Шаламов в 60-х. Черты эпохи
Диалог:
«tantalus2 - Ну что нового мог добавить [Юрий] Трифонов к тому, что уже было написано на эту тему Варламом Шаламовым?[...]
Писать на лагерно-тюремную тему после В. Шаламова, с произведениями которого Трифонов, несомненно, был знаком, равносильно тому, что писать про войну 1812 года после "Войны и мира" Л.Толстого. ТАК уже ни у кого не получится.
shubinskiy - Я тоже так думаю, но для той эпохи и того круга Шаламова, в сущности, не было. Был Солженицын.
- Прости, но это неточность.
Был, конечно.
Но Шаламов писатель, а Солженицын - социальное явление - пророк из бездны. И даже отчасти одобренный - ибо и на высоких ступенях русский национализм имел достаточно сторонников. А Шаламов - воссоздатель ужаса - не то, что вверху, но и в середине имел немного поклонников - мало кто хотел вспоминать, больше хотели забыть.
Потому Шаламова не было в обсуждении (печатном), не было промоушена. Но на кухне конечно был.
- Да, это упрощение. Шаламов был, более того, к концу 70-х он стал на "западнических" кухнях рассматриваться как явление более "идеологически правильное", чем Солженицын, но он не рассматривался как возможная модель для такого писателя, как Трифонов - лауреата госпремиии и т.д.»
Из блога Валерия Шубинского
________
«Уникальность шестидесятых, по моему разумению, в том, что они стали временем очень убедительной, очень естественной и очень сильно пережитой иллюзии конца иллюзий.[...]
Люди хотели «правды» - причём по умолчанию подразумевалось, что правда не сможет не укладываться в наши ожидания, не сможет не соответствовать требованиям, например, гармонии, осмысленности, справедливости мира.[...] Как-то само собой ожидалось, что «правда» будет если и не комфортной для человека, то во всяком случае - вполне человекосообразной и человекосоразмерной - и уж точно не сможет быть разрушительной для самого существа человека.[...]
И поэтому, кстати, Варлам Шаламов, писавший именно о такой, разрушительной, нечеловекосоразмерной правде - знаковым человеком шестидесятых годов, шестидесятником не стал. Им стал Солженицын с «Одним днём Ивана Денисовича», - вроде бы на ту же, шаламовскую - лагерную тему, - концепция которого, однако, несоизмеримо более утешительна, - хочется сказать, конструктивна, но смысл примерно тот же: человек может всё пережить, если правильно организует себя внутренне, может всё обратить себе в смысл и рост. То была разлитая в воздухе латентная религиозность: громадная вера в мир, в его гармоничность и оправданность, в естественную возможность - ну разве только усилия приложить - торжества «справедливости» - такой справедливости, какой «мы» её понимаем. Победы добра над злом.»
Ольга Балла, "Шестидесятые навсегда", с сайта Рабкор.ру
