Свадебные истории французской королевской семьи Бурбонов. Часть 2.
Брачные королевские стратегии не так просты, как может показаться на первый взгляд. Помимо происхождения, приданого и симпатичной внешности, свою роль играла расстановка сил в придворных интригах, и малейший перевес или недочет могли изменить решение, состоится ли данный брак или нет. А жениху и невесте, мнения которых обычно не спрашивали, лишь оставалось примириться с фактом своего супружества и рассчитывать на утешение на стороне. Впрочем, кому-то из них все же удавалось достичь семейной гармонии.
...Если Мария Анна Кристина Виктория Баварская, супруга Дофина Луи, выглядела именно так в 20 лет, бедняге Дофину, наследнику французского трона, конечно, было немного грустно. Пока она жаловалась на недомогания, по Версалю толпами ходили хорошенькие женщины, а с тех пор, как отец-король женился на мадам де Ментенон, кому как не Луи было продолжить традиции мужчин из рода Бурбонов?
В 30 лет бедная Дофина умерла (позже аутопсия подтвердила, что она действительно страдала несколькими серьезными заболеваниями). Луи, погоревав и сделав парочку незаконнорожденных детей, обратил вдруг заплаканный взор на фрейлину своей сестры, Мари-Анны де Конти. Девушку, которой исполнилось 24 года, звали Мари-Эмили де Жоли де Шуан, и ее считали... одной из самых страшненьких в свите принцессы. Мемуарист Сен-Симон описывал Мари-Эмили как приземистую толстую брюнетку с пышной грудью и кротким нравом и бескорыстием а ля Луиза де Лавальер. Очарованный Дофин зачастил к своей сестре, что вызвало сплетни об их неподобающих отношениях, и де Шуан была отправлена восвояси.
Версии событий разнятся: одна сплетня утверждала, что девица имела любовника, с которым собиралась облапошить принца и навязать ему чужого ребенка, и все это вскрылось; по другой де Шуан категорически отвергала ухаживания Луи и стойко терпела связанные с ними неприятности.
В конце концов, их негласно обвенчали в 1694м; по слухам, опять же, девушка была беременна на тот момент и родила сына, которого отправили на воспитание в "деревню", где мальчик умер через несколько лет. Правда то или нет, но Мари-Эмили, у которой официально детей так и не было, мирно воцарилась в резиденции принца, Мёдоне, в том же качестве морганатической супруги, что и мадам де Ментенон при его отце. Говорят, обе женщины отлично ладили.
Но вернемся к свадебным портретам. В 1697 году старший сын Дофина, герцог Луи Бургундский, по условиям Туринского договора в 15 лет женился на двенадцатилетней итальянской кузине, Марии-Аделаиде Савойской. По поводу радостного события даже вычеканили медаль, на одной стороне которой можно было полюбоваться на голову короля, а на другой - новобрачных.
На картине Антуана Дье, изображающей свадьбу, король снова в центре внимания, смотрясь на голову выше остальных; в реальности он был невысок (162 см) и компенсировал этот нюанс своими знаменитыми туфлями на красных каблуках и невероятно пышными париками.
Мать Марии-Аделаиды едва не умерла от родов в шестнадцать, поэтому консумация брака была отложена, пока супруги не достигнут большей зрелости. Король обожал и баловал внучку не меньше ее мужа, желая продлить ее юность как можно дольше. Хотя Сен-Симон описывает Марию-Аделаиду как "весьма некрасивую" ("пухлые вызывающие губы, роскошные темно-каштановые волосы и того же цвета изящно очерченные брови", хмм?), получив высокоморальное воспитание от прелата и писателя Франсуа Фенелона, герцог Бургундский являл собой образец супружеской верности и понимания и почему-то ни разу не завел любовницу.
Первый ребенок появился у Марии-Аделаиды, ныне герцогини Бургундской, в 19 лет, хотя, увы, жил недолго, да и сама она прожила, к сожалению, всего 27 лет, умерев вместе с не оставлявшим ее мужем от банальной по нашим временам кори.
Рождение их первенца, герцога Бретонского, в 1704 году.
