Внутренние рецензии Шаламова - I
Опубликовано в журнале Новый мир, № 7 (1131), 2019 г. Электронная версия - на сайте Eesti Teadusinfosüsteem (Эстонская исследовательская информационная система).
Рецензии В. Шаламова на произведения самодеятельных авторов, поступившие в редакцию журнала «Новый мир» в 1959-1964 годах
РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 744, л. 24 - 27.
И. КОСТЫРЯ26 «Поселок счастливых людей». Записки - 96 стр. 1962 г.
«Записки молодого врача. Поселок счастливых людей» напоминает известные «Записки врача» Вересаева. [1] Написанные в том же «литературном плане» записки рассказывают о первых шагах молодого участкового врача, его успехах и неудачах, огорчениях и радостях.
Записки состоят из пяти частей - циклов коротких рассказов, объединенных одной темой: 1) Знакомство с жизнью. 2) Человека надо уважать. 3) Родители. 4) Бог убивает детей. 5) Коллективное счастье.
Эти циклы неравноценны. Первые три части обладают искренностью, теплотой, достоверностью, писательским глазом, сочувственной иронией. И хотя заключения автора не новы - все эти три цикла не литературные перепевы, не подражания, а попытка размышлять над живой жизнью. Привлекателен образ и самого рассказчика - честного, трудолюбивого молодого врача.
При всех шероховатостях языка, при всех недостатках (я укажу на некоторые) первые части «Записок» читаются с интересом.
Неудачен заголовок «Записок». Он не оправдан текстом. Может быть, просто «Записки молодого врача»?
Неудачно начало, запев - первый абзац. Он манерен, претенциозен. В дальнейшем по тексту встречаются (и неоднократно) оплошности подобного же рода. «Записки» лучше бы начать прямо со второго абзаца.
Неудачна фигура Павла Митрофановича, молодого участкового милиционера. Этот герой, по-видимому, понадобился автору для противопоставления рассказчику - в поведении, в понимании людей. Эта фигура не додумана. Она как бы повисла в воздухе. Одно из двух: либо противопоставление надо довести до конца, либо свести роль Павла Митрофановича к эпизоду.
Зачем сцена «На крутых поворотах» (стр. 25)? Что характеризует? Какую новую мысль приводит она в рассказ?
Хотелось бы большего вкуса, большей требовательности. Студенческие остроты насчет брака (стр. 11) и банальны, и беспомощны, если не сказать большего. Или «повестка кучеру в парикмахерскую»? (стр. 21)
Конечно, такие выражения и остроты существуют в жизни. Но ведь писатель должен ВЫБИРАТЬ, а не тащить на страницы все, что услышит и увидит.
Правильно ли автор применяет слово «узурпатор»? (стр. 32).
Что значит «не сдерживая обозления»? (36)
Явно плохо: «Участковый... ходит по улицам поселка как освобожденный атом».
Такие рассказы, как «Грудная жаба» (54) и «День получения пенсий» больше относятся к т. н. «календарной юмористике» [2], а не к точным и тонким наблюдениям, взятым из живой жизни.
В расписку, которую получил корреспондент, не веришь, все это выглядит надуманно, звучит фальшиво. Можно заставить читателя принять корреспонденцию и расписку. Надо перестроить всю повесть, назвав каждого человека, о котором говорит автор, его собственной фамилией - «записки» выиграли бы, пожалуй, если их материал изложить в форме мемуарной, очерковой. «Записки» произвели бы больше впечатления, если бы им был придан вид подлинного документа и автор выступал бы не как герой повести, а как И. Костыря.
Художественная правда и правда действительности - вещи разные. Кучер-философ, изрекающий банальнейшую остроту о том, кто «делает детей», - фигура, свидетельствующая о неразборчивости автора, о недостаточно требовательном вкусе.
Есть рассказы, явно растянутые («Судьба одного мальчугана», «Я отказываюсь от ребенка»). По материалу эти рассказы весьма не новы. Их надо изложить короче.
«Записки» нуждаются в тщательном контроле, в правке, в удалении всего лишнего, ненужного. Надо освежить словарь, убрать оттуда всякие «воцарится» и т. п.
Пейзаж «Записок» хорош (шахтерское небо на 36 стр. и др).
Четвертый раздел «Бог убивает людей» значительно уступает по своей достоверности, искренности первым трем разделам. Хотя в «философии» первых трех разделов и не было ничего нового, но наблюдения, психология выглядели убедительно.
