Василий Образцов. «Черное озеро» Варлама Шаламова
Попытка магаданского краеведа Василия Образцова установить точное географическое положение одного из мест действия "Колымских рассказов" и, соответственно, одного из лагерных пунктов колымских мытарств автора. Кстати, упомянутый геолог Махмутов - персонаж рассказа "Храбрые глаза", что подкрепляет версию Образцова и "привязывает" сюжет к углеразведке на ручье Левый Известковый.
Ужасно раздражает, когда однажды сделанная по незнанию ошибка кочует из книги в книгу, из статьи в статью. Не существует "разведочных каналов", есть "каналы разведки", на худой конец "разведывательные каналы" - и ничего общего с ними не имеющие "разведочные канавы" (технический термин в геологии, разведочные траншеи), но не "канавы разведки", разве что метафорическая канава шпионажа как такового.
С сайта Колымские истории.
«Черное озеро» Варлама Шаламова
В поисках информации по истории поселков, приисков и рудников Дальстроя я неоднократно сталкивался с творчеством писателя Варлама Шаламова, в частности, с периодом его пребывания на земле Колымы. При всех недостатках и нареканиях его рассказы можно отнести к автобиографическим, в которых присутствует многое из того, что происходило в Дальстрое, правда, порой эти данные преподносятся через субъективную оценку писателя - но это его право.
Встречаются в его рассказах и спорные эпизоды, благодаря которым магаданские краеведы и блогеры не раз проходили ковровыми бомбардировками по мнениям оппонентов, вооружившись цитатами из творения Шаламова.
Не миновала эта чаша и меня, а если быть точнее - довольно спорный эпизод пребывания Шаламова на углеразведке, на Черном озере.
Попытаюсь донести свою точку зрения и попробовать аргументировать свою позицию, насколько это хорошо получилось - судить не мне… Вынужденно делаю акцент, что большая часть выводов и гипотез базируются не на исторических документах и приказах, а на рассказах Шаламова, поэтому все написанное - это мое мнение, а не последняя инстанция, подтвержденная документально. Итак, в путь!
Из автобиографии Шаламова: «Апрель 1939 - август 1940 г. - работает в геологоразведочной партии на прииске «Черная речка» - землекопом, кипятильщиком, помощником топографа».
Сразу первый звоночек - не Черное озеро, а прииск «Черная речка»… Попробую ответить, опираясь на творчество Шаламова, документы и воспоминания хасынских геологов на следующие вопросы:
1. где располагался поселок углеразведки;
2. размер поселка, количество строений;
3. численность жителей поселка;
4. причина и дата закрытия.
Поиск сразу выдает результат - рассказ Варлама Шаламова «Черное озеро». При словосочетании «Черное озеро» - на первый взгляд, все предельно понятно и ясно.
Чёрное озеро. Из архива Руслана Кауцмана
Часть моих коллег отдают предпочтение Черному озеру, что на перевале Черное озеро. Вот только разбивать центр геологоразведки в таком гнилом месте, открытом всем ветрам, и в значительном удалении от места проведения работ мог только великий инквизитор, готовый преподнести бригаду разведчиков летом на съедение комарам, а зимой - ветрам и морозам.
Моя первая версия - поселок автодорожников Черное озеро, который располагался у подножия перевала Черное озеро, на ручье Черноозерском, где в свое время проводились работы по поиску угля. На первый взгляд, пазл сошелся и можно выдохнуть, но…
Здесь располагался посёлок Чёрное озеро
Очередной сюрприз преподнес сам Шаламов в своих рассказах.
«Стихи в лагере»: «Зимой 1939 года в поселок - в двадцати километрах от «трассы» пришел человек в зимнем «материковом пальто». Пришел он ночью и вызвал начальника».
«Богданов»: «Зимней лунной ночью в район явился человек в штатском - в скромной ушанке, в стареньком зимнем пальто с черным барашковым воротником. От дороги, от шоссе, от трассы район был в двадцати километрах, и человек прошагал этот путь по зимней реке. Раздевшись в конторе, приезжий попросил разбудить Богданова».
Район реки Хета и посёлки
Из вышесказанного можно сделать вывод, что поселок геологоразведки располагался примерно в 20 километрах от основной трассы, предположительно, стоял на берегу реки. А раз так, то из борьбы выбывают Черное озеро, поселок Черное озеро, поселок Развилочный (сплавпункт Хета) и поселок Первомайский (Гипотетический)…
Теперь о том, каким был по размерам поселок, сколько примерно в нем было строений.