Когда встал вопрос о женитьбе следующего по старшинству внука короля, Людовик XIV, который любил Марию-Аделаиду столь нежно, не колеблясь выбрал ему в невесты ее сестру. Королевство Савойя, несомненно, выбилось в лидеры по поставке девиц к французскому двору.
Так в 1701 в Версале восемнадцатилетний Филипп, неохотно для себя превратившийся из герцога Анжуйского в испанского короля Филиппа Пятого и основателя новой династии, взял в жены тринадцатилетнюю Марию-Луизу-Габриэлль Савойскую. Поскольку и муж, и жена еще были сущими детьми, всем при их дворе ловко заправляла француженка принцесса дез Урсин, официально - главная придворная дама королевы, а фактически - спецагент Людовика XIV и мадам де Ментенон. Она даже укладывала робкого Филиппа и застенчивую Марию-Луизу в постель, и впоследствии король категорически отказывался ночевать где-то, кроме спальни жены.
А в Испании, после войны за наследство, наконец-то появились бантики, потеснив любителей белых накрахмаленных воротничков!
Юные король и королева Испании
К несчастью, после тринадцати лет счастливого брака, королева умерла от туберкулеза, и молодой темпераментный вдовец с тремя детьми уже через несколько месяцев потребовал от принцессы дез Урсин найти ему хоть какую-нибудь новую жену. Заводить любовниц, как и его старший брат герцог Бургундский, он не решался по морально-религиозным принципам, а спать одному по ночам было страшно и одиноко. Двадцатидвухлетняя Элизабет Фарнезе была избалованной наследницей герцога Пармского, и, уже отвергнув с пяток женихов помельче, она ухватилась за возможность стать королевой. Но перед посланцами принцессы дез Урсин притворилась девицей наивной и послушной. Когда-то она завоевала сердце родного дяди, прислав ему в подарок с собственноручно написанным письмом свой молочный зуб и знала правила игры.
Филипп же, разумеется, был в сердце поражен присланным ему портретом кандидатки в жены, хоть и не столь же хорошенькой и умной, как первая супруга (Элизабет сообщила ему, что больше всего в жизни любит вышивать и музыку).
Так плясали, пели и пировали в Парме, провожая невесту в дальний путь.
Влюбившись с первого взгляда без памяти во вторую жену, точно так же, как и в первую, Филипп безропотно согласился на отставку заботливой принцессы дез Урсин, которую Элизабет отправила на родину с первой же каретой, невзирая на отменные холода. Ей в супружеской постели не требовалась помощь третьего лица.
...Если Мария Анна Кристина Виктория Баварская, супруга Дофина Луи, выглядела именно так в 20 лет, бедняге Дофину, наследнику французского трона, конечно, было немного грустно. Пока она жаловалась на недомогания, по Версалю толпами ходили хорошенькие женщины, а с тех пор, как отец-король женился на мадам де Ментенон, кому как не Луи было продолжить традиции мужчин из рода Бурбонов?
В 30 лет бедная Дофина умерла (позже аутопсия подтвердила, что она действительно страдала несколькими серьезными заболеваниями). Луи, погоревав и сделав парочку незаконнорожденных детей, обратил вдруг заплаканный взор на фрейлину своей сестры, Мари-Анны де Конти. Девушку, которой исполнилось 24 года, звали Мари-Эмили де Жоли де Шуан, и ее считали... одной из самых страшненьких в свите принцессы. Мемуарист Сен-Симон описывал Мари-Эмили как приземистую толстую брюнетку с пышной грудью и кротким нравом и бескорыстием а ля Луиза де Лавальер. Очарованный Дофин зачастил к своей сестре, что вызвало сплетни об их неподобающих отношениях, и де Шуан была отправлена восвояси.
Версии событий разнятся: одна сплетня утверждала, что девица имела любовника, с которым собиралась облапошить принца и навязать ему чужого ребенка, и все это вскрылось; по другой де Шуан категорически отвергала ухаживания Луи и стойко терпела связанные с ними неприятности.
В конце концов, их негласно обвенчали в 1694м; по слухам, опять же, девушка была беременна на тот момент и родила сына, которого отправили на воспитание в "деревню", где мальчик умер через несколько лет. Правда то или нет, но Мари-Эмили, у которой официально детей так и не было, мирно воцарилась в резиденции принца, Мёдоне, в том же качестве морганатической супруги, что и мадам де Ментенон при его отце. Говорят, обе женщины отлично ладили.