Совсем не то в четвертом разделе. Это - агитка невысокого уровня, не больше [3]. Достоверность рассказанного вызывает большие сомнения.
Донбасс не такая уж глушь, где царствуют столь уверенно бабки и знахари (а борьба с бабками - главное содержание этого цикла рассказов).
Рассказ «Преступление бабки Акулины» может вызывать только удивление. Вот выписка из учебника Н. Г. Дамье «Основы травматологии детского возраста» (Москва, Медгиз, 1960 г., стр. 213) [4]. «Необходимо указать, что у маленьких детей с неполным окостенением эпифизов и мелких костей стоп и кистей... рентгенография не всегда в состоянии обнаружить переломы в этих областях и диагноз должен быть поставлен на основании одних только клинических данных. Поэтому во избежание ошибок детский хирург должен хорошо знать сроки окостенения эпифизов, костей таза, стопы и кисти и разбираться в возрастных особенностях рентгенографии у детей». Рассказ «работает» в пользу бабки Акулины.
В этом разделе лучше, сердечнее других «Печальные эпизоды». Наименее удачные - «Расписка, победившая бога», «Знахарки против детей».
Пятый раздел «Коллективное счастье»: концовка приемлема, только заголовок слишком «газетен» - его надо заменить.
Надо удалить из «записок» все сомнительные остроты, десять раз проверить каждое слово каждой фразы. Четвертый раздел выбросить совсем. Пятый и третий разделы сократить сколько возможно.
После исправлений, после освежения словаря первый части записки годятся для печати. Возможно, что для «Нового мира» они не представят интереса. Можно рекомендовать автору послать рукопись хотя бы в «Неделю» [5] (при газете «Известия»).
В. Шаламов. Москва, А-284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.
В архиве «Нового мира» сохранились два письма старшего редактора отдела прозы М. Рощина, адресованные И. С. Костыре.
Первое, от 24 сентября 1962 года.
«Уважаемый тов. Костыря! Мы внимательно познакомились с Вашей рукописью. В ней много свежего, привлекательного, однако в целом, учитывая те замечания, которые Вы найдете в прилагаемой рецензии, рукопись нас не устраивает. Для ״Нового мира” нужен материал, литературно более крепкий. Вы не огорчайтесь. Ваши записки несомненно увидят свет. Вам следует прислушаться к советам тов. Шаламова. Извините, что так долго не отвечали. Старший редактор отдела прозы М. Рощин»27.
Второе датируется 13 декабря 1962 г.
«Уважаемый Иван Сергеевич!
Как-то Вы меня огорчили своими рассказами. Недостатки ״Записок врача” здесь, в рассказах, проступили отчетливее. Рассказы, что называется, газетные. И мало того, что газетные, - в них столько умиления, розовой сентиментальности и, простите меня, пустоты, что грустно становится. Все истории очень банальны, очень придуманы, дурно-литературны. Вы человек способный, но вот серьезного, глубокого подхода к жизни у Вас пока нет. На самом деле, что это за рассказ «Капли светятся»? или «Ручеек»? Так нельзя.
Простите за выговор, но мне захотелось Вам сказать все это прямо. Хотелось бы, чтобы мои слова помогли Вам. Старший редактор отдела прозы М. Рощин»28.
[1] Викентий Викентьевич Вересаев (Смидович) - врач, литератор, выпускник медицинского факультета Дерптского университета. «Записки врача» опубликованы в 1901 году в первом номере журнала «Мир Божий» (ежемесячный научно-популярный журнал для самообразования, Санкт-Петербург, изд. А. А. Давыдова). Во вступлении Вересаев пишет о том, что это записки среднего врача со средним умом и средними знаниями, что он «еще не успел стать человеком профессии» и для него «еще ярки и сильны те впечатления, к которым со временем невольно привыкаешь»29. Мы не знаем, читал ли Шаламов «Записки юного врача» Булгакова в 20-гг., но Костыря их точно не читал. Первое переиздание - 1963 год.
[2] Отрывной календарь - непременный атрибут советского быта. Первый русский отрывной календарь был издан в 1886 году Сытиным и имел большой успех. Отрывные календари выполняли просветительскую функцию: в них печаталась полезная информация, советы по ведению хозяйства, шахматные задачи и кулинарные рецепты, стихи и пословицы. Содержались также развлекательные и юмористические тексты.
[3] На 1962 год приходится разгар антирелигиозной кампании Н. С. Хрущева (хрущевские гонения на религию) 1958 - 1964 гг. Важную роль в пропаганде играли произведения киноискусства, литературы и публикации в прессе. После принятия постановления ЦК КПСС «О недостатке научно-атеистической пропаганды» 4 октября 1958 года советские писатели получили заказ на выпуск антирелигиозных произведений.
[4] Дамье Николай Григорьевич. Основы травматологии детского возраста. М., «Медгиз», 1950, 260 стр. Николай Григорьевич Дамье - основоположник детской травматологии30. В 1921 году, студентом был арестован СО МЧК «по политическим мотивам», в 1922-м освобожден и выслан в Тамбовскую губернию на 1 год под гласный надзор ГУБЧК. Книга написана на основе опыта работы в детской больнице (до 2003 года - детская городская клиническая больница № 20 имени К. А. Тимирязева) в 1934 - 1971 годах и являлась настольной для многих поколений отечественных врачей. Шаламов, получивший в лагере специальность фельдшера, мог ориентироваться в медицинской литературе и указать автору на фактические ошибки, однако автор рукописи - врач и, вероятно, должен был разбираться в анатомии.
[5] Воскресное иллюстрированное приложение к газете «Известия», издавалось с 1960 года.
*
РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 744, л. 36 - 37.
Л. БЕКЕРМАН31 «Автобиография рядового человека» - записки 21 стр. 1962 г. «О Достоевском» - заметка 2 стр.
«Автобиография рядового человека» Л. Бекермана - первые три главы задуманного автором труда - описания своей жизни. Присланы главы «Детство», «Юношеские годы», «Царская военная служба».
Мемуары «рядового человека» могут представить интерес как памятник эпохи, оставленной не «актером, а зрителем великой драмы жизни», пользуясь выражением Бора [1]. Такие воспоминания (при надлежащем качестве рукописи) могут иметь и литературную ценность. Все зависит от таланта, от кругозора, от глубины и верности оценок.
Однако, пока произведение не окончено, судить о нем нельзя. Никакие «фрагменты» не могут заменить законченную вещь. В этом и заключается ответ автору. Однако Л. Бекерман просит высказать все же суждение о его «фрагментарном» неоконченном труде, у которого даже план не определился. Вывод, суждение могут быть лишь предварительными, приблизительными.
Время, о котором пишет автор, получило разностороннее и яркое освещение и в различных мемуарах, и в многочисленных произведениях художественной прозы. Задача мемуариста - из-за этого усложнилась, потребовала высокой художественности, новизны в мелочах, в людском поведении, свежести и яркости языка.
Первые главы «Автобиографии» бледны, особенно глава «Детство». Эпизоды детства не представляют чего-либо яркого, интересного.
Лучше других вторая глава - «Юношеские годы». О Лейкине стоило бы рассказать подробнее, живее. Кое-что новое в этой фигуре есть. Уфимский период, доктор Зайцев, съезд - обо все этом сказано скороговоркой, наспех. Скороговорка вызвала и непонятное сравнение доктора Зайцева с Лениным (?!) - странное и ненужное. Третья глава, хотя и написана более внимательно и подробно, - неудачна вся. О военной службе еврея в царской армии рассказали многие мемуаристы и писатели. Приключения Л. Бекермана в качестве старшего лавочника не интересны.
Язык воспоминаний Бекермана грамотен, но не отличается яркостью и выразительностью. Есть и «огрехи».
«Это было то недолгое время, когда мой отец жил в Петербурге и приезжавшим на праздники побывать с семьей» (1).
«За прошедшие 60 с лишним лет, не возвращаясь к этому, из моей памяти исчезло все...» (1).
«О Достоевском» - рассказ о том, что в фашистском отрывном календаре для русских были цитаты из Достоевского - антисемитские высказывания писателя; автор пишет, что не знает, принадлежат ли эти цитаты Достоевскому или не принадлежат [2]. Надо, чтобы автор послал эту заметку какому-либо из специалистов по Достоевскому, например, В. Б. Шкловскому [3].
Для «Нового мира» записки Л. Бекермана не представляют интереса.
В. Шаламов. Москва, А-284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.
[1] Шаламов цитирует не совсем точно. Дословно у Бора: «...в поисках гармонии в жизни никогда не забывать, что в драме бытия мы являемся одновременно и актерами и зрителями»32. Многие исследователи и современники Шаламова указывают на неточности при цитировании: обладая очень хорошей памятью, писатель не проверял цитаты.
