Предварительные замечания по поводу "трансцендентального аргумента"
Взято у 0nomatodox в " Трансцендентальный аргумент", за что ему спасибо.
I. Платон..."нельзя мыслить предмет в его полной изоляции и несравнимости; переходя от одного предмета к другому, мы приходим к независимому первоначалу".
Замечание.
Видимо, концепт "соллипсизма" и "когито" это опровергает, то есть в размерности сознания идея невозможности полной изоляции и несравнимости работает.
II. Лосев о трансцендентальном аргументе Платона: "...коротко говоря, трансцендентальная аргументация сводится к такому утверждению: текучему и чувственному должно предшествовать нечто нетекучее и нечувственное.
Раз нечто течет и меняется - значит, оно есть нечто, и, как нечто, оно уже не течет и не меняется, ибо иначе оно расслоилось бы в бесформенную и алогическую пыль, где не было бы ничего устойчивого и где каждый момент бесследно уничтожался бы в следующем за ним.
По существу, Кант и никакая трансцедентальная философия не дали ничего нового по сравнению с этим аргументом в своем учении об априорных формах чувственности и рассудка.
Мы видим разные пространства и разно воспринимаемые отрезки пространства.
Это что значит?
Это значит, что есть какое-то одно и единое пространство, общее всем прочим пространствам, которое логически им предшествует.
Иначе нет и никакого отдельного пространства.
Замечания.
Если задать трансцендентальный аргумент как простое логическое следование, имеющее содержание - если существует аподиктичность знания, то существует и аподиктическая способность эти знания конституировать, то получаем следствия намного шире понятия "априори", поскольку как гипотеза, этот аргумент ставит кучу проблем с "существованием", "знанием", "способностью", "конституацией" и самой интуицией гипотезы трансцендентального аргумента.
Подход же Платона в интерпретации Лосева говорит лишь о предшествии текучему нетекучего, предикат "чувственности" я бы здесь опустил, поскольку в природе этого предиката есть неясности.
Лосев, по умолчанию, вместе с Платоном считают, что чувственность и нечувственность имеют один язык исчисления и одну и ту же субстанцию.
Я бы сказал, что это первый шаг, когда Платон и Лосев приносят в жертву логике (причем, конкретной логике силлогизма) диалектику.
Проверим дедукцию Платона в изложении Лосева.
1."Раз "нечто" течет и меняется - значит, оно есть "нечто" - так задается "нечто" через многообразие чувств.
2. "как нечто, оно уже не течет и не меняется" - интеллигибельная форма нечто, как "нечто вообще"
4. как связать/исчислить чувственную форму с интеллигибельной?
5. в распоряжении Платона есть только одно средство исчисления - силлогизм и его логика, которая в игре частного и обшего суждения опирается на "логическую субстанцию", "логическую пыль", которая и делает общее с частным связанным как формы суждения.
Теряется логическая устойчивость соотношения общего и единичного говорит Лосев, "каждый момент бесследно уничтожался бы в следующем
за ним.
6. "Мы видим разные пространства и разно воспринимаемые отрезки пространства.
Это что значит?
Это значит, что есть какое-то одно и единое пространство, общее всем прочим пространствам, которое логически им предшествует" - говорит Платон, но не говорит, что "логически" обозначает всего лишь те средства интеллигибельности, которые есть в его распоряжении и которые не подпадают под исходный принцип "движется все", "изменяется все" - силлогизм и логика - вечны у Платона, что противоречит его исходному постулату текучести!
То есть мы неявно вкладываем в понятия движение всего неподвижную субстанциональность логики, чтобы доказать, что движению предшествует неподвижность, аподиктичности - априоризм форм.
Вывод: Платон и Лосев разрывают содержательную природу логики и диалектики, делая их тождественными только по логическому атрибуту.
Исторические следствия подхода Платона к вещи.
III. Гегель вытаскивает неявное основание Платона и начинает суждение о предмете/вещи с логики как диалектики!
Он начинает с тождественности логики и диалектики, чтобы конституировать безусловностью логики как диалектики условность предмета, его текучесть.
IV. Маркс ставит Гегеля с головы на ноги и отждествляет логику, диалектику и гносеологию, что заметил Ленин, и возвращается к платонизму вещи, но вещи, ограниченной историческим временем.
Ленин докапывается до зачатков этой сути уже в "Материализме и эмпириокритицизме".
P.S.
viktor_trusov спрашивает у 0nomatodox "А философские рассуждения, аргументы могут являться естественно-научными доказательствами"?
На что последний отсылает его к концепции Гете и живой природы, что не убеждает viktor_trusov который ссылается на научный эксперимент, не подпадающий под философскую текучесть, и проверяемость в науке "Я думаю. В науке ничего не доказано если сто раз не проверено".
На самом деле, эксперимент в науке и повторяемость, на которой она основана, - текучи, поскольку текучи все эталоны измерения.
Суть вопроса в том, какую роль и значение имеет ошибка измерения и накопление ошибки измерения в череде/цепи экспериментов.
Так что, философские рассуждения, аргументы являются естественно-научными доказательствами, иначе они были бы разной природы, которая задается исходно концептом опыта, знания и познания, как для науки, так и для философии.
