Сергей Роганов: осмысление смерти
Буквально на днях узнал о существовании такого интересного мыслителя, как Сергей Роганов (он недавно появился в ЖЖ). Хочется поделиться «радостью открытия», а заодно выяснить, насколько он известен в философической среде.
Самое известное произведение Роганова - Манифест HOMO MORTEM. Эти размышления переходят грань «теории» и воспринимаются как личная позиция, как определенный образ жизни «в смерти». Очень редко в текстах на эту тему удается найти это сочетание соразмерного теме «пафоса» с иронией и откровенным оптимизмом: «...Я сдох как-то сразу, душным летом, где-то на диване между свежим номером «Правды», «Записками из подполья» Достоевского и новым переводом Хайдеггера. Я, человекобог, погиб сам по себе, без надрыва, не с револьвером у виска, а на обычном диване, после чашки кофе с обычной сигаретой! Я был так поражен, что тут же забыл и смерть эпохи, и смерть советского строя... Я умер... хотя даже не сразу заметил когда. Все произошло так буднично, что удивляться было некогда и нечему. Наступил покой: что бы ни случилось теперь на моем веку, я навсегда останусь тем же самым. Я умер так, как будто кроме меня ничего больше не существует - ни разочарования, ни обид; ни всемирных планов, ни «последних» ценностей. Я остался прежним, только совершенно иным прежним».
Другой значительный текст, в котором речь идет о судьбе целого поколения, - Советская смерть как проект Homo mortem: «Мы утратили господство бессмертия над началами культуры, мысли и истории. Эта недоступность господства раскрывает нас как существ, способных уходя, оставаться самими собой, как существ, способных не отбрасывать себя в отчаянии, как ненужную и бесполезную вещь, но утверждать свою былую подлинность разрушающимся покоем своего настоящего мира. Человек не рождается смертным, он становится смертным. Любая смерть завершится и исчезнет вместе с самим человеком. Теперь нам, преходящим, дано присутствовать в преходящем среди многих людей, в котором одни - начинают путь, другие - умирают. Мы обрели собственный покой и, конечно же, сами утратим все созданное нами, до самого последнего дня оставаясь такими, какими присутствуем для себя и других. ... Мир современных поколений умирает. Теперь он сохраняет и оберегает собственный покой, и это позволяет ему действительно разрушаться, а, значит, и сохраниться, в итоге, в памяти современников, как земной, человеческий мир. ... Умение уходить, открывая путь будущему в настоящем, становится первым уроком смертного человечества».
Самое известное произведение Роганова - Манифест HOMO MORTEM. Эти размышления переходят грань «теории» и воспринимаются как личная позиция, как определенный образ жизни «в смерти». Очень редко в текстах на эту тему удается найти это сочетание соразмерного теме «пафоса» с иронией и откровенным оптимизмом: «...Я сдох как-то сразу, душным летом, где-то на диване между свежим номером «Правды», «Записками из подполья» Достоевского и новым переводом Хайдеггера. Я, человекобог, погиб сам по себе, без надрыва, не с револьвером у виска, а на обычном диване, после чашки кофе с обычной сигаретой! Я был так поражен, что тут же забыл и смерть эпохи, и смерть советского строя... Я умер... хотя даже не сразу заметил когда. Все произошло так буднично, что удивляться было некогда и нечему. Наступил покой: что бы ни случилось теперь на моем веку, я навсегда останусь тем же самым. Я умер так, как будто кроме меня ничего больше не существует - ни разочарования, ни обид; ни всемирных планов, ни «последних» ценностей. Я остался прежним, только совершенно иным прежним».
Другой значительный текст, в котором речь идет о судьбе целого поколения, - Советская смерть как проект Homo mortem: «Мы утратили господство бессмертия над началами культуры, мысли и истории. Эта недоступность господства раскрывает нас как существ, способных уходя, оставаться самими собой, как существ, способных не отбрасывать себя в отчаянии, как ненужную и бесполезную вещь, но утверждать свою былую подлинность разрушающимся покоем своего настоящего мира. Человек не рождается смертным, он становится смертным. Любая смерть завершится и исчезнет вместе с самим человеком. Теперь нам, преходящим, дано присутствовать в преходящем среди многих людей, в котором одни - начинают путь, другие - умирают. Мы обрели собственный покой и, конечно же, сами утратим все созданное нами, до самого последнего дня оставаясь такими, какими присутствуем для себя и других. ... Мир современных поколений умирает. Теперь он сохраняет и оберегает собственный покой, и это позволяет ему действительно разрушаться, а, значит, и сохраниться, в итоге, в памяти современников, как земной, человеческий мир. ... Умение уходить, открывая путь будущему в настоящем, становится первым уроком смертного человечества».