Снимем порчу
«Культурная революция», 23 июня 2005 года, Культура
Если бы не о. Андрей Кураев, ток-шоу на тему «Гарри Поттер портит наших детей» так бы и осталось бездарной инсценировкой очередной антиномии чистого разума. Такую антиномию образуют два контрадикторных суждения, в равной степени недоказуемых или неопровержимых по причине того, что высказываются они о предметах, которые не могут быть даны в опыте. Портит или не портит? Многие родители уверены в том, что все «хорошее» в их детях - это их, родителей, заслуга, а все «плохое» - результат внешних влияний. Если взрослый человек снимает с себя всякую ответственность за своего ребенка, разве может он отвечать за свои слова? Следовательно, если кто-то говорит «Гарри Поттер испортил моего ребенка», то мы, будучи не в состоянии это проверить, тем не менее можем смело не доверять суждениям этого человека. Ведь это мы сами портим наших детей, не заботясь о них, не оказывая им того внимания, на которое они вправе рассчитывать.
Обычно полагают, что ребенок «испорчен» тогда, когда он настойчиво заявляет о своем существовании, надоедает взрослым, перебивает их важные беседы, отказывается слушать назидания, не может спокойно поиграть сам. Короче, когда он несамостоятелен, когда он не готов нести ответственность за все, что с ним происходит. «Хороший» ребенок должен делать то, что предписано, но делать это так, как если бы он сам был активным субъектом, а не только пассивной субстанцией.
Согласно другой точке зрения, взрослые не должны требовать от ребенка такой вот ранней и, по сути дела, ложной «субъектности», но они должны давать ему заботу и любовь до тех самых пор, пока он сам не будет готов отдавать другим свою заботу и любовь. Сев смотреть запись передачи, мой шестилетний сын [на 2005 год] где-то на пятой минуте заявил следующее: «Они говорят, что ребенок читает, воспринимает… Я тоже воспринимаю. Значит, я - тоже ребенок? А ведь я - это только я, а не ребенок».
Эти две позиции защищали, соответственно, Татьяна Устинова и о. Андрей Кураев.
Михаил Швыдкой, открывая дискуссию, высказал общее место о влиянии прочитанных в детстве сказок на формирование взрослой идентичности и передал слово даме.
Дама сказала, что «Гарри Поттер» - это вообще не детская литература. Это книга для взрослых на примере детей, написанная, к тому же, очень посредственно. Но больше всего не устраивает Татьяну центральная идея книги, которая, по ее мнению, заключается в том, что если у тебя есть волшебная палочка, то можно решить все проблемы. Татьяна утверждает, что волшебной палочки нет ни у кого (ведущий при этом показывает всем свой микрофон), по крайней мере, никто не унаследовал ее с рождения. Проблемы быстро не решаются. Нужен упорный труд, нужно прилагать усилия, стараться, преодолевать препятствия и добиваться поставленной цели. Кроме того, мы в своем интересе к этой книге вновь плетемся в хвосте у американцев, которые наивно полагают, что там описаны аутентичные реалии старой Европы. Да, пожалуй, в той степени, в какой Хогвартс напоминает традиционную английскую школу, книга может быть любопытна. Но не более. Перевод ужасен. Плохой язык книги тоже портит наших детей. Но главное - «Гарри Поттер» прививает нашим детям неправильный взгляд на жизнь.
Что касается детской литературы, тут Татьяна Устинова заблуждается. Ей ли не знать, что различие между детской (или, шире, невзрослой) и взрослой литературой заключается в наличии или отсутствии сюжета. Хорошо об этом написано у Леонида Липавского: «Поэмы прошлого были по сути рассказами в стихах, они были сюжетны. Сюжет - причинная связь событий и их влияние на человека. Теперь, мне кажется, ни причинная связь, ни переживания человека, связанные с ней, не интересны. Сюжет - несерьезная вещь. Недаром драматические произведения всегда кажутся написанными для детей или для юношества. Великие произведения всех времен имеют неудачные или расплывчатые сюжеты. Если сейчас и возможен сюжет, то самый простой, вроде - я вышел из дому и вернулся домой. Потому что настоящая связь вещей не видна в их причинной последовательности» (Разговоры // Логос 1993 № 4, с. 14).
