Мнения 20.
«Сквотирование или сквоттинг (англ. Squatting) - акт самовольного заселения покинутого или незанятого здания лицами (сквоттерами), не являющимися его юридическими собственниками или арендаторами, а также не имеющими иных разрешений на его использование», - гласит Википедия. Звучит таинственно и неопределенно, даже немного криминально (если прикидывать на местные Российские реалии), однако волнующе и провоцирует на дальнейшие вопросы. И, вообще, как можно где-то жить и никому не платить за аренду? Современному москвичу, добросовестно оплачивающему суровую арендную мзду столицы, подобные откровения покажутся если не фантастическими байками про инопланетный контакт, то обидными и сомнительными сплетнями, как минимум.
Чтобы подробнее разобраться в явлении обратимся к первоисточникам - типичным европейским сквоттерам. Для чего, приведем текст депеши от нашего строго законспирированного агента, ведущего свою опасную деятельность в ЕС, королевстве Нидерланды. Он проник в один из дружественно настроенных сквоттов и подробно описал обстановку, также взял интервью у одного из его основателей. Дальнейший текст размещен с минимальной коррекцией и облегчающими понимание сносками:
«Сбор информации среди коренных жителей городка Алмело, что в провинции Оверэйсел, выдал неожиданный результат. Они утверждали, что локальные сквоттеры - замечательные люди, творческие и социально активные; музицируют, занимаются искусством, устраивают закрытые вечеринки. Для меня слово “замечательно” никак не вязалось с понятием “сквот”: слишком сильны всегда были ассоциации с помойкой, мрачными заброшенными зданиями, насквозь провонявшими кошачьей мочей и бытом районных бомжей. Последующий контакт со студенческой молодежью обнаружил информацию о местоположении одного из сквотов, а также о техно-вечеринке, которая была запланирована там в ближайшие дни. На вопрос о приглашении и возможности посетить сие мероприятие, юноша неожиданно сказал, что в сквотах всегда рады видеть нежданных и даже незнакомых гостей.
В назначенный день я решил приехать пораньше, чтобы осмотреться и пообщаться со сквотерами один на один. Дом, к которому мне нужно было подойти, ничем не отличался от тех, что разместились по соседству на этой улице. Только вывеска “Продаётся” выделяла его среди других. Очутившись около двери, на которой висела табличка с грозной тарабарщиной на голландском языке, а снизу вырисовывалось единственное мне тут понятное слово “Bel” (“Звоните”). Я последовал инструкции и позвонил.
Через некоторое время дверь распахнулась: передо мной предстал высокий плотный бородатый парень, с дымящейся самокруткой в руке, и туннелями в ушах. Он мужественно и холодно пожал мне руку, пригласил зайти в дом. Его звали Марк.
Я вошел в большую полупустую комнату, огляделся: несколько старых кресел, потрёпанный временем и котами диван, холодильник из 80-ых, над которым разместилась микроволновка из 2000-ых, а у стены ютились совсем новенькие тележки из супермаркета. Также комнату украшал постер на немецком языке: “Gegen Nazis” (Против Нацистов) и излюбленный всеми голландцами знак, разрешающий езду на велосипеде.
Откровенно говоря, я был крайне удивлен: никаких развалин, заколоченных окон или стремных запахов. Героиновых торчков и окровавленных трупов тоже не было. Увидев такую благопристойность, даже немного расстроился: я-то хотел ощутить на себе немного настоящего голландского треша. В реальности же эта комната, где, очевидно, довольно часто проводились вечеринки, оказалась относительно чистой, отталкивающего впечатления не производила. Подумал,- это устроено специально, чтобы сразу не отпугивать гостей, но, поднявшись на второй этаж, я твёрдо убедился в том, что данный “сквот” - действительно приличное и прекрасно приспособленное для жизни место. Комната Марка была забита раритетной техникой, с местных барахолок и фри-шопов ( free-shop - место, где люди даром отдают ненужные им вещи). Папины виниловые проигрыватели, пластинки с психоделическим роком 70-ых, дедушкины радиоприёмники. Немало времени ушло на осмотр шкафа, заваленного педалями для создания эффектов на гитаре. А предмет его особенной гордости - старая компьютерная клавиатура “Commodore 64”, с помощью которой он делает 8-битную музыку. Весьма своеобразную.