Рассказ «Богданов»: «В разведке был жилой барак, палатки работяг. Жили все вместе - вольнонаемные и рабочие-зэка. Разницы между ними ни в топчанах, ни в вещах домашнего обихода никакой не было, ибо вольняшки, вчерашние заключенные, еще не приобрели чемоданов, тех самых арестантских самодельных чемоданов, известных каждому зэку.
… Уходя, Богданов ухватился за деревянную дверь палатки - ему хотелось хлопнуть дверью, но покорный брезент только бесшумно заколыхался.
… И даже спирт перенес (начальник) со склада себе на квартиру.
… Он пришел в контору - ночному сторожу показал приказ…
… В тайге был на скорую руку срублен карцер, кузнецу Моисею Моисеевичу Кузнецову был заказан железный запор для этого карцера, жена начальника пожертвовала собственный висячий замок. Замок очень пригодился. Каждый день в карцер кого-нибудь из заключенных сажали»…
Упоминается карцер и в рассказе «Мой процесс»: «… Карцер Черного озера, где вместо пола была ледяная вода, а вместо нар - узкая скамейка».
Поселок геологоразведчиков был небольшим по размерам: контора, дом начальника, жилой барак (палатка), несколько жилых палаток и карцер (деревянный сруб). Большая часть строений - брезентовые палатки.
Теперь к численности рабочих и жителей поселка.
Рассказ «Черное озеро»: «… Мы ели из общего котла с вольнонаемными (шесть заключенных и двадцать пять вольных)…»
Рассказ «Иван Богданов»: «Воспользоваться трудом полурабов-вольняшек, бывших зэкашек, было можно, их было более сорока человек…»
Рассказ «Саша Коновалов»: «В бараке жило человек шестьдесят».
Из творчества Шаламова можно предположить, что население поселка в разное время составляло от 30 до 80 человек. В подавляющем большинстве население поселка было вольным, исключение составляли 5-6 зэков из обслуживающего персонала.
И следующее предположение - геологоразведчики жили явно не в поселках Хета, Развилочный или Черное озеро - эти поселки были гораздо крупнее и с большим количеством жителей.
О начальниках углеразведки Шаламов пишет в рассказе «Иван Богданов»: «Если правление Парамонова знаменовалось хищениями, а правление Богданова - преследованием врагов народа и беспробудным пьянством, то Плуталов впервые показал, что такое фронт работы - не донос, а именно фронт работы, количество кубометров, которое каждый может выкопать, если работает и в ненормальных колымских условиях…»
Первым начальником углеразведки был Парамонов с апреля (мая) по лето 1939 года. На этом посту его сменил Богданов, проработавший с лета по ноябрь 1939 года. Последним руководителем был Виктор Иванович Плуталов с ноября 1939 года, по закрытие углеразведки (1940-1941 года).
Теперь что касается закрытия углеразведки, судьбы поселка и дальнейшего пути Шаламова по планете Дальстрой.
Рассказ «Черное озеро»: «Уголь исчезал в пережимах, уходил в сопки. Ничего промышленного тут не было.
Так тут ничего и не нашли. Настал, наконец, час, когда высшая инженерная комиссия осмотрела весь район. Последний раз в комиссии участвовал и Попов, и закрыла его.
Тут стали передавать остатки людей на прииски - Хейт был рядом и туда ушли быстро. По сообщениям, по разговорам, по слухам, на Хейте дневальным был Анатолий Гидаш - ему удалось вернуться в Москву еще до войны…
… На Черном озере я работал: бил разведочные шурфы и каналы, до осени 1940 года, когда район закрыли, потому что угля в нем не нашли.
Я был перевезен на Аркагалу Угольную на Северной Колыме и работал в шахте…»
Рассказ «Иван Богданов»: «К сожалению, наша разведка угля не нашла, и район наш закрыли. Часть людей отправили на Хету (где тогда дневалил Анатолий Гидаш) - Хета в семи километрах от нас, - а часть на Аркагалу, в шахту Аркагалинского угольного района.
