниями которого был восстановлен Сиротский дом. Возможно, без этих людей история грузинских духоборов была бы уже окончена...
9. Василий Сластухин.
10.
Все расселись: женщины - напротив входа, Василий сбоку, я и Антон, как зрители, немного в стороне. Я ожидал, что двери вот-вот распахнуться и к нам присоединится пёстро одетая толпа селян, но вот полились первые монотонные псалмы и стало ясно, что всех присутствующих на торжестве в этом году будет не больше десяти вместе с нами. И это в первый по значимости праздник! В одном из интервью Николай Сухоруков отмечал, что в молельный дом каждое воскресение приходит человек двадцать-тридцать. Прошло всего пять лет, а количество прихожан сократилось более чем в два раза... Духоборские моления условно делятся на три части. В первой присутствующие поочередно (по солнцу) читают псалмы. Во второй - встают и троекратно кланяются друг другу под пение псалмов, отдавая четвертый поклон праведникам. В третьей части (поминальной) троекратные земные поклоны адресуются ушедшим членам общины.
11. Дом Петра Калмыкова, построенный в 1847 году и по всему являющийся одним из самых старых в посёлке.
12.
Утренние моления заняли по ощущениям не больше сорока минут. Покидая молельный дом, мы договорились о времени, когда поедем на Могилки. Попутно успели расспросить об отношениях внутри общины и о взаимодействии с другими жителями Гореловки. Ответили, что с грузинами отношения ровные, добрососедские, а с армянами - по-разному: было время, когда общий язык не могли найти. Кто-то вспомнил странную мистическую историю, произошедшую вроде бы в 90-е, когда трое молодых ребят-армян что-то здесь натворили и потом каждый из них был найден в колодце. Слышать это было тем более удивительно, что прямо напротив Сиротского дома возвышается вывеска армянского магазина "Ромик"... В компании Василия Сластухина мы обошли территорию комплекса, заглянули в дом Петра Калмыкова, построенный в 1847 году и по всему являющийся одним из самых старых в посёлке, как, впрочем, и одним из самых ухоженных. Выкрашенный преимущественно голубой и бирюзовой краской, дом выглядит словно частичка неба, упавшая на серую, грязную землю.
13. Дом Петра Калмыкова.
14.
Вернувшись к Сиротскому дому к девяти часам, мы погрузились в две машины и отправились на запад, в сторону села Орловка. В наших рядах прибыло: подтянулась ещё одна духоборка с внучкой - не удивлюсь, если спустя много десятилетий эта девочка окажется последней в Гореловке, кто будет помнить духоборские традиции. Компанию нам составил и мой пятилетний сын, проснувшийся к этому времени. Дети, которым место нашлось только в багажнике нашей машины, разрядили обстановку. Машина залилась смехом. Вся торжественность ситуации улетучилась, и стало на самом деле празднично... Возле Могилочек (Могилок), в месте названном Терпенской балкой (балкой Терпение) провели первую зиму ссыльные на Кавказ духоборы, переселенцы с берегов реки Молочной. Находится оно немного в стороне от Гореловки, километрах в трёх, и представляет собой огражденную территорию с одним вытянутым строением в две комнаты, и несколькими могилами 1850-60-х годов. На входе в землю вкопан камень с памятной надписью: "Вечная память праведных родителей, именованных духоборцев, погребённых и покланяемых Отцу и Сыну и Святому Духу..." Надгробья выложены резными плитами и не похожи ни на что из виденного мной ранее. Судя по тому, что сохранились фотографии их архитекторов, выполнены они были несколько позже самих захоронений, ближе к концу XIX века. Нам пояснили, что здесь похоронены первые умершие на этой земле; все их пророчества, кроме двух-трёх последних, но самых страшных, сбылись. За добротным каменным забором раньше можно было заметить неровности - то, что осталось от землянок, в которых пришлось зимовать переселенцам в первые годы, но их давно перепахали.
15. Машина залилась смехом.
16. Могилочки - это место, возле которого провели первую зиму ссыльные на Кавказ духоборы.
17. Памятный камень.
18. Дом для молитв и собраний.
19. Неразгаданные символы.
20.
Одна из комнат оказалась завалена мусором. Воспользовавшись тем, что помещения не запираются, кто-то устроил здесь застолье, оставив после себя пивные бутылки и объедки. «Не понимают, что могут на себя навлечь», - с горечью прокомментировали обнаруженный беспорядок духоборки… На могилках богослужение повторилось: псалмы, произносимые по памяти скороговоркой и непосвященному практически не понятные, целования и взаимные поклоны. Добавилось пение, похожее на горловое, однотонное, но проникновенное, за которым последовали поклонения тем, кто не отошёл от своих убеждений даже под угрозой смерти и нашёл покой в этой земле, и целование могильных плит. И в конце - трапеза («трепеза»), в которой мы приняли активное участие. Но в отличие от быта и культуры духоборов, куда не проникло ничего грузинского или армянского, на закуски кавказская кухня оказала пусть небольшое, но влияние. За столом снова все расслабились, пошли разговоры за жизнь...
21. Могилы.
22.
23.
24. Поклоны умершим и целование могильных плит.
25.
26.
27.
28. Пение.
29.
30.
31.
32. Поклоны.
33. Трапеза.
Покидали Могилочки пешком, под пение, направившись в сторону селения Орловка, за которым возвышается одна из четырёх гор, условно являющихся границами грузинской «Духобории». Названия этих гор: Святой курган, Синий курган, Иванисов курган и Диди-Абули. Слышал про традицию каждое лето подниматься на Святой курган, чтобы поклониться могиле Авраама, согласно преданиям, находящейся здесь... Эта картина вне времени - зелёная, слегка волнистая равнина, голубое с облаками небо, яркие и явно сшитые не одно поколение назад одежды и разносящаяся ветром песня - как будто перенесла нас в прошлое. В этот момент уже не духоборы со своими традициями выбивались из окружающей действительности и настоящего времени, а мы с Антоном, обвешанные фотоаппаратами, казались неуместными происходящему.
34.
35.
36. Орловка и один из курганов.
26-27 мая 2018 г.
ПОЛНЫЙ ВАРИАНТ СТАТЬИ с историей духоборства ЗДЕСЬ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ...
Смотреть другие рассказы о Грузии.