Шаламов в дневнике Александра Гладкова, 1971
Выборка из дневников Александра Константиновича Гладкова за 1971 год с упоминаниями о Шаламове.
Дневник Гладкова позволяет точнее датировать антироман "Вишера" ("написал о Вишере") - название ВИШЕРСКИЙ АНТИРОМАН появляется в записных книжках Шаламова в ноябре 1970-го, таким образом, основная часть очерков, очевидно, была написана в течении нескольких месяцев на рубеже 1970/71 гг., - и последнюю часть "Четвертой Вологды" начиная с повествования о большевистском терроре. Удивительно, что буквально все, что пишет Шаламов, он пишет "в стол" - только в бреду можно представить, что "Вишера" или "Четвертая Вологда" могли быть опубликованы в СССР семидесятых годов. То, что Запад дважды захлопнул перед ним дверь, ничего не поменяло - иначе как "в стол" писать прозу Шаламов просто не может. Всякие утилитарные соображения тут, видимо, отпадают автоматически.
Контекст очень пестрый: литературная и театральная жизнь, Солженицын, издание на Западе книги "Воспоминаний" Н. Мандельштам, гонения на "инакомыслящих", еврейская эмиграция, смерть Хрущева, присуждение Твардовскому Ленинской премии и его смерть, гибель советских космонавтов на Земле и прогулки американских по Луне и т.д.
Весьма благодарен Михаилу Михееву, работающему с дневниками Гладкова, за возможность сделать выборку.
_________
8 янв. [...] Письма (новогодние) от Л.Я. Гинзбург* и В.Т. Шаламова.
(23) 26 янв. Днем поехал к Н.Я.М. [Мандельштам]. Застал ее больной и лежащей в постели. Сердце. Ждет акций начальства, но храбрится.** [...] # Н.Я. несколько раз задавала мне одни и те же вопросы, я отвечал, она спрашивала снова, забыв, что я ответил. Шаламов к ней не ходит с тех пор.***
(42) 6 марта. [...] Письмо пришло на ул. Грицевец. Я сегодня заезжал туда и взял. [...] # Уйдя оттуда, встретил на углу Никитского бульвара и Арбатской площади (вернее - на бывшем углу) В. Шаламова. Прошлись по проспекту Калинина, зашли в книжный магазин. Он прилично одет. Продолжает писать о своей жизни. Написал о Вишере, собирается писать о Вологде первых лет революции, терроре М. Кедрова и пр. [...] # Шаламову понравился фильм «Бег».****
(44) 9 марта. [...] Припоминаю разговор с Шаламовым. Он ненавидит Льва Толстого и как философа, и как человека, и как писателя. Сказал, что если бы у него нашлось время, он написал бы о нем работу, где показал бы его ничтожество. Мы разговаривали на ходу и он не аргументировал даже бегло своего мнения. Это может показаться чудачеством, но В.Т. слишком серьезный и убежденный человек, чтобы так к этому отнестись. Сам он пишет прозу очень простую и неукрашенную, но преклоняется перед «Петербургом» Белого.*****
(47) 15 марта. (…) # Послал письма: Каверину [...], Шаламову.
(56) 3 апр. Письмо от Шаламова.******
(57) 5 апр. [...] # Послал бандероли Эмме и Шаламову.
(59) 8 апр. [...] # Открытка от Шаламова: он получил Рильке. # Газета «Русские новости» закрыта по указанию из Москвы. # Вышел 100-й номер «Нового журнала» в Н.Йорке. В нем рассказы В.Ш.*******
(69) 24 апр. [...] # Послал письма Э. Войтоловской и Н. Шейко [рижский режиссер - М.М.] и открытку Шаламову.
(72) 28 апр. (…) # Письмо от В.Ф. [Пановой - М.М.] и открытка от Шаламова.
(180) 27 окт. [...] Беглая встреча с Шаламовым в магазине книжном. Покупаю по его совету книгу о Народной Воле, вышедшую в Саратове. Пока я платил в кассу, он исчез. Не успел с ним толком поговорить.********
* Лидия Гинзбург, литературовед, мыслитель
** Очевидно, в связи с выходом в Америке ее книги воспоминаний
*** То есть с конца 1968 года
**** Фильм о гражданской войне по мотивам произведений Михаила Булгакова
***** Запись в дневнике Шаламова, сделанная приблизительно в это время:
"Оттен: Вы прямой наследник всей русской литературы - Толстого, Достоевского, Чехова.
Я: Я - прямой наследник русского модернизма - Белого и Ремизова. Я учился не у Толстого, а у Белого, и в любом моем рассказе есть следы этой учебы."
****** Не опубликовано
******* Не рассказы, а рассказ - "Надгробное слово"
******** Жаль, что не успел - это очень тяжелое время для Шаламова, в преддверии ультиматума: членство в ССП или прекращение публикаций в СССР. А за ультиматумом последует история с "письмом в ЛГ" - поначалу это письмо в приемную комиссию Союза Писателей