Я спросил, играет ли он на гитаре, в ответ Марк посмеялся и сказал, что немного, в основном она ему нужна для создания абстрактных звуков. Захотелось послушать его музыку. Марк охотно включил компьютер, подключил его к саунд системе и с ухмылкой добавил: “Но это музыка на любителя”.
Он не ошибся. Композиция, которая продолжалась всего 3 минуты, для моего сознания играла фактически бесконечно. Это было сплетение шумов, в изобилии созданных при помощи педалей и микрофона, который вбирал в себя звуки, рожденные, казалось, самой комнатой, уникальные комбинации ее звуковой структуры, волнами образующие мелодию.
После неожиданного концерта, я, расположившись на диване, непринужденно спросил: «расскажи мне о сквотах. Что это вообще такое?»
Марк: Сквоттинг означает заселение в пустующее здание. Это может быть любое пространство: пустое офисное здание, пустое жилое здание, это даже может быть пустое поле или ферма. Сквоттеры просто поселяются там. Обычно это легко сделать: находите нужный дом, а потом взламываете дверь. Просто берёте отмычки, проникаете внутрь - и готово. Затем надо устроить себе ночлег, замутить кровать или матрас, стол и стул. После чего желательно вызвать полицию и сообщить им прямо так в лоб: “Да, мы взломали этот дом и хотим здесь жить”. Они в свою очередь выяснят, насколько долго это место пустует (в Голландии есть правило, что “сквотить”можно лишь в тех зданиях, которые пустуют уже по меньшей мере год-два). По сути, это все.
Обычно сквоттеры используют эти здания для жилья, однако есть случаи, когда в сквотах устраивают семинары или превращают их в культурные и социальные центры. Иногда устраивают маленькие некоммерческие бары, о которых знает только узкий круг людей. В Голландии сквоттинг стал популярен в 60-70-ые годы. Не мудрено: времена хиппи и расцвет рок-н-ролла, тогда это было чем-то вроде протеста, отчасти, как и сейчас. Студенты хотели иметь своё собственное жильё, поскорее перестать жить с родителями или жить поближе к своим учебным заведениям. Многие владельцы домов в то время ничего не делали со своей недвижимостью, а просто ждали, пока в стране поднимутся цены на жильё, чтобы можно было выгоднее продать свои дома. Тогда сквоттинг был своего рода массовым бунтом, против такой спекулятивной системы. Собственники зачастую пренебрегали ремонтом в надежде на получение разрешения на снос: хотели получить с этого еще большую прибыль, построив так называемое “элитное” жильё. Тогда у сквоттеров был официальный статус, и, чтобы выгнать их со своих владений, они были вынуждены обращаться в суд.
В 1980-ые был своеобразный бум сквоттинга, который носил зачастую анархистский характер. Например, 29 февраля 1980 года было принято решение о выселении жителей сквота на углу улицы Vondelstraat, в Амстердаме. Сквоттеры же не хотели просто так сдаваться и построили баррикады, чтобы до последнего не покидать свой дом. Довольно долго продолжались уличные бои между полицией и сквоттерами. Вскоре пришлось подключить военных с танками, которые сломали все баррикады и все-таки выгнали людей на улицу. Позднее, в этом же году, должна была произойти коронация новой королевы Нидерландов Беатрикс, и в течение нескольких месяцев перед коронацией люди ходили с лозунгами: “Нет жилья - нет коронации” (“Geen Woning, Geen Kroning”).
А еще сейчас есть замечательная сквоттерская деревня Райхурд (Ruigoord) под Амстердамом. Там настоящий рай и живут исключительно сквоттеры. Пока их не выселяют. Надеюсь, что и не выселят, потому что там супер-круто.
Lost Toys: А как, например, ты устроил сквот в этом здании?
Марк: Вернее, как мы устроили. У нас была отмычка, при помощи которой открыли дверь (лучше, когда нет никаких признаков взлома, полиции это не по вкусу) и сразу поставили новый замок. Когда сквоттинг был законным, все равно было нелегально вторгаться в частную собственность. Немного странно, но так это и работало.
В этом доме всё обошлось не без хлопот. Когда мы взломали его, начала горланить сигнализация и не затыкалась целых полчаса. Поэтому логично, что вскоре на улице у дома стояло полно копов. Мы конечно охуели, впустили 2-их, остальные ждали на улице. На полу мы нашли довольно много газет трёхлетней давности, что было доказательством того, что дом уже давно необитаем. Поэтому нам без проблем разрешили использовать его как сквот.
Lost Toys: Фантастика! Но , насколько я знаю, сквоттинг запретили всего несколько месяцев назад. Как это отразится на тебе?
Марк: Проблема заключается в том, что раньше, чтобы выселить сквоттера, нужно было начинать судебное разбирательство и, в общем, конкретно с этим повозиться, что на практике никому не было выгодно. Сейчас в силу вступил закон, который разрешает выгонять сквоттеров без каких-либо формальностей и церемоний.
Однако, недавно какие-то сквоттеры обратились в суд: по сути дела, этот закон противоречит законодательству Евро Союза и Конвенции по Правам Человека. В них есть прямое указание на то, что нельзя выгнать человека с места жительства без судебной тяжбы. Очередной абсурд и противоречие.
Поэтому сейчас сквоттинг не выглядит такой же сильной штукой, как в самом начале. Мы сдаём свои позиции, и это обидно. Однако с тех пор, как был принят закон, не так уж много сквоттеров пострадало от него.
Lost Toys : Если бы сквоттинг тотально запретили в Голландии, выгнали бы всех к чёртовой матери, вы бы последовали примеру Христиании в Копенгагене?
(Христиания - город-комунна в черте Копенгагена, со своими внутренними законами и свободолюбивыми порядками. Зародившись как большой сквот на территории огромного здания заброшенных казарм, выросла в полноценное мини-государство, естественно, после продолжительных судебных процессов. Юридически Христиания существуют как социальный эксперимент, однако, до тех пор, пока «государство не найдет иного достойного применения зданию». Подробнее)
Марк: Конечно, я бы хотел попробовать. Я бы предпочёл искать новые пути, чтобы продолжать жить так, как я живу. Да и просто было бы трудно получить дешевое жильё. Например, здесь, в Алмело, чтобы получить недорогую квартиру приходится ждать до 3 лет. В Амстердаме с этим дело обстоит еще хуже.
Lost Toys: Не мог бы ты мне рассказать о жизни сквоттера?
Марк: Я вообще еще студент и не так много времени трачу на сам сквоттинг. Если бы у меня было достаточно времени, я бы каждую неделю посещал kraakspreekuur (час, когда сквоттеры из ближайших районов встречаются для того, чтобы помочь новичкам, или просто для того, чтобы обсудить важные вопросы, касающиеся дальнейших планов). Но могу сказать одно: обычно большинство зданий, которые заселяют сквоттеры, очень повреждены, зачастую они находятся в откровенно плачевном состоянии - и нам приходится иметь дело с ремонтом. А это требует довольно много таланта и импровизации. Сейчас у меня есть всё, о чём только можно мечтать. Но бывало намного хуже. Я как-то жил на ферме, где на первом этаже все стёкла были разбиты, всюду дыры и прочая ересь. В моей комнате был только матрац и ноутбук. Водопровод там был прорван, и вообще было что-то вроде утечки газа. И сквоттеры должны думать о том, чтобы приспособить эти здания для жизни. Так что у нас тяжёлая жизнь.
Lost Toys: А существует какая-либо идеология сквоттера?
Марк: Да, безусловно, но обычно это зависит от самого человека. Есть люди, которые просто не переваривают закон и поэтому пытаются организовать сквоты, где закона просто не существует, устроить своеобразное мини-государство с границами, проходящими по стенам здания. Другие же основывают сквоты исходя из потребности жилого пространства. В Голландии его очень мало, зато по всей стране полно пустующих зданий, офисов, например, которые простаивают годами в ожидании компании, которая сможет туда перебраться. А вообще, наша основная идеология - это жилое пространство. Вот, что нам нужно. Это и есть причина сквоттинга.
Lost Toys: Значит, выходит так, что сквоттинг - это ответ на то, что в стране нет достаточного количества жилых домов?
Марк: Да, именно так.
Lost Toys: Можешь ли ты объяснить мне, почему зачастую сквоттеры - свободные художники, музыканты, графические дизайнеры и т.д.?
Марк: Ну, сквоттинг дает много возможностей для занятия такими вещами. Здесь огромное пространство для реализации творческих потребностей. Можно запросто разрисовать все стены. Эти места для этого просто созданы. Можно даже выставку организовать прямо у себя в сквоте.
Сквоттинг является действительно социально штукой. Он объединяет людей. Но мы не говорим о бомжах. Они не сквоттеры, потому что они разрушили бы и провоняли тут всё. Я думаю, что чем больше сквоттеров, тем веселее.
