Об интеллектуалах вопрошающих и "ответствующих"
- в тему "сгущения" в настоящем vs. растворения в будущем »»» ...
25.05.2015 на ГТРК "Культура":
"Тем временем" с А. Архангельским
ЛИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛА
После недавней публикации "Черных тетрадей" великого немецкого философа Мартина Хайдеггера и его переписки с Ханной Арендт в Европе с новой силой вспыхнула дискуссия о личной ответственности интеллектуала за свою общественную позицию, не связанную с его основной работой. Хайдеггер был членом НСДАП и скрытый антисемитом. Это не проявлялось в его работах, но зафиксировано в дневниках и письмах.
Участвуют:
Лев Гудков - социолог, директор Аналитического центра Юрия Левады;
Анна Ямпольская - доктор философских наук, профессор РГГУ;
Александр Филиппов - доктор социологических наук, профессор НИУ ВШЭ;
Аркадий Ковельман - профессор, доктор исторических наук, заведующий кафедрой иудаики Института стран Азии и Африки МГУ;
Йенс Зигерт - руководитель представительства фонда Генриха Бёлля;
Алексей Бородин - художественный руководитель Российского академического Молодежного театра.
26 мая 1976 года умер великий немецкий философ Мартин Хайдеггер.
Выпустили эту передачу её создатели специально в канун этой даты или нет? А если выпуск был приурочен к этой дате, то какой смысл был ими вложен в это? То есть, как этическая тематика, заявленная в передаче и критически обсуждаемая на примере Хайдеггера, увязывается авторами с трансляцией этой беседы в канун дня кончины философа?
Все эти вопросы пусть будут на совести авторов передачи. Равно, как и участники передачи - интеллектуалы, оживленно рассуждавшие о морально-нравственной проблематике, - пусть попробуют выполнить на практике всё то, что они в процессе беседы сказали об этических обязательствах людей интеллектуального труда.
В передаче, в качестве предмета дискуссии, как само собой, было заявлено крайне полемическое утверждение об "антисемитизме" Хайдеггера. "Основанием" были опубликованные полтора года назад "Черные тетради" философа (см., подробнее, фрагмент первой части цикла _Отстоять Хайдеггера_ по ссылке в подзаголовке данного поста), где он рассуждал о том негативном влиянии еврейского начала (das Judentum) на мировую историю, которое связано с упрочиванием в историческом бытии таких метафизически-нигилистических тенденций, как беспочвенность (Bodenlosigkeit), утрата целей (Ziellosigkeit), утрата мира (Weltlosigkeit) и пр.
Насколько эти рассуждения являются даже не то что напрямую "антисемитскими", но, в принципе, ориентированными "национально", собственно, уже это - большой вопрос (см. там же и далее - следующую часть цикла _Отстоять Хайдеггера_). Участники передачи, впрочем, под конец, подошли к этой теме, заметив, что многие факты биографии Хайдеггера свидетельствуют о полном отсутствии у него неприязни к евреям (присутствовавшим и в среде коллег философа) и, вообще, каких-либо признаков шовинизма; и что его "антисемитизм" является "не биологическим, но метафизическим", однако, при этом, он нёс в себе примесь чего-то "низкого и пошлого".
И в таком ключе мнения разделились таким образом, что
одни участники передачи, "защищая" философское наследие Хайдеггера, предлагали метафорически "отделить антисемитскую, а т.ж. антихристианскую (!) кожуру граната, употребив его внутреннее содержимое" (Ямпольская); и в конце концов, заключали: "нам незачем судить Хайдеггера, нам надо судить себя - за покорность и фатализм" (Ковельман), которым подвержены все, и великие творческие личности, и люди, не обладающие выдающимися способностями;
другие участники - "обличители" - говорили, что дело не в "антисемитизме", но в "антимодернизме" и "антизападничестве" Хайдеггера, и что, поэтому, "от чисто исторического уровня осмысления грехов Хайдеггера надо подняться на более высоки уровень, где Хайдеггер нас ждёт в ещё более страшном обличии" (Филиппов).
Что касается "антимодернизма" и "антизападничества", а т.ж. того, кто подстерегает в страшном обличии, бросая историософско-метафизический вызов человечеству и истории, об этом см. этот фрагмент цикла _К интерпретационной конфликтологии_.
Что же касается идентификации тех частных моментов наследия великого философа, которые следует отделить как "кожуру", прежде, всё таки, надо освоить целое присутствующего в этом наследии философского проекта. А это целое, будучи именно _проектным_, востребует кардинально иного способа освоения, нежели наслаждение мякотью плода (о чём в материалах по приведенным в этом посте ссылкам).
Наконец, следующее. Вопрос. Нет, в данном случае, против обычного, вопрос совсем НЕ ребром в лоб!
Предпринятое Хайдеггером чуткое и предельнейше проникновенное вопрошание об исторической Судьбе Западного мира, обретающее в этом тревожном опыте путеводную нить выхода к возможности мышления Бытия и исторического События его Истины. При этом, открывая Будущее как артель поисков (см.). А также, заставляя с надеждой взглянуть на русское начало (см.). И вот, при всём этом, именно в перспективе грядущего (vs. перипетии уже свершившейся бытийно-исторической судьбы), мог ли философ испытывать "низкий и пошлый антисемитизм", двусмысленно представляя его как "метафизический"?...
Может быть, ответ на этот вопрос, - особенно, учитывая путеводную нить его продумывания, - мог бы, помимо прочего, разрешить и многие недоразумения в понимании личной ответственности интеллектуала.
