Музыка в прозе Шаламова
...Музыкальный пласт шаламовских рассказов, как, впрочем, и любого художественного текста, обнаруживается не просто и противится анализу. Перекодировка словесного ряда в музыкальный еще более сложна, чем в случае с визульным материалом. Восприятие, а вслед за ним и обобщение, строятся на зыбкой почве вкуса. Способность «слышать» настолько индивидуальна, что ею почти невозможно поделиться с собеседником и читателем. Ритмические и просодические элементы прозаического текста могут быть поняты лишь в их сравнении с текстом стиховорным. Поэт Шаламов помогает понять музыкальный строй композиции и фразы Шаламова-прозаика. Поэтому приходится говорить не столько о музыкальной полифонии шаламовских рассказов, сколько о музыкальных аллюзиях в них и пристрастиях самого автора. Самым содержательным «музыкальным фоном» шаламовской прозы приходится признать Литургию. Именно литургическое время и литургический контрапункт сообщают всему своду рассказов ту цельность, которая позволяет говорить о новой построманной прозе, одновременно авангардной и архаичной. В этой связи можно указать на рассказ «Выходной день».
Наиболее часто упоминаемые Шаламовым композиторы - Моцарт, Лист, Верди. Кроме того, в рассказах встречаются названия отдельных музыкальных произведений или музыка выступает частью развития сюжета (например, в рассказе «Иван Федорович»). Все это составляет особый, психологически значимый, гармонизирующий ряд на фоне звуковой какофонии лагерной жизни. Но и эта какофония представлена в текстах Шаламова системно. Роль звукообраза в «Колымских рассказах» нуждается в раскрытии и описании. В этой связи можно указать на рассказ «Лучшая похвала».
Заметную роль в шаламовских текстах играет опосредствованное восприятие музыки. Так, в рассказе «Зеленый прокурор» содержится оценочное высказывание: «В музыке Павел Михайлович был профаном полным. Слуха у него не было, а о блоковском понимании музыки и слышать не приходилось»6. Это один из лучших примеров апофатического высказывания, которыми полны тексты Шаламова. Не прямо, а исподволь, русское апофатическое богословие подсказало автору, а через него и читателю, метод прочтения «от обратного». Мировая музыкальная культура и блоковское понимание музыки - ее сложный философский конгломерат - с очевидностью предстают частью духовного мира Шаламова и одним из организующих принципов его прозы.
Проза Шаламова полифонична. Ее содержательность не замкнута в пределы исторического свидетельства. Это открытый, инвариантный текст, адресованный человечеству. Язык этой прозы - язык мировой культуры, обогащенный ее самобытным русским, шаламовским изводом.
Взято из: ВАЛЕРИЙ ПЕТРОЧЕНКОВ (Вашингтон, США)
ШАЛАМОВ И МИРОВАЯ КУЛЬТУРА
Шаламовский сборник: Вып. 3 / [Сост. В. В. Есипов]. - Вологда: "Грифон", 2002. - 232 с.
Послушайте, как звучит шаламовское "Надгробное слово"
И сравните с тем, как звучит месса си минор Баха
Наиболее часто упоминаемые Шаламовым композиторы - Моцарт, Лист, Верди. Кроме того, в рассказах встречаются названия отдельных музыкальных произведений или музыка выступает частью развития сюжета (например, в рассказе «Иван Федорович»). Все это составляет особый, психологически значимый, гармонизирующий ряд на фоне звуковой какофонии лагерной жизни. Но и эта какофония представлена в текстах Шаламова системно. Роль звукообраза в «Колымских рассказах» нуждается в раскрытии и описании. В этой связи можно указать на рассказ «Лучшая похвала».
Заметную роль в шаламовских текстах играет опосредствованное восприятие музыки. Так, в рассказе «Зеленый прокурор» содержится оценочное высказывание: «В музыке Павел Михайлович был профаном полным. Слуха у него не было, а о блоковском понимании музыки и слышать не приходилось»6. Это один из лучших примеров апофатического высказывания, которыми полны тексты Шаламова. Не прямо, а исподволь, русское апофатическое богословие подсказало автору, а через него и читателю, метод прочтения «от обратного». Мировая музыкальная культура и блоковское понимание музыки - ее сложный философский конгломерат - с очевидностью предстают частью духовного мира Шаламова и одним из организующих принципов его прозы.
Проза Шаламова полифонична. Ее содержательность не замкнута в пределы исторического свидетельства. Это открытый, инвариантный текст, адресованный человечеству. Язык этой прозы - язык мировой культуры, обогащенный ее самобытным русским, шаламовским изводом.
Взято из: ВАЛЕРИЙ ПЕТРОЧЕНКОВ (Вашингтон, США)
ШАЛАМОВ И МИРОВАЯ КУЛЬТУРА
Шаламовский сборник: Вып. 3 / [Сост. В. В. Есипов]. - Вологда: "Грифон", 2002. - 232 с.
Послушайте, как звучит шаламовское "Надгробное слово"
И сравните с тем, как звучит месса си минор Баха