Макарьев и Унжа
Макарьев из тех старых городов, куда долго собираешься, но никак не можешь попасть: или пролетаешь мимо него еще дальше на север, или планы меняются и ты отправляешься в совсем другом направлении. Возможно, ехать сюда отдельно не имеет смысла, но включить в многодневный маршрут по Костромской области желательно (а интересующимся русской историей и архитектурой обязательно).
В прошлогодней поездке (посты раз, два, три) Макарьев был местом нашей ночевки и крайней восточной точкой. Вернее, почти крайней - мы еще побывали в селе Унжа, история которого неразрывно связана с этим городом. Ночью прошел дождь, и небо стало синим, а зелень такой сочной, будто на дворе не конец лета, а его середина. И, раз уж переменчивая северная погода подарила такое яркое утро, мы скорей пошли к Троицкому монастырю, пока небо снова не затянули облака. Потому что именно он - главный городской памятник, да и сам город сначала был монастырской слободой.
Монастырь появился благодаря приходу на Унжу преподобного Макария, настоятеля Желтоводской обители на Нижегородчине, что напротив города Лысково. В 1439 году, через пять лет после основания, тот монастырь подвергся разорению казанскими татарами. Большинство насельников погибло, а настоятеля увели в плен в Казань, но вскоре хан Улу-Махмет отпустил его, запретив возобновлять монастырь на прежнем месте. Позже знаменитая обитель была восстановлена, но это уже совсем другая история.
А тогда преподобному, которому уже исполнилось девяносто лет, пришлось отправляться в путь с выжившими монахами - идти решили в Галичские земли. Макарий, будучи уроженцем Нижнего Новгорода, в молодости немало странствовал и заложил несколько храмов на берегах Волги и ее притоков, а по некоторым сведениям, бывал и в Каргополье - то есть, дальняя и опасная дорога его не пугала. Старцу повезло, он благополучно довел немногочисленную братию до города-крепости Унжи на одноименной реке. По легенде, Макарий не захотел остаться в Унже, несмотря на уговоры местных жителей, а попросил указать ему уединенное место для новой обители.
"Место было найдено в 15 верстах к юго-западу от города, на высоком правом берегу р.Унжи, где Макарий поставил крест, срубил "малую хижину" для себя и братии и вырыл под горой колодец, вода в котором почиталась целебной. В 1444 г. - в год кончины преподобного - над его могилой была построена небольшая деревянная Макарьевская церковь, а позже рядом с ней появилась вторая церковь Флора и Лавра. Многочисленные чудеса, связанные с именем Макария Унженского и Желтоводского, сделали монастырь очень почитаемым. (...) Еще большую известность монастырь приобрел в 1552 г. после его чудесного спасения от татар, опустошивших окрестные деревни и разрушивших г.Унжу, но неожиданно отступивших от стен обители. В 1596 г. царь Федор Иоаннович пожаловал монастырь земельными владениями и послал сюда для руководства строительством боярина Давида Хвостова, который возвел Троицкий собор, церковь Макария и шатровую колокольню. Дважды, в 1611* и 1619 гг., на богомолье сюда приходил царь Михаил Романов, который дал обители 20 жалованных грамот и "повелел монастырь из своих царских сокровищ пространным строением устроити и весь чин монастырский, якоже и в прочих обителех имети и между великими обителями сей монастырь учини наравне с Соловецким монастырем и такожде многие села и земли с тамо живущими христианы монастырю дарова"." (Каталог "Памятники архитектуры Костромской области", Кострома, 2006 г.)