25.05.2015 на ГТРК "Культура":
"Тем временем" с А. Архангельским
ЛИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛА
После недавней публикации "Черных тетрадей" великого немецкого философа Мартина Хайдеггера и его переписки с Ханной Арендт в Европе с новой силой вспыхнула дискуссия о личной ответственности интеллектуала за свою общественную позицию, не связанную с его основной работой. Хайдеггер был членом НСДАП и скрытый антисемитом. Это не проявлялось в его работах, но зафиксировано в дневниках и письмах.
Участвуют:
Лев Гудков - социолог, директор Аналитического центра Юрия Левады;
Анна Ямпольская - доктор философских наук, профессор РГГУ;
Александр Филиппов - доктор социологических наук, профессор НИУ ВШЭ;
Аркадий Ковельман - профессор, доктор исторических наук, заведующий кафедрой иудаики Института стран Азии и Африки МГУ;
Йенс Зигерт - руководитель представительства фонда Генриха Бёлля;
Алексей Бородин - художественный руководитель Российского академического Молодежного театра.
26 мая 1976 года умер великий немецкий философ Мартин Хайдеггер.
Выпустили эту передачу её создатели специально в канун этой даты или нет? А если выпуск был приурочен к этой дате, то какой смысл был ими вложен в это? То есть, как этическая тематика, заявленная в передаче и критически обсуждаемая на примере Хайдеггера, увязывается авторами с трансляцией этой беседы в канун дня кончины философа?
Все эти вопросы пусть будут на совести авторов передачи. Равно, как и участники передачи - интеллектуалы, оживленно рассуждавшие о морально-нравственной проблематике, - пусть попробуют выполнить на практике всё то, что они в процессе беседы сказали об этических обязательствах людей интеллектуального труда.
В передаче, в качестве предмета дискуссии, как само собой, было заявлено крайне полемическое утверждение об "антисемитизме" Хайдеггера. "Основанием" были опубликованные полтора года назад "Черные тетради" философа (см., подробнее, фрагмент первой части цикла _Отстоять Хайдеггера_ по ссылке в подзаголовке данного поста), где он рассуждал о том негативном влиянии еврейского начала (das Judentum) на мировую историю, которое связано с упрочиванием в историческом бытии таких метафизически-нигилистических тенденций, как беспочвенность (Bodenlosigkeit), утрата целей (Ziellosigkeit), утрата мира (Weltlosigkeit) и пр.
Насколько эти рассуждения являются даже не то что напрямую "антисемитскими", но, в принципе, ориентированными "национально", собственно, уже это - большой вопрос (см. там же и далее - следующую часть цикла _Отстоять Хайдеггера_). Участники передачи, впрочем, под конец, подошли к этой теме, заметив, что многие факты биографии Хайдеггера свидетельствуют о полном отсутствии у него неприязни к евреям (присутствовавшим и в среде коллег философа) и, вообще, каких-либо признаков шовинизма; и что его "антисемитизм" является "не биологическим, но метафизическим", однако, при этом, он нёс в себе примесь чего-то "низкого и пошлого".
И в таком ключе мнения разделились таким образом, что
одни участники передачи, "защищая" философское наследие Хайдеггера, предлагали метафорически "отделить антисемитскую, а т.ж. антихристианскую (!) кожуру граната, употребив его внутреннее содержимое" (Ямпольская); и в конце концов, заключали: "нам незачем судить Хайдеггера, нам надо судить себя - за покорность и фатализм" (Ковельман), которым подвержены все, и великие творческие личности, и люди, не обладающие выдающимися способностями;
другие участники - "обличители" - говорили, что дело не в "антисемитизме", но в "антимодернизме" и "антизападничестве" Хайдеггера, и что, поэтому, "от чисто исторического уровня осмысления грехов Хайдеггера надо подняться на более высоки уровень, где Хайдеггер нас ждёт в ещё более страшном обличии" (Филиппов).
Что касается "антимодернизма" и "антизападничества", а т.ж. того, кто подстерегает в страшном обличии, бросая историософско-метафизический вызов человечеству и истории, об этом см. этот фрагмент цикла _К интерпретационной конфликтологии_.
Что же касается идентификации тех частных моментов наследия великого философа, которые следует отделить как "кожуру", прежде, всё таки, надо освоить целое присутствующего в этом наследии философского проекта. А это целое, будучи именно _проектным_, востребует кардинально иного способа освоения, нежели наслаждение мякотью плода (о чём в материалах по приведенным в этом посте ссылкам).
Наконец, следующее. Вопрос. Нет, в данном случае, против обычного, вопрос совсем НЕ ребром в лоб!
Предпринятое Хайдеггером чуткое и предельнейше проникновенное вопрошание об исторической Судьбе Западного мира, обретающее в этом тревожном опыте путеводную нить выхода к возможности мышления Бытия и исторического События его Истины. При этом, открывая Будущее как артель поисков (см.). А также, заставляя с надеждой взглянуть на русское начало (см.). И вот, при всём этом, именно в перспективе грядущего (vs. перипетии уже свершившейся бытийно-исторической судьбы), мог ли философ испытывать "низкий и пошлый антисемитизм", двусмысленно представляя его как "метафизический"?...
Может быть, ответ на этот вопрос, - особенно, учитывая путеводную нить его продумывания, - мог бы, помимо прочего, разрешить и многие недоразумения в понимании личной ответственности интеллектуала.