Европейская политическая философия между Локком и Монтескье
Лучшие умы Европы за круглым столом в Сан-Суси. В центре - Фридрих Великий. Справа - Вольтер
Первая часть главы о политических идеях первой половины XVIII в. из книжки У.А. Даннинга
ОТ ЛОККА К МОНТЕСКЬЕ. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ
У.А. Даннинг
После локковских «Трактатов о правлении» более полувека прошло до того момента, когда появилась теория, сравнимая с локковской в отношении ее научного духа и влиятельности. «О духе законов» Монтескье опубликовал в 1748, закрыв тем самым продолжительный разрыв в систематическом исследовании политики. Монтескье родился в 1689 г, в то время, когда Локк писал «Трактаты о правлении». Неверно было бы думать, что практическая политика и политические дебаты в течение этого времени ослабели, но то и другое были либо существенно ниже, либо существенно выше того уровня, на котором политическая философия может черпать свое вдохновение. На европейском континенте, вопросы, которые возбуждали любопытство и деятельность публицистов, были вопросами международных отношений, причем, в центре внимания был балланс сил. Людовик XIV, который был на пике своей славы, когда Локк писал свои трактаты, ощутимо растерял свое величие во время последней четверти своего правления, и его закат выражался, в основном, в сильнейшем конфликте из-за испанского наследства, в котором на разрешение военных, морских и дипломатических проблем мирового масштаба была растрачена значительная часть интеллектуальной энергии. Частичное соглашение, выразившееся в Утрехтском мире, далеко не удовлетворяло амбиции великих держав и не устраняло страхи государств поменьше, война или подготовка к ней продолжалась на протяжении всего рассматриваемого нами периода. Осознанные цели войн были, в основном, династическими. Планы военных кампаний и мирные договоры преследовали не интересы немцев или французов, а интересы Габсбургов, Бурбонов и Гогенцоллернов. Когда в дело вступали интересы земледелия, коммерции или промышленности, они рассматривались не с позиции фермеров, купцов или мануфактуристов, а с точки зрения монарха, который получал налоги с их прибылей. Полное отождествление государства с монархом, а интересов подданных со специфическими, узкими, личными династическими интересами правителей, оставляло мало простора для политической философии за исключением той, что была связана с дипломатическими делами. Принципы международного права, получившие благодаря Гроцию и Пуфендорфу такое полное развитие, в этот период получили дополнение и были расширены. Но эти принципы лежали, в большей степени, в области этики и юриспруденции, а не политики, они находились выше того уровня, на котором политическая философия способна справляться со своими задачами. Одна европейская нация находилась ниже этого уровня, правда, не континенте. Великобритания продемонстрировала после Славной революции 1688 г. замечательное развитие того вида политики, который связан с противоборством партий. В царствование Уильяма и Мэри и Анны в Англии вполне определенно устанавливается парламентское правление [Королева Мэри была дочерью свергнутого в 1688 г. Якова II. Ее супругом после переворота стал Вильгельм Оранский (под именем короля Уильяма III); после смерти Уильяма и Мэри, не оставивших наследников, на престол вступила Анна, сестра Мэри, тоже не оставившая наследников и ставшая последней представительницей династии Стюартов. - Прим.перев.] .
Уильям III (Вильгельм Оранский) и Мэри
Монарх теперь и не думал править без ежегодной встречи с парламентом, или без министров, которые имели поддержку обеих палат. При отборе министров они старались не придавать значения их партийной принадлежности, но все их попытки оказались безуспешными. На время виги и тори объединились ради успеха революции, но после того, как успех был достигнут, произошло их размежевание и в парламенте, и в стране в целом. Границы между ними были размытыми и часто пересекались различными течениями и могущественными семьями, дававшими стране политиков; тем не менее, тенденция к выбору министров в соответствии с мнениями партий усиливалась со все большей определенностью. Возможно, самой сильной причиной к усилению этой тенденции стал вопрос о престолонаследии. Настрой на возвращение Стюартов, чья легитимность опиралась на божественное право был яркой чертой тори, а поддержка Ганноверской династии - вигов. В этом вопросе виги одержали решительную победу после смерти Анны в 1714 г. и до тех пор, пока якобиты [Сторонники восстановления власти династии Стюартов. - Прим.перев.] не были окончательно подавлены в битве при Куллодене в 1745 г., к власти не пришло ни одно правительство тори.
Сражение при Куллодене. Шотландские ополченцы против английских солдат.
Памятник погибшим при Коллодене. Возведен в 1881 г.
В период этого длительного господства вигов различия между этими партиями стали незначительными. Под влиянием таких циничных умов, как Болингброк и Свифт, тори перестали уповать на возрождение божественного права старого образца, а виги, наслаждавшиеся властью в царствование первых двух королей Ганноверской династии забыли о своем былом недоверии к монархии. Старые названия партий - «Партия двора» и «Партия страны» - лучше отражали суть их различий: все их различие сводилось к путям отстаивания блага страны. Партии противостояли друг другу в вопросе об отношении к революции 1688 г. и признании сформированного ею конституционного порядка. В чем именно состоит этот порядок и способна ли та или другая партия соответствовать его задачам - это были наиболее обсуждаемые в Англии вопросы. На континенте вопрос о революции и установленном ею порядке способствовал прорыву в самом широком спектре проблем политической философии. Тогда, как лучшие представители английской литературы того времени обратились к обсуждению мелких подробностей борьбы за власть и злободневных вопросов торговли и финансов, такие люди, как Вольтер и Монтескье, ушли от поверхностного взгляда и осмысливали основные принципы английской конституции и универсальные основания политической системы.
В то время, как конституционные условия Англии дали материал для возрождения политической философии, импульс к практическому использованию этого материала возник в виде свободолюбивого духа интеллектуалов на европейском материке. Это движение распространилось очень широко, но свое наиболее яркое выражение нашло во Франции. После смерти Людовика XIV в 1715 г. обскурантизм при дворе ослабел и, хотя не существовало ничего похожего на свободу слова, книги Фенелона, аббата Сен-Пьера, маркиза д’Аржансона продемонстрировали тенденции противоположные тем, что содержались в учении Боссюэ, а выдающаяся деятельность Вольтера, творческий расцвет которого приходится на середину века, задала мировому интеллектуальному процессу новое направление. В Германии Томазий и Вольф вели неравную борьбу с теологическими течениями, господствовавшими при дворах немецких князьков, с приходом на прусский престол Фридриха II влияние этих величайших умов Германии было брошено на чашу весов либерализма. Тем временем, на другом конце Европы, в безнадежно реакционном королевстве Неаполь мыслитель, обладающий особым и необычным гением, Вико, которая, хотя и касается вопросов политической науки лишь случайным образом, заслуживает упоминания как пример влиятельности того широкого интеллектуального течения, которое сделало большой вклад в изменения, произошедшие в восемнадцатом столетии.
И направление английской политики, и философские течения на континенте своим существованием обязаны в большой степени Локку. И то, и другое, кроме того, получило детальный анализ в теории Монтескье. И, для того, чтобы понять, как произошел переход от одного великого философа к другому, нам необходимо рассмотреть развитие политической науке в промежуток времени между ними.