* - в 1611-м Михаил еще не был царем, как мы помним, но действительно, Макария он почитал особо, так как считал, что именно благодаря его заступничеству выжил и был избран на царство. Также первый Романов благодарил святого за избавление Отечества от врагов и освобождение из польского плена отца, патриарха Филарета - который и канонизировал преподобного, по результатам проверки патриаршей комиссией совершенных Макарием исцелений. К середине XVII в. монастырю принадлежало множество окрестных деревень, а рядом образовалась слобода. Но монастырский комплекс еще был полностью деревянным, строения неоднократно горели и восстанавливались. Во второй половине столетия на территории началось каменное строительство, и за 23 года был создан стилистически единый и очень красивый ансамбль, спустя некоторое время дополненный еще одним храмом с больничными палатами и каменной оградой.
В 1778 г., при образовании Костромского наместничества (позже губернии), монастырь с окрестными деревнями и соседним селом Ковровом были объединены в город, названный Макарьевым на Унже - чтоб отличать от волжского тёзки. Сперва новый город был центром провинции, объединявшей несколько уездов, затем провинцию ликвидировали, и Макарьев стал уездным городом. Регулярный план ему нарисовали, но плясать все равно пришлось от сложившейся старой застройки, вытянутой вдоль дороги с Кадыя на Кологрив; плюс каменный монастырский ансамбль и глубокие овраги рядом с ним создали дополнительные сложности. По доброй традиции, застройщикам помог большой пожар, после которого Макарьев обрел нынешнюю веерную планировку по образцу Костромы.
Но расскажу о монастыре. Естественно, в 1920-х годах он был закрыт, кельи перепланированы под квартиры, разобрана почти вся ограда, а храмовые интерьеры сильно пострадали. В 1970-80-х гг. проведена реставрация с воссозданием монастырских стен, а в 1993 комплекс передан РПЦ и с тех пор является действующим женским монастырем.
Несколько лет назад мне попадались негативные отзывы туристов о здешней матушке, которая не приветствовала праздных зевак и, якобы, даже отказывала им в осмотре внутренней территории.
То ли с тех пор власть переменилась, то ли сочинители утрировали, но меня впустили спокойно, несмотря на джинсы с безрукавкой, и встречная монахиня поинтересовалась только, пойдем ли мы к мощам Макария (храм был заперт). И потом другая вежливо попросила не заходить больше на лужайку, откуда я снимала, не увидев никакого ограждения и запретительных табличек (в смысле, их там не было).
В общем, никакого неприятного осадка, а только удовольствие от созерцания побеленных храмов. К сожалению, в 2003 г. из-за неравномерной осадки грунта рухнула шатровая колокольня Благовещенской церкви и воссоздавать ее пока не собираются.
Троицкий собор открыт и там потихоньку идет ремонт, но под куполом еще носятся ласточки, лишившиеся привычного места обитания.
Можно свободно рассматривать остатки стенных росписей (уцелевшие только в этом храме), плиты пола, старинные дверные замки
и пока не замазанные автографы прежних посетителей.
Выйдя обратно в город, мы прошли вдоль стены с башенками. Монастырь поставлен на крутом склоне над поймой Унжи, под обрывом - деревенская улица и тот самый колодец, выкопанный Макарием Желтоводским; вода в нем холодная и чистая.
Затем спустились на пойму - именно сюда развернут городской фасад, прилично заросший.
Судоходство на реке давно прекращено - и не подумаешь, что в середине XIX в. Макарьев развивался как центр торговли корабельным лесом, сплавлявшимся по Унже. Конечно же, проводились и ярмарки, для чего на центральной площади имелся гостиный двор (почти полностью снесенный в 1930-е гг. и замененный сквером).
В Макарьеве существовало также несколько небольших фабрик, но настоящим промышленным центром он так и не стал. Однако, разбогатевшие горожане начали строить на улицах большие каменные и полукаменные дома, а рядом с гостиным двором воздвигли огромный Тихвинский собор; появились гостиницы, больница и несколько училищ. Потом, к 300-летию Дома Романовых напротив монастыря выстроили большое здание реального училища и заменили на кирпичный старый больничный корпус. Когда я искала гостиницу в Макарьеве, как-то не подумала, что она может быть дореволюционной постройки (скорей, советский дом колхозника), и получила сюрприз.
