Два дня в мертвой деревне. День 1
Я расскажу вам о деревне, что в Аткарском районе Саратовской области. О мертвом селе, которое покинули все жители. Немаленькое, наверное, в три десятка дворов, еще десять лет назад оно напоминало крепкого мужичка, только-только вышедшего на пенсию. Он, вроде, и не молод уже, но в гроб явно не собирается. В деревне жили многочисленные бабушки и дедушки, к которым летом привозили внуков и внучек, круглые сутки создающих на улице то визги и топот, то пьяненький хор (да, великовозрастных внуков тоже привозили). Но прошло совсем немного времени, и село стало сдавать. Так часто бывает. Бабушки с дедушками умирают, а дети с внуками давно живут в городах, воспринимая деревенский быт как одну из разновидностей экстремального туризма - раз в год съездить можно, но чтоб жить?! Не-не-не...
Оговорюсь - это не моя деревня. Я родился и вырос в каменном мешке областного центра, а с мертвым селом меня познакомила любимая жена, которая была как раз среди тех внучек, с веселым смехом гоняющихся друг за другом по соседским огородам. У ее отца есть давняя привычка справлять свой День рождения именно в деревне. И четыре года назад я впервые попал на это мероприятие. Опущу все подробности празднества, отметив лишь, что оно было отменным. Прекрасная природа, речка, баня, шашлыки и полное отсутствие соседей, которых может потревожить затянувшееся застолье - что еще нужно?
Но в тот день с мертвой деревней я так и не познакомился, так как сначала было некогда, а потом незачем. А вот утром, слегка морщась от головной боли и прихлебывая минералку, я вышел на крыльцо, огляделся и... проникся.
Это было жутко - идти по пустым улочкам вдоль давно заброшенных домов. Все остальные участники праздника еще спали и я был совершенно один. И чем дальше я продвигался вглубь деревни, тем отчетливее становилось ощущение одиночества. Признаюсь, одним из моих ночных кошмаров является абсолютно пустой город. Тогда, в этой мертвой деревне, меня захватили похожие чувства - щемящей тоски и какой-то обреченности.
На некоторых дверях красуются жизнерадостные надписи:
Но, несмотря на все угрозы, внутри все разграблено - ближайшая деревня находится всего в семи километрах и аборигены часто посещают мертвое село с визитами "вежливости".
Воруют как-то очень выборочно. Причем выбор этот, такое ощущение, осуществляется рандомно. Но что не берут, так это это фотографии, которых, на удивление, осталось в деревне немало. Увы, я сфотографировал лишь одну "экспозицию".
Отдадим мародерам должное: стекол не бьют и дома не ломают. Впрочем, по слухам, в этом есть и шкурный интерес. Вроде как скрываются в мертвой деревне запойные мужики от своих суровых дам...
Однако, один дом такого уважения у местных не заслужил. Вот он:
Этот дом считается "плохим": за десять лет трое его хозяев отправились в лучший мир весьма жутковатыми путями. Одного убили, второй утонул на переправе (река на подъезде к деревне весной сильно разливается), третий повесился. Поэтому и побиты стекла, поэтому внутри дом находится в самом плачевном состоянии.
Впрочем, даже в этом мертвом месте не обошлось без курьезов, на которые способны только чиновники. Официально в деревне прописана одна бабушка, а значит ей, по закону, положен телефон. Его и установили:
По слухам, телефонный аппарат сперли на следующий же день после установки, вот и остался красный пластмассовый ковш сиротливо торчать посреди заброшенной деревни памятником упертому идиотизму. Но недолго. Через месяц сперли и его...
Вот такой получилась эта поездка, начавшаяся с праздника, а закончившаяся печальной прогулкой по мертвой деревне. А на следующий год ее несчастный труп подвергли кремации, о чем я расскажу в следующей истории.
Оговорюсь - это не моя деревня. Я родился и вырос в каменном мешке областного центра, а с мертвым селом меня познакомила любимая жена, которая была как раз среди тех внучек, с веселым смехом гоняющихся друг за другом по соседским огородам. У ее отца есть давняя привычка справлять свой День рождения именно в деревне. И четыре года назад я впервые попал на это мероприятие. Опущу все подробности празднества, отметив лишь, что оно было отменным. Прекрасная природа, речка, баня, шашлыки и полное отсутствие соседей, которых может потревожить затянувшееся застолье - что еще нужно?
Но в тот день с мертвой деревней я так и не познакомился, так как сначала было некогда, а потом незачем. А вот утром, слегка морщась от головной боли и прихлебывая минералку, я вышел на крыльцо, огляделся и... проникся.
Это было жутко - идти по пустым улочкам вдоль давно заброшенных домов. Все остальные участники праздника еще спали и я был совершенно один. И чем дальше я продвигался вглубь деревни, тем отчетливее становилось ощущение одиночества. Признаюсь, одним из моих ночных кошмаров является абсолютно пустой город. Тогда, в этой мертвой деревне, меня захватили похожие чувства - щемящей тоски и какой-то обреченности.
На некоторых дверях красуются жизнерадостные надписи:
Но, несмотря на все угрозы, внутри все разграблено - ближайшая деревня находится всего в семи километрах и аборигены часто посещают мертвое село с визитами "вежливости".
Воруют как-то очень выборочно. Причем выбор этот, такое ощущение, осуществляется рандомно. Но что не берут, так это это фотографии, которых, на удивление, осталось в деревне немало. Увы, я сфотографировал лишь одну "экспозицию".
Отдадим мародерам должное: стекол не бьют и дома не ломают. Впрочем, по слухам, в этом есть и шкурный интерес. Вроде как скрываются в мертвой деревне запойные мужики от своих суровых дам...
Однако, один дом такого уважения у местных не заслужил. Вот он:
Этот дом считается "плохим": за десять лет трое его хозяев отправились в лучший мир весьма жутковатыми путями. Одного убили, второй утонул на переправе (река на подъезде к деревне весной сильно разливается), третий повесился. Поэтому и побиты стекла, поэтому внутри дом находится в самом плачевном состоянии.
Впрочем, даже в этом мертвом месте не обошлось без курьезов, на которые способны только чиновники. Официально в деревне прописана одна бабушка, а значит ей, по закону, положен телефон. Его и установили:
По слухам, телефонный аппарат сперли на следующий же день после установки, вот и остался красный пластмассовый ковш сиротливо торчать посреди заброшенной деревни памятником упертому идиотизму. Но недолго. Через месяц сперли и его...
Вот такой получилась эта поездка, начавшаяся с праздника, а закончившаяся печальной прогулкой по мертвой деревне. А на следующий год ее несчастный труп подвергли кремации, о чем я расскажу в следующей истории.