Лаловый убор Екатерины II
Как же много сокровищ российских императоров потеряны в ходе варварских продаж 20-х гг. XX в.! О судьбе трех "уборов" Екатерины II идет речь в статье сотрудника Государственного Эрмитажа Л.К. Кузнецовой "Лаловый убор Екатерины II" (к сожалению, портретов Екатерины Великой в этом и других уборах не сохранилось).
Д.Левицкий. Портрет Екатерины II. 1794
8 декабря 1763 г. из Вены в русскую столицу выехал "золотых и алмазных дел мастер" Леопольд Пфистерер, чтобы, согласно планам Екатерины II, работать вместе с Георгом-Фридрихом Экартом в придворной "Мастерской Ея Императорскаго Величества алмазных дел".
Новенькому, для проверки его деловых качеств, было предложено исполнить ряд самых разнообразных украшений, в том числе и 3 убора для Екатерины II: лаловый, бриллиантовый и гранатовый - "красный". Испытание венский ювелир выдержал с честью - с ним был заключен котракт на 6 лет!
До 20 сентября 1764 г. мастер успел исполнить 3 предмета для лалового гарнитура Екатерины II, попавших затем в число "коронных", а потому ныне укращающих витрины Алмазного фонда. Поскольку все камни, "употребленные" в них Пфистерером, были казенные, причем, "лалы" и "шпинари", т.е. шпинели разных оттенков розово-красного, были к тому же специально огранены на находившейся в подчинении И.Л.Бецкого (начальник упомянутой выше "Мастерской ЕИВ алмазных дел") Петергофской шлифовальной мельнице, то на всех 3 вещах мастер выгравировал характерную для его ранних работ надпись с перечислением количествоа и каратности примененных самоцветов.
Уже 10 апреля был готов "складень" или "брилиантовый убор называемый колье с шлейфом, выложенной с лалами з золотою оправою", причем, мастер определил в 50 рублей стоимость самой работы, использованного им "собственного" золота и серебра, а также фольги, примененной как для придания нужного оттенка и интенсивности окраски шпинелям, так и для лучшей "игры" бриллиантов в глухих оправах.
Терминология, странная лишь на первый взгляд, прекрасно характеризует тип украшения. Французское слово "Сollier" долгое время служило для обозначения ожерелья, плотно охватывающего шею, поскольку переводилось также, как "хомут" или "ошейник". В середине галантного XVIII века дамы и девицы, уподобляя себя героине модной повести Лафонтена "Любовь Психеи и Купидона", в знак рабского подчинения Венере стали носить высоко на шее напоминающие невольничий ошейник ленты из тканей, кружев, а также из драгоценных металов и камней, названные "эсклаважами ", ибо в переводе с французского "esclavage" означает "рабство". В русском языке трудно произносимое слово быстро потеряло первую букву, и часто непонятный "склаваж" подменялся привычным "складень", из-за чего бывает затруднительно определить, где речь идет о шейном украшении, а где - о складной иконке. Колье было принято дополнять бантом или крестиком. В немецком счете Пфистерера явно было написано: "ein kollier mit der schleife", и последнее слово означало именно "бант". Французы же прозвали такой крупный бант, кокетливо прикрывавший ямочки ключиц от нескромных взоров, "ханжой" - "святошей" /devote/, и в русском языке для определения подобного типа украшения появилось словосочетание "складень с доводом".
Самая первая "русская" вещь Пфистерера дошла до нашего времени во фрагментах. Великолепно сохранился "шлейф" - "девод", совершенно неправильно названный "бантом-склаважем", размером 11х11,5 см.
Л. Пфистерер. Шлейф-девод от колье со шлейфом. 10.04.1764. Золото, серебро, бриллианты, шпинель.11х11.5 см. Алмазный фонд
Его украшает лишь 21 благородная красная шпинель, в то время как надпись на обороте говорит о 33 "рубинах бале" весом в 23418/32 карата. Бриллиантов на банте тоже значительно меньше. Само же колье - "склаваж", на котором и должны были располагаться недостающие 12 лалов и почти половина бриллиантов, полагали утраченным.
Путаницу усилило "большое бриллиантовое колье с рубинами и шпинелями", следы которого в годы продаж затерялись.
В одной из витрин Алмазного фонда можно видеть 4 пряжки, размером 3х5 см. каждая, и по материалу, и по манере исполнения, несомненно, относящихся к лаловому гарнитуру Екатерины II, а их рисунок - не что иное, как слегка измененный вариант крыльев банта - "девода".