Дом находится на главной улице - Большой Советской (бывш.Дворянской) - и построен в 1890-х гг. местным купцом Хохловым; позже добавлен дворовый флигель и служебная постройка во дворе.
Хотя в советское время был заложен проезд во двор, а двери некоторых лавок превращены в окна, здание все равно выглядит симпатично. Мне понравилась деревянная лестница на второй этаж (который и занимает гостиница) и светлый холл.
В помещениях сделан косметический ремонт, номер с удобствами всего один и его цена в августе 2014 г. была 1800 руб. (в районном центре, ага) - за крошечную комнатку с выгороженным санузлом, отделанным кое-как. Впрочем, российские гостиницы традиционно отличаются несоответствием цены качеству.
Поесть поблизости негде, городской ресторан готовит горячее на заказ, а кафе (в т.ч. круглосуточные) есть только на трассе - и поскольку ехать никуда уже не хотелось, мы доплелись до "Магнита", а потом поужинали в номере, взяв чайник у администратора. Окно нашего номера выходило во двор, и дежурная разрешила загнать туда же машину, сказав: "Завтра выходной и дрова не привезут, она не будет мешать".
Дворовый флигель почти развалился (видимо, за ненадобностью), а в деревянном сарае администраторша наутро развесила выстиранное белье. Лавки в первом этаже гостиницы используются по назначению, в других домах тоже, а вот базара на центральной площади не было, хоть и суббота.
Основная жилая застройка какой была в период возникновения подмонастырской слободы, такой и остается - деревянной с приусадебными участками. Дома эти выглядят крепкими и, в основном, ухоженными, а улицы - чистыми.
Чем занимаются местные (помимо все того же леса), я не знаю. На трассе у въезда в город видела объявление о продаже масло-сырозавода, никому не надо? Хотя, наверно, поздно уже. В целом, Макарьев не произвел впечатления совсем уж депрессивного города - просто тихая провинция, с добродушными жителями и вежливыми детьми. Находящаяся неподалеку Унжа выглядит значительно хуже, но крепостные валы сохранились до сих пор, и очень неплохо.
Это была самая старая приграничная русская крепость в заволжском краю, впервые упомянутая в летописи аж в 1218 году, в связи с безуспешной осадой её волжскими булгарами. Она стояла над унженской поймой, служила важным оборонительным пунктом и заодно контролировала судоходную реку.
К концу XVII в. Унжа утратила свое значение, поскольку надобность в военном присутствии в этих краях отпала, а пользующийся царским покровительством Макарьевский монастырь перетянул к себе активное население. Всё же, в XVIII в. Унжа успела побывать уездным городом, и только с образованием Костромского наместничества (и позже губернии), ее перевели в заштатные и включили в Макарьевский уезд. Тогда городок получил регулярный план, в следующем столетии этот план скорректировали, а застройку улиц начали еще позже.
Не считая новых храмов, в Унже появилось всего одно каменное здание - все остальные дома, частные и общественные, были деревянными. В таком виде заштатный город встретил XX век, а потом и XXI-й. Цитата из все того же каталога памятников: "К сер. 1910-х гг. в Унже насчитывалось 460 дворов и 14 торговых лавок, при этом вся застройка, кроме дома П.Н.Родионовского, оставалась деревянной. Отсутствие промышленных предприятий, прекращение судоходства по реке и расцвет соседнего Макарьева окончательно подорвали экономическую основу города, численность жителей которого постоянно уменьшалась. Практически все мужское население в зимние месяцы занималось отхожими промыслами в Сибири и на Каме, а единственным источником дохода горожан стало выращивание лука и продажа его на Макарьевской ярмарке. Показателем бедственного положения Унжи стало высказанное в одной из газетных статей 1912 г. предложение о переведении Унжи в ранг села, что позволило бы уменьшить налоговое бремя горожан."