I. Платон..."нельзя мыслить предмет в его полной изоляции и несравнимости; переходя от одного предмета к другому, мы приходим к независимому первоначалу".
Замечание.
Видимо, концепт "соллипсизма" и "когито" это опровергает, то есть в размерности сознания идея невозможности полной изоляции и несравнимости работает.
II. Лосев о трансцендентальном аргументе Платона: "...коротко говоря, трансцендентальная аргументация сводится к такому утверждению: текучему и чувственному должно предшествовать нечто нетекучее и нечувственное.
Раз нечто течет и меняется - значит, оно есть нечто, и, как нечто, оно уже не течет и не меняется, ибо иначе оно расслоилось бы в бесформенную и алогическую пыль, где не было бы ничего устойчивого и где каждый момент бесследно уничтожался бы в следующем за ним.
По существу, Кант и никакая трансцедентальная философия не дали ничего нового по сравнению с этим аргументом в своем учении об априорных формах чувственности и рассудка.
Мы видим разные пространства и разно воспринимаемые отрезки пространства.
Это что значит?
Это значит, что есть какое-то одно и единое пространство, общее всем прочим пространствам, которое логически им предшествует.
Иначе нет и никакого отдельного пространства.
Замечания.
Если задать трансцендентальный аргумент как простое логическое следование, имеющее содержание - если существует аподиктичность знания, то существует и аподиктическая способность эти знания конституировать, то получаем следствия намного шире понятия "априори", поскольку как гипотеза, этот аргумент ставит кучу проблем с "существованием", "знанием", "способностью", "конституацией" и самой интуицией гипотезы трансцендентального аргумента.
Подход же Платона в интерпретации Лосева говорит лишь о предшествии текучему нетекучего, предикат "чувственности" я бы здесь опустил, поскольку в природе этого предиката есть неясности.
Лосев, по умолчанию, вместе с Платоном считают, что чувственность и нечувственность имеют один язык исчисления и одну и ту же субстанцию.
Я бы сказал, что это первый шаг, когда Платон и Лосев приносят в жертву логике (причем, конкретной логике силлогизма) диалектику.
Проверим дедукцию Платона в изложении Лосева.
1."Раз "нечто" течет и меняется - значит, оно есть "нечто" - так задается "нечто" через многообразие чувств.
2. "как нечто, оно уже не течет и не меняется" - интеллигибельная форма нечто, как "нечто вообще"
4. как связать/исчислить чувственную форму с интеллигибельной?
5. в распоряжении Платона есть только одно средство исчисления - силлогизм и его логика, которая в игре частного и обшего суждения опирается на "логическую субстанцию", "логическую пыль", которая и делает общее с частным связанным как формы суждения.
Теряется логическая устойчивость соотношения общего и единичного говорит Лосев, "каждый момент бесследно уничтожался бы в следующем
за ним.
6. "Мы видим разные пространства и разно воспринимаемые отрезки пространства.
Это что значит?
Это значит, что есть какое-то одно и единое пространство, общее всем прочим пространствам, которое логически им предшествует" - говорит Платон, но не говорит, что "логически" обозначает всего лишь те средства интеллигибельности, которые есть в его распоряжении и которые не подпадают под исходный принцип "движется все", "изменяется все" - силлогизм и логика - вечны у Платона, что противоречит его исходному постулату текучести!
То есть мы неявно вкладываем в понятия движение всего неподвижную субстанциональность логики, чтобы доказать, что движению предшествует неподвижность, аподиктичности - априоризм форм.
Вывод: Платон и Лосев разрывают содержательную природу логики и диалектики, делая их тождественными только по логическому атрибуту.
Исторические следствия подхода Платона к вещи.
III. Гегель вытаскивает неявное основание Платона и начинает суждение о предмете/вещи с логики как диалектики!
Он начинает с тождественности логики и диалектики, чтобы конституировать безусловностью логики как диалектики условность предмета, его текучесть.
IV. Маркс ставит Гегеля с головы на ноги и отждествляет логику, диалектику и гносеологию, что заметил Ленин, и возвращается к платонизму вещи, но вещи, ограниченной историческим временем.
Ленин докапывается до зачатков этой сути уже в "Материализме и эмпириокритицизме".
P.S.
viktor_trusov спрашивает у 0nomatodox "А философские рассуждения, аргументы могут являться естественно-научными доказательствами"?
На что последний отсылает его к концепции Гете и живой природы, что не убеждает viktor_trusov который ссылается на научный эксперимент, не подпадающий под философскую текучесть, и проверяемость в науке "Я думаю. В науке ничего не доказано если сто раз не проверено".
На самом деле, эксперимент в науке и повторяемость, на которой она основана, - текучи, поскольку текучи все эталоны измерения.
Суть вопроса в том, какую роль и значение имеет ошибка измерения и накопление ошибки измерения в череде/цепи экспериментов.
Так что, философские рассуждения, аргументы являются естественно-научными доказательствами, иначе они были бы разной природы, которая задается исходно концептом опыта, знания и познания, как для науки, так и для философии.