[2] Этот прием использовался коллаборационистами: «Практически во всех коллаборационистских изданиях, начиная с 1941 года, были рубрики ״уголки культуры”. В них печатались произведения русских классиков: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. М. Достоевского и других. Комментарии обращали внимание читателей на те аспекты их творчества, которые при советской власти замалчивались или принижались: религиозность, великорусский патриотизм, национализм»33.
[3] В 1957 году в издательстве «Советский писатель» вышла работа В. Б. Шкловского «За и против. Заметки о Достоевском». Работы В. Б. Шкловского Шаламов, возможно, читал еще в 20-е годы, увлекаясь идеями ЛЕФа.
В эссе «Двадцатые годы» он пишет: «Шкловский - крупная фигура Лефа, был тем человеком, который выдумывал порох, и для формалистов был признанным вождем этого течения»34.
26 В письме в редакцию содержится следующая информация об авторе: «Я врач, автор трех детских книжек, вышедших в Донецке и в Киеве (за 1960 и 1961 год). Мне 30 лет». И. С. Костыря (1932 - 2003) - украинский советский писатель, краевед, член Национального союза писателей Украины, лауреат литературной премии им. В. Короленко, премии им. В. Шутова. Заслуженный работник культуры Украины. С 1957-м по 1965 год работал детским врачом в Горловке, в 1967-м окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького в Москве. Написал и издал более 40 книг для взрослых и детей.
27 РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8., ед. хр. 663, л. 39.
28 РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 663, л. 19.
29 Вересаев В. Записки врача. М., «АСТ», 2018, стр. 3.
30 Сайт НИИ неотложной детской хирургии и травматологии .
31 В архиве «Нового мира» сохранился только конверт (ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 655, л. 74.): Л. Е. Бекерман проживал в Москве на Фрунзенской набережной, д. 48, кв. 58.
32 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., Издательство иностранной литературы, 1961.
33 Ковалевский Б. Н. Коллаборационизм в России в 1941 - 1945 гг.: типы и формы. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2009, стр. 204.
34 РГАЛИ, ф. 2596, оп. 1, ед. хр. 6 - 9
Рецензии В. Шаламова на произведения самодеятельных авторов, поступившие в редакцию журнала «Новый мир» в 1959-1964 годах
РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 744, л. 24 - 27.
И. КОСТЫРЯ26 «Поселок счастливых людей». Записки - 96 стр. 1962 г.
«Записки молодого врача. Поселок счастливых людей» напоминает известные «Записки врача» Вересаева. [1] Написанные в том же «литературном плане» записки рассказывают о первых шагах молодого участкового врача, его успехах и неудачах, огорчениях и радостях.
Записки состоят из пяти частей - циклов коротких рассказов, объединенных одной темой: 1) Знакомство с жизнью. 2) Человека надо уважать. 3) Родители. 4) Бог убивает детей. 5) Коллективное счастье.
Эти циклы неравноценны. Первые три части обладают искренностью, теплотой, достоверностью, писательским глазом, сочувственной иронией. И хотя заключения автора не новы - все эти три цикла не литературные перепевы, не подражания, а попытка размышлять над живой жизнью. Привлекателен образ и самого рассказчика - честного, трудолюбивого молодого врача.
При всех шероховатостях языка, при всех недостатках (я укажу на некоторые) первые части «Записок» читаются с интересом.
Неудачен заголовок «Записок». Он не оправдан текстом. Может быть, просто «Записки молодого врача»?
Неудачно начало, запев - первый абзац. Он манерен, претенциозен. В дальнейшем по тексту встречаются (и неоднократно) оплошности подобного же рода. «Записки» лучше бы начать прямо со второго абзаца.
Неудачна фигура Павла Митрофановича, молодого участкового милиционера. Этот герой, по-видимому, понадобился автору для противопоставления рассказчику - в поведении, в понимании людей. Эта фигура не додумана. Она как бы повисла в воздухе. Одно из двух: либо противопоставление надо довести до конца, либо свести роль Павла Митрофановича к эпизоду.
Зачем сцена «На крутых поворотах» (стр. 25)? Что характеризует? Какую новую мысль приводит она в рассказ?