Детям интересен именно сюжет, поэтому совершенно не важно, обсуждается книга «Гарри Поттер» или фильм «Гарри Поттер». Поэтому ссылки на дурной стиль или дикий перевод не имеют отношения к обсуждаемой теме. Пример взрослого произведения - фильм Романа Балаяна «Поцелуй» по одноименному рассказу Чехова, показанный сразу после ток-шоу Швыдкого. Там вообще ничего происходит, но оторваться от экрана невозможно.
В дискуссию вступает диакон Андрей. Он говорит, что «Гарри Поттер» вовсе не направлен против защищаемой Татьяной трудовой этики. Там есть и трудолюбивые герои, например Гермиона, которые всего добиваются сами. А что до детской литературы, то это штука на удивление молодая. Еще каких-то сто лет назад те же народные сказки не были адресованы детям. Их слушали всей семьей, долгими зимними вечерами, и в них было все. Далее передаю близко к источнику:
Я полагаю, что вам кажется, что вы знаете сказку про Курочку Рябу. Так вот, вы не знаете сказки про Курочку Рябу. То есть вы ее знаете только наполовину. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, - это оба мальчика Татьяны Устиновой наверняка знают. А что следует дальше? А дальше: дед плачет, бабка плачет. На плач прибежала жена пономаря - церковного служки местного, ей рассказали, что случилось. Она в слезы, побежала домой, рассказала мужу. Муж пришел в ярость, пошел в храм, порвал все церковные книги. На шум прибежала жена дьякона. Ей рассказали, что случилось. Она в слезы, побежала домой, рассказала мужу. Муж побежал в храм, побил все церковные колокола. На шум прибежала попадья, ей рассказали, что случилось, - она в слезы, побежала домой, рассказала мужу, муж побежал в храм, перерубил все иконы. Сказке конец.
Так вот, «Гарри Поттер» - это сказка, но не для самых маленьких, а для подростков. То, что она нравится, - это факт. Но в ней есть и мораль, значимая независимо от популярности книжки. Мораль, хоть о. Андрей об этом прямо и не говорит, стопроцентно христианская: любовь матери защищает лучше любого пистолета. На возражение Устиновой, что дети не поймут, о. Андрей отвечает, что мы, взрослые, на то и нужны, чтобы помочь детям разобраться.
Давайте и мы разберемся. Формулировка темы ток-шоу предполагает, в общем, абстрактное, спекулятивное решение. Либо портит, либо не портит. Если портит, значит, надо избегать. Если не портит, значит, надо принимать вместе со всей содержащейся там «магией», придумав надлежащее обоснование. Это, я бы сказал, гностическое решение. Дело в том, что «Гарри Поттер» - это, в первую очередь, часть окружающей нас реальности, часть внешнего, материального мира. Отказываемся ли мы от мира, принимаем ли его вместе со всей его мирской грязью, - мы в любом случае постулируем мир как условие - негативное или позитивное - нашей жизни. Мы живем либо вопреки, либо благодаря миру. Мы рассматриваем мир как форму нашего бытия, как то, что ограничивает нас безусловным запретом или безусловным предписанием. Мы свободны в выборе формы обусловленности, но мы не свободны от мира как высшего мерила нашей субъектности. Мы производны от мира даже в том случае, если практикуем крайние формы отказа и бегства.
О. Андрей предлагает другое решение. Оно диалектическое и христианское. «Гарри Поттер» - факт, но относиться к нему можно по-разному. С одной стороны, можно либо бить по рукам, либо переступить границу, отделяющую игру и условность от реальности, по-настоящему окунувшись в магию и оккультизм. С другой стороны, можно читать и смотреть вместе. То есть использовать сюжет «Гарри Поттера» как медиум, средство коммуникации между взрослым и ребенком. Сам сюжет не является целью коммуникации. Цель - установление отношений любви и доверия. Именно так рождается истинная субъектность: не во взаимодействии с предметной средой, не в программируемом принятии или отвержении тех или иных «опций» материального мира (можно рисовать в альбоме и нельзя на обоях; можно читать «классическую» детскую литературу и нельзя «Гарри Поттера»), но исключительно в семейном общении.