… Черное озеро закрыли, даже сторожа нет. Все, все уехали. Я как учетчик в самой последней партии и сюда…»
Еще одно противоречие - в рассказах «Богданов» и «Стихи в лагере» говорится, что от трассы до поселка расстояние 20 километров. В рассказе «Иван Богданов» идет речь о том, что между поселком и Хетой расстояние 7 километров. Как такое может быть?
Можно предположить, что в связи с закрытием района, зэков перевели из поселка углеразведки в поселок Развилочный (сплавпункт Хета). А вот от него до поселка Хета примерно 7 километров.
Вроде, на основные вопросы ответы были получены, но вот указаний на точное местоположение поселка углеразведки в произведениях Шаламова найдено так и не было. Пришла пора обращаться к другим источникам…
В дальнейших поисках нам сможет помочь документальная книга Токарева Анатолия Яковлевича «Хасын - камни, горящие в костре»:
«Первые сведения о находках каменного угля в верховьях ручья Угольного (Черноозерского) были получены геологами Дальстроя от местных жителей в 1934 году.
В 1935 году геологом З. И. Жильцовой (Хетинская угольная партия Южного ГПУ, поселок Оротукан) была произведена геологическая съемка по левобережью Хеты на площади 140 квадратных километров, включающей бассейны ручьев Угольный, Медвежий и Известковый. Участок ручья Угольного был детализирован, месторождение признано непромышленным.
В 1937 году геолог ГРО ДС Н. Ф. Карпов выявил в долине ручья Левый Известковый выход угольного пласта метровой мощности. На основании этого «Дальстройуголь» организовал Черноозерскую ГРП, которая провела на участке выхода пласта детальные поисково-разведочные работы в 1939-1940 годах. Начальником партии был геолог И. И. Шкред, документатором горных выработок - техник-геолог С. В. Махмутов. Из-за невыдержанности пластов угля и сложного геологического строения участка работы были прекращены и больше не возобновлялись».
Если сравнить даты, то можно с уверенностью сказать, что Варлам Шаламов работал в составе Черноозерской ГРП в 1939-1940 годах в долине ручья Левый Известковый, притоке реки Хета. Поселок углеразведки располагался на левом берегу реки Хета, в 20 километрах от Колымской трассы, ниже по течению.
Если кто-то может опровергнуть выводы или предложить свой обоснованный вариант - буду рад выслушать. Повторюсь - выводы, сделанные на основании творчества Варлама Шаламова, это не истина в первой инстанции, это только мои предположения…
Ужасно раздражает, когда однажды сделанная по незнанию ошибка кочует из книги в книгу, из статьи в статью. Не существует "разведочных каналов", есть "каналы разведки", на худой конец "разведывательные каналы" - и ничего общего с ними не имеющие "разведочные канавы" (технический термин в геологии, разведочные траншеи), но не "канавы разведки", разве что метафорическая канава шпионажа как такового.
С сайта Колымские истории.
«Черное озеро» Варлама Шаламова
В поисках информации по истории поселков, приисков и рудников Дальстроя я неоднократно сталкивался с творчеством писателя Варлама Шаламова, в частности, с периодом его пребывания на земле Колымы. При всех недостатках и нареканиях его рассказы можно отнести к автобиографическим, в которых присутствует многое из того, что происходило в Дальстрое, правда, порой эти данные преподносятся через субъективную оценку писателя - но это его право.
Встречаются в его рассказах и спорные эпизоды, благодаря которым магаданские краеведы и блогеры не раз проходили ковровыми бомбардировками по мнениям оппонентов, вооружившись цитатами из творения Шаламова.
Не миновала эта чаша и меня, а если быть точнее - довольно спорный эпизод пребывания Шаламова на углеразведке, на Черном озере.
Попытаюсь донести свою точку зрения и попробовать аргументировать свою позицию, насколько это хорошо получилось - судить не мне… Вынужденно делаю акцент, что большая часть выводов и гипотез базируются не на исторических документах и приказах, а на рассказах Шаламова, поэтому все написанное - это мое мнение, а не последняя инстанция, подтвержденная документально. Итак, в путь!
Из автобиографии Шаламова: «Апрель 1939 - август 1940 г. - работает в геологоразведочной партии на прииске «Черная речка» - землекопом, кипятильщиком, помощником топографа».