Селом Унжа стала уже в советское время. Структура населенного пункта осталась той же: в кольце старинных валов одиноко высится закрытый Воскресенский собор (с замусоренной площадки у которого открывается великолепный вид на реку и лесные дали за ней),
через овраг от городища - действующая церковь Макария Унженского, бывшая посадская, за которой начинаются жилые кварталы. На пустыре у церкви прежде была торговая площадь, а в зданиях поблизости располагались органы городского управления. Я пыталась найти деревянный пожарный сарай, обозначенный в каталоге, но он, видимо, совсем развалился или сгорел. Зато в селе имеется деревянный же комплекс земской больницы, и хотя бы один врач там работает, судя по этому объявлению:
А главные корпуса выглядят так (тут все сразу вспомнили земских врачей из классической литературы и представили их работу в подобной обстановке):
На Центральной улице, среди бревенчатых жилых домов, встретилась такого же вида лавка XIX века.
Внутри находится магазин-заготпункт, а внешняя дверь заодно работает доской объявлений.
Что-то ничего не уродилось, кроме черники. Хотя северней в лесу и брусника была, и грибы.
Людей на улицах совсем мало, оно и понятно - субботний день, кто домашними делами занимается, кто уехал. Но все встреченные были очень вежливы и дружелюбны - что взрослые, что дети.
Напоследок мы прокатились еще на дальний край Унжи, бывший раньше отдельным селом Вознесенским, где потихоньку разрушается церковь конца XVIII в., давшая селу имя. Даже в таком состоянии она выглядит изящной, хотя на момент постройки подобный стиль уже и вышел из моды (обычное дело для провинции).
Кто-то когда-то повесил на стену воззвание: "Товарищи! Вознесенская церковь является памятником архитектуры. Не разрушайте его, оно украшает Ваш край. А деревянное покрытие глав является единственным в области." Являлось, теперь уже.
В общем, очередной заброшенный памятник в очередном удивительно красивом месте. Больше в Унже заняться было нечем, и, сделав еще один круг по селу в безнадежных поисках каланчи, мы вырулили на дорогу и повернули в сторону Костромы.
В прошлогодней поездке (посты раз, два, три) Макарьев был местом нашей ночевки и крайней восточной точкой. Вернее, почти крайней - мы еще побывали в селе Унжа, история которого неразрывно связана с этим городом. Ночью прошел дождь, и небо стало синим, а зелень такой сочной, будто на дворе не конец лета, а его середина. И, раз уж переменчивая северная погода подарила такое яркое утро, мы скорей пошли к Троицкому монастырю, пока небо снова не затянули облака. Потому что именно он - главный городской памятник, да и сам город сначала был монастырской слободой.
Монастырь появился благодаря приходу на Унжу преподобного Макария, настоятеля Желтоводской обители на Нижегородчине, что напротив города Лысково. В 1439 году, через пять лет после основания, тот монастырь подвергся разорению казанскими татарами. Большинство насельников погибло, а настоятеля увели в плен в Казань, но вскоре хан Улу-Махмет отпустил его, запретив возобновлять монастырь на прежнем месте. Позже знаменитая обитель была восстановлена, но это уже совсем другая история.
А тогда преподобному, которому уже исполнилось девяносто лет, пришлось отправляться в путь с выжившими монахами - идти решили в Галичские земли. Макарий, будучи уроженцем Нижнего Новгорода, в молодости немало странствовал и заложил несколько храмов на берегах Волги и ее притоков, а по некоторым сведениям, бывал и в Каргополье - то есть, дальняя и опасная дорога его не пугала. Старцу повезло, он благополучно довел немногочисленную братию до города-крепости Унжи на одноименной реке. По легенде, Макарий не захотел остаться в Унже, несмотря на уговоры местных жителей, а попросил указать ему уединенное место для новой обители.