О. Андрей говорит: это очень похоже на то, что есть в кун-фу. Надо научиться использовать энергию удара, направленного на тебя, чтобы вернуть его противнику. Надо научиться использовать подручный материал - книги, кино, телевидение, детский сад, школу - не как причину «я» ребенка, но как пассивную субстанцию, на которой будет запечатлеваться личность, растущая в родительской любви.
Дальше дискуссия развивается по идиотическому сценарию. Все уже сказано, однако аудитории дается слово, и она успешно растрачивает сей бесценный дар на изъявление своих «мнений».
Тутта Ларсен, поддерживая о. Андрея, предлагает Устиновой привести пример хорошей современной литературы. Та говорит, что таковой нет, потому что детская литература консервативна, как и медицина (?).
О. Андрей подчеркивает, что пятый том «Гарри Поттера» уже трудно назвать сказкой. Это подростковый психологический роман. А в последних двух томах волшебство, скорее всего, вообще исчезнет [как мы сегодня знаем, волшебство не исчезло, но христианская составляющая сказки возросла многократно. - Р.Г.]
Устинова с видом победителя объявляет, что через пять лет о «Гарри Поттере» никто не вспомнит. Ребенок, услышав такое, зарыдал. Пока мы его успокаивали, шел клип про то, как в молочные бутылочки разливают какую-то бурую дымящуюся жидкость.
Наталия Зазулина («Независимая газета») предположила, что в Татьяне говорит профессиональная зависть.
Писатель Арцибашев явил миру новые грани своего внутреннего, поистине шреберовского, конфликта. Он сказал, что в «Гарри Поттере» нет нормальных людей, а только одни колдуны. Потом ругал о. Андрея. Потом заявил, что если мы не будем слушаться министра обороны, скоро кругом останутся одни дураки.
О. Андрей отметил еще одну важную особенность «Гарри Поттера»: в этой сказке персонажи не равны самим себе. Например, Снегг. Сперва он выступает под маской недоброжелателя, однако по ходу дела выясняется, что именно он каждый раз помогает Гарри [что и подтверждается сверх ожидаемого в финале седьмого тома. - Р.Г.]. Книга, таким образом, учит не судить человека по одной лишь его черте. Говоря гегелевским языком, не мыслить абстрактно.
Наталья Голубенцева (Степашка) выразила обеспокоенность тем, что мимо детей проходит классическая литература. (Интересно, а какая литература проходит мимо взрослых?)
О. Андрей приводит исповедь Дамблдора из пятого тома как пример серьезной литературы.
Юрий Гладильщиков (кинокритик) вспомнил, что восемь лет назад дети ничего не читали. А теперь читают. Потом сказал, что «Гарри Поттер» - это антиглобалистская книга, так как она против мещанского буржуазного мира. Потом стал что-то говорить про кино, что-то очень странное. Стало неловко.
Сергей Медведев («Останкино») помянул Арину Родионовну и произнес словосочетание «национальная идентификация».
Тутта напомнила взрослым, что это их обязанность - формировать круг детского чтения.
Гражина Будинайте (семейный психолог) сказала, что в «Гарри Поттере» много психологической правды и что психологи, взяв на вооружение «буддистский метод», активно используют Гарри как ресурсную фигуру в своей консультативной практике.
Школьница Александра извинилась, что она из школы «Мумий Тролль». О. Андрей сказал, что он вообще учился на кафедре научного атеизма, и ничего.
Андрей Каморин («Новый русский сериал») заметил, что гораздо больше всякого разного PR было вокруг имитаций - «Таня Гроттер», «Пори Гаттер»…
Татьяна Устинова снова завела про американских детей, которые ничего не знают о жизни.
О. Андрей подчеркивает, что «Гарри Поттер» - не учебник по магии, и дети это понимают. Они узнают себя в персонажах. Цикл, без сомнения, способен помочь установлению человеческих отношений в подростковой среде.
Михаил Швыдкой подводит итоги, примыкая скорее к о. Андрею, вероятно, по гендерному признаку.
