Николай Некрасов. Соционический анализ.
Серия кратких аналитико-соционических эссе о русских поэтах. Отсюда: http://sociotoday.narod2.ru/tabl.html
Николай Некрасов
ЭИИ. Широко известный русский поэт 19-го века и журнальный редактор либеральной ориентации. С детства и до смерти его отличала постоянная хандра с частыми мыслями о смерти. Грусть эта ярко отражалась и в его лице с характерными вертикальными лобными морщинами и другими чертами страдательной угрюмости и, постоянно, в его стихах (стихах любых периодов жизни, а не только периодов его реальной болезни). Меланхолия эта наиболее характерна для интуитов (кроме ЛИЭ), а среди них в максимальной мере, и с большим отрывом, характерна она для ЭИИ (в большей степени, чем для прочих типов-гуманитариев либо для ИЛИ).
Судя по фотографиям, Некрасов был явным интровертом. Выражение лица неизменно грустное, угрюмо-замкнутое, взгляд глаз типично интуитивный, рассеянный (маркеры сильной БИ). Нос длинный, лицо средней ширины. Характерных черт ИЛИ в лице не находим, оно скорее типично для ЛИИ либо, несколько в меньшей степени, ЭИИ. Поэтическая лирика Некрасова была почти всегда мрачно-минорна («...Вам же желаю, друзья благородные, жить и в такую могилу сойти, чтобы широкие лапти народные к ней проторили пути» - очень характерное стихотворение). Подобный глубокий минор наиболее характерен, среди всех типов, для ИЛИ и ЭИИ, для ЛИИ он мало типичен. Однако «бальзачьей злости» в Некрасове не было - была в нем скорее сострадательность к людям (сочувствие и сострадание для всех), что постоянно и ярко отражалось в его поэзии. ЧС была, очевидно, его ранимой функцией (что проявлялось в стихах, основная тема которых - пессимстичный, с немалой долей обреченности протест против страданий, несправедливости и насилия над человеком). Несмотря на хандру (БЭ+БИ), скептиком-критиканом, выискивающим чужие огрехи и недостатки, он отнюдь не был - нет таких признаков в его стихах, если читать их внимательно. Этим возможная версия ИЛИ дополнительно обесценивается. Его стихи - не о себе, они о других, они не эгоцентричны. Ценности, проповедуемые стихами Некрасова, свидетельствуют о «рассудительном» полюсе автора. Например:
«О! сколько есть душой свободных
Сынов у родины моей,
Великодушных, благородных
И неподкупно верных ей,
Кто в человеке брата видит,
Кто зло клеймит и ненавидит,
Чей светел ум и ясен взгляд,
Кому рассудок не теснят
Преданья ржавые оковы...»
Современники говорили, что Некрасов был «человек мягкий, добрый, независтливый, щедрый, гостеприимный и совершенно простой… человек с настоящею… русскою натурой - бесхитростный, весёлый и грустный, способный увлекаться и весельем и горем до чрезмерности» (Панаев И.А., «Воспоминания»). Такого рода характеристика может быть отнесена в первую очередь к ЛИИ либо к ЭИИ (пусть и с разными акцентами на деталях), но вряд ли к ИЛИ либо ИЭИ. Слова «доброта», «укор», «позор», «совесть» (маркеры БЭ и, в частности, ЭИИ) обычны для поэтического словаря Некрасова, встречаются в его стихах с обращающей на себя внимание частотой. Характерны для поэтических «наставлений» Некрасова и терпимость, понимание и прощение чужого греха (формальные судьи-моралисты приносят в жизнь больше зла, чем сами мелко согрешившие - одна из его тем). Порой его белоэтически-интуитивная сочувственная сострадательность может казаться современному глазу даже избыточно приторной, но для Некрасова она была искренней и естественной, он так действительно видел и чувствовал:
«Восемь лет сынка не видела,
Жив ли, нет - не откликается,
Уж и свидеться не чаяла,
Вдруг сыночек возвращается».
К «сенсорно-потребительским» ценностям Некрасов был резко ортогонален:
«...Не из тех ли только он бездушных,
Что в столице много встретишь ты,
Одному лишь голосу послушных -
Голосу тщеславной суеты?
Что гордятся ровностью пробора,
Щегольски обутою ногой,
Потеряв сознание позора
Жизни дикой, праздной и пустой?
Если так - плоха порука счастью!
Как бы чудно ты ни расцвела,
Ни умом, ни красотой, ни страстью
Не поправишь рокового зла.
Он твои пленительные взоры,
Нежность сердца, музыку речей -
Всё отдаст за плоские рессоры
И за пару кровных лошадей!»
Интересы его были гуманитарными - и выбранный род занятий, и круг общения. С точки зрения современного взгляда, сюжеты его творчества - это бесконечные мелодраматические мыльные оперы, написанные, правда, с искренним сочувствием. Все его стихи имеют отчетливо преобладающий белоэтический оттенок, и ни упоминаний о науке, ни упоминаний о власти и политике (помимо того, что сегодня можно было бы назвать правозащитой) мы там не найдем. Вот и в известном стхотворении про железную дорогу - там тоже не про железную дорогу и не про прогресс, там только про «косточки русские». Почти все стихи Некрасова отличаются рационально-оценочным характером, почти все они нагружены выраженной эмоциональной моралью, причем моралью не только заключительной, но работающей уже с самых первых строф стихотворения, образуя смысловой его стержень. «Иррациональные» стихи-наблюдения, стихи-созерцания у него практически отсутствуют.
Ему подошло бы быть экологом, недаром он написал стихотворение «Саша» про то, что «плакала Саша, как лес вырубали». Если серьезно, то черты ЭИИ хорошо заметны в том преимуществе, которое Некрасов неизменно отдает девственной душевной естественной чистоте перед городской образованностью. И, как и положено ЭИИ, еще одной из поэтических тем Некрасова была жертвенность:
«Не говори: "Забыл он осторожность!
Он будет сам судьбы своей виной!.."
Не хуже нас он видит невозможность
Служить добру, не жертвуя собой.
Но любит он возвышенней и шире,
В его душе нет помыслов мирских.
"Жить для себя возможно только в мире,
Но умереть возможно для других!"
Характерной для ЛИИ иронии, как и каких бы то ни было попыток анализа (что характерно также и для ИЛИ), в стихах Некрасова совсем нет. Нет попыток демонстративно-показного новаторства формы, характерного для ЭИЭ. Нет странствия по впечатлениям окружающего мира, характерного для ИЭИ.
Известная страсть Некрасова к коммерческой картежной игре (предпочитал он преферанс и был довольно успешен в нем) говорит о далеко не самом слабом развитии БЛ (с этой функцией, в первую очередь, связана успешность в преферансе), но его пристрастие к картежной игре само по себе свидетельствует скорее о принадлежности к этикам и даже более конкретно - клубу гуманитариев (вспомните другого игрока, Ф.М.Достоевского). Все упомянутые факты вкупе позволяют сделать вывод, что психотипом Некрасова был ЭИИ, возможно, с некоторым допакцентом в сторону демократов (ЛИИ).