Хотелось бы большего вкуса, большей требовательности. Студенческие остроты насчет брака (стр. 11) и банальны, и беспомощны, если не сказать большего. Или «повестка кучеру в парикмахерскую»? (стр. 21)
Конечно, такие выражения и остроты существуют в жизни. Но ведь писатель должен ВЫБИРАТЬ, а не тащить на страницы все, что услышит и увидит.
Правильно ли автор применяет слово «узурпатор»? (стр. 32).
Что значит «не сдерживая обозления»? (36)
Явно плохо: «Участковый... ходит по улицам поселка как освобожденный атом».
Такие рассказы, как «Грудная жаба» (54) и «День получения пенсий» больше относятся к т. н. «календарной юмористике» [2], а не к точным и тонким наблюдениям, взятым из живой жизни.
В расписку, которую получил корреспондент, не веришь, все это выглядит надуманно, звучит фальшиво. Можно заставить читателя принять корреспонденцию и расписку. Надо перестроить всю повесть, назвав каждого человека, о котором говорит автор, его собственной фамилией - «записки» выиграли бы, пожалуй, если их материал изложить в форме мемуарной, очерковой. «Записки» произвели бы больше впечатления, если бы им был придан вид подлинного документа и автор выступал бы не как герой повести, а как И. Костыря.
Художественная правда и правда действительности - вещи разные. Кучер-философ, изрекающий банальнейшую остроту о том, кто «делает детей», - фигура, свидетельствующая о неразборчивости автора, о недостаточно требовательном вкусе.
Есть рассказы, явно растянутые («Судьба одного мальчугана», «Я отказываюсь от ребенка»). По материалу эти рассказы весьма не новы. Их надо изложить короче.
«Записки» нуждаются в тщательном контроле, в правке, в удалении всего лишнего, ненужного. Надо освежить словарь, убрать оттуда всякие «воцарится» и т. п.
Пейзаж «Записок» хорош (шахтерское небо на 36 стр. и др).
Четвертый раздел «Бог убивает людей» значительно уступает по своей достоверности, искренности первым трем разделам. Хотя в «философии» первых трех разделов и не было ничего нового, но наблюдения, психология выглядели убедительно.
Совсем не то в четвертом разделе. Это - агитка невысокого уровня, не больше [3]. Достоверность рассказанного вызывает большие сомнения.
Донбасс не такая уж глушь, где царствуют столь уверенно бабки и знахари (а борьба с бабками - главное содержание этого цикла рассказов).
Рассказ «Преступление бабки Акулины» может вызывать только удивление. Вот выписка из учебника Н. Г. Дамье «Основы травматологии детского возраста» (Москва, Медгиз, 1960 г., стр. 213) [4]. «Необходимо указать, что у маленьких детей с неполным окостенением эпифизов и мелких костей стоп и кистей... рентгенография не всегда в состоянии обнаружить переломы в этих областях и диагноз должен быть поставлен на основании одних только клинических данных. Поэтому во избежание ошибок детский хирург должен хорошо знать сроки окостенения эпифизов, костей таза, стопы и кисти и разбираться в возрастных особенностях рентгенографии у детей». Рассказ «работает» в пользу бабки Акулины.
В этом разделе лучше, сердечнее других «Печальные эпизоды». Наименее удачные - «Расписка, победившая бога», «Знахарки против детей».
Пятый раздел «Коллективное счастье»: концовка приемлема, только заголовок слишком «газетен» - его надо заменить.
Надо удалить из «записок» все сомнительные остроты, десять раз проверить каждое слово каждой фразы. Четвертый раздел выбросить совсем. Пятый и третий разделы сократить сколько возможно.
После исправлений, после освежения словаря первый части записки годятся для печати. Возможно, что для «Нового мира» они не представят интереса. Можно рекомендовать автору послать рукопись хотя бы в «Неделю» [5] (при газете «Известия»).
В. Шаламов. Москва, А-284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.
В архиве «Нового мира» сохранились два письма старшего редактора отдела прозы М. Рощина, адресованные И. С. Костыре.
Первое, от 24 сентября 1962 года.
«Уважаемый тов. Костыря! Мы внимательно познакомились с Вашей рукописью. В ней много свежего, привлекательного, однако в целом, учитывая те замечания, которые Вы найдете в прилагаемой рецензии, рукопись нас не устраивает. Для ״Нового мира” нужен материал, литературно более крепкий. Вы не огорчайтесь. Ваши записки несомненно увидят свет. Вам следует прислушаться к советам тов. Шаламова. Извините, что так долго не отвечали. Старший редактор отдела прозы М. Рощин»27.
