«Страх взрывает нас изнутри». Тень Виктора Пелевина - самый известный писатель Москвы
Мы договорились о встрече в кафе «Лукоморье» на Пушкинской площади, но я не думаю, что он придет. Слишком многие предостерегли меня: Виктор Пелевин может быть самым известным автором в Москве, но он снимает гласность, никогда не дает интервью, не появляется по телевидению. Поэтому я углубляюсь в сегодняшние «Известия», купленные в ближайшем газете.
На первой странице черная страница заголовка страницы и фотография красивого темного человека в тридцатые годы; Речь идет о Геннадии Конячине (см. DN 15/10), мэре сибирского города, обвиненном в серии упорядоченных убийств после глупых и мужественных журналистов «Известий» завесы.
Как раз тогда еще один темный человек появляется около тридцати, и я узнаю Виктора Пелевина, хотя у него было лицо, наполовину покрытое несколькими фотографиями, которые я видел. Не удивительно, что я начинаю говорить о том, о чем все говорят: о скандале, что Пелевин даже не был выдвинут на лучшую литературную премию года - Российскую премию Букера за роман «Тьяпаев в Пустоте».
Тьяпаев - легендарный красный герой, известный как из гражданской войны в России, так и из мира анекдотов. В романе он обсуждает большинство онтологических вопросов со своим адептом Петром, чья фамилия Пустота по-русски означает «пустота». Также критики, у которых есть возражения, считают, что роман Пелевина является литературным событием и считает, что цена теперь определенно теряет свой престиж.
Кажется, что Севен Пелевин очень волнуется. Как первый роман в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте, зависит от некоторой цены.
И когда я спрашиваю, что заставило его покинуть кардинал одного человека на почти четырехста страницах, он цитирует Набокова:
(Свернуть) - Во-первых, вы пишете для удовольствия, затем за усилия. Я интенсивно интенсивно работал три года, и пришло время что-то сделать. Некоторые наращивают свои мускулы, я написал роман.
Мускульные мужчины, такие как Шварценеггер, включены в романные завитки, такие как темные баронские джунгли, японские бизнесмены и новые россияне, ядовитые грибы и ванильный чай. Расписание - два: сегодняшняя Россия и гражданская война.
- Впоследствии я понял, что советская эпоха полностью отсутствует! Эта трагическая, но героическая часть истории века просто исчезла. Есть два хаотических периода, до и после, и между ними пустота. Представьте себе, что даже мое детство как пионер растворяется в пустоте. , ,
Но кто может рассчитывать на ненарушенную личность.
Или стабильная реальность.
Пелевин сейчас серьезен, и я помню один из его ранних текстов, посвященных изменению реальности. Там русские напоминают глубоководную рыбу - когда они наконец выходят на поверхность и видят солнце, внутреннее давление становится слишком сильным. Они взрываются.
«Это страх, который ударяет нас изнутри, и он не стал меньше в девяностые годы. Раньше мы знали, что зло было в Кремле, сегодня у него нет адреса. Мы все вовлечены - каждый, кто хочет жить по экзистенциальному минимуму, вынужден обходить закон или нарушать его. Поэтому мы в то же время обманчивы и обманчивы, жертвы и преступники. Идеальная ситуация для тех, кто хочет зарабатывать большие деньги!
Сам Пелевин заслуживает внимания. Почти все его предыдущие книги были переведены на основные европейские языки (но не на шведские!
В России «Tjapajev in pustota» также является успехом продаж, и рефералы во французской прессе обещают хорошие перспективы для международного будущего.
Особенно счастлив Пелевин, что он достигает своего поколения. Даже бывает, что он обсуждает с молодыми читателями онлайн, хотя он не отвечает на такие вопросы, как сам он сам пытался выпить Пьотр Пустотас - кокаин и водку.
Но это больше, чем хорошо знакомы с наркотиками и компьютерами за сильной привлекательностью Пелевина для сегодняшних молодых россиян. В его прозе, быстрых синапсах и почти как разрозненных элементах, как на уличной улице Москвы, есть нервное движение. И о чем он в основном всегда пишет, с обвинениями в угнетенном бдении и ярости
Разве нет также рисунка востока, который добавляет к роману о Тьяпаеве, Пустым Словам и Буддизму
Пелевин признает, что он так же устал от атеизма, пропитанного алкоголизмом, «нашей первичной духовной традиции», как в рое ортодоксии. Для Внутренней Монголии ему не нужно путешествовать, это состояние ума, которое можно достичь где угодно. , ,
Внезапно Пелевин понижