Стругацкие. XXI век. Часть 7.
С.Кузнецов, Ш.Идиатуллин, Л.Каганов, А.Голубкова, А.Хуснутдинов, Е.Клещенко, В.Владимирский, Т.Бонч-Осмоловская, Р.Арбитман, С.Шикарев, В.Губайловский
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы
обзор
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого
Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей - точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».
1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?
2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?
3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?
4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?
5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?
6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что - живым, но для вас совершенно неприемлемым?
Василий Владимирский - литературный критик, обозреватель фантастики, составитель серии литературно-критических авторских сборников, посвященных фантастике и сопредельным жанрам «Лезвие бритвы», со-организатор Петербургской фантастической ассамблеи.
1. Мне кажется, это не тот случай, когда можно уверенно выбрать один из вариантов, ответить «или»-«или». Разумеется, и то, и то: и социальными мыслителями, и художниками одновременно. Если бы Стругацкие решали только одну задачу, их было бы не так интересно читать.
2. Ну, на этот вопрос неоднократно отвечали и Аркадий Натанович, и Борис Натанович: от Гоголя до Михаила Булгакова, от Александра Беляева до Салтыкова-Щедрина. Собственно, практически все, что читали соавторы, все, что производило на них впечатление, они так или иначе использовали в своих текстах - полный список займет не один десяток страниц. И, кстати, речь не только о тех книгах, которыми они восхищались: в «Понедельнике» и «Сказке о Тройке», например, мы видим следы влияния эталонно плохой советской фантастики, сочинений Владимира Немцова или Александра Казанцева, над которыми от души иронизируют соавторы. Тоже своего рода влияние, никуда не денешься.
3. Та же история, что и с отечественной литературой: Стругацкие как губка впитывали все, что казалось им заслуживающим внимания, интересным, необычным, поучительным. Рассказы Акутагавы и классический японский фольклор, хоррор Лавкрафта, нуар Чандлера и Хэммета, повести Камю и Кафки, рассказы Хемингуэя и Киплинга - все это Стругацкие переосмыслили и приспособили к контексту. Наверное, это самые литературоцентричные из советских фантастов - да и самые начитанные тоже.
4. Хочется вспомнить притчу о слепцах, которые пытаются разобраться, что же такое «слон», ощупывая кто ногу, кто ухо, кто хобот бедной животинки. Стругацкие, несомненно, глубоко повлияли на несколько поколений советских людей, многому научили своих читателей. Но, как показывает опыт, всех - разному. Для кого-то Рудольф Сикорски из «Жука в муравейнике» безусловный герой, мученик, взявший грех на душу ради спасения малых сих, для кого-то - кровавый палач и живое воплощение Системы. Тут, на мой взгляд, дело в диалогической природе прозы Стругацких: они не играли в поддавки, каждую этическую проблему вдумчиво, подробно рассматривали с разных сторон, перебирали аргументы «за» и «против» - часто равно убедительные. При желании в их книгах можно найти цитату на любой случай жизни - даже в оправдание массовых репрессий. Но опять же: если бы соавторы давали однозначные ответы, поучали, наставляли и пасли народы, остались бы их произведения актуальными до сих пор? Сильно сомневаюсь.
5. Да, сегодня эта литература сильно повзрослела. Точнее, стала более универсальной, менее специализированной. «Янг эдалт», «литература для молодых взрослых», адресована не только «детям и юношеству», но часто людям вполне зрелым - авторы таких произведений отказываются от многих традиционных для подростковой литературы табу, расширяют диапазон изобразительных средств, делают объектом исследования психологические травмы и так далее. Собственно, так же поступали и Стругацкие - но сейчас подобных авторов гораздо больше, это стало общим местом, вошло в обиход.
6. Боюсь, не могу ответить на этот вопрос объективно: даже ранние, ученические тексты Стругацких, нелюбимые самими авторами, такие как «Страна багровых туч» или «Извне», не кажутся мне устаревшими безусловно. Они достаточно много говорят об эпохе, об историческом и культурном контексте - с этой точки зрения перечитывать их не менее интересно, чем мою любимую «Улитку на склоне», «Гадких лебедей» или «Понедельник начинается в субботу». Пожалуй, единственное, что кажется неприменимым в нынешней ситуации, - чисто советское отношение к «вещизму» в «Хищных вещах века». Ненависть к «обществу потребления» родилась в ситуации, когда для доступа к ресурсам советскому человеку непременно надо было чем-то поступиться, пожертвовать частью души, чтобы получить доступ к дефициту. Потребление, которое становится единственной сверхцелью, - это то, что наблюдали советские интеллигенты, оказавшиеся в компании, где молодежь обсуждает не литературу и музыку, а исключительно как «достать» дефицитную пластинку «Битлз» или книгу модного Хемингуэя. Сейчас мы понимаем, что «комфортное потребление» на деле никак не мешает творчеству, скорее даже наоборот. Реальный консюмеризм ведет ко многим отрицательным последствиям, но вовсе не к тем, о которых писали Стругацкие.