Второе датируется 13 декабря 1962 г.
«Уважаемый Иван Сергеевич!
Как-то Вы меня огорчили своими рассказами. Недостатки ״Записок врача” здесь, в рассказах, проступили отчетливее. Рассказы, что называется, газетные. И мало того, что газетные, - в них столько умиления, розовой сентиментальности и, простите меня, пустоты, что грустно становится. Все истории очень банальны, очень придуманы, дурно-литературны. Вы человек способный, но вот серьезного, глубокого подхода к жизни у Вас пока нет. На самом деле, что это за рассказ «Капли светятся»? или «Ручеек»? Так нельзя.
Простите за выговор, но мне захотелось Вам сказать все это прямо. Хотелось бы, чтобы мои слова помогли Вам. Старший редактор отдела прозы М. Рощин»28.
[1] Викентий Викентьевич Вересаев (Смидович) - врач, литератор, выпускник медицинского факультета Дерптского университета. «Записки врача» опубликованы в 1901 году в первом номере журнала «Мир Божий» (ежемесячный научно-популярный журнал для самообразования, Санкт-Петербург, изд. А. А. Давыдова). Во вступлении Вересаев пишет о том, что это записки среднего врача со средним умом и средними знаниями, что он «еще не успел стать человеком профессии» и для него «еще ярки и сильны те впечатления, к которым со временем невольно привыкаешь»29. Мы не знаем, читал ли Шаламов «Записки юного врача» Булгакова в 20-гг., но Костыря их точно не читал. Первое переиздание - 1963 год.
[2] Отрывной календарь - непременный атрибут советского быта. Первый русский отрывной календарь был издан в 1886 году Сытиным и имел большой успех. Отрывные календари выполняли просветительскую функцию: в них печаталась полезная информация, советы по ведению хозяйства, шахматные задачи и кулинарные рецепты, стихи и пословицы. Содержались также развлекательные и юмористические тексты.
[3] На 1962 год приходится разгар антирелигиозной кампании Н. С. Хрущева (хрущевские гонения на религию) 1958 - 1964 гг. Важную роль в пропаганде играли произведения киноискусства, литературы и публикации в прессе. После принятия постановления ЦК КПСС «О недостатке научно-атеистической пропаганды» 4 октября 1958 года советские писатели получили заказ на выпуск антирелигиозных произведений.
[4] Дамье Николай Григорьевич. Основы травматологии детского возраста. М., «Медгиз», 1950, 260 стр. Николай Григорьевич Дамье - основоположник детской травматологии30. В 1921 году, студентом был арестован СО МЧК «по политическим мотивам», в 1922-м освобожден и выслан в Тамбовскую губернию на 1 год под гласный надзор ГУБЧК. Книга написана на основе опыта работы в детской больнице (до 2003 года - детская городская клиническая больница № 20 имени К. А. Тимирязева) в 1934 - 1971 годах и являлась настольной для многих поколений отечественных врачей. Шаламов, получивший в лагере специальность фельдшера, мог ориентироваться в медицинской литературе и указать автору на фактические ошибки, однако автор рукописи - врач и, вероятно, должен был разбираться в анатомии.
[5] Воскресное иллюстрированное приложение к газете «Известия», издавалось с 1960 года.
*
РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 744, л. 36 - 37.
Л. БЕКЕРМАН31 «Автобиография рядового человека» - записки 21 стр. 1962 г. «О Достоевском» - заметка 2 стр.
«Автобиография рядового человека» Л. Бекермана - первые три главы задуманного автором труда - описания своей жизни. Присланы главы «Детство», «Юношеские годы», «Царская военная служба».
Мемуары «рядового человека» могут представить интерес как памятник эпохи, оставленной не «актером, а зрителем великой драмы жизни», пользуясь выражением Бора [1]. Такие воспоминания (при надлежащем качестве рукописи) могут иметь и литературную ценность. Все зависит от таланта, от кругозора, от глубины и верности оценок.
Однако, пока произведение не окончено, судить о нем нельзя. Никакие «фрагменты» не могут заменить законченную вещь. В этом и заключается ответ автору. Однако Л. Бекерман просит высказать все же суждение о его «фрагментарном» неоконченном труде, у которого даже план не определился. Вывод, суждение могут быть лишь предварительными, приблизительными.
