Доктор философии Ю. Линник предложил гипотезу о чекизме.
Чекизм: генезис и эволюция
Относительно природы чекизма сегодня мы можем только строить гипотезы. Одну из них выдвинул Ф.М. Достоевский, когда начал говорить о бесах. Понятие это мифопоэтическое. Какая реальность стоит за ним? Очевидно, не все уровни бытия известны нам - в том числе и те, которые связаны с коллективным бессознательным. Вполне вероятно существование особых форм ментальной жизни. Карл Юнг назвал их архетипами. Среди таковых могут находиться и бесы Ф.М. Достоевского. Назовем их архетипами небытия. Внедряясь как в индивидуальное, так и в коллективное бессознательное, они становятся проводниками танатофилии - исподволь навязывают своему носителю программу поведения, ведущую к смерти.
С введенным нами понятием чекизма мы будем связывать бесов русской революции (Н.А. Бердяев). Название условно. Мы считаем его предпочтительным на том основании, что в деятельности ЧК с наибольшей масштабностью и откровенностью проявилась тенденция, выражающая волю к небытию. Чекизм стал для России величайшим бедствием. Миллионы жизней, разрушение культуры, ужасающая деградация: вот цена, которую заплатил наш народ в результате своеобычной эпидемии, вызванной ментальным вирусом чекизма. Это именно болезнь! И болезнь страшная, грозная. Еще предстоит открыть средства для борьбы с нею.
Чекизм старше ЧК. Четко выраженные симптомы этой болезни мы видим в разинщине и пугачевщине, в терроризме разночинцев. Как всякая болезнь, чекизм требует, прежде всего, сочувствия; и нам надо найти силы для него - несмотря на отвращение, которое вызывает этот летальный недуг. Чекизм деформирует и уродует человеческую душу до неузнаваемости. Что здесь проказа? На фоне чекизма она кажется легкой простудой. Понятно, что речь идет о невидимом уродстве, но нашим сопоставлением мы хотим подчеркнуть, насколько отталкивающим является чекизм. Тем не менее, мы обязаны преодолеть эту первичную реакцию. Здесь должен действовать категорический императив гуманизма.
Обобщим известное нам о чекизме.
Болезнь может проявиться в открытой форме. Тогда простые люди с поразительной легкостью становятся палачами. Идут массовые аресты и расстрелы, вызывающие в одной части общества ужас, а в другой - эйфорию. Пафос уничтожения охватывает массы. Взрываются храмы, сжигаются книги. Вспышка болезни завершается кризисом, включающим замечательный механизм самоликвидации: чекисты уничтожают друг друга - революция пожирает своих детей.
Болезнь переходит в скрытую, латентную стадию. Нагнетается атмосфера страха и подозрительности. Надо молчать! Плакат, где женщина прижимает пальцы к губам, выражает суть эпохи. Вокруг - враги. Социум бредит врагами. Подлое доносительство становится нормой. За попытку сказать правду ты неотвратимо будешь наказан. И не обязательно через репрессии: чекизм найдет способ сломать твою жизнь, изгадить ее. Основные черты этой стадии адекватно выразились в личности Ю.В. Андропова.
Как мы видим, гены чекизма способны мутировать, приспосабливаясь к меняющимся условиям. Одна форма чекизма может элиминировать другую. Это создает видимость каких-то качественных перемен. Но только видимость! На самом деле имеет место неявная преемственность. Впрочем, иногда она проявляется открыто - вспомним, что слово «чекист» не стало лексическим анахронизмом, а подразумевает наличие актуально существующего денотата. Другой пример - портреты и бюсты Ф.Э. Дзержинского, украшающие интерьеры спецслужб: это своеобразный инвариант всех фаз чекизма - их связующее звено.
Перечислим некоторые синдромы чекизма: активное неприятие свободы; стремление изолировать страну от внешнего мира - и вместе с тем эскалация заразы за ее пределы; мифогенез, направленный на создание мнимых врагов внутри и вне государства - без них чекизм не может; враждебное отношение к духовной культуре; глубинный имморализм; склонность к предательству; жестокость.