Сразу первый звоночек - не Черное озеро, а прииск «Черная речка»… Попробую ответить, опираясь на творчество Шаламова, документы и воспоминания хасынских геологов на следующие вопросы:
1. где располагался поселок углеразведки;
2. размер поселка, количество строений;
3. численность жителей поселка;
4. причина и дата закрытия.
Поиск сразу выдает результат - рассказ Варлама Шаламова «Черное озеро». При словосочетании «Черное озеро» - на первый взгляд, все предельно понятно и ясно.
Чёрное озеро. Из архива Руслана Кауцмана
Часть моих коллег отдают предпочтение Черному озеру, что на перевале Черное озеро. Вот только разбивать центр геологоразведки в таком гнилом месте, открытом всем ветрам, и в значительном удалении от места проведения работ мог только великий инквизитор, готовый преподнести бригаду разведчиков летом на съедение комарам, а зимой - ветрам и морозам.
Моя первая версия - поселок автодорожников Черное озеро, который располагался у подножия перевала Черное озеро, на ручье Черноозерском, где в свое время проводились работы по поиску угля. На первый взгляд, пазл сошелся и можно выдохнуть, но…
Здесь располагался посёлок Чёрное озеро
Очередной сюрприз преподнес сам Шаламов в своих рассказах.
«Стихи в лагере»: «Зимой 1939 года в поселок - в двадцати километрах от «трассы» пришел человек в зимнем «материковом пальто». Пришел он ночью и вызвал начальника».
«Богданов»: «Зимней лунной ночью в район явился человек в штатском - в скромной ушанке, в стареньком зимнем пальто с черным барашковым воротником. От дороги, от шоссе, от трассы район был в двадцати километрах, и человек прошагал этот путь по зимней реке. Раздевшись в конторе, приезжий попросил разбудить Богданова».
Район реки Хета и посёлки
Из вышесказанного можно сделать вывод, что поселок геологоразведки располагался примерно в 20 километрах от основной трассы, предположительно, стоял на берегу реки. А раз так, то из борьбы выбывают Черное озеро, поселок Черное озеро, поселок Развилочный (сплавпункт Хета) и поселок Первомайский (Гипотетический)…
Теперь о том, каким был по размерам поселок, сколько примерно в нем было строений.
Рассказ «Богданов»: «В разведке был жилой барак, палатки работяг. Жили все вместе - вольнонаемные и рабочие-зэка. Разницы между ними ни в топчанах, ни в вещах домашнего обихода никакой не было, ибо вольняшки, вчерашние заключенные, еще не приобрели чемоданов, тех самых арестантских самодельных чемоданов, известных каждому зэку.
… Уходя, Богданов ухватился за деревянную дверь палатки - ему хотелось хлопнуть дверью, но покорный брезент только бесшумно заколыхался.
… И даже спирт перенес (начальник) со склада себе на квартиру.
… Он пришел в контору - ночному сторожу показал приказ…
… В тайге был на скорую руку срублен карцер, кузнецу Моисею Моисеевичу Кузнецову был заказан железный запор для этого карцера, жена начальника пожертвовала собственный висячий замок. Замок очень пригодился. Каждый день в карцер кого-нибудь из заключенных сажали»…
Упоминается карцер и в рассказе «Мой процесс»: «… Карцер Черного озера, где вместо пола была ледяная вода, а вместо нар - узкая скамейка».
Поселок геологоразведчиков был небольшим по размерам: контора, дом начальника, жилой барак (палатка), несколько жилых палаток и карцер (деревянный сруб). Большая часть строений - брезентовые палатки.
Теперь к численности рабочих и жителей поселка.
Рассказ «Черное озеро»: «… Мы ели из общего котла с вольнонаемными (шесть заключенных и двадцать пять вольных)…»
Рассказ «Иван Богданов»: «Воспользоваться трудом полурабов-вольняшек, бывших зэкашек, было можно, их было более сорока человек…»
Рассказ «Саша Коновалов»: «В бараке жило человек шестьдесят».
Из творчества Шаламова можно предположить, что население поселка в разное время составляло от 30 до 80 человек. В подавляющем большинстве население поселка было вольным, исключение составляли 5-6 зэков из обслуживающего персонала.
И следующее предположение - геологоразведчики жили явно не в поселках Хета, Развилочный или Черное озеро - эти поселки были гораздо крупнее и с большим количеством жителей.