Уборы XVIII в. обязательно включали 2 пары пряжек: пары "башмашных" предназначались для украшения обуви, а пара "шлифных" первоначально служила для прикрепления шлейфа на плечах, а позже мужчины переместили ее к коленям, на обшлага кюлотов. Попытка реконструкции показала, что "пряжки", по 2 по своему симметричному узору, располагались по обе стороны банта, как бы продолжая рисунок центральной горизонтали его петель, сцепляясь друг с другом располагавшимися по бокам крючочками, либо прикрепляясь последними к ленте, на которую могли монтироваться части склаважа. Общая длина колье вырастала до 31.5 см. Это еще раз свидетельствует о том, что "складни с деводом" в середине XVIII века носили высоко вокруг шеи, ближе к подбородку, нежели к плечам, как можно видеть на портрете графини А.П.Шереметевой в карусельном костюме.
Неизвестный художник XVIII в. Портрет графини А.П.Шереметевой в карусельном костюме. Ок. 1766. ГЭ. Хорошо виден на шее "складень с деводом", а также "шлифные" пряжки на плечах.
Легкий же изгиб придан каждой "пряжке", чтобы та лучше олегала шею, подобно "колье в виде гирлянды" (неправильно называемому "диадемой-бандо") из алмазного убора императрицы Елизаветы Петровны, сформированному из отдельных, слегка выгнутых и утративших внизу подвески звеньев-веточек с цветами.
Ж.-А.Дюбюлон, М.И Ратцев. Колье алмазного убора Елизаветы Петровны. Ок. 1755. Золото, серебро, бриллианты, эмаль. 4.2х26 см. Алмазный фонд
Екатерина II, став императрицей, довольно быстро располнела, и вскоре ей пришлось отказаться от возможности без переделки носить лаловый склаваж. Но работа Леопольда Пфистерера была так хороша, что ни у нее, ни у последующих цариц не поднялась рука повелеть сломать звенья размонтированного "колье", которые так и хранились вместе с некогда отделенным от него бантом - "шлейфом".
К 27 мая 1764 года были завершены "серьги брилиантовыя с лалами". Подобный тип серег "о трех подвесках" был особенно любим в 60-70-е годы XVIII века. Работа венского мастера здесь отличается ясностью членений, хотя все элементы рисунка довольно плотно подсобраны друг к другу. В основе его лежит бант, напоминающий бабочку, чье тельце сформировано из раскрытого цветка - "ромашки", а крылья - из прихотливо изогнутой веточки с листком, увенчанной алой шпинелью - "бутоном" и прикрытой дугообразной скобкой, или же из таких же скобок, фланкирующих крупный лал.
Следующими были исполнены два "круглых" парных браслета. Браслеты делались, скорее всего, одновременно с вещами бриллиантового убора. В записи описи 1838 г. они охарактеризованы как "два зарукавья в виде розеток лаловыя с брилиянтами, содержащие в себе семь маленьких лалов в кажой, осыпаны брилиянтами". Рисунок каждой "розетки" составлен из повторяющегося шесть раз по кругу одного и того же элемента, который есть не что иное, как рисунок обоих верхних крыльев банта в центральной части серег.
Л. Пфистерер. Пара браслетов-застежек. Июнь-сентябрь 1764 г. Золото, серебро, бриллианты, шпинель. 4.5х4.5 см. Алмазный фонд.
Для украшения прически обязательными были булавки - "цитернадели". Термин этот заимствован из немецкого языка, ибо "Nadel" переводится как "шпилька" или "булавка". А поскольку глагол "zittern" означает "дрожать", "трястись", "трепетать", становится ясным, что завершение крепилось к стержню тонкой проволокой, скрученной в пружину, почему оно и сотрясалось от малейшего движения или даже дуновения ветерка, и самоцветы искрились всеми цветами радуги. К тому же, Цитера - название острова, коим, как считалось, владела Киферея, то есть богиня любви и красоты Афродита или Венера, а "путешествие" на сей остров на галантном языке XVIII века означало "путешествие в страну любви". Таких "цитернаделей", которые от французского "tresse" - "коса" назывались еще "тресилами", могло быть шесть, как в гранатовом или "красном" уборе,
Л.Пфистерер.Гранатовый убор или "красный" убор Екатерины II. "Цветок" и 2 "цитернаделя". 1764-1766. Золото, серербро, бриллианты, гранаты. "Цветок" - 11х5 см. "Цитернадели"/навершия - 2.6.х3,3. Алмазный фонд
а могло доходить до 12, как в лаловом, а также в кок-де-перловом уборе 1766 г. и в "краснояхонтовом" гарнитуре, создававшемся в 1765-1767 гг. тем же Пфистерером.