"Место было найдено в 15 верстах к юго-западу от города, на высоком правом берегу р.Унжи, где Макарий поставил крест, срубил "малую хижину" для себя и братии и вырыл под горой колодец, вода в котором почиталась целебной. В 1444 г. - в год кончины преподобного - над его могилой была построена небольшая деревянная Макарьевская церковь, а позже рядом с ней появилась вторая церковь Флора и Лавра. Многочисленные чудеса, связанные с именем Макария Унженского и Желтоводского, сделали монастырь очень почитаемым. (...) Еще большую известность монастырь приобрел в 1552 г. после его чудесного спасения от татар, опустошивших окрестные деревни и разрушивших г.Унжу, но неожиданно отступивших от стен обители. В 1596 г. царь Федор Иоаннович пожаловал монастырь земельными владениями и послал сюда для руководства строительством боярина Давида Хвостова, который возвел Троицкий собор, церковь Макария и шатровую колокольню. Дважды, в 1611* и 1619 гг., на богомолье сюда приходил царь Михаил Романов, который дал обители 20 жалованных грамот и "повелел монастырь из своих царских сокровищ пространным строением устроити и весь чин монастырский, якоже и в прочих обителех имети и между великими обителями сей монастырь учини наравне с Соловецким монастырем и такожде многие села и земли с тамо живущими христианы монастырю дарова"." (Каталог "Памятники архитектуры Костромской области", Кострома, 2006 г.)
* - в 1611-м Михаил еще не был царем, как мы помним, но действительно, Макария он почитал особо, так как считал, что именно благодаря его заступничеству выжил и был избран на царство. Также первый Романов благодарил святого за избавление Отечества от врагов и освобождение из польского плена отца, патриарха Филарета - который и канонизировал преподобного, по результатам проверки патриаршей комиссией совершенных Макарием исцелений. К середине XVII в. монастырю принадлежало множество окрестных деревень, а рядом образовалась слобода. Но монастырский комплекс еще был полностью деревянным, строения неоднократно горели и восстанавливались. Во второй половине столетия на территории началось каменное строительство, и за 23 года был создан стилистически единый и очень красивый ансамбль, спустя некоторое время дополненный еще одним храмом с больничными палатами и каменной оградой.
В 1778 г., при образовании Костромского наместничества (позже губернии), монастырь с окрестными деревнями и соседним селом Ковровом были объединены в город, названный Макарьевым на Унже - чтоб отличать от волжского тёзки. Сперва новый город был центром провинции, объединявшей несколько уездов, затем провинцию ликвидировали, и Макарьев стал уездным городом. Регулярный план ему нарисовали, но плясать все равно пришлось от сложившейся старой застройки, вытянутой вдоль дороги с Кадыя на Кологрив; плюс каменный монастырский ансамбль и глубокие овраги рядом с ним создали дополнительные сложности. По доброй традиции, застройщикам помог большой пожар, после которого Макарьев обрел нынешнюю веерную планировку по образцу Костромы.
Но расскажу о монастыре. Естественно, в 1920-х годах он был закрыт, кельи перепланированы под квартиры, разобрана почти вся ограда, а храмовые интерьеры сильно пострадали. В 1970-80-х гг. проведена реставрация с воссозданием монастырских стен, а в 1993 комплекс передан РПЦ и с тех пор является действующим женским монастырем.
Несколько лет назад мне попадались негативные отзывы туристов о здешней матушке, которая не приветствовала праздных зевак и, якобы, даже отказывала им в осмотре внутренней территории.
То ли с тех пор власть переменилась, то ли сочинители утрировали, но меня впустили спокойно, несмотря на джинсы с безрукавкой, и встречная монахиня поинтересовалась только, пойдем ли мы к мощам Макария (храм был заперт). И потом другая вежливо попросила не заходить больше на лужайку, откуда я снимала, не увидев никакого ограждения и запретительных табличек (в смысле, их там не было).
