Шаламов в настоящем. Эдуард Надточий
Философ Эдуард Надточий:
"Легко рассуждать про мужество и честь там и тогда, где тебе дают про это рассуждать. А когда дело доходит до дела - что-то мало кто решается проявить эти самые мужество и честь.
Солж с удивлением и презрением рассуждал о сталинских жертвах - что система пасовала всюду, где ей оказывали малейшее сопротивление. А сам сидел и не вякал. Шаламов вполне имел основания его презирать. По-моему, Шаламов все сказал на тему о чести и мужестве. Уж он-то имел возможность их проверить в предельных обстоятельствах. Да,он говорил, что не ломались только те, в ком был Бог. Но никогда и никого он бы не обвинил в трусости и чувстве страха.
Мой дед провел почти три года в немецком лагере.[...]
так вот: мой дед говорил (как и Шаламов, кстати): что самое страшное чувство - это голод, и что никакой чести и вообще никакой мысли в определенный момент больше не остается. Шаламов после этого еще добавил бы про удержание от лизания чужих тарелок как единственное, что остается от человека.
Безусловно, пока в России не так страшно, как в концентрационном лагере. Но мир этот уже в генах - концентрационный. Чувство собственного достоинства личности в этом мире заканчивается на его границах даже сегодня. Для отвыкшего от жизни в русском мире каждое движение в мире русской повседневности - стирание его личного достоинства, отчасти обретенного в ином мире.[...]
В зону страха надо вглядываться без страха. Холодно, как Шаламов, исходя из слабости человеческой природы, двигаться к внутренней цели, а не искать сверхчеловека. Мужество нужно, чтобы принять ужас этого мира, построенного на растлении, страхе и лжи, чтобы искать и спасать человеческое внутри его. Мужество видеть этот мир таким, какой он есть - и любить таким, какой он есть.
Вот тогда возникнет возможность не высокомерного, а внутреннего этому миру вопрошания. О философии неравенства, о рабе и боли, о жертве как даримом. Там апории пострашнее кантовских."
"а нас любит страх", на сайте Фронеcис
*
"И вот под это совершеннолетие интеллектуальных программ, адекватных русскому миру, а не упавших с неба в виде карго типа сколково или русского "меркантилистского либерализма" - пока не наблюдается. Вся шестидесятниковская среда формировалась под другое и другим - она формировалась под фантазм полицейского государства, под "доброе ГБ".
Отсюда, конечно, запрос на актуализацию опыта людей 30х и людей 50х, единственного основания внутри самого мира для хода "вбок" или поверх "отдельщины". Хода к солидарному свободному решению об общественном договоре. Если угодно, хода через Шаламова, а не через Солжа, вполне себе полицейского человека. Хода через Гефтера и Лифшица, а не через Замошкина и Мамардашвили (который тоже, со всем своим пафосом свободы - человек полицейского просвещения). Иного опыта внутри этого мира не сокрыто..."
«к новому совершенствованию», на сайте Фронесис