"Краснояхонтовый" гарнитур Екатерины II в основном был исполнен в Москве. Уже 1 мая 1767 г. Пфистереру специально было отпущено 5 рублей "на покупку красной фольги к серьгам и яхонтовым цитернаделям". Когда же вскоре потребовалось 13 рубинов на "бантовыя браслеты", их огранку поручили "гранильнова дела мастеру Троучику". И "пара рукавных бантиков", которые, вероятней, некогда были "бантовыми браслетами", и серьги ныне украшают экспозицию Алмазного фонда.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Пара "рукавных бантиков" (застежки "бантовых браслетоы"?). 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель.4.2х4.9 см. Алмазный фонд
Рисунок их - это развитие банта-"бабочки" серег лаловой парюры, но петли становятся одинаковыми и зеркально симметричными относительно друг друга, стебелек вырастает, и к алмазному листочку добавляются 2 рубиновые капельки "бутончиков", а сам алый цветок получает полукольцо бриллиантовых лепестков.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Серьги. 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель. 6.х4.5 см. Алмазный фонд
Лаловый убор продолжал создаваться в 1765 году.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Рукавный бантик и шпилька. 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель. Алмазный фонд.
Следы остальных вещей, ни одна из которых, к сожалению, не была сфотографирована, затерялись в ходе продаж конца 1920-х гг. Правда, известно, что одна из булавок-цитернаделей была приобретена за 92 фунта стерлингов г-ном Филлипсом на аукционе Кристи 16 марта 1927 года по лоту 21.
Источник: "Лаловый убор Екатерины II". Л.К.Кузнецова, Материалы V научной конференции "Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства", издание Объединения Магнум Арс, М., 2001
Иллюстрации
PS: возможно, это колье, проданное в 2005 г. на аукционе Sotheby’s более чем за 1,5 миллиона долларов пожелавшему остаться неизвестным российскому гражданину, могло принадлежать Екатерине II:
Прочитать об этом можно здесь.
Д.Левицкий. Портрет Екатерины II. 1794
8 декабря 1763 г. из Вены в русскую столицу выехал "золотых и алмазных дел мастер" Леопольд Пфистерер, чтобы, согласно планам Екатерины II, работать вместе с Георгом-Фридрихом Экартом в придворной "Мастерской Ея Императорскаго Величества алмазных дел".
Новенькому, для проверки его деловых качеств, было предложено исполнить ряд самых разнообразных украшений, в том числе и 3 убора для Екатерины II: лаловый, бриллиантовый и гранатовый - "красный". Испытание венский ювелир выдержал с честью - с ним был заключен котракт на 6 лет!
До 20 сентября 1764 г. мастер успел исполнить 3 предмета для лалового гарнитура Екатерины II, попавших затем в число "коронных", а потому ныне укращающих витрины Алмазного фонда. Поскольку все камни, "употребленные" в них Пфистерером, были казенные, причем, "лалы" и "шпинари", т.е. шпинели разных оттенков розово-красного, были к тому же специально огранены на находившейся в подчинении И.Л.Бецкого (начальник упомянутой выше "Мастерской ЕИВ алмазных дел") Петергофской шлифовальной мельнице, то на всех 3 вещах мастер выгравировал характерную для его ранних работ надпись с перечислением количествоа и каратности примененных самоцветов.
Уже 10 апреля был готов "складень" или "брилиантовый убор называемый колье с шлейфом, выложенной с лалами з золотою оправою", причем, мастер определил в 50 рублей стоимость самой работы, использованного им "собственного" золота и серебра, а также фольги, примененной как для придания нужного оттенка и интенсивности окраски шпинелям, так и для лучшей "игры" бриллиантов в глухих оправах.
