Гегель о знании и вере как необходимых предпосылках и моментах становления научного познания. Доклад
В конце февраля (21 или 27 будет уточняться) 2006 года на семинаре "Санкт-Петербургского общества классической немецкой философии" Андреем Николаевичем Муравьевым будет прочитан доклад на тему "Гегель о знании и вере как необходимых предпосылках и моментах становления научного познания".
Текст доклада выложен для ознакомления.
"Знание и веру сегодня обычно противопоставляют друг другу, подобно французским просветителям XVIII века настаивая на их исключительной тождественности себе, выражаемой парой тавтологий: “знание есть знание, а вера есть вера”. Подоплеку такого немудреного резонерства образуют крайности эмпирически-научной и религиозной точек зрения, при всей своей противоположности внутренне родственных тем, что обе они опираются на внешний авторитет - авторитет опыта или откровения. Антитеза этих точек зрения на поверхности философской мысли последних полутора столетий выразилась в противоборстве ее рационалистического и иррационалистического течений, чьи наиболее радикальные представители выступали под флагами сциентизма и антисциентизма.
В ходе полемики между собой марксизм, позитивизм, неокантианство и трансцендентальная феноменология, с одной стороны, и философия жизни, неотомизм, экзистенциализм и герменевтика, с другой, дружными усилиями посадили корабль современной философии на мель антиномий дискурса и интуиции, натуры и культуры, законов и ценностей, имманентного и трансцендентного.
Прозябание в этой ситуации, которая искажает действительное отношение не только знания и веры, но и науки и религии, в последнее время скрашивает лишь пикантный эклектизм так называемого постмодерна, хотя уже почти двести лет назад принципиальный выход из нее был указан Гегелем. В заключительных разделах “Феноменологии духа” и “Энциклопедии философских наук”, посвященных исследованию искусства, религии и философии как высших формаций развития духа, великий немецкий философ подвел итог начатому Кантом и Якоби обсуждению проблемы отношения веры и знания в классической немецкой философии, а так же собственным размышлениям об этой проблеме, впервые опубликованным им в работе “Вера и знание или философия рефлексии субъективности в полноте ее форм как кантовская, якобиевская и фихтевская философия”.
Обратимся к содержанию этих разделов и выделим в нем те положения, которые раскрывают единую природу знания, веры и возникающего из них научного познания, ради краткости опустив все различия феноменологического и систематического рассмотрения духа, но отсылая читателя преимущественно к “Энциклопедии философских наук” как последнему изложению Гегелем темы, вынесенной в заглавие настоящей статьи.Согласно Гегелю, задача высших формаций духовного развития состоит в том, чтобы раскрылась истинная форма знания духа о себе самом, ибо дух должен не только быть собой, но и знать себя как то, что он есть. Поскольку сущность духа, или духовность, состоит в его для себя бытии, субстанция духа (то, во что еще не познавший самого себя дух верит) и дух как субъект (то, что он, еще не познав себя самого, о себе знает) шаг за шагом смыкаются в самопознании. Из-за того, что исходным пунктом этого процесса является различие субстанции и субъекта, всю сферу абсолютности духа, в которой дух достигает их конкретного тождества в научном познании, восходя к нему по ступеням искусства, религии откровения и философии, Гегель считает возможным назвать религией: “Абсолютный дух есть так же вечно в себе сущее, как в себя возвращающееся и возвращенное тождество; единое и всеобщая субстанция как духовная, суждение на себя и на некоторое знание, для которого она есть как таковая. Религию, как эта высшая сфера может быть обозначена всеобщим образом, следует рассматривать столь же как исходящую от субъекта и в нем себя находящую, сколь объективно исходящую от абсолютного духа, который как дух есть в своей общине” (“Энциклопедия философских наук”, §554. Здесь и далее - перевод автора статьи). Такую характеристику абсолютного духа, вполне соответствующую его состоянию ко времени Гегеля, дополняет краткая формулировка отношения веры и знания, данная философом в примечании к указанному параграфу: “Ни здесь, ни вообще вера знанию не противоположна, но, более того, вера есть некоторое знание и именно только некоторая особенная форма знания”".
