У вещей есть "душа"?
Удивительно, но значительная часть людей в той или иной мере повсеместно демонстрирует веру в существование некой «потустороннней» составляющей у вещей. Задумываемся ли мы над тем, почему нам дороги: бабушкина пряжа, крестик, книга? безымянная никчёмная безделушка, которой стукнул век или более? а привезённый 15 лет назад сувенир, скажем, из Рима? или символическая горсть земли?
Всё это возможно только в случае неосознаваемой веры в то, что за этими материальными предметами есть нечто, что способно воспринять отпечаток времени, места, человека (или божественного) или всего перечисленного вместе. Это не просто предметы, вызывающие воспоминания: идентичная копия сохранила бы информацию, но не наше отношение к оригиналу.
На самом деле все предметы вокруг «способны» на такое, но вычленяем мы только те, что нам интересны, потому что только они «получили» нечто от того, что имеет для нас ценностное значение. В последнем случае («божественного отпечатка») предмет обретает не только ценность, но и сакральность.
И конечно, на ум сразу приходят хорошо известный «принцип заражения» (контагиозная магия) и освящение предметов в христианстве. Потому что это родственные явления.
С другой стороны, некоторые предметы действительно могут иметь прототип отпечатка: например, органика, почвы - материалы, которые могут сохранить ДНК-информацию и химический состав окружающей среды. Но вряд это является определяющим: если соответствующая экспертиза покажет, что реликвия от бабушки не сохранила никаких частиц-носителей её ДНК, перестанет она быть тем же самым?
Предположительно, определяющими являются стартовые точки, то есть: где, когда и кем/кому (была сделана вещь/первоначально принадлежала). При этом неким генерирующим фактором выступает отдалённость - пространственная, временная или по социальной иерархии. Человеку свойственно благоговейно относиться к большим цифрам. Если предмету двести лет - это одно, а две тысячи - совсем другое, это будоражит сознание, хотя иной принципиальной разницы может не быть. Если вещь сделана тремя странами восточнее по соседству, то это одно, а если на другом материке - то другое. Если принадлежала чиновнику «средней руки» - одно, Карлу Великому - то совсем другое. При этом не последнюю роль играют личные фавориты, которые способны перебивать эту тенденцию: в конце концов, психологически естественно, если прабабушкина шкатулка всё-таки окажется дороже какого-нибудь портсигара Петра Первого. Или история Польши Вам интереснее, чем французская. И так далее.
Так или иначе, но всё это - некая наша предрасположенность к магическому мышлению. Является ли она врождённой или формируется как побочный эффект на ранних этапах становления, когда мы узнаем, что есть живые существа и их содержание не исчерпывается внешними характеристиками объекта, неизвестно. В сущности, это один из видов анропоморфизирования реальности.
Кроме того, иногда к категории сакрального или просто высокоценного относят современные памятники. Если какой-то памятник поставлен 5 лет назад, на совершенно случайном (по отношению к событию или людям, которым он посвящён) месте, из материалов, которых касались только руки строителей, то, скорее всего, он к этим категориям не относится. И здесь включается в действие совершенно другой механизм - «Мы/Они» (см. Роберт Сапольски "Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки"), где категория «Они» формируется у «почитателей памятника» по принципу: все, кто не согласен разделять наше особое уважение (отношение) к данному предмету.