Терминология, странная лишь на первый взгляд, прекрасно характеризует тип украшения. Французское слово "Сollier" долгое время служило для обозначения ожерелья, плотно охватывающего шею, поскольку переводилось также, как "хомут" или "ошейник". В середине галантного XVIII века дамы и девицы, уподобляя себя героине модной повести Лафонтена "Любовь Психеи и Купидона", в знак рабского подчинения Венере стали носить высоко на шее напоминающие невольничий ошейник ленты из тканей, кружев, а также из драгоценных металов и камней, названные "эсклаважами ", ибо в переводе с французского "esclavage" означает "рабство". В русском языке трудно произносимое слово быстро потеряло первую букву, и часто непонятный "склаваж" подменялся привычным "складень", из-за чего бывает затруднительно определить, где речь идет о шейном украшении, а где - о складной иконке. Колье было принято дополнять бантом или крестиком. В немецком счете Пфистерера явно было написано: "ein kollier mit der schleife", и последнее слово означало именно "бант". Французы же прозвали такой крупный бант, кокетливо прикрывавший ямочки ключиц от нескромных взоров, "ханжой" - "святошей" /devote/, и в русском языке для определения подобного типа украшения появилось словосочетание "складень с доводом".
Самая первая "русская" вещь Пфистерера дошла до нашего времени во фрагментах. Великолепно сохранился "шлейф" - "девод", совершенно неправильно названный "бантом-склаважем", размером 11х11,5 см.
Л. Пфистерер. Шлейф-девод от колье со шлейфом. 10.04.1764. Золото, серебро, бриллианты, шпинель.11х11.5 см. Алмазный фонд
Его украшает лишь 21 благородная красная шпинель, в то время как надпись на обороте говорит о 33 "рубинах бале" весом в 23418/32 карата. Бриллиантов на банте тоже значительно меньше. Само же колье - "склаваж", на котором и должны были располагаться недостающие 12 лалов и почти половина бриллиантов, полагали утраченным.
Путаницу усилило "большое бриллиантовое колье с рубинами и шпинелями", следы которого в годы продаж затерялись.
В одной из витрин Алмазного фонда можно видеть 4 пряжки, размером 3х5 см. каждая, и по материалу, и по манере исполнения, несомненно, относящихся к лаловому гарнитуру Екатерины II, а их рисунок - не что иное, как слегка измененный вариант крыльев банта - "девода".
Уборы XVIII в. обязательно включали 2 пары пряжек: пары "башмашных" предназначались для украшения обуви, а пара "шлифных" первоначально служила для прикрепления шлейфа на плечах, а позже мужчины переместили ее к коленям, на обшлага кюлотов. Попытка реконструкции показала, что "пряжки", по 2 по своему симметричному узору, располагались по обе стороны банта, как бы продолжая рисунок центральной горизонтали его петель, сцепляясь друг с другом располагавшимися по бокам крючочками, либо прикрепляясь последними к ленте, на которую могли монтироваться части склаважа. Общая длина колье вырастала до 31.5 см. Это еще раз свидетельствует о том, что "складни с деводом" в середине XVIII века носили высоко вокруг шеи, ближе к подбородку, нежели к плечам, как можно видеть на портрете графини А.П.Шереметевой в карусельном костюме.
Неизвестный художник XVIII в. Портрет графини А.П.Шереметевой в карусельном костюме. Ок. 1766. ГЭ. Хорошо виден на шее "складень с деводом", а также "шлифные" пряжки на плечах.
Легкий же изгиб придан каждой "пряжке", чтобы та лучше олегала шею, подобно "колье в виде гирлянды" (неправильно называемому "диадемой-бандо") из алмазного убора императрицы Елизаветы Петровны, сформированному из отдельных, слегка выгнутых и утративших внизу подвески звеньев-веточек с цветами.
Ж.-А.Дюбюлон, М.И Ратцев. Колье алмазного убора Елизаветы Петровны. Ок. 1755. Золото, серебро, бриллианты, эмаль. 4.2х26 см. Алмазный фонд
Екатерина II, став императрицей, довольно быстро располнела, и вскоре ей пришлось отказаться от возможности без переделки носить лаловый склаваж. Но работа Леопольда Пфистерера была так хороша, что ни у нее, ни у последующих цариц не поднялась рука повелеть сломать звенья размонтированного "колье", которые так и хранились вместе с некогда отделенным от него бантом - "шлейфом".
К 27 мая 1764 года были завершены "серьги брилиантовыя с лалами". Подобный тип серег "о трех подвесках" был особенно любим в 60-70-е годы XVIII века. Работа венского мастера здесь отличается ясностью членений, хотя все элементы рисунка довольно плотно подсобраны друг к другу. В основе его лежит бант, напоминающий бабочку, чье тельце сформировано из раскрытого цветка - "ромашки", а крылья - из прихотливо изогнутой веточки с листком, увенчанной алой шпинелью - "бутоном" и прикрытой дугообразной скобкой, или же из таких же скобок, фланкирующих крупный лал.