Если бы не о. Андрей Кураев, ток-шоу на тему «Гарри Поттер портит наших детей» так бы и осталось бездарной инсценировкой очередной антиномии чистого разума. Такую антиномию образуют два контрадикторных суждения, в равной степени недоказуемых или неопровержимых по причине того, что высказываются они о предметах, которые не могут быть даны в опыте. Портит или не портит? Многие родители уверены в том, что все «хорошее» в их детях - это их, родителей, заслуга, а все «плохое» - результат внешних влияний. Если взрослый человек снимает с себя всякую ответственность за своего ребенка, разве может он отвечать за свои слова? Следовательно, если кто-то говорит «Гарри Поттер испортил моего ребенка», то мы, будучи не в состоянии это проверить, тем не менее можем смело не доверять суждениям этого человека. Ведь это мы сами портим наших детей, не заботясь о них, не оказывая им того внимания, на которое они вправе рассчитывать.
Обычно полагают, что ребенок «испорчен» тогда, когда он настойчиво заявляет о своем существовании, надоедает взрослым, перебивает их важные беседы, отказывается слушать назидания, не может спокойно поиграть сам. Короче, когда он несамостоятелен, когда он не готов нести ответственность за все, что с ним происходит. «Хороший» ребенок должен делать то, что предписано, но делать это так, как если бы он сам был активным субъектом, а не только пассивной субстанцией.
Согласно другой точке зрения, взрослые не должны требовать от ребенка такой вот ранней и, по сути дела, ложной «субъектности», но они должны давать ему заботу и любовь до тех самых пор, пока он сам не будет готов отдавать другим свою заботу и любовь. Сев смотреть запись передачи, мой шестилетний сын [на 2005 год] где-то на пятой минуте заявил следующее: «Они говорят, что ребенок читает, воспринимает… Я тоже воспринимаю. Значит, я - тоже ребенок? А ведь я - это только я, а не ребенок».
Эти две позиции защищали, соответственно, Татьяна Устинова и о. Андрей Кураев.
Михаил Швыдкой, открывая дискуссию, высказал общее место о влиянии прочитанных в детстве сказок на формирование взрослой идентичности и передал слово даме.
Дама сказала, что «Гарри Поттер» - это вообще не детская литература. Это книга для взрослых на примере детей, написанная, к тому же, очень посредственно. Но больше всего не устраивает Татьяну центральная идея книги, которая, по ее мнению, заключается в том, что если у тебя есть волшебная палочка, то можно решить все проблемы. Татьяна утверждает, что волшебной палочки нет ни у кого (ведущий при этом показывает всем свой микрофон), по крайней мере, никто не унаследовал ее с рождения. Проблемы быстро не решаются. Нужен упорный труд, нужно прилагать усилия, стараться, преодолевать препятствия и добиваться поставленной цели. Кроме того, мы в своем интересе к этой книге вновь плетемся в хвосте у американцев, которые наивно полагают, что там описаны аутентичные реалии старой Европы. Да, пожалуй, в той степени, в какой Хогвартс напоминает традиционную английскую школу, книга может быть любопытна. Но не более. Перевод ужасен. Плохой язык книги тоже портит наших детей. Но главное - «Гарри Поттер» прививает нашим детям неправильный взгляд на жизнь.
Что касается детской литературы, тут Татьяна Устинова заблуждается. Ей ли не знать, что различие между детской (или, шире, невзрослой) и взрослой литературой заключается в наличии или отсутствии сюжета. Хорошо об этом написано у Леонида Липавского: «Поэмы прошлого были по сути рассказами в стихах, они были сюжетны. Сюжет - причинная связь событий и их влияние на человека. Теперь, мне кажется, ни причинная связь, ни переживания человека, связанные с ней, не интересны. Сюжет - несерьезная вещь. Недаром драматические произведения всегда кажутся написанными для детей или для юношества. Великие произведения всех времен имеют неудачные или расплывчатые сюжеты. Если сейчас и возможен сюжет, то самый простой, вроде - я вышел из дому и вернулся домой. Потому что настоящая связь вещей не видна в их причинной последовательности» (Разговоры // Логос 1993 № 4, с. 14).
