МОЕ КРАТКОЕ МНЕНИЕ О СМЫСЛЕ И СОДЕРЖАНИИ ПЕЛЕВИНСКИХ РОМАНОВ
Я давно хотел записать мое краткое мнение о смысле и содержании пелевинских романов.
Пока я сделал только три очерка. Они перед вами.
Чапаев и Пустота
Наш мир устроен сложнее, чем некоторым представляется. Вполне может один человек жить в двух разных эпохах. Это фантастический элемент романа. И не единственный элемент.
Роман «Чапаев и Пустота» про сложные духовные переживания незаурядного молодого человека, попавшего в весьма непростые жизненные обстоятельства, как в одном мире, так и в другом.
В современном мире (90-е годы 20 века) у героя нет поддержки, Учителя. Зато он есть у него в 1918 году. Это Василий Иванович Чапаев ― вполне фантастический персонаж вместе с Анкой, его племянницей, и Котовским, его учеником, а по жизни соратником.
Василий Иванович ― весьма незаурядный маг, а человек, вероятно, только с виду. В романе «Смотритель» объясняется, что он солик Чапао. То есть, человек, силой своего духа и воображения могущий создать собственный мир, в котором может действовать наравне с созданными им людьми. Вполне возможно, что мы все в таком мире и живем. Созданные таким образом миры бывают, как удачные, так и крайне неудачные. У нас, видимо, где-то, средний.
В обучении Петра Пустоты В.И. Чапаев преуспевает. Петр становится пробужденным не только в 1918 году, но и в первой половине девяностых.
Петр Пустота ― незаурядный человек в обоих мирах. В начале XX века он известный поэт. В 90-х, в своем личном деле в психушке он читает о себе описание, которое для всех является описанием психически не вполне здорового человека, а читателю показывает явные имеющиеся у Петра необычность и талант.
Судьба Петра по роману прекрасна. В 1918 году он ныряет в УРАЛ (читавшие роман знают, что это не тот Урал), после того как от мира остался только небольшой участок суши.
В 90-е годы Петр совершает магически-символический акт, стреляя в люстру из стреляющей авторучки, после чего воссоединяется с Чапаевым, и на его комфортабельном броневике уезжает в свою обожаемую Внутреннюю Монголию.
Смысл: духовное развитие ученика, понимание им тонких эзотерических истин, достигнутых под чутким руководством опытного Учителя.
Empire V
В сущности, очень несложный роман, но весьма увлекательный. Молодой человек внезапно обнаруживает, что он избранный, а потому погружается в совершенно фантастический мир крутых вампиров, существующий незаметно в том мире, который он знал, и, фактически, управляющий миром обычным.
Обучение, новые знакомства, любовь, нешуточная угроза жизни, счастливое избавление от почти верной смерти, шок от смерти любимой, которая стала Великой мышью.
Рама II, так зовут новым именем молодого человека, не совсем прост. Он пытается понять, как устроен тот мир, в котором он оказался. Он не рвется злоупотреблять волшебными возможностями, которые дает ему его новое положение. Вот, собственно, и все.
Не очень удивительно поэтому, что Александр Гинзбург выбрал именно этот фильм для экранизации. Один экшн (Одно действие), мозги отдыхают.
Смотритель
Роман в полном смысле гениальный. Литературно тоже, несмотря на довольно простой сюжет. Множество прекрасных, гениальных описаний и сюжетных поворотов.
Главным в нем я вижу ту мысль, которую Пелевин постоянно в разных видах повторяет, но не педалирует. Мысль о том, что все происходящее в романе, собственно, является посмертным бредом призрака убиенного царя Павла I. Идея, по некотором размышлении, представляется весьма правдоподобной. В особенности этому способствует множество крайне странных до нелепости событий, которые персонажами романа воспринимаются, как, фактически, заурядные.
Из текста романа можно понять, что Павел I был очень умный, даже гениальный человек. Поэтому можно не удивляться, что бред Павла настолько сложен, изобилует столькими запутаннейшими обстоятельствами и даже изощренными философскими рассуждениями.
В то же время, главному герою Алексису Второму нет никакой необходимости принимать эту не очень-то лестную и приятную для него версию его загробной жизни. В сущности, он с некоторых пор просветленный человек, а потому понимает, что никакие версии жизни особой роли не играют. Надо просто жить и переживать. Жить, как живется, и переживать то, что переживается.
