Мудрость орков
Чем черт не шутит, когда Маниту спит, просопел Хало, паралельно трамбуя стафф в свою носогрейку. Расскажу я тебе, братушка, одну легенду, которая объясняет, почему мы носим дрэды, а правозащитники хорохорятся со своими причами, вот... и многозначительно замолчал впихивая невпихуемый уже кропаль в чашу трубочки. Ты на рыбалке на крокодилов не заметил, чем наши из Славы отличаются от местных травокуров? - спросил меня он и хитро прищурился. Да вот хер его знает, товарищь майор - ляпнул я и словил нехилую обратку от Хало кулаком в плечо. Прищур его исчез и его уже заменил оскал - ты эти пусорские прихваты брось, бро, и забудь вообще, как страшный сон, если я бы твоего деда не знал лично, то я бы тебя здесь и прикопал за такие слова. Молод ты и глуп еще. И поэтому я тебя прощаю - оскалился Хало. Так вот, повторяю вопрос:чем городские отличаются от деревенских? Да не знаю я, ответил я ему. Комуфляж тот же, мотоциклы одинаковые, снасти тоже... Пайки те же, ну не знаю, сдаюсь.
Смотри, сказал Хало и взял горящий прутик из костра и прикурил трубочку в три затяжки. Ты ищещь внешние различия, а настоящие различия внутри и выпустил струйку дыма. Так, добавил он, сейчас я тебя продую в приказном порядке и сжал трубочку в кулак. Делать нечего... и я пододвинул свою голову почти в плотную к его кулаку и вдохнул в себя султан дыма. Обрати внимание, сразу же продолжил Хало, одновременно чмокая мундштук как соску, городские подкуривают даже сидя у костра от спичек или зажигалки, а деревенские от костра, от живого огня, возьмут из костра уголёк и пых-пых... В тот момент, когда он произнёс свой пых-пых, адская смесь из его трубки меня пробрала окончательно, слух превратился в мощные локаторы и время встало на ускоренную перемотку или наоборот замедлилось, ибо в секунду стало происходить столько событий, что одна секунда превратилась в стандартную Вечность. О-о-о... ты готов... произнёс Хало, заглянув в мои глаза, а теперь внимай: его голос превратился в гром и молниями выжигал каждый звук в моём сознании. Р-р-р распущенные волосы -пророкотал гром его голоса - признак распущенности, вот почему ганджуберсерки носят дрэды. Эти слова огненными письменами ложились в мою память. И хоть левая сторона в Оркланде считается нечистой, но мальчёнок-наложниц для уркагана поставляют по линии правозащитников, так что это их сторона, а не только жопы на самом деле грязны и ходят он с распущенными волосами, ибо сами, как всё пусорское племя - распущенны. Вкурил? - дохлопнул он мой ум огненной печатью сверху. Вкурил - прохрипел я, ибо горло обсохло и ободралось наждачной бумагой.
Смотри, сказал Хало и взял горящий прутик из костра и прикурил трубочку в три затяжки. Ты ищещь внешние различия, а настоящие различия внутри и выпустил струйку дыма. Так, добавил он, сейчас я тебя продую в приказном порядке и сжал трубочку в кулак. Делать нечего... и я пододвинул свою голову почти в плотную к его кулаку и вдохнул в себя султан дыма. Обрати внимание, сразу же продолжил Хало, одновременно чмокая мундштук как соску, городские подкуривают даже сидя у костра от спичек или зажигалки, а деревенские от костра, от живого огня, возьмут из костра уголёк и пых-пых... В тот момент, когда он произнёс свой пых-пых, адская смесь из его трубки меня пробрала окончательно, слух превратился в мощные локаторы и время встало на ускоренную перемотку или наоборот замедлилось, ибо в секунду стало происходить столько событий, что одна секунда превратилась в стандартную Вечность. О-о-о... ты готов... произнёс Хало, заглянув в мои глаза, а теперь внимай: его голос превратился в гром и молниями выжигал каждый звук в моём сознании. Р-р-р распущенные волосы -пророкотал гром его голоса - признак распущенности, вот почему ганджуберсерки носят дрэды. Эти слова огненными письменами ложились в мою память. И хоть левая сторона в Оркланде считается нечистой, но мальчёнок-наложниц для уркагана поставляют по линии правозащитников, так что это их сторона, а не только жопы на самом деле грязны и ходят он с распущенными волосами, ибо сами, как всё пусорское племя - распущенны. Вкурил? - дохлопнул он мой ум огненной печатью сверху. Вкурил - прохрипел я, ибо горло обсохло и ободралось наждачной бумагой.