Детям интересен именно сюжет, поэтому совершенно не важно, обсуждается книга «Гарри Поттер» или фильм «Гарри Поттер». Поэтому ссылки на дурной стиль или дикий перевод не имеют отношения к обсуждаемой теме. Пример взрослого произведения - фильм Романа Балаяна «Поцелуй» по одноименному рассказу Чехова, показанный сразу после ток-шоу Швыдкого. Там вообще ничего происходит, но оторваться от экрана невозможно.
В дискуссию вступает диакон Андрей. Он говорит, что «Гарри Поттер» вовсе не направлен против защищаемой Татьяной трудовой этики. Там есть и трудолюбивые герои, например Гермиона, которые всего добиваются сами. А что до детской литературы, то это штука на удивление молодая. Еще каких-то сто лет назад те же народные сказки не были адресованы детям. Их слушали всей семьей, долгими зимними вечерами, и в них было все. Далее передаю близко к источнику:
Я полагаю, что вам кажется, что вы знаете сказку про Курочку Рябу. Так вот, вы не знаете сказки про Курочку Рябу. То есть вы ее знаете только наполовину. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, - это оба мальчика Татьяны Устиновой наверняка знают. А что следует дальше? А дальше: дед плачет, бабка плачет. На плач прибежала жена пономаря - церковного служки местного, ей рассказали, что случилось. Она в слезы, побежала домой, рассказала мужу. Муж пришел в ярость, пошел в храм, порвал все церковные книги. На шум прибежала жена дьякона. Ей рассказали, что случилось. Она в слезы, побежала домой, рассказала мужу. Муж побежал в храм, побил все церковные колокола. На шум прибежала попадья, ей рассказали, что случилось, - она в слезы, побежала домой, рассказала мужу, муж побежал в храм, перерубил все иконы. Сказке конец.
Так вот, «Гарри Поттер» - это сказка, но не для самых маленьких, а для подростков. То, что она нравится, - это факт. Но в ней есть и мораль, значимая независимо от популярности книжки. Мораль, хоть о. Андрей об этом прямо и не говорит, стопроцентно христианская: любовь матери защищает лучше любого пистолета. На возражение Устиновой, что дети не поймут, о. Андрей отвечает, что мы, взрослые, на то и нужны, чтобы помочь детям разобраться.
Давайте и мы разберемся. Формулировка темы ток-шоу предполагает, в общем, абстрактное, спекулятивное решение. Либо портит, либо не портит. Если портит, значит, надо избегать. Если не портит, значит, надо принимать вместе со всей содержащейся там «магией», придумав надлежащее обоснование. Это, я бы сказал, гностическое решение. Дело в том, что «Гарри Поттер» - это, в первую очередь, часть окружающей нас реальности, часть внешнего, материального мира. Отказываемся ли мы от мира, принимаем ли его вместе со всей его мирской грязью, - мы в любом случае постулируем мир как условие - негативное или позитивное - нашей жизни. Мы живем либо вопреки, либо благодаря миру. Мы рассматриваем мир как форму нашего бытия, как то, что ограничивает нас безусловным запретом или безусловным предписанием. Мы свободны в выборе формы обусловленности, но мы не свободны от мира как высшего мерила нашей субъектности. Мы производны от мира даже в том случае, если практикуем крайние формы отказа и бегства.
О. Андрей предлагает другое решение. Оно диалектическое и христианское. «Гарри Поттер» - факт, но относиться к нему можно по-разному. С одной стороны, можно либо бить по рукам, либо переступить границу, отделяющую игру и условность от реальности, по-настоящему окунувшись в магию и оккультизм. С другой стороны, можно читать и смотреть вместе. То есть использовать сюжет «Гарри Поттера» как медиум, средство коммуникации между взрослым и ребенком. Сам сюжет не является целью коммуникации. Цель - установление отношений любви и доверия. Именно так рождается истинная субъектность: не во взаимодействии с предметной средой, не в программируемом принятии или отвержении тех или иных «опций» материального мира (можно рисовать в альбоме и нельзя на обоях; можно читать «классическую» детскую литературу и нельзя «Гарри Поттера»), но исключительно в семейном общении.
