Зимбабвийское сафари
Сафари в Зимбабве совсем не такое, как в саваннах Восточной Африки. Кому-то оно может показаться менее интересным, но лично мне понравилось больше. В Кении или Танзании видимость очень большая. В Серенгети или тем более с края кратера Нгоронгоро вы видите все пасущиеся стада как на ладони и можете сами решать, кого вы хотите увидеть поближе - слонов, гну или зебр. В Зимбабве вообще и в Хванге в частности преобладает лесостепь: саванна попадается внутри парка только небольшими участками размером с одно-два футбольных поля, а большая часть пути идет по бушу и невысокому лесу. И никто, включая рейнджера, не может точно сказать, каких животных вы увидите за очередным поворотом или на очередной лужайке.
Ближе к Хванге ландшафт немного меняется: плоская равнина становится пересеченной, появляются русла пересохших даже в сезон дождей рек, на горизонте вырастают увалы невысоких гор. Здесь проходит интересный «пояс баобабов» - нигде больше мне не встречались эти могучие деревья в таком количестве. Они тут растут везде, от маленьких древесных карапузиков до солидных, обремененных необъятным брюхом патриархов. Этот пояс очень неширок - похоже, баобаб весьма требователен к климатическим условиям. Минут за пятнадцать вы его проедете насквозь, затем минуете промышленный город Хванге с дымящими трубами, а еще позже начнет попадаться все больше и больше признаков приближения самого крупного национального парка Зимбабве и третьего по величине в Африке - Хванге, тезки оставшегося позади города.
Как только за горизонтом исчезнет шлейф испускаемых промзоной города Хванге дыма, на обочинах начнут попадаться специфические дорожные знаки и надписи. Это у нас предупреждающий знак «Дикие животные» один на все случаи жизни - олень в красном треугольнике, а в Зимбабве разновидностей таких знаков почти столько же, сколько и самих животных. Видимо, для водителей важно, кто именно выскочит перед ними на дорогу - слон, буйвол, куду или зебра. Зная особенности поведения, водитель теоретически должен скорректировать свое поведение за рулем и приготовиться к встрече именно с этим представителем африканской фауны. Особенно часто попадались знаки, предупреждающие о возможной встрече с гиеновыми собаками, причем визуальная информация дублировалась текстом. Животное это не столь редкое вообще, но в Зимбабве их немного, они живут только в этом районе и тщательно охраняются. Диким собакам посвящено одно грантоедское учреждение по дороге между городом и национальным парком, поэтому собачий пиар процветает в радиусе километров пятидесяти от тех мест, где они обитают.
Но больше всего меня поразил длиннющий ряд аккуратно лежащих почти на земле телеграфных столбов. Наша машина проглатывала километр за километром, а все столбы до единого аккуратно лежали на земле вдоль дороги, при этом телеграфные линии оборваны не были. Деревянные столбы просто лежали, железные были погнуты. Очень тщательно и очень аккуратно, все в одном направлении - от стены деревьев и кустарников к дороге.
- А что это? Смерч у вас тут пронесся, что ли? - спросил я у моего друга Эндрю, зимбабвийца, который был так любезен сопровождать нас в течение всей поездки.
- Нет, - задумчиво протянул Эндрю. - Слоны… Они чешутся об эти столбы, а столбы этого не выдерживают. Но не волнуйся, тока в проводах нет - это телеграфные линии.
Идеальный термин для того, чтобы описать трагедию телеграфных столбов Хванге таков: к ним приСЛОНились. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Кстати, знаете ли вы, что «слон» - слово исконно русское? Ни в одном другом (за исключением близкородственных славянских) языке этих ушастых гигантов не называют похожим термином. В древнерусском языке «слон» означало нечто огромное, то, что может заСЛОНить собою солнце или другую важную деталь окружающей среды. Термином этим называли самое крупное животное русских лесов, лося. А когда наши предки узнали, что существует на свете еще более крупный зверь, слово «слон» немедленно перекочевало к нему, ибо изначально оно означала не лося как такового, а, повторюсь, нечто огромное. Так лось стал лосем, слон - слоном, а телеграфные столбы с функцией чесательного устройства не справились.
Что характерно, на участке пострадавших от неласковых приСЛОНений столбов и дорожные знаки были соответствующие: на них был нарисован злейший враг зимбабвийского телеграфного сообщения с ушами и хоботом.
- А то, что они все в одну сторону завалены - так это потому, что слоны выходят из буша, - предвосхитил Эндрю мой следующий вопрос. - И выходят, возможно, именно для того, чтобы почесаться. Столб - самое жесткое, что они могут найти в этой местности. Об акацию чесаться бесполезно - сломается, пояс баобабов мы уже проехали, а скал здесь, как видишь, нет…
Но тут мы свернули в сторону национального парка, а линия поверженных телеграфных столбов, уползавшая в сторону Виктория-Фоллс, осталась позади.