Следующими были исполнены два "круглых" парных браслета. Браслеты делались, скорее всего, одновременно с вещами бриллиантового убора. В записи описи 1838 г. они охарактеризованы как "два зарукавья в виде розеток лаловыя с брилиянтами, содержащие в себе семь маленьких лалов в кажой, осыпаны брилиянтами". Рисунок каждой "розетки" составлен из повторяющегося шесть раз по кругу одного и того же элемента, который есть не что иное, как рисунок обоих верхних крыльев банта в центральной части серег.
Л. Пфистерер. Пара браслетов-застежек. Июнь-сентябрь 1764 г. Золото, серебро, бриллианты, шпинель. 4.5х4.5 см. Алмазный фонд.
Для украшения прически обязательными были булавки - "цитернадели". Термин этот заимствован из немецкого языка, ибо "Nadel" переводится как "шпилька" или "булавка". А поскольку глагол "zittern" означает "дрожать", "трястись", "трепетать", становится ясным, что завершение крепилось к стержню тонкой проволокой, скрученной в пружину, почему оно и сотрясалось от малейшего движения или даже дуновения ветерка, и самоцветы искрились всеми цветами радуги. К тому же, Цитера - название острова, коим, как считалось, владела Киферея, то есть богиня любви и красоты Афродита или Венера, а "путешествие" на сей остров на галантном языке XVIII века означало "путешествие в страну любви". Таких "цитернаделей", которые от французского "tresse" - "коса" назывались еще "тресилами", могло быть шесть, как в гранатовом или "красном" уборе,
Л.Пфистерер.Гранатовый убор или "красный" убор Екатерины II. "Цветок" и 2 "цитернаделя". 1764-1766. Золото, серербро, бриллианты, гранаты. "Цветок" - 11х5 см. "Цитернадели"/навершия - 2.6.х3,3. Алмазный фонд
а могло доходить до 12, как в лаловом, а также в кок-де-перловом уборе 1766 г. и в "краснояхонтовом" гарнитуре, создававшемся в 1765-1767 гг. тем же Пфистерером.
"Краснояхонтовый" гарнитур Екатерины II в основном был исполнен в Москве. Уже 1 мая 1767 г. Пфистереру специально было отпущено 5 рублей "на покупку красной фольги к серьгам и яхонтовым цитернаделям". Когда же вскоре потребовалось 13 рубинов на "бантовыя браслеты", их огранку поручили "гранильнова дела мастеру Троучику". И "пара рукавных бантиков", которые, вероятней, некогда были "бантовыми браслетами", и серьги ныне украшают экспозицию Алмазного фонда.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Пара "рукавных бантиков" (застежки "бантовых браслетоы"?). 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель.4.2х4.9 см. Алмазный фонд
Рисунок их - это развитие банта-"бабочки" серег лаловой парюры, но петли становятся одинаковыми и зеркально симметричными относительно друг друга, стебелек вырастает, и к алмазному листочку добавляются 2 рубиновые капельки "бутончиков", а сам алый цветок получает полукольцо бриллиантовых лепестков.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Серьги. 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель. 6.х4.5 см. Алмазный фонд
Лаловый убор продолжал создаваться в 1765 году.
Л.Пфистерер.Краснояхонтовый убор Екатерины II. Рукавный бантик и шпилька. 1765-1767. Золото, серебро, бриллианты, рубины, шпинель. Алмазный фонд.
Следы остальных вещей, ни одна из которых, к сожалению, не была сфотографирована, затерялись в ходе продаж конца 1920-х гг. Правда, известно, что одна из булавок-цитернаделей была приобретена за 92 фунта стерлингов г-ном Филлипсом на аукционе Кристи 16 марта 1927 года по лоту 21.
Источник: "Лаловый убор Екатерины II". Л.К.Кузнецова, Материалы V научной конференции "Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства", издание Объединения Магнум Арс, М., 2001
Иллюстрации
PS: возможно, это колье, проданное в 2005 г. на аукционе Sotheby’s более чем за 1,5 миллиона долларов пожелавшему остаться неизвестным российскому гражданину, могло принадлежать Екатерине II:
Прочитать об этом можно здесь.