Чекизм враждебен Логосу. Поэтому он сдерживает развитие интеллектуального потенциала страны, пытаясь задать этому процессу узко прагматическую направленность. Носители неординарного мышления будут истребляться или притесняться чекизмом. Ему импонирует все среднее, стандартное. Не поднимай голову выше линии ранжира! Тебя обязательно пригнут. Через чекизм себя утверждает энтропия. Хотя она все же не падает до нуля, но ее рост постоянен и неуклонен. Достижения максимума неизбежно. Оно и станет торжеством танатофилии.
Однако является ли фатальным такой конец? Думается, что нет. Легко заметить, что чекизм хотел бы всех людей превратить в послушных тупиц - к счастью, он сам тупеет, и это обнадеживает. Нынешние адепты чекизма поражают примитивностью своего мышления. Оно не соответствует динамичной современности. Чекизм может отмереть естественным образом. Это ли не спасение? И все же делать ставку на такой оптимальный исход нельзя. В процессе своего вырождения и отмирания чекизм способен к непредсказуемым действиям. Вероятен их экстремистский характер. Это станет агонией. Увы, не только для чекизма, но и для жизни на Земле. Поэтому опасность чекизма должна быть осознана в планетарном масштабе.
Иногда казалось, что чекизм уходит со сцены русской истории - но он всегда брал реванш, возрождаясь в новой форме. За ней было очень трудно разглядеть старую суть. Вирусы чекизма и устойчивы, и пластичны одновременно. Этим затрудняется лечение роковой для России болезни. Весьма печально, что метастазы чекизма проникли даже в Церковь, которая дала не только сонм новомучеников, но и сонм иуд. Этим осложняется лечение болезни. Однако хочется верить в то, что наши основы остались здоровыми. Поэтому упование на полное излечение страны не является беспочвенным.
Выделения в тексте принадлежат автору
Юрий Линник, доктор философских наук, Петрозаводск
Источник:http://www.mhg.ru/publications/13E010D "Хроника МХГ",№ 7, 2007 год.
Относительно природы чекизма сегодня мы можем только строить гипотезы. Одну из них выдвинул Ф.М. Достоевский, когда начал говорить о бесах. Понятие это мифопоэтическое. Какая реальность стоит за ним? Очевидно, не все уровни бытия известны нам - в том числе и те, которые связаны с коллективным бессознательным. Вполне вероятно существование особых форм ментальной жизни. Карл Юнг назвал их архетипами. Среди таковых могут находиться и бесы Ф.М. Достоевского. Назовем их архетипами небытия. Внедряясь как в индивидуальное, так и в коллективное бессознательное, они становятся проводниками танатофилии - исподволь навязывают своему носителю программу поведения, ведущую к смерти.
С введенным нами понятием чекизма мы будем связывать бесов русской революции (Н.А. Бердяев). Название условно. Мы считаем его предпочтительным на том основании, что в деятельности ЧК с наибольшей масштабностью и откровенностью проявилась тенденция, выражающая волю к небытию. Чекизм стал для России величайшим бедствием. Миллионы жизней, разрушение культуры, ужасающая деградация: вот цена, которую заплатил наш народ в результате своеобычной эпидемии, вызванной ментальным вирусом чекизма. Это именно болезнь! И болезнь страшная, грозная. Еще предстоит открыть средства для борьбы с нею.
Чекизм старше ЧК. Четко выраженные симптомы этой болезни мы видим в разинщине и пугачевщине, в терроризме разночинцев. Как всякая болезнь, чекизм требует, прежде всего, сочувствия; и нам надо найти силы для него - несмотря на отвращение, которое вызывает этот летальный недуг. Чекизм деформирует и уродует человеческую душу до неузнаваемости. Что здесь проказа? На фоне чекизма она кажется легкой простудой. Понятно, что речь идет о невидимом уродстве, но нашим сопоставлением мы хотим подчеркнуть, насколько отталкивающим является чекизм. Тем не менее, мы обязаны преодолеть эту первичную реакцию. Здесь должен действовать категорический императив гуманизма.