Настоящее сафари
Размеры парка Хванге весьма впечатляющи. С учетом отсутствия ровных асфальтовых дорог вам может потребоваться целый день, чтобы пересечь весь парк, и еще один, чтобы вернуться. А если учесть, что Хванге вплотную примыкает к ботсванской границе, а с той стороны с ним граничит еще несколько национальных парков, их общая территория займет в Африке уже не третье место, а уверенное первое.
В парке довольно много небольших кемпингов без особых удобств, рассчитанных на очень увлеченных дикой природой людей, которые с радостью пожертвуют своим телесным комфортом ради комфорта душевного и легко обойдутся без ресторанов а ля карт и пятизвездочного обслуживания. Для тех же, кто либо ценит комфорт, либо просто не имеет времени, существует отличный сафари-лодж, именуемый просто и со вкусом: Hwange Safari Lodge. Это снова-таки не пять звезд, но три с половиной, а то и четыре здесь есть наверняка.
В сафари-лодже нет неразумного шика и королевской роскоши, но все, чего жаждет состоятельный путешественник, он здесь найдет: уютные номера, ресторан на свежем воздухе с блюдами из дичи, бассейн с видом на дикую природу и прочие туристические прелести.
Название этого национального парка может встретиться вам в путеводителях и в искаженном до неузнаваемости виде. Мне лично попадались и «Хуондж», и «Хуэйндж». Прочитав где-то в скудных русскоязычных источниках о таком парке, знайте: речь идет о Хванге. Если бы название Hwange было английским, оно, вероятно, примерно так бы и читалось, но слово это - местное, африканское. Будучи в Зимбабве, я неоднократно обращал внимание, что принципы произношения местных слов почти всегда правильно угадываются русским человеком, и сопровождающие не раз удивлялись, что я сходу правильно произношу диковинное для меня название. Я никогда не изучал ни язык шона, ни язык ндебеле, ни даже распространенный суахили, говорил чисто интуитивно, и… всегда попадал. Попробуйте и вы: во-первых, читайте названия так, как они пишутся, а не с оглядкой на английский язык, а во-вторых, ставьте ударение там, где вам оно покажется самым уместным. Процент ошибок будет невелик. Я еще и подсказку дам: в подавляющем большинстве случаев ударение падает на второй слог с конца. Так что никаких хуйэнджей, господа! Хванге - и точка.
Все номера в лодже Хванге с видом на водопой. В сафари-лоджах это интереснее, чем вид на море в пляжных отелях. Вооружившись подзорной трубой, биноклем или сверхмощной оптикой к фотокамере, вы можете даже не покидая уютного шезлонга на балконе составить себе представление о местной фауне, при условии, что проведете за наблюдениями приличное количество времени. Лоджи всегда строятся так, чтобы из номеров, веранд и открытых площадок был виден водопой (естественный или подкачиваемый искусственно насосами). Звери держатся у воды даже в сезон дождей, а уж в засуху собираются к лоджу со всей округи. У гостей лоджа создается полная иллюзия того, что они живут прямо посреди дикой природы, хотя животные надежно отделены от туристов. Но широкий и глубокий бетонный ров, обычно играющий роль препятствия, делается в виде эскарпа, который прекрасно виден животным, но при этом незаметен для людей - маленькая, но приятная хитрость. Ограждение этого рва довольно утлое и защищает гостей (особенно маленьких) не от животных, а от случайного падения в ров.
Эта комбинированная преграда, хоть и не выглядит солидной, для животных непреодолима - перепрыгнуть ров с оградой под силу разве что льву, но царю зверей вполне хватит той добычи, которая пасется внизу. Сможет перебраться и бабуин, но бабуины в лодже - и так явление обычное; они могут пожаловать сюда с любой стороны вплоть до центрального входа.
В лобби лоджа Хванге висит большая доска учета приходящих на водопой животных. Кто ее ведет - не знаю, но ведется она прилежно. В таблице перечислены все живущие в окрестностях виды животных; некоторые попадаются на глаза гостям и сотрудникам лоджа через день, некоторые - раз в неделю, самые редкие - раз в месяц, а такие завсегдатаи водопоя, как импалы, бабуины, зебры, гну, бородавочники и марабу вообще отсюда не уходят. На моих глазах из лесу вышел вальяжный слон, помахал ушами, подумал немного, не нашел, к чему бы прислониться и ушел обратно в лес, даже не испив водицы. Друг уверял, что видел буйвола. А в таблице порядка сорока или даже пятидесяти наименований…
Чтобы увидеть максимальное количество животных, нам не терпелось попасть на настоящее сафари. Продолжительность его в Хванге такая же, как в Гверу - три часа, стоимость вдвое ниже ($30), впечатлений - на несколько порядков больше. Даже машина комфортнее. Единственное - возить вас будет не белая девушка, а чернокожий парень, но кто скажет, что это плохо? Рейнджер - это полевик, а не кабинетный ученый, он и повадки животных лучше знает, поскольку наблюдает их ежедневно, и другой информации имеет в запасе побольше, да и любит свою родину сильнее. Потому еще раз настоятельно рекомендую выбирать сафари только в национальных парках и не поддаваться на рекламные уговоры сетевых компаний по охране африканской фауны, что бы ни говорили путеводители.