О. Андрей говорит: это очень похоже на то, что есть в кун-фу. Надо научиться использовать энергию удара, направленного на тебя, чтобы вернуть его противнику. Надо научиться использовать подручный материал - книги, кино, телевидение, детский сад, школу - не как причину «я» ребенка, но как пассивную субстанцию, на которой будет запечатлеваться личность, растущая в родительской любви.
Дальше дискуссия развивается по идиотическому сценарию. Все уже сказано, однако аудитории дается слово, и она успешно растрачивает сей бесценный дар на изъявление своих «мнений».
Тутта Ларсен, поддерживая о. Андрея, предлагает Устиновой привести пример хорошей современной литературы. Та говорит, что таковой нет, потому что детская литература консервативна, как и медицина (?).
О. Андрей подчеркивает, что пятый том «Гарри Поттера» уже трудно назвать сказкой. Это подростковый психологический роман. А в последних двух томах волшебство, скорее всего, вообще исчезнет [как мы сегодня знаем, волшебство не исчезло, но христианская составляющая сказки возросла многократно. - Р.Г.]
Устинова с видом победителя объявляет, что через пять лет о «Гарри Поттере» никто не вспомнит. Ребенок, услышав такое, зарыдал. Пока мы его успокаивали, шел клип про то, как в молочные бутылочки разливают какую-то бурую дымящуюся жидкость.
Наталия Зазулина («Независимая газета») предположила, что в Татьяне говорит профессиональная зависть.
Писатель Арцибашев явил миру новые грани своего внутреннего, поистине шреберовского, конфликта. Он сказал, что в «Гарри Поттере» нет нормальных людей, а только одни колдуны. Потом ругал о. Андрея. Потом заявил, что если мы не будем слушаться министра обороны, скоро кругом останутся одни дураки.
О. Андрей отметил еще одну важную особенность «Гарри Поттера»: в этой сказке персонажи не равны самим себе. Например, Снегг. Сперва он выступает под маской недоброжелателя, однако по ходу дела выясняется, что именно он каждый раз помогает Гарри [что и подтверждается сверх ожидаемого в финале седьмого тома. - Р.Г.]. Книга, таким образом, учит не судить человека по одной лишь его черте. Говоря гегелевским языком, не мыслить абстрактно.
Наталья Голубенцева (Степашка) выразила обеспокоенность тем, что мимо детей проходит классическая литература. (Интересно, а какая литература проходит мимо взрослых?)
О. Андрей приводит исповедь Дамблдора из пятого тома как пример серьезной литературы.
Юрий Гладильщиков (кинокритик) вспомнил, что восемь лет назад дети ничего не читали. А теперь читают. Потом сказал, что «Гарри Поттер» - это антиглобалистская книга, так как она против мещанского буржуазного мира. Потом стал что-то говорить про кино, что-то очень странное. Стало неловко.
Сергей Медведев («Останкино») помянул Арину Родионовну и произнес словосочетание «национальная идентификация».
Тутта напомнила взрослым, что это их обязанность - формировать круг детского чтения.
Гражина Будинайте (семейный психолог) сказала, что в «Гарри Поттере» много психологической правды и что психологи, взяв на вооружение «буддистский метод», активно используют Гарри как ресурсную фигуру в своей консультативной практике.
Школьница Александра извинилась, что она из школы «Мумий Тролль». О. Андрей сказал, что он вообще учился на кафедре научного атеизма, и ничего.
Андрей Каморин («Новый русский сериал») заметил, что гораздо больше всякого разного PR было вокруг имитаций - «Таня Гроттер», «Пори Гаттер»…
Татьяна Устинова снова завела про американских детей, которые ничего не знают о жизни.
О. Андрей подчеркивает, что «Гарри Поттер» - не учебник по магии, и дети это понимают. Они узнают себя в персонажах. Цикл, без сомнения, способен помочь установлению человеческих отношений в подростковой среде.
Михаил Швыдкой подводит итоги, примыкая скорее к о. Андрею, вероятно, по гендерному признаку.