Людмила Зайвая о Шаламове и Наталье Кинд
Воспоминания с сайта Семейные истории
Для меня знакомство с Наталией Владимировной связано с именем Варлама Тихоновича Шаламова. Это мне его посмертный подарок, редкий, дорогой, неоценимый. И чем больше времени проходит, тем дороже память о ней и о нем, тем грустнее чувствуется невосполнимость утраты. Мы познакомились 17 января 1983 года, в первую годовщину со дня смерти Варлама Тихоновича Шаламова, у нее дома. Собрались почитатели поэта за длинным, уютным столом, накрытым по всем правилам гостеприимства: накрахмаленная, отглаженная скатерть, салфетки и приборы, и водка непременно в графинах (бутылки на стол не ставить - это старое русское правило интеллигентного дома). Были поминки - гостей много - едва разместились. Вспоминали Шаламова, его многострадальную судьбу, читали стихи, слушали его голос на кассете, или тогда еще на катушках. Да ведь это было 14 лет назад. Сейчас, когда я пишу эти строки, снова канун памяти Варлама Шаламова, но уже 15 лет со дня смерти. Теперь я уже собираю большие поминки, и больно, что Наталии Владимировны с нами не будет. Меня к ней привел Юлий Шрейдер. Также он привел меня к Шаламову, с которым Наталия Владимировна была дружна с 60-х годов. С Шаламовым я познакомилась, когда он был уже очень болен, и в силу разных обстоятельств, известных теперь, разорвал свои отношения с внешним миром, и при нем остался только Шрейдер, навещавший его иногда. После смерти Шаламова оказалось, что у него много почитателей и поклонников. Людей редкой судьбы и души, но при его жизни не сумевших к нему пробиться - он не хотел. Теперь я думаю, что он стеснялся своей болезни и беспомощности. Характер у него был крутой - поперек не пойдешь. Не знаю, как мне удалось его приручить, но я за ним ухаживала два года, до интерната, и понятия не имела о его бывшем окружении. Многие его друзья были в ссылке - это Сергей Григорьянц, Таня Уманская (Трусова), в больнице - Саша Морозов, Петр Старчик.
В тот вечер за столом был Федот Сучков - автор памятника Шаламову, и было много молодежи. Что удивило меня в первую встречу? Было ощущение, что я здесь уже была, что я сюда вернулась, и хозяйка, поразительной красоты женщина, а ей было чуть больше лет, чем мне сейчас. И меня она встретила, как будто мы были знакомы всегда. Потом я поняла, что это ощущение было у всех, кто с ней общался. Она была удивительно доброжелательна ко всем, я не помню, чтобы о ком-нибудь она говорила категорично плохо. Были в ее жизни люди, которые ей не были любы, она не заостряла внимания на них, снисходительно переключалась на другие моменты, или внезапно рассказывала анекдот или хохму в стихах. В общем, после этого вечера мы подружились и встречались и перезванивались довольно часто. Мне стало жить уютнее и надежнее. У нее была прекрасная библиотека с редкими книгами “тамиздата”, как мы их называли, недоступные нам, и она охотно давала их читать всем. Иногда мы сиживали в ее милом закутке со столиком, креслами, и неизменной пепельницей, которая сама сбрасывала окурки. Иногда выпивали бутылочку чего-нибудь крепкого и я лезла к ней в душу с расспросами, теперь понимаю. Иногда она отшучивалась, а иногда вспоминала свои встречи с великими, теперь уже очень великими людьми: Пастернаком, Ахматовой, Бродским, Шаламовым, Солженицыным, Н.Я.Мандельштам и другими. Я жалею, что не записывала этих воспоминаний - но помню, стала несколько робеть. Для нее это были просто любимые люди - Боря, Анька, Еська, Варлам, Саша, Надя, для меня - кумиры. Солженицын называл ее “царевна” в “Бодался теленок с дубом”, Иосиф Бродский прислал ей фотографии вручения нобелевской премии. Как она была счастлива, что все-таки он победил, хотя и с большой кровью. У меня сложилось впечатление, что Наталия Владимировна была со всем миром культуры на “ты”....
В одном из шаламовских писем ко мне были такие строки: «определяет суть поступка мое перо. Как кимберлитовая трубка твое нутро». Я не знала, что такое кимберлитовая трубка и спросила Наталию Владимировну, спросила, стыдясь. Перед этим письмом мы с ним в очередной раз поссорились и про “трубка” - “нутро” я подумала о чем-то плохом. Особенно - нутро. А она мне сказала: это же комплимент. Это алмазная трубка. Я все равно ничего не поняла. Но вскоре мне представилась возможность увидеть эту трубку в натуре. Я была в командировке в Якутии и меня вертолетом повезли в город Мирный, где экспедиция Наталии Владимировны нашла алмазы. Вертолетчик сказал: “Людмила Владимировна, внизу кимберлитовая трубка. Смотрите.” Я смотрела и ничего не видела. Где? “Да вот, под нами”, а под нами была прорва, вовсе не похожая на трубку, и в этой прорве в два ряда ползли груженые и пустые самосвалы с кимберлитовой рудой. И я поняла, какой незаслуженный комплимент сделал мне Шаламов. И еще я поняла, что образ кимберлитовой трубки был навеян Наталией Владимировной. Правда, последнее мне помогла понять ее подруга и коллега Ира Шофман. В общем, я была влюблена в Наталию Владимировну и мне хотелось, чтобы о ней узнали. Был 1987 год, 5 лет со дня смерти Шаламова, 80 лет со дня рождения - 1 июля, а 8 июля исполнялось 70 лет Наталии Владимировне. 1 июля я организовала шаламовский юбилей в маленьком зале ЦНИИ, пригласила писателей, академиков и Наталию Владимировну. Пригласила телевидение, но мне сказали, что они не знают такого писателя. Я нашла внештатную корреспондентку Сашу Ливанскую, она честно созналась, что не знает его тоже. Я дала ей “Колымские рассказы”, стихи, рассказала кое-что. Она была взволнована и сделала прекрасный репортаж на 13 минут. Это был первый эфир о Шаламове, и он прошел с успехом. К 8 июля, к 70-летию Наталии Владимировны, я придумала рубрику “Ровесники Октября”, чтобы рассказать всем о ней. Снимали ее дома, с ее подругами - геологами. Наталия Владимировна возражала против ровесницы октября, она говорила: «Я все-таки дореволюционная, я - керенская», - шутила она. Эфир прошел, Сашу Ливанскую взяли в штат ТВ, теперь она известная тележурналистка, а “Ровесники Октября” на этом кончились. Саша мне сказала: “У меня требуют “еще ровесников”, им понравилось, но у меня пропал интерес. И еще Саша сделала одну съемку о Наталии Владимировне и Шаламове у нее дома в январе 1993 года. Ее сняли с внуками, их, прелестных, четверо, последний совсем маленький. Это было после дня памяти Шаламова уже в этом клубе, где мы все с вами сейчас находимся. Прошел с успехом эфир, а через 3 недели - 13 февраля - Наталии Владимировны не стало. Теперь уже который год собираются за тем же уютным столом ее друзья у ее дочери Наденьки, прекрасной, доброй и спокойной мамы четверых детей и вспоминают нашу “царевну” - женщину вечно молодую, живую и бесконечно щедрую душу.