В общем, никакого неприятного осадка, а только удовольствие от созерцания побеленных храмов. К сожалению, в 2003 г. из-за неравномерной осадки грунта рухнула шатровая колокольня Благовещенской церкви и воссоздавать ее пока не собираются.
Троицкий собор открыт и там потихоньку идет ремонт, но под куполом еще носятся ласточки, лишившиеся привычного места обитания.
Можно свободно рассматривать остатки стенных росписей (уцелевшие только в этом храме), плиты пола, старинные дверные замки
и пока не замазанные автографы прежних посетителей.
Выйдя обратно в город, мы прошли вдоль стены с башенками. Монастырь поставлен на крутом склоне над поймой Унжи, под обрывом - деревенская улица и тот самый колодец, выкопанный Макарием Желтоводским; вода в нем холодная и чистая.
Затем спустились на пойму - именно сюда развернут городской фасад, прилично заросший.
Судоходство на реке давно прекращено - и не подумаешь, что в середине XIX в. Макарьев развивался как центр торговли корабельным лесом, сплавлявшимся по Унже. Конечно же, проводились и ярмарки, для чего на центральной площади имелся гостиный двор (почти полностью снесенный в 1930-е гг. и замененный сквером).
В Макарьеве существовало также несколько небольших фабрик, но настоящим промышленным центром он так и не стал. Однако, разбогатевшие горожане начали строить на улицах большие каменные и полукаменные дома, а рядом с гостиным двором воздвигли огромный Тихвинский собор; появились гостиницы, больница и несколько училищ. Потом, к 300-летию Дома Романовых напротив монастыря выстроили большое здание реального училища и заменили на кирпичный старый больничный корпус. Когда я искала гостиницу в Макарьеве, как-то не подумала, что она может быть дореволюционной постройки (скорей, советский дом колхозника), и получила сюрприз.
Дом находится на главной улице - Большой Советской (бывш.Дворянской) - и построен в 1890-х гг. местным купцом Хохловым; позже добавлен дворовый флигель и служебная постройка во дворе.
Хотя в советское время был заложен проезд во двор, а двери некоторых лавок превращены в окна, здание все равно выглядит симпатично. Мне понравилась деревянная лестница на второй этаж (который и занимает гостиница) и светлый холл.
В помещениях сделан косметический ремонт, номер с удобствами всего один и его цена в августе 2014 г. была 1800 руб. (в районном центре, ага) - за крошечную комнатку с выгороженным санузлом, отделанным кое-как. Впрочем, российские гостиницы традиционно отличаются несоответствием цены качеству.
Поесть поблизости негде, городской ресторан готовит горячее на заказ, а кафе (в т.ч. круглосуточные) есть только на трассе - и поскольку ехать никуда уже не хотелось, мы доплелись до "Магнита", а потом поужинали в номере, взяв чайник у администратора. Окно нашего номера выходило во двор, и дежурная разрешила загнать туда же машину, сказав: "Завтра выходной и дрова не привезут, она не будет мешать".
Дворовый флигель почти развалился (видимо, за ненадобностью), а в деревянном сарае администраторша наутро развесила выстиранное белье. Лавки в первом этаже гостиницы используются по назначению, в других домах тоже, а вот базара на центральной площади не было, хоть и суббота.
Основная жилая застройка какой была в период возникновения подмонастырской слободы, такой и остается - деревянной с приусадебными участками. Дома эти выглядят крепкими и, в основном, ухоженными, а улицы - чистыми.
Чем занимаются местные (помимо все того же леса), я не знаю. На трассе у въезда в город видела объявление о продаже масло-сырозавода, никому не надо? Хотя, наверно, поздно уже. В целом, Макарьев не произвел впечатления совсем уж депрессивного города - просто тихая провинция, с добродушными жителями и вежливыми детьми. Находящаяся неподалеку Унжа выглядит значительно хуже, но крепостные валы сохранились до сих пор, и очень неплохо.