За три часа до заката Мозес рассадил нас внутри своего лендровера, и мы отправились навстречу африканским приключениям. Они не заставили себя ждать - первое приключение состоялось еще до того, как мы увидели первого зверя (бродившие по обзорной площадке лоджа не в счет).
Небо вдруг решило одуматься и подтвердить реноме сезона дождей (все дни перед этим с него не упало ни капли). Белые облака, сновавшие по небу с самого утра, становились все более пухлыми, в них появились признаки сначала легкой серости, а потом и тяжелого свинца, и, наконец, с неба свесились длинные серые космы. Дожди были очень локальными, но один из них висел прямо по курсу.
Примерно в километре от ворот лоджа нас накрыло. Хоть лодж и стоит у границы национального парка, а водопой фактически уже в нем и находится, до официальных ворот парка Хванге нужно было проехать по асфальту километра три-четыре, чтобы оформить там документы. Дождь нещадно забарабанил по кабине джипа и по укрывавшему пассажиров тенту. Увидев пасшихся в отдалении гну и куду, Мозес попробовал высунуться из кабины, чтобы что-то нам рассказать, но мгновенно понял свою ошибку, спрятался обратно и, поддав газу, махнул рукой: «Будут еще!» Поддать газу тоже было ошибкой. Хотя понятно, что Мозес хотел как можно быстрее выскочить из-под маленькой, но вредной тучи, поддерживать прежнюю скорость, крейсерскую для сафари (около 30 км/ч) было бы более правильным. Брызги дождя, отражавшиеся от кабины, летели в кузов, и даже я, хоть и сидел в последнем ряду, изо всех сил старался закрыть грудью амбразуру объектива, чтобы не намочить его раньше времени. Когда мы, наконец, вырвались из-под водяных объятий противной серой тучи, Мозес снова выглянул из кабины, чтобы удостовериться, все ли у нас в порядке. Увидев, в каком жалком состоянии находятся его подопечные, рейнджер огорченно поцокал языком, схватился за голову и пообещал, что если начнется еще один дождь, мы поедем обратно. Обрадовать хотел, видимо.
- Щассс! - в один голос сказали мы. - Еще не хватало! Вези дальше! Чай, не сахарные…
Услышав это, Мозес удивился и улыбнулся - видимо, ему еще не приходилось видеть русских туристов. Рейнджеру нашему больше не пришлось волноваться и решать дилемму «вперед или назад» - зимбабвийское небо, припугнув для острастки, больше серых туч на нас не насылало. Они ходили по небу, но держались на почтительном расстоянии и совсем не мешали.
Сафари в Зимбабве совсем не такое, как в саваннах Восточной Африки. Кому-то оно может показаться менее интересным, но лично мне понравилось больше. В Кении или Танзании видимость очень большая. В Серенгети или тем более с края кратера Нгоронгоро вы видите все пасущиеся стада как на ладони и можете сами решать, кого вы хотите увидеть поближе - слонов, гну или зебр. В Зимбабве вообще и в Хванге в частности преобладает лесостепь: саванна попадается внутри парка только небольшими участками размером с одно-два футбольных поля, а большая часть пути идет по бушу и невысокому лесу. И никто, включая рейнджера, не может точно сказать, каких животных вы увидите за очередным поворотом или на очередной лужайке. Может быть, это будут широко распространенные импалы или зебры, может быть, из кустов покажется длинная пятнистая шея жирафа, где-то, грациозно покачивая закрученными рогами, вас встретят рыжие полосатые антилопы куду с эскортом из страусов, а за следующим поворотом покажется стадо слонов… В этой непредсказуемости лично мне видится гораздо большая прелесть, чем когда вы заранее планируете, кого собираетесь посмотреть, и напрямик едете к ним.
Парк, как я уже говорил, громаден, и приспособленные для сафари дороги с твердым покрытием составляют лишь ничтожную часть от общего числа дорог Хванге. Через час они закончились, и наша машина покатилась по обычной грунтовке.
Все новые и новые звери показывались из зарослей. Почти у самых ворот мы видели шесть или семь жирафов, среди которых выделялся величиной и темным цветом старый самец, в попавшемся по дороге болотце зевал на весь парк бегемот, а зебр, импал, куду, страусов и гну мы скоро уже и считать перестали - они сопровождали нас буквально все три часа.
