Оправдание теологии
Оправдание теологии - на Rus-obr.ru
Развитие теологической институции определяющим образом влияет на духовную атмосферу общества, задавая необходимые планки и критерии религиозной культуры, что, может быть, и не влечет за собой, с неизбежностью, скорое воцерковление, но, во всяком случае, останавливает влияние духовного варварства и различного рода деструктивных сект и лжеучений, которых так много развелось в постсоветские годы нашей истории. Аналогичную роль, хотя гораздо более широкую по содержанию и воспитательным задачам, играет курс ОПК в средней школе, который наши недалекие чиновники не могут отличить от "Закона Божьего". Следовательно, и вузовская теология, и школьный курс ОПК - это сугубо светские, гуманитарные предметы, которых можно подозревать в миссионерско-катехизаторских целях не более, чем курс истории русской философии или литературы. Европейская мысль о Боге - это мысль христианская по преимуществу. И если мы возьмем всех европейских мыслителей, рассуждающих о Боге, то христиан среди них, конечно, будет абсолютное большинство, ведь о Боге больше любят рассуждать те, кто в него верит.
Из этого следует, что в курсе вузовской теологии по необходимости нужно рассказывать о том, как понимали “идею Бога” и французские “просветители” от Вольтера до Дидро, и левые гегельянцы от Фейербаха до Маркса, и позитивисты от Конта до Карнапа, и даже современные постмодернисты, но в количественном и содержательном соотношении их рассуждения неизбежно окажутся лишь комментарием к той мысли, которая развивалась в лоне Христианской Церкви со времен Апостолов и Святых Отцов до наших дней. Упрекать эту теологию в том, что она, по преимуществу, оказывается христианской - это тоже самое, что упрекать академическую физику в том, что она, по преимуществу, оказалась европейской, а не арабской или китайской. Такова историческая данность нашей цивилизации, и именно поэтому отрицание теологии, не говоря уже об ОПК, в наше время и в нашей стране влечет с собой, по меньшей мере, отказ от наших культурно-исторических основ, если это, конечно, имеет значение для наших чиновников от образования.
Развитие теологической институции определяющим образом влияет на духовную атмосферу общества, задавая необходимые планки и критерии религиозной культуры, что, может быть, и не влечет за собой, с неизбежностью, скорое воцерковление, но, во всяком случае, останавливает влияние духовного варварства и различного рода деструктивных сект и лжеучений, которых так много развелось в постсоветские годы нашей истории. Аналогичную роль, хотя гораздо более широкую по содержанию и воспитательным задачам, играет курс ОПК в средней школе, который наши недалекие чиновники не могут отличить от "Закона Божьего". Следовательно, и вузовская теология, и школьный курс ОПК - это сугубо светские, гуманитарные предметы, которых можно подозревать в миссионерско-катехизаторских целях не более, чем курс истории русской философии или литературы. Европейская мысль о Боге - это мысль христианская по преимуществу. И если мы возьмем всех европейских мыслителей, рассуждающих о Боге, то христиан среди них, конечно, будет абсолютное большинство, ведь о Боге больше любят рассуждать те, кто в него верит.
Из этого следует, что в курсе вузовской теологии по необходимости нужно рассказывать о том, как понимали “идею Бога” и французские “просветители” от Вольтера до Дидро, и левые гегельянцы от Фейербаха до Маркса, и позитивисты от Конта до Карнапа, и даже современные постмодернисты, но в количественном и содержательном соотношении их рассуждения неизбежно окажутся лишь комментарием к той мысли, которая развивалась в лоне Христианской Церкви со времен Апостолов и Святых Отцов до наших дней. Упрекать эту теологию в том, что она, по преимуществу, оказывается христианской - это тоже самое, что упрекать академическую физику в том, что она, по преимуществу, оказалась европейской, а не арабской или китайской. Такова историческая данность нашей цивилизации, и именно поэтому отрицание теологии, не говоря уже об ОПК, в наше время и в нашей стране влечет с собой, по меньшей мере, отказ от наших культурно-исторических основ, если это, конечно, имеет значение для наших чиновников от образования.