Отсюда: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/Publication6_7531/Default.aspx . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы
обзор
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого
Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей - точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».
1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?
2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?
3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?
4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?
5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?
6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что - живым, но для вас совершенно неприемлемым?
Василий Владимирский - литературный критик, обозреватель фантастики, составитель серии литературно-критических авторских сборников, посвященных фантастике и сопредельным жанрам «Лезвие бритвы», со-организатор Петербургской фантастической ассамблеи.
1. Мне кажется, это не тот случай, когда можно уверенно выбрать один из вариантов, ответить «или»-«или». Разумеется, и то, и то: и социальными мыслителями, и художниками одновременно. Если бы Стругацкие решали только одну задачу, их было бы не так интересно читать.
2. Ну, на этот вопрос неоднократно отвечали и Аркадий Натанович, и Борис Натанович: от Гоголя до Михаила Булгакова, от Александра Беляева до Салтыкова-Щедрина. Собственно, практически все, что читали соавторы, все, что производило на них впечатление, они так или иначе использовали в своих текстах - полный список займет не один десяток страниц. И, кстати, речь не только о тех книгах, которыми они восхищались: в «Понедельнике» и «Сказке о Тройке», например, мы видим следы влияния эталонно плохой советской фантастики, сочинений Владимира Немцова или Александра Казанцева, над которыми от души иронизируют соавторы. Тоже своего рода влияние, никуда не денешься.
3. Та же история, что и с отечественной литературой: Стругацкие как губка впитывали все, что казалось им заслуживающим внимания, интересным, необычным, поучительным. Рассказы Акутагавы и классический японский фольклор, хоррор Лавкрафта, нуар Чандлера и Хэммета, повести Камю и Кафки, рассказы Хемингуэя и Киплинга - все это Стругацкие переосмыслили и приспособили к контексту. Наверное, это самые литературоцентричные из советских фантастов - да и самые начитанные тоже.
4. Хочется вспомнить притчу о слепцах, которые пытаются разобраться, что же такое «слон», ощупывая кто ногу, кто ухо, кто хобот бедной животинки. Стругацкие, несомненно, глубоко повлияли на несколько поколений советских людей, многому научили своих читателей. Но, как показывает опыт, всех - разному. Для кого-то Рудольф Сикорски из «Жука в муравейнике» безусловный герой, мученик, взявший грех на душу ради спасения малых сих, для кого-то - кровавый палач и живое воплощение Системы. Тут, на мой взгляд, дело в диалогической природе прозы Стругацких: они не играли в поддавки, каждую этическую проблему вдумчиво, подробно рассматривали с разных сторон, перебирали аргументы «за» и «против» - часто равно убедительные. При желании в их книгах можно найти цитату на любой случай жизни - даже в оправдание массовых репрессий. Но опять же: если бы соавторы давали однозначные ответы, поучали, наставляли и пасли народы, остались бы их произведения актуальными до сих пор? Сильно сомневаюсь.
5. Да, сегодня эта литература сильно повзрослела. Точнее, стала более универсальной, менее специализированной. «Янг эдалт», «литература для молодых взрослых», адресована не только «детям и юношеству», но часто людям вполне зрелым - авторы таких произведений отказываются от многих традиционных для подростковой литературы табу, расширяют диапазон изобразительных средств, делают объектом исследования психологические травмы и так далее. Собственно, так же поступали и Стругацкие - но сейчас подобных авторов гораздо больше, это стало общим местом, вошло в обиход.
6. Боюсь, не могу ответить на этот вопрос объективно: даже ранние, ученические тексты Стругацких, нелюбимые самими авторами, такие как «Страна багровых туч» или «Извне», не кажутся мне устаревшими безусловно. Они достаточно много говорят об эпохе, об историческом и культурном контексте - с этой точки зрения перечитывать их не менее интересно, чем мою любимую «Улитку на склоне», «Гадких лебедей» или «Понедельник начинается в субботу». Пожалуй, единственное, что кажется неприменимым в нынешней ситуации, - чисто советское отношение к «вещизму» в «Хищных вещах века». Ненависть к «обществу потребления» родилась в ситуации, когда для доступа к ресурсам советскому человеку непременно надо было чем-то поступиться, пожертвовать частью души, чтобы получить доступ к дефициту. Потребление, которое становится единственной сверхцелью, - это то, что наблюдали советские интеллигенты, оказавшиеся в компании, где молодежь обсуждает не литературу и музыку, а исключительно как «достать» дефицитную пластинку «Битлз» или книгу модного Хемингуэя. Сейчас мы понимаем, что «комфортное потребление» на деле никак не мешает творчеству, скорее даже наоборот. Реальный консюмеризм ведет ко многим отрицательным последствиям, но вовсе не к тем, о которых писали Стругацкие.
Отсюда: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/Publication6_7531/Default.aspx . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!