О начальниках углеразведки Шаламов пишет в рассказе «Иван Богданов»: «Если правление Парамонова знаменовалось хищениями, а правление Богданова - преследованием врагов народа и беспробудным пьянством, то Плуталов впервые показал, что такое фронт работы - не донос, а именно фронт работы, количество кубометров, которое каждый может выкопать, если работает и в ненормальных колымских условиях…»
Первым начальником углеразведки был Парамонов с апреля (мая) по лето 1939 года. На этом посту его сменил Богданов, проработавший с лета по ноябрь 1939 года. Последним руководителем был Виктор Иванович Плуталов с ноября 1939 года, по закрытие углеразведки (1940-1941 года).
Теперь что касается закрытия углеразведки, судьбы поселка и дальнейшего пути Шаламова по планете Дальстрой.
Рассказ «Черное озеро»: «Уголь исчезал в пережимах, уходил в сопки. Ничего промышленного тут не было.
Так тут ничего и не нашли. Настал, наконец, час, когда высшая инженерная комиссия осмотрела весь район. Последний раз в комиссии участвовал и Попов, и закрыла его.
Тут стали передавать остатки людей на прииски - Хейт был рядом и туда ушли быстро. По сообщениям, по разговорам, по слухам, на Хейте дневальным был Анатолий Гидаш - ему удалось вернуться в Москву еще до войны…
… На Черном озере я работал: бил разведочные шурфы и каналы, до осени 1940 года, когда район закрыли, потому что угля в нем не нашли.
Я был перевезен на Аркагалу Угольную на Северной Колыме и работал в шахте…»
Рассказ «Иван Богданов»: «К сожалению, наша разведка угля не нашла, и район наш закрыли. Часть людей отправили на Хету (где тогда дневалил Анатолий Гидаш) - Хета в семи километрах от нас, - а часть на Аркагалу, в шахту Аркагалинского угольного района.
… Черное озеро закрыли, даже сторожа нет. Все, все уехали. Я как учетчик в самой последней партии и сюда…»
Еще одно противоречие - в рассказах «Богданов» и «Стихи в лагере» говорится, что от трассы до поселка расстояние 20 километров. В рассказе «Иван Богданов» идет речь о том, что между поселком и Хетой расстояние 7 километров. Как такое может быть?
Можно предположить, что в связи с закрытием района, зэков перевели из поселка углеразведки в поселок Развилочный (сплавпункт Хета). А вот от него до поселка Хета примерно 7 километров.
Вроде, на основные вопросы ответы были получены, но вот указаний на точное местоположение поселка углеразведки в произведениях Шаламова найдено так и не было. Пришла пора обращаться к другим источникам…
В дальнейших поисках нам сможет помочь документальная книга Токарева Анатолия Яковлевича «Хасын - камни, горящие в костре»:
«Первые сведения о находках каменного угля в верховьях ручья Угольного (Черноозерского) были получены геологами Дальстроя от местных жителей в 1934 году.
В 1935 году геологом З. И. Жильцовой (Хетинская угольная партия Южного ГПУ, поселок Оротукан) была произведена геологическая съемка по левобережью Хеты на площади 140 квадратных километров, включающей бассейны ручьев Угольный, Медвежий и Известковый. Участок ручья Угольного был детализирован, месторождение признано непромышленным.
В 1937 году геолог ГРО ДС Н. Ф. Карпов выявил в долине ручья Левый Известковый выход угольного пласта метровой мощности. На основании этого «Дальстройуголь» организовал Черноозерскую ГРП, которая провела на участке выхода пласта детальные поисково-разведочные работы в 1939-1940 годах. Начальником партии был геолог И. И. Шкред, документатором горных выработок - техник-геолог С. В. Махмутов. Из-за невыдержанности пластов угля и сложного геологического строения участка работы были прекращены и больше не возобновлялись».
Если сравнить даты, то можно с уверенностью сказать, что Варлам Шаламов работал в составе Черноозерской ГРП в 1939-1940 годах в долине ручья Левый Известковый, притоке реки Хета. Поселок углеразведки располагался на левом берегу реки Хета, в 20 километрах от Колымской трассы, ниже по течению.
Если кто-то может опровергнуть выводы или предложить свой обоснованный вариант - буду рад выслушать. Повторюсь - выводы, сделанные на основании творчества Варлама Шаламова, это не истина в первой инстанции, это только мои предположения…