Lost Toys: Люди обычно думают, что сквоттеры - наркоманы, почему?
Марк: Сквоттеры просто иногда более лояльно относятся к наркотикам, это правда, но на самом деле пусть люди лучше просто придут и посмотрят на сквот, пусть увидят, как мы тут живём. Существует полно стереотипов. Да, кто-то покуривает марихуану, кто-то употребляет что-то и жёстче, но это редко. Вообще, СМИ тоже делают свою работу, очерняя нас. Всё это из-за того, что люди мыслят слишком узко.
Иногда мы обходим наших соседей для того, чтобы объяснить им, почему мы так живем, и для того, чтобы показать им наш сквот. Так окружающие нас люди становятся спокойнее и более уверенными в том, что здесь происходит.
Lost Toys: Не кажется ли тебе, что это романтический образ жизни?
Марк: Ха-ха, да, что-то в этом есть, но есть и свои минусы. Например, люди, живущие в том же сквоте, не всегда оказываются приятными личностями. Некоторые предпочитают разрушать места, а не выстраивать из них что-то новое, пригодное для долгого проживания. И если вы живете с одним из этих - это начинает раздражать. Иногда можно оказаться в сквоте, где царит крайне нездоровая атмосфера. Знаете, тут не только интеллигенция тусуется.
Lost Toys: А что ты думаешь об Антисквоттерах? (Антисквоттеры - люди, которые платят скромную арендную плату и занимают пустующие дома, чтобы их не занимали сквоттеры. Фактически, если власти окончательно запретят сквоттинг, то освободить помещения попросят и тех и других)
Марк: Пошли они на хуй. Действительно, пошли они. Потому что вся идея анти-сквоттеров заключается в следующем: компании заселяют в пустующие здания анти-сквоттеров, предварительно подписывая с ними контракт, который, если приглядеться, выглядит совершенно по-идиотски: фирма разрешает анти-сквоттеру вселиться в здание, а вот для того, чтобы освободить здание, ему дают всего 2 недели, и ничего не предоставляют взамен. У человека всего 2 недели на то, чтобы собрать свои вещи и найти себе новое жилье. Это абсурд.
Lost Toys: Как обстоит ситуация сейчас с правами сквоттеров и анти-сквоттеров?
Марк: По моему мнению, анти-сквоттеры все еще находятся в дерьмовом положении. А сквоттеров пока не так уж активно выселяют. Поэтому все равно сейчас еще стоит пробовать заниматься этим. И меня всё устраивает.
На этом наша беседа зашла в тупик, и я решил осмотреть сквот еще раз, более детально. В этом доме когда-то был банк, от которого остался гигантский бронированный сейф, куда сквоттеры, ненавидящие банковскую систему, складывают все свои ненужные вещи. А после банка здесь было что-то вроде ресторана, от которого, в свою очередь, остался лифт для еды, соединяющий подвал, первый этаж и комнату Марка. Лифт был сломан, зато пространство в стене приспособлено для телевизора. Вот так вот проявляется творческая жилка домашнего декорирования и современного дизайна. Выйдя через заднюю дверь, я оказался в маленьком садике. Он был в упадке, и явно уже давно, во главе небольшой свалки стоял разбитый телевизор.
В этот момент ко мне подошёл Марк, извиняясь за беспорядок, творившийся перед моими глазами. Он сказал, что когда погода станет получше, они устроят генеральную уборку и будут выращивать здесь овощи. После чего добавил, что в этом сквоте у них запрещено есть мясо, потому что все, кто тут живёт, - вегетарианцы. Оказалось, во многих сквотах в Голландии перед входом висят таблички, означающие, что мясо в доме в пищу не употребляют ни под каким предлогом.
Так началось моё знакомство с типичным голландским сквотом. Никакой пропагандистской жути я не заметил, даже наоборот, увидел современную творческую богему, обеспечившую себя «доступным» жильем, в обход обывательских представлений о мироустройстве: рабского труда, корпоративной лестницы или криминала.
А вот в России со сквотами дела обстоят совершенно иначе. Это дело малоприятное, еще менее уважаемое и вряд ли перспективное. Российские сквоты - это на самом деле строения под снос, с протекающей кровлей, без отопления и с дырявыми стенами. В России «типичный голландский сквот» - исключение из правил. А голландский убитый сквот, который является исключением из правил, - норма для России. Такие вот дела.
Пётр Поляков