Но вернемся к свадебным портретам. В 1697 году старший сын Дофина, герцог Луи Бургундский, по условиям Туринского договора в 15 лет женился на двенадцатилетней итальянской кузине, Марии-Аделаиде Савойской. По поводу радостного события даже вычеканили медаль, на одной стороне которой можно было полюбоваться на голову короля, а на другой - новобрачных.
На картине Антуана Дье, изображающей свадьбу, король снова в центре внимания, смотрясь на голову выше остальных; в реальности он был невысок (162 см) и компенсировал этот нюанс своими знаменитыми туфлями на красных каблуках и невероятно пышными париками.
Мать Марии-Аделаиды едва не умерла от родов в шестнадцать, поэтому консумация брака была отложена, пока супруги не достигнут большей зрелости. Король обожал и баловал внучку не меньше ее мужа, желая продлить ее юность как можно дольше. Хотя Сен-Симон описывает Марию-Аделаиду как "весьма некрасивую" ("пухлые вызывающие губы, роскошные темно-каштановые волосы и того же цвета изящно очерченные брови", хмм?), получив высокоморальное воспитание от прелата и писателя Франсуа Фенелона, герцог Бургундский являл собой образец супружеской верности и понимания и почему-то ни разу не завел любовницу.
Первый ребенок появился у Марии-Аделаиды, ныне герцогини Бургундской, в 19 лет, хотя, увы, жил недолго, да и сама она прожила, к сожалению, всего 27 лет, умерев вместе с не оставлявшим ее мужем от банальной по нашим временам кори.
Рождение их первенца, герцога Бретонского, в 1704 году.
Когда встал вопрос о женитьбе следующего по старшинству внука короля, Людовик XIV, который любил Марию-Аделаиду столь нежно, не колеблясь выбрал ему в невесты ее сестру. Королевство Савойя, несомненно, выбилось в лидеры по поставке девиц к французскому двору.
Так в 1701 в Версале восемнадцатилетний Филипп, неохотно для себя превратившийся из герцога Анжуйского в испанского короля Филиппа Пятого и основателя новой династии, взял в жены тринадцатилетнюю Марию-Луизу-Габриэлль Савойскую. Поскольку и муж, и жена еще были сущими детьми, всем при их дворе ловко заправляла француженка принцесса дез Урсин, официально - главная придворная дама королевы, а фактически - спецагент Людовика XIV и мадам де Ментенон. Она даже укладывала робкого Филиппа и застенчивую Марию-Луизу в постель, и впоследствии король категорически отказывался ночевать где-то, кроме спальни жены.
А в Испании, после войны за наследство, наконец-то появились бантики, потеснив любителей белых накрахмаленных воротничков!
Юные король и королева Испании
К несчастью, после тринадцати лет счастливого брака, королева умерла от туберкулеза, и молодой темпераментный вдовец с тремя детьми уже через несколько месяцев потребовал от принцессы дез Урсин найти ему хоть какую-нибудь новую жену. Заводить любовниц, как и его старший брат герцог Бургундский, он не решался по морально-религиозным принципам, а спать одному по ночам было страшно и одиноко. Двадцатидвухлетняя Элизабет Фарнезе была избалованной наследницей герцога Пармского, и, уже отвергнув с пяток женихов помельче, она ухватилась за возможность стать королевой. Но перед посланцами принцессы дез Урсин притворилась девицей наивной и послушной. Когда-то она завоевала сердце родного дяди, прислав ему в подарок с собственноручно написанным письмом свой молочный зуб и знала правила игры.
Филипп же, разумеется, был в сердце поражен присланным ему портретом кандидатки в жены, хоть и не столь же хорошенькой и умной, как первая супруга (Элизабет сообщила ему, что больше всего в жизни любит вышивать и музыку).
Так плясали, пели и пировали в Парме, провожая невесту в дальний путь.
Влюбившись с первого взгляда без памяти во вторую жену, точно так же, как и в первую, Филипп безропотно согласился на отставку заботливой принцессы дез Урсин, которую Элизабет отправила на родину с первой же каретой, невзирая на отменные холода. Ей в супружеской постели не требовалась помощь третьего лица.