Это была самая старая приграничная русская крепость в заволжском краю, впервые упомянутая в летописи аж в 1218 году, в связи с безуспешной осадой её волжскими булгарами. Она стояла над унженской поймой, служила важным оборонительным пунктом и заодно контролировала судоходную реку.
К концу XVII в. Унжа утратила свое значение, поскольку надобность в военном присутствии в этих краях отпала, а пользующийся царским покровительством Макарьевский монастырь перетянул к себе активное население. Всё же, в XVIII в. Унжа успела побывать уездным городом, и только с образованием Костромского наместничества (и позже губернии), ее перевели в заштатные и включили в Макарьевский уезд. Тогда городок получил регулярный план, в следующем столетии этот план скорректировали, а застройку улиц начали еще позже.
Не считая новых храмов, в Унже появилось всего одно каменное здание - все остальные дома, частные и общественные, были деревянными. В таком виде заштатный город встретил XX век, а потом и XXI-й. Цитата из все того же каталога памятников: "К сер. 1910-х гг. в Унже насчитывалось 460 дворов и 14 торговых лавок, при этом вся застройка, кроме дома П.Н.Родионовского, оставалась деревянной. Отсутствие промышленных предприятий, прекращение судоходства по реке и расцвет соседнего Макарьева окончательно подорвали экономическую основу города, численность жителей которого постоянно уменьшалась. Практически все мужское население в зимние месяцы занималось отхожими промыслами в Сибири и на Каме, а единственным источником дохода горожан стало выращивание лука и продажа его на Макарьевской ярмарке. Показателем бедственного положения Унжи стало высказанное в одной из газетных статей 1912 г. предложение о переведении Унжи в ранг села, что позволило бы уменьшить налоговое бремя горожан."
Селом Унжа стала уже в советское время. Структура населенного пункта осталась той же: в кольце старинных валов одиноко высится закрытый Воскресенский собор (с замусоренной площадки у которого открывается великолепный вид на реку и лесные дали за ней),
через овраг от городища - действующая церковь Макария Унженского, бывшая посадская, за которой начинаются жилые кварталы. На пустыре у церкви прежде была торговая площадь, а в зданиях поблизости располагались органы городского управления. Я пыталась найти деревянный пожарный сарай, обозначенный в каталоге, но он, видимо, совсем развалился или сгорел. Зато в селе имеется деревянный же комплекс земской больницы, и хотя бы один врач там работает, судя по этому объявлению:
А главные корпуса выглядят так (тут все сразу вспомнили земских врачей из классической литературы и представили их работу в подобной обстановке):
На Центральной улице, среди бревенчатых жилых домов, встретилась такого же вида лавка XIX века.
Внутри находится магазин-заготпункт, а внешняя дверь заодно работает доской объявлений.
Что-то ничего не уродилось, кроме черники. Хотя северней в лесу и брусника была, и грибы.
Людей на улицах совсем мало, оно и понятно - субботний день, кто домашними делами занимается, кто уехал. Но все встреченные были очень вежливы и дружелюбны - что взрослые, что дети.
Напоследок мы прокатились еще на дальний край Унжи, бывший раньше отдельным селом Вознесенским, где потихоньку разрушается церковь конца XVIII в., давшая селу имя. Даже в таком состоянии она выглядит изящной, хотя на момент постройки подобный стиль уже и вышел из моды (обычное дело для провинции).
Кто-то когда-то повесил на стену воззвание: "Товарищи! Вознесенская церковь является памятником архитектуры. Не разрушайте его, оно украшает Ваш край. А деревянное покрытие глав является единственным в области." Являлось, теперь уже.
В общем, очередной заброшенный памятник в очередном удивительно красивом месте. Больше в Унже заняться было нечем, и, сделав еще один круг по селу в безнадежных поисках каланчи, мы вырулили на дорогу и повернули в сторону Костромы.