- Если повезет, мы найдем и львов, и слонов! - высунулся из кабины Мозес. - А пока хочу вам показать большой водопой, где животных особенно много.
Вскоре мы подкатили к деревянной трибуне, устроенной напротив довольно крупного озера, которое даже бороздили во всех направлениях противные гребнистые туши крокодилов. На трибуне было пусто, и в этом главная прелесть Зимбабве: парки этой страны ничем не уступают южноафриканским, но зато здесь у вас есть возможность наслаждаться природой в одиночестве, а джиповое движение в парках ЮАР такое же оживленное, как в наших городах. Здесь же за те полчаса, что мы провели на трибуне, к нам подъехала всего одна машина с туристами.
Береговая линия напротив нас была буквально усыпана животными, и это несмотря на сезон дождей. Я даже боюсь представить, сколько зверья собирается сюда в засуху! Самое удобное место для водопоя было занято самым большим из явившихся зверей - жирафом, который, страшно раскорячившись (по-другому из-за своей шеи они пить просто не могут), шумно хлебал воду. Рядом с ним расположились на коленях несколько зебр, а страусы, куду и импалы почтительно ждали своей очереди. Вокруг порхали невиданные птицы, очень похожие на разлетевшуюся витрину ювелирного магазина - такими яркими и красочными они были.
Хванге - это вообще истинный рай для любителей наблюдать за птицами. Это увлечение, для которого русского слова пока не придумали и употребляют английское «бердвотчинг» (birdwatching) стремительно набирает популярность среди туристов. Рискнул бы предложить слово «птицегляд», но в таком случае само название увлечения - птицеглядство - звучит как-то нехорошо. В Хванге видов птиц так много, и они такие красивые, что главная проблема бердвотчера - разобраться потом, кого же именно он там нащелкал. Я не могу назвать всех птиц, которых мы видели, помню только цесарок, куропаток, ткачиков, голубых африканских кукушек и турако с их огромными клювами. А одна храбрая пичуга, иссиня-черная с прозеленью, подобралась ко мне так близко, словно очень хотела стать той самой птичкой, которая должна вылететь из объектива во время съемки.
- Идемте! - позвал Мозес. - Уже скоро закат, а мы еще ни львов, ни слонов не видели.
«И не факт, что найдем, - мысленно продолжил я. - GPS-ошейников на слонах здесь наверняка нету, да и на львах тоже».
И вновь под колесами нашего джипа вьется грунтовая дорога, а испуганные куропатки бросаются врассыпную. Чем дальше, тем больше нам попадалось прямо на дороге свидетельств того, что слоны недавно тут были. Мозес эти «свидетельства» неуклонно объезжал, порой даже съезжая в траву.
- А зачем? - спросил я. - Ну что тут такого, в самом деле? Ну помоешь колеса потом…
- Не скажи… - ответил Мозес, азартно крутя рулем между слоновьими произведениями. - Ты видишь, сколько колючих кустов тут растет? Слоны это все едят, а колючки у них в желудке не перевариваются. Я уже несколько колес так проколол, а мне вас еще назад до темноты привезти нужно…
Я все понял и больше Мозеса не дергал, задумавшись над тем, как тяжела слоновья судьба… И тут вдруг Мозес затормозил. Мы их нашли.
На опушке паслось целое стадо царей африканской природы. Не львов, нет - лев всегда уступит дорогу слону при встрече, стало быть, царь - именно слон. Толстокожие мамаши, насторожившись, прикрывали своим могучим телом беззаботных маленьких слонят, в отдалении несколько подростков отвешивали друг другу щелбаны хоботом и проводили тренировочные спарринги едва-едва прорезавшимися у них бивнями, а молодой самец угрожающе растопырил на нас уши. Мозес и бровью не повел. Тогда слон двинулся на нас, впрочем, как-то неуверенно. Мозес вновь проигнорировал угрозу, продолжая нам рассказывать о слонах, хотя мы уже чувствовали себя несколько не в своей тарелке. Тогда слон пустил в ход последнее средство: свесил до земли огромную «пятую ногу» (а если учитывать хобот, то шестую) и ждал нашей реакции. Н-да, признаюсь, меряться с ним никакой возможности не было, но Мозес и на эту слоновью откровенность не обратил никакого внимания. Тогда слон печально вздохнул и побрел прочь, в раздражении срывая хоботом пучки травы и запихивая их себе в рот…
…Солнце коснулось крон акаций, в воздухе запахло вечерней прохладой и какими-то цветами. Пришло время прощаться со слонами и с чудной природой Хванге. У ворот нас вновь проводил старый жираф, и мы выехали за ворота, чтобы через двадцать минут вернуться в лодж, к тем большим и малым представителям африканской фауны, что мы оставили там.
Больше моих рассказов о Зимбабве