Текст доклада выложен для ознакомления.
"Знание и веру сегодня обычно противопоставляют друг другу, подобно французским просветителям XVIII века настаивая на их исключительной тождественности себе, выражаемой парой тавтологий: “знание есть знание, а вера есть вера”. Подоплеку такого немудреного резонерства образуют крайности эмпирически-научной и религиозной точек зрения, при всей своей противоположности внутренне родственных тем, что обе они опираются на внешний авторитет - авторитет опыта или откровения. Антитеза этих точек зрения на поверхности философской мысли последних полутора столетий выразилась в противоборстве ее рационалистического и иррационалистического течений, чьи наиболее радикальные представители выступали под флагами сциентизма и антисциентизма.
В ходе полемики между собой марксизм, позитивизм, неокантианство и трансцендентальная феноменология, с одной стороны, и философия жизни, неотомизм, экзистенциализм и герменевтика, с другой, дружными усилиями посадили корабль современной философии на мель антиномий дискурса и интуиции, натуры и культуры, законов и ценностей, имманентного и трансцендентного.
Прозябание в этой ситуации, которая искажает действительное отношение не только знания и веры, но и науки и религии, в последнее время скрашивает лишь пикантный эклектизм так называемого постмодерна, хотя уже почти двести лет назад принципиальный выход из нее был указан Гегелем. В заключительных разделах “Феноменологии духа” и “Энциклопедии философских наук”, посвященных исследованию искусства, религии и философии как высших формаций развития духа, великий немецкий философ подвел итог начатому Кантом и Якоби обсуждению проблемы отношения веры и знания в классической немецкой философии, а так же собственным размышлениям об этой проблеме, впервые опубликованным им в работе “Вера и знание или философия рефлексии субъективности в полноте ее форм как кантовская, якобиевская и фихтевская философия”.
Обратимся к содержанию этих разделов и выделим в нем те положения, которые раскрывают единую природу знания, веры и возникающего из них научного познания, ради краткости опустив все различия феноменологического и систематического рассмотрения духа, но отсылая читателя преимущественно к “Энциклопедии философских наук” как последнему изложению Гегелем темы, вынесенной в заглавие настоящей статьи.Согласно Гегелю, задача высших формаций духовного развития состоит в том, чтобы раскрылась истинная форма знания духа о себе самом, ибо дух должен не только быть собой, но и знать себя как то, что он есть. Поскольку сущность духа, или духовность, состоит в его для себя бытии, субстанция духа (то, во что еще не познавший самого себя дух верит) и дух как субъект (то, что он, еще не познав себя самого, о себе знает) шаг за шагом смыкаются в самопознании. Из-за того, что исходным пунктом этого процесса является различие субстанции и субъекта, всю сферу абсолютности духа, в которой дух достигает их конкретного тождества в научном познании, восходя к нему по ступеням искусства, религии откровения и философии, Гегель считает возможным назвать религией: “Абсолютный дух есть так же вечно в себе сущее, как в себя возвращающееся и возвращенное тождество; единое и всеобщая субстанция как духовная, суждение на себя и на некоторое знание, для которого она есть как таковая. Религию, как эта высшая сфера может быть обозначена всеобщим образом, следует рассматривать столь же как исходящую от субъекта и в нем себя находящую, сколь объективно исходящую от абсолютного духа, который как дух есть в своей общине” (“Энциклопедия философских наук”, §554. Здесь и далее - перевод автора статьи). Такую характеристику абсолютного духа, вполне соответствующую его состоянию ко времени Гегеля, дополняет краткая формулировка отношения веры и знания, данная философом в примечании к указанному параграфу: “Ни здесь, ни вообще вера знанию не противоположна, но, более того, вера есть некоторое знание и именно только некоторая особенная форма знания”".