Конфликты на карантине
Почему на карантине может расти уровень напряжения и агрессии? Психологи выделяют разные причины, я попробую их обобщить.
1. Сейчас много говорится о том, что сама по себе объективная ситуация потеряла "нормальность", стала местами пограничной, местами психотической. Что это значит? Нормальной жизни не свойственен тот градус неопределенности и растерянности, который сейчас присутствует в обществе. Не свойственна такая степень непонимания, что собственно происходит, в чем же правда. Шизофренические, двойные послания от политиков - можно привести множество примеров, причем в разных странах - усиливают это ощущение.
2. Человеку в среднем проще выдержать видимую, очевидную опасность. Пожар, землетрясение, вражеская армия. Вирус невидим, он то ли есть, то ли его нет - органы чувств никак не воспринимают эту опасность и даже наоборот, всячески сигналят, что ее нет. А тем не менее на уровне логики опасность есть. Такое противоречие может сильно выматывать, создавать ощущение ненормальной ситуации.
3. Что следует из предыдущих двух пунктов? Если объективная реальность "поплыла", надо с удвоенной силой держаться за что-то четкое и определенное. Это могут быть правила, законы, нормы, догмы, родительские фигуры, приверженность неким идеям, попытки убедить себя же в своей правоте (отсюда следуют, скажем, бесконечные холивары о коронавирусе).
С другой стороны, если реальность и так "плывет", человек может с удвоенной силой реагировать на чужую шаткость: на тех, кто и так функционирует на пограничном или психотическом уровне; на тех, кто повышенно эмоционален; на чужую инфантильность.
4. По мнению Стивена Порджеса (известный психиатр и нейробиолог), не только младенцы успокаиваются "об маму", от ее присутствия. Взрослые люди тоже регулируют состояние своей нервной системы через общение, настройку друг на друга: и эмоциональную, и чисто физиологическую (объятия, сонастройка на темп и манеру ходьбы, и тд). В режиме изоляции включаются обратные чисто биологические механизмы: усиливается паранойя, восприятие других людей как опасности, желание отодвинуться или нападать на них. Он советует искусственно переламывать эти механизмы, "сонастраиваясь" хотя бы через другие средства связи: видео, разговор по телефону и так далее.
5. Бельгийская психолог Эстер Перель видит одну из причин конфликтов в несовпадении копинг-стратегий. (Копинг-стратегии - способы справляться со стрессом). Если раньше чужие копинг-стратегии были не так важны, теперь они становятся источником угрозы. Скажем, один из партнеров в семье может спасаться отрицанием, другой - постоянным мониторингом обстановки и соблюдением гигиенических мер. Один из партнеров может всеми силами держаться за привычный режим, который дает ему иллюзию постоянства и устойчивости мира. Другой избавляется от всего лишнего и устаревшего, так что полностью перестраивает жизнь под текущие обстоятельства. Один из партнеров может часами анализировать графики и выводы экспертов, другой впадает в фатализм "какая разница, все равно мы все рано или поздно умрем". В этой ситуации тяжело всем: и тем, кто уважает чужие стратегии, понимая, что они нужны для выживания, чтобы сохранить здоровье психики; и тех, кто считает чужие тактики абсурдными и воюет с ними на логическом уровне.
6. В какой-то степени большинству людей сложно уложить в голове, что жизнь так стремительно изменилась и не факт, что станет во всем прежней. Это может вызывать философские мысли о судьбе, действии каких-то мистических сил, и так далее. Но в общем, мало кому сейчас хватает чувства юмора, чтобы обращаться к "дорогому мирозданию" с претензиями и возмущенными посланиями. Или, подобно Иову, обращаться с претензиями к Богу: "что это вообще, и чем я лично заслужил такое?" Это возмущение глобальной несправедливостью смещается: на правительства, которые во многом провоцируют агрессивное отношение к их решениям. На другие родительские фигуры; это может быть начальство, авторитеты в системе здравоохранения, модераторы в сообществе, ну и наконец, родители. Тем более что старшее поколение тоже дает немало реальных поводов сердиться и беспокоиться. Однако эта реакция может быть иррациональной и преувеличенной, так как на самом деле направлена "в никуда" - против, опять же, невидимых и непонятных сил, которые "всё это устроили".
7. В кризис социальное расслоение и неравенство дают о себе знать. В то время как одни люди могут, наоборот, почувствовать, что всё человечество в одной лодке, что все страдают похожим образом; у других могут обостряться эмоции гнева, зависти. "Хорошо вам самоизолироваться в огромной квартире без детей"; или "хорошо вам не думать сейчас о заработке". Это естественные и понятные реакции, хотя они могут быть достаточно мучительными, и особого выхода из них нет: кризис вряд ли уравняет всех, скорее наоборот - обострит социальную несправедливость.
8. Почему не все эмоции уходят, даже если дать им место и время для проживания? Это может быть связано с тем, что ситуация пока не меняется к лучшему. Но может быть и другая причина: под поверхностной реакцией лежит что-то еще. Скажем, человек постоянно раздражен, ко всем придирается; на самом деле, в глубине души, ему тоскливо, он переживает горе, но боится прикоснуться к нему напрямую. Или под агрессией может лежать большой страх: за свою или чужую жизнь; ощущение беспомощности. Избегая своих истинных чувств, человек, конечно, получает облегчение. Но такая тактика не дает ему продвинуться дальше, он будет бегать по кругу, выдавая одну и ту же реакцию на раздражители, иногда чрезмерную.
