Ренэ Герра о встрече с Шаламовым, 1968
Из интервью французского слависта, литературоведа, коллекционера Ренэ Герра корреспондентам Радио “Град Петров” Марине Лобановой и Владимиру Черняеву от 20 мая 2015 года.
__________
Р.Г. ...Надо отдать должное, в те [шестидесятые] годы я встречался здесь с прекрасными людьми. Меня принимал Корней Иванович Чуковский, я дружил с Юрием Трифоновым и другими. Я встретился с Варламом Шаламовым. Он знал, кто я, я знал, кто он. Но он не знал, что я знаю, кто он. Печатались «Колымские рассказы». Он со мной разговаривал.
М.Л. А о чем вы говорили?
Р.Г. Ну, он меня предупредил, чтобы отсюда как можно скорее бежал, потому что я конченый человек, завтра-послезавтра посадят, и буду сидеть в «Матросской тишине».
В.Ч. Потому что он столько пережил и переживал еще и в те годы.
Р.Г. У выхода из рукописного отдела ГБЛ он подошел ко мне. Зима в декабре, минус 25. «Я хочу с Вами поговорить. Вы Ренэ Герра?» - «Да. А с кем имею честь?» - «Варлам Шаламов». Я обалдел: «Я Вас слушаю». Что он мне сказал, это отдельная тема. Я говорю: «Знаете, я поражен, просто тронут вашей заботой до слез. А я читал Вас. Вы - великий писатель». Он действительно более великий, чем некоторые другие, о которых не буду говорить. И он был поражен - как же так? Я сказал, что читал «Колымские рассказы» в эмигрантском литературном журнале, который основали Марк Алданов и Бунин, потом главным редактором был мой друг Роман Гуль. Он промолчал. К сожалению, это не долго длилось, я только один раз его видел.
М.Л. Варлам Шаламов произвел на Вас впечатление сильного внутренне человека? У нас сейчас часто говорят, что он был сломленный человек. Я лично не могу с этим согласиться, но слишком часто это слышу.
Р.Г. Он мне показался очень сильным. С какой стати он ко мне подошел? Он рисковал. Извините, я какой-то аспирант, да еще француз. И он мне кое-что рассказал и меня предупредил кое о чем. Я сам это понимал, без него, но был тронут его вниманием и заботой. Это не случайная встреча, ничего случайного нет. Можно же сказать, что угодно, но то, что он написал, само говорит обо всем. Я всегда говорю, что лучшее оправдание (хотя может быть это неправильное слово) - это то, что человек оставил. Говорят, что он был сломленный человек? Меня тоже сломали бы здесь.
-----------------
Рассказ Герра об этом случае можно прочесть в моем сборнике свидетельств о Шаламове современников. Существо разговора сводилось к сделанному Шаламовым предупреждению относительно "зловещего архивиста", как его именует Герра, Александра Храбровицкого, автора неортодоксального и весьма интересного мемуара о Шаламове, про который советское шаламоведение предпочитает не знать. Сергей Григорьянц не считает подозрения Ренэ Герра (а, стало быть, и Шаламова) основательными.
__________
Р.Г. ...Надо отдать должное, в те [шестидесятые] годы я встречался здесь с прекрасными людьми. Меня принимал Корней Иванович Чуковский, я дружил с Юрием Трифоновым и другими. Я встретился с Варламом Шаламовым. Он знал, кто я, я знал, кто он. Но он не знал, что я знаю, кто он. Печатались «Колымские рассказы». Он со мной разговаривал.
М.Л. А о чем вы говорили?
Р.Г. Ну, он меня предупредил, чтобы отсюда как можно скорее бежал, потому что я конченый человек, завтра-послезавтра посадят, и буду сидеть в «Матросской тишине».
В.Ч. Потому что он столько пережил и переживал еще и в те годы.
Р.Г. У выхода из рукописного отдела ГБЛ он подошел ко мне. Зима в декабре, минус 25. «Я хочу с Вами поговорить. Вы Ренэ Герра?» - «Да. А с кем имею честь?» - «Варлам Шаламов». Я обалдел: «Я Вас слушаю». Что он мне сказал, это отдельная тема. Я говорю: «Знаете, я поражен, просто тронут вашей заботой до слез. А я читал Вас. Вы - великий писатель». Он действительно более великий, чем некоторые другие, о которых не буду говорить. И он был поражен - как же так? Я сказал, что читал «Колымские рассказы» в эмигрантском литературном журнале, который основали Марк Алданов и Бунин, потом главным редактором был мой друг Роман Гуль. Он промолчал. К сожалению, это не долго длилось, я только один раз его видел.
М.Л. Варлам Шаламов произвел на Вас впечатление сильного внутренне человека? У нас сейчас часто говорят, что он был сломленный человек. Я лично не могу с этим согласиться, но слишком часто это слышу.
Р.Г. Он мне показался очень сильным. С какой стати он ко мне подошел? Он рисковал. Извините, я какой-то аспирант, да еще француз. И он мне кое-что рассказал и меня предупредил кое о чем. Я сам это понимал, без него, но был тронут его вниманием и заботой. Это не случайная встреча, ничего случайного нет. Можно же сказать, что угодно, но то, что он написал, само говорит обо всем. Я всегда говорю, что лучшее оправдание (хотя может быть это неправильное слово) - это то, что человек оставил. Говорят, что он был сломленный человек? Меня тоже сломали бы здесь.
-----------------
Рассказ Герра об этом случае можно прочесть в моем сборнике свидетельств о Шаламове современников. Существо разговора сводилось к сделанному Шаламовым предупреждению относительно "зловещего архивиста", как его именует Герра, Александра Храбровицкого, автора неортодоксального и весьма интересного мемуара о Шаламове, про который советское шаламоведение предпочитает не знать. Сергей Григорьянц не считает подозрения Ренэ Герра (а, стало быть, и Шаламова) основательными.