Последний этап и смерть
"Кто вывел Варлама Шаламова из его коммуналки в центре Москвы, где он мешал соседям, - до сего дня покрыто туманом. Хотя, известно, что это были две женщины. Якобы, из Союза писателей. Они привезли его в «Дом ветеранов». С медсестрой, которая приняла его, похожего на бомжа - грязного и заросшего, я тоже говорила. И эта пленка сохранилась. Милая женщина, кроткая и сострадательная, она невероятно смущалась, когда я спросила ее, было ли что-нибудь, свидетельствующее о том, что перед ней великий русский писатель, пока она мыла и «обрабатывала» его.
- Нет, что вы, об этом даже речи быть не могло! - с неподдельной искренностью сказала она. И добавила, что он «приборами не пользовался... и компот и суп пил из миски, не мог спать на белье - мял, комкал его... речь нарушена».[...]
Его нашли друзья в этом страшном «Доме». И навещали до последнего дня.
И записали за ним еще книгу стихов... Его нашла еще слава - там же. Пен-клуб Франции присудил В.Шаламову в 1981 году премию за его прозу, и иностранные корреспонденты, расквартированые в Москве, ринулись на поиски героя. И нашли его в этом гадюшнике, пропахшем мочой и преисподней. Я была там, нюхала, когда снимала директора в наколках.
- Никакое КГБ за ним не следило, - с презрением сказал директор. - Кому он был нужен? Это я сам позвонил в КГБ и попросил, чтоб меня оградили от этих посетителей.[...]
Я нашла тех, кто прошел в том январе за ним след в след. Хрупкая женщина Лена Хинкис-Захарова в 1992-ом приехала со мной в тот самый Диспансер психохроников и рассказала, как приняла последний выдох В. Шаламова.
Татьяна Уманская, которая была с ней, пыталась осадить меня.
- Я думаю, его намеренно никто не простужал, - сказала она. - Просто об этом никто не думал. Его нужно было убрать с глаз долой, и его убрали...
[...] - Если бы вы не пришли, не нашли его в воскресенье, не взяли бы всё это на себя, а он умер бы просто, как обыкновенный одинокий человек, мы бы сегодня нашли его могилу? - спросила я Лену, сидя в кабинете нынешнего директора Диспансера.
- Конечно, не нашли бы, - ответила директор Б.С. - Его кремировали бы и похоронили бы в общей могиле одиноких психохроников.
- Это чудо, что он избежал такой гибели гурьбой и гуртом, - сказала Лена. - Ямы там (на Колыме - А.С.) и братской могилы здесь. Это просто чудо...
Я сняла этот материал для телепрограммы «Совершенно секретно» в 1992 году, когда мы с Артемом Боровиком создали ее в первый, и как оказалось, последний год свободного телевидения России. Цитирую по сохранившейся у меня пленке.[...]
Добавлю только, что ни юридически, ни фактически Варлам Шаламов одиноким человеком не был. У него была жена от первого брака, с которой он состоял в разводе. Была дочь от этого брака, которая швырнула трубку, когда ей позвонили, уведомить о дне и часе похорон. И были два сына этой дочери - то есть два его внука, которые сегодня могли бы стать миллионерами, торгуя правами на издание литературного наследия. Но им не повезло... У детей был отец, который запретил употреблять имя Шаламова в доме. Один из высокопоставленных начальников Управления... лагерями. Только после его смерти мальчики пришли в Архив литературы и искусства посмотреть на фотографии деда."
Александра Свиридова, "Январь. Достать чернил и плакать... Смерть Варлама Шаламова", с сайта Свобода слова
* * *
"Врач Д. Ф. Лавров, специалист-психиатр, вспоминает, что ехал в дом престарелых к Шаламову, к которому его пригласил навещавший писателя литературовед А. Морозов, в некотором напряжении. Осторожные люди предупредили его, что писатель - фигура одиозная, и он опасался, что от него могут потребовать доказательств психического здоровья там, где его нет.
Поразило же Лаврова не состояние Шаламова, а его положение - условия, в которых находился писатель. Что касается состояния, то были речевые, двигательные нарушения, тяжелое неврологическое заболевание, но слабоумия, которое одно могло дать повод для перемещения человека в интернат для психохроников, у Шаламова он не обнаружил.
В таком диагнозе его окончательно убедило то, что Шаламов - в его присутствии, прямо на глазах - продиктовал Морозову два своих новых стихотворения. Интеллект и память его были в сохранности."
Евгений Шкловский, "Варлам Шаламов", с сайта Журнальный зал
__________
"Он был беспомощен и не мог выгнать из комнаты ни Сашу Морозова, ни Анис, ни Хинкис... И тут ПЧ показало, на что способно: звонки Евтушенко, записи голоса, которые Морозов почти не разбирал, фотографии В. Т., «поставленные пострашнее», зарубежные публикации, осада директора сразу двумя женами с требованием зарегистрировать брак, планы вывезти больного, слепого, глухого старика за границу[...]
Не устраивали бы шума и склок, прожил бы лишние месяцы.
Лишние месяцы в этом «рае», где было небо над лоджией, березы, еда, мысли, как сверчки, стрекотали в мозгу... Где он хотел жить"
Ирина Сиротинская, главка "Двадцать лет спустя", в книге "Мой друг Варлам Шаламов"
*
"Он умер, глухой, слепой, одинокий в доме инвалидов и престарелых. Кажется, судьба погубила его, наконец, с помощью ПЧ («прогрессивного человечества»). «Затолкали в яму», как он говорил."
Ирина Сиротинская, «Горящая судьба», с сайта Варлам Шаламов