Пока я сделал только три очерка. Они перед вами.
Чапаев и Пустота
Наш мир устроен сложнее, чем некоторым представляется. Вполне может один человек жить в двух разных эпохах. Это фантастический элемент романа. И не единственный элемент.
Роман «Чапаев и Пустота» про сложные духовные переживания незаурядного молодого человека, попавшего в весьма непростые жизненные обстоятельства, как в одном мире, так и в другом.
В современном мире (90-е годы 20 века) у героя нет поддержки, Учителя. Зато он есть у него в 1918 году. Это Василий Иванович Чапаев ― вполне фантастический персонаж вместе с Анкой, его племянницей, и Котовским, его учеником, а по жизни соратником.
Василий Иванович ― весьма незаурядный маг, а человек, вероятно, только с виду. В романе «Смотритель» объясняется, что он солик Чапао. То есть, человек, силой своего духа и воображения могущий создать собственный мир, в котором может действовать наравне с созданными им людьми. Вполне возможно, что мы все в таком мире и живем. Созданные таким образом миры бывают, как удачные, так и крайне неудачные. У нас, видимо, где-то, средний.
В обучении Петра Пустоты В.И. Чапаев преуспевает. Петр становится пробужденным не только в 1918 году, но и в первой половине девяностых.
Петр Пустота ― незаурядный человек в обоих мирах. В начале XX века он известный поэт. В 90-х, в своем личном деле в психушке он читает о себе описание, которое для всех является описанием психически не вполне здорового человека, а читателю показывает явные имеющиеся у Петра необычность и талант.
Судьба Петра по роману прекрасна. В 1918 году он ныряет в УРАЛ (читавшие роман знают, что это не тот Урал), после того как от мира остался только небольшой участок суши.
В 90-е годы Петр совершает магически-символический акт, стреляя в люстру из стреляющей авторучки, после чего воссоединяется с Чапаевым, и на его комфортабельном броневике уезжает в свою обожаемую Внутреннюю Монголию.
Смысл: духовное развитие ученика, понимание им тонких эзотерических истин, достигнутых под чутким руководством опытного Учителя.
Empire V
В сущности, очень несложный роман, но весьма увлекательный. Молодой человек внезапно обнаруживает, что он избранный, а потому погружается в совершенно фантастический мир крутых вампиров, существующий незаметно в том мире, который он знал, и, фактически, управляющий миром обычным.
Обучение, новые знакомства, любовь, нешуточная угроза жизни, счастливое избавление от почти верной смерти, шок от смерти любимой, которая стала Великой мышью.
Рама II, так зовут новым именем молодого человека, не совсем прост. Он пытается понять, как устроен тот мир, в котором он оказался. Он не рвется злоупотреблять волшебными возможностями, которые дает ему его новое положение. Вот, собственно, и все.
Не очень удивительно поэтому, что Александр Гинзбург выбрал именно этот фильм для экранизации. Один экшн (Одно действие), мозги отдыхают.
Смотритель
Роман в полном смысле гениальный. Литературно тоже, несмотря на довольно простой сюжет. Множество прекрасных, гениальных описаний и сюжетных поворотов.
Главным в нем я вижу ту мысль, которую Пелевин постоянно в разных видах повторяет, но не педалирует. Мысль о том, что все происходящее в романе, собственно, является посмертным бредом призрака убиенного царя Павла I. Идея, по некотором размышлении, представляется весьма правдоподобной. В особенности этому способствует множество крайне странных до нелепости событий, которые персонажами романа воспринимаются, как, фактически, заурядные.
Из текста романа можно понять, что Павел I был очень умный, даже гениальный человек. Поэтому можно не удивляться, что бред Павла настолько сложен, изобилует столькими запутаннейшими обстоятельствами и даже изощренными философскими рассуждениями.
В то же время, главному герою Алексису Второму нет никакой необходимости принимать эту не очень-то лестную и приятную для него версию его загробной жизни. В сущности, он с некоторых пор просветленный человек, а потому понимает, что никакие версии жизни особой роли не играют. Надо просто жить и переживать. Жить, как живется, и переживать то, что переживается.