1. Сейчас много говорится о том, что сама по себе объективная ситуация потеряла "нормальность", стала местами пограничной, местами психотической. Что это значит? Нормальной жизни не свойственен тот градус неопределенности и растерянности, который сейчас присутствует в обществе. Не свойственна такая степень непонимания, что собственно происходит, в чем же правда. Шизофренические, двойные послания от политиков - можно привести множество примеров, причем в разных странах - усиливают это ощущение.
2. Человеку в среднем проще выдержать видимую, очевидную опасность. Пожар, землетрясение, вражеская армия. Вирус невидим, он то ли есть, то ли его нет - органы чувств никак не воспринимают эту опасность и даже наоборот, всячески сигналят, что ее нет. А тем не менее на уровне логики опасность есть. Такое противоречие может сильно выматывать, создавать ощущение ненормальной ситуации.
3. Что следует из предыдущих двух пунктов? Если объективная реальность "поплыла", надо с удвоенной силой держаться за что-то четкое и определенное. Это могут быть правила, законы, нормы, догмы, родительские фигуры, приверженность неким идеям, попытки убедить себя же в своей правоте (отсюда следуют, скажем, бесконечные холивары о коронавирусе).
С другой стороны, если реальность и так "плывет", человек может с удвоенной силой реагировать на чужую шаткость: на тех, кто и так функционирует на пограничном или психотическом уровне; на тех, кто повышенно эмоционален; на чужую инфантильность.
4. По мнению Стивена Порджеса (известный психиатр и нейробиолог), не только младенцы успокаиваются "об маму", от ее присутствия. Взрослые люди тоже регулируют состояние своей нервной системы через общение, настройку друг на друга: и эмоциональную, и чисто физиологическую (объятия, сонастройка на темп и манеру ходьбы, и тд). В режиме изоляции включаются обратные чисто биологические механизмы: усиливается паранойя, восприятие других людей как опасности, желание отодвинуться или нападать на них. Он советует искусственно переламывать эти механизмы, "сонастраиваясь" хотя бы через другие средства связи: видео, разговор по телефону и так далее.
5. Бельгийская психолог Эстер Перель видит одну из причин конфликтов в несовпадении копинг-стратегий. (Копинг-стратегии - способы справляться со стрессом). Если раньше чужие копинг-стратегии были не так важны, теперь они становятся источником угрозы. Скажем, один из партнеров в семье может спасаться отрицанием, другой - постоянным мониторингом обстановки и соблюдением гигиенических мер. Один из партнеров может всеми силами держаться за привычный режим, который дает ему иллюзию постоянства и устойчивости мира. Другой избавляется от всего лишнего и устаревшего, так что полностью перестраивает жизнь под текущие обстоятельства. Один из партнеров может часами анализировать графики и выводы экспертов, другой впадает в фатализм "какая разница, все равно мы все рано или поздно умрем". В этой ситуации тяжело всем: и тем, кто уважает чужие стратегии, понимая, что они нужны для выживания, чтобы сохранить здоровье психики; и тех, кто считает чужие тактики абсурдными и воюет с ними на логическом уровне.
6. В какой-то степени большинству людей сложно уложить в голове, что жизнь так стремительно изменилась и не факт, что станет во всем прежней. Это может вызывать философские мысли о судьбе, действии каких-то мистических сил, и так далее. Но в общем, мало кому сейчас хватает чувства юмора, чтобы обращаться к "дорогому мирозданию" с претензиями и возмущенными посланиями. Или, подобно Иову, обращаться с претензиями к Богу: "что это вообще, и чем я лично заслужил такое?" Это возмущение глобальной несправедливостью смещается: на правительства, которые во многом провоцируют агрессивное отношение к их решениям. На другие родительские фигуры; это может быть начальство, авторитеты в системе здравоохранения, модераторы в сообществе, ну и наконец, родители. Тем более что старшее поколение тоже дает немало реальных поводов сердиться и беспокоиться. Однако эта реакция может быть иррациональной и преувеличенной, так как на самом деле направлена "в никуда" - против, опять же, невидимых и непонятных сил, которые "всё это устроили".
7. В кризис социальное расслоение и неравенство дают о себе знать. В то время как одни люди могут, наоборот, почувствовать, что всё человечество в одной лодке, что все страдают похожим образом; у других могут обостряться эмоции гнева, зависти. "Хорошо вам самоизолироваться в огромной квартире без детей"; или "хорошо вам не думать сейчас о заработке". Это естественные и понятные реакции, хотя они могут быть достаточно мучительными, и особого выхода из них нет: кризис вряд ли уравняет всех, скорее наоборот - обострит социальную несправедливость.
8. Почему не все эмоции уходят, даже если дать им место и время для проживания? Это может быть связано с тем, что ситуация пока не меняется к лучшему. Но может быть и другая причина: под поверхностной реакцией лежит что-то еще. Скажем, человек постоянно раздражен, ко всем придирается; на самом деле, в глубине души, ему тоскливо, он переживает горе, но боится прикоснуться к нему напрямую. Или под агрессией может лежать большой страх: за свою или чужую жизнь; ощущение беспомощности. Избегая своих истинных чувств, человек, конечно, получает облегчение. Но такая тактика не дает ему продвинуться дальше, он будет бегать по кругу, выдавая одну и ту же реакцию на раздражители, иногда чрезмерную.