Обобщим известное нам о чекизме.
Болезнь может проявиться в открытой форме. Тогда простые люди с поразительной легкостью становятся палачами. Идут массовые аресты и расстрелы, вызывающие в одной части общества ужас, а в другой - эйфорию. Пафос уничтожения охватывает массы. Взрываются храмы, сжигаются книги. Вспышка болезни завершается кризисом, включающим замечательный механизм самоликвидации: чекисты уничтожают друг друга - революция пожирает своих детей.
Болезнь переходит в скрытую, латентную стадию. Нагнетается атмосфера страха и подозрительности. Надо молчать! Плакат, где женщина прижимает пальцы к губам, выражает суть эпохи. Вокруг - враги. Социум бредит врагами. Подлое доносительство становится нормой. За попытку сказать правду ты неотвратимо будешь наказан. И не обязательно через репрессии: чекизм найдет способ сломать твою жизнь, изгадить ее. Основные черты этой стадии адекватно выразились в личности Ю.В. Андропова.
Как мы видим, гены чекизма способны мутировать, приспосабливаясь к меняющимся условиям. Одна форма чекизма может элиминировать другую. Это создает видимость каких-то качественных перемен. Но только видимость! На самом деле имеет место неявная преемственность. Впрочем, иногда она проявляется открыто - вспомним, что слово «чекист» не стало лексическим анахронизмом, а подразумевает наличие актуально существующего денотата. Другой пример - портреты и бюсты Ф.Э. Дзержинского, украшающие интерьеры спецслужб: это своеобразный инвариант всех фаз чекизма - их связующее звено.
Перечислим некоторые синдромы чекизма: активное неприятие свободы; стремление изолировать страну от внешнего мира - и вместе с тем эскалация заразы за ее пределы; мифогенез, направленный на создание мнимых врагов внутри и вне государства - без них чекизм не может; враждебное отношение к духовной культуре; глубинный имморализм; склонность к предательству; жестокость.
Чекизм враждебен Логосу. Поэтому он сдерживает развитие интеллектуального потенциала страны, пытаясь задать этому процессу узко прагматическую направленность. Носители неординарного мышления будут истребляться или притесняться чекизмом. Ему импонирует все среднее, стандартное. Не поднимай голову выше линии ранжира! Тебя обязательно пригнут. Через чекизм себя утверждает энтропия. Хотя она все же не падает до нуля, но ее рост постоянен и неуклонен. Достижения максимума неизбежно. Оно и станет торжеством танатофилии.
Однако является ли фатальным такой конец? Думается, что нет. Легко заметить, что чекизм хотел бы всех людей превратить в послушных тупиц - к счастью, он сам тупеет, и это обнадеживает. Нынешние адепты чекизма поражают примитивностью своего мышления. Оно не соответствует динамичной современности. Чекизм может отмереть естественным образом. Это ли не спасение? И все же делать ставку на такой оптимальный исход нельзя. В процессе своего вырождения и отмирания чекизм способен к непредсказуемым действиям. Вероятен их экстремистский характер. Это станет агонией. Увы, не только для чекизма, но и для жизни на Земле. Поэтому опасность чекизма должна быть осознана в планетарном масштабе.
Иногда казалось, что чекизм уходит со сцены русской истории - но он всегда брал реванш, возрождаясь в новой форме. За ней было очень трудно разглядеть старую суть. Вирусы чекизма и устойчивы, и пластичны одновременно. Этим затрудняется лечение роковой для России болезни. Весьма печально, что метастазы чекизма проникли даже в Церковь, которая дала не только сонм новомучеников, но и сонм иуд. Этим осложняется лечение болезни. Однако хочется верить в то, что наши основы остались здоровыми. Поэтому упование на полное излечение страны не является беспочвенным.
Выделения в тексте принадлежат автору
Юрий Линник, доктор философских наук, Петрозаводск
Источник:http://www.mhg.ru/publications/13E010D "Хроника МХГ",№ 7, 2007 год.