Время, о котором пишет автор, получило разностороннее и яркое освещение и в различных мемуарах, и в многочисленных произведениях художественной прозы. Задача мемуариста - из-за этого усложнилась, потребовала высокой художественности, новизны в мелочах, в людском поведении, свежести и яркости языка.
Первые главы «Автобиографии» бледны, особенно глава «Детство». Эпизоды детства не представляют чего-либо яркого, интересного.
Лучше других вторая глава - «Юношеские годы». О Лейкине стоило бы рассказать подробнее, живее. Кое-что новое в этой фигуре есть. Уфимский период, доктор Зайцев, съезд - обо все этом сказано скороговоркой, наспех. Скороговорка вызвала и непонятное сравнение доктора Зайцева с Лениным (?!) - странное и ненужное. Третья глава, хотя и написана более внимательно и подробно, - неудачна вся. О военной службе еврея в царской армии рассказали многие мемуаристы и писатели. Приключения Л. Бекермана в качестве старшего лавочника не интересны.
Язык воспоминаний Бекермана грамотен, но не отличается яркостью и выразительностью. Есть и «огрехи».
«Это было то недолгое время, когда мой отец жил в Петербурге и приезжавшим на праздники побывать с семьей» (1).
«За прошедшие 60 с лишним лет, не возвращаясь к этому, из моей памяти исчезло все...» (1).
«О Достоевском» - рассказ о том, что в фашистском отрывном календаре для русских были цитаты из Достоевского - антисемитские высказывания писателя; автор пишет, что не знает, принадлежат ли эти цитаты Достоевскому или не принадлежат [2]. Надо, чтобы автор послал эту заметку какому-либо из специалистов по Достоевскому, например, В. Б. Шкловскому [3].
Для «Нового мира» записки Л. Бекермана не представляют интереса.
В. Шаламов. Москва, А-284. Хорошевское шоссе, 10 кв. 2.
[1] Шаламов цитирует не совсем точно. Дословно у Бора: «...в поисках гармонии в жизни никогда не забывать, что в драме бытия мы являемся одновременно и актерами и зрителями»32. Многие исследователи и современники Шаламова указывают на неточности при цитировании: обладая очень хорошей памятью, писатель не проверял цитаты.
[2] Этот прием использовался коллаборационистами: «Практически во всех коллаборационистских изданиях, начиная с 1941 года, были рубрики ״уголки культуры”. В них печатались произведения русских классиков: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. М. Достоевского и других. Комментарии обращали внимание читателей на те аспекты их творчества, которые при советской власти замалчивались или принижались: религиозность, великорусский патриотизм, национализм»33.
[3] В 1957 году в издательстве «Советский писатель» вышла работа В. Б. Шкловского «За и против. Заметки о Достоевском». Работы В. Б. Шкловского Шаламов, возможно, читал еще в 20-е годы, увлекаясь идеями ЛЕФа.
В эссе «Двадцатые годы» он пишет: «Шкловский - крупная фигура Лефа, был тем человеком, который выдумывал порох, и для формалистов был признанным вождем этого течения»34.
26 В письме в редакцию содержится следующая информация об авторе: «Я врач, автор трех детских книжек, вышедших в Донецке и в Киеве (за 1960 и 1961 год). Мне 30 лет». И. С. Костыря (1932 - 2003) - украинский советский писатель, краевед, член Национального союза писателей Украины, лауреат литературной премии им. В. Короленко, премии им. В. Шутова. Заслуженный работник культуры Украины. С 1957-м по 1965 год работал детским врачом в Горловке, в 1967-м окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького в Москве. Написал и издал более 40 книг для взрослых и детей.
27 РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8., ед. хр. 663, л. 39.
28 РГАЛИ, ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 663, л. 19.
29 Вересаев В. Записки врача. М., «АСТ», 2018, стр. 3.
30 Сайт НИИ неотложной детской хирургии и травматологии .
31 В архиве «Нового мира» сохранился только конверт (ф. 1702, оп. 8, ед. хр. 655, л. 74.): Л. Е. Бекерман проживал в Москве на Фрунзенской набережной, д. 48, кв. 58.
32 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., Издательство иностранной литературы, 1961.
33 Ковалевский Б. Н. Коллаборационизм в России в 1941 - 1945 гг.: типы и формы. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2009, стр. 204.
34 РГАЛИ, ф. 2596, оп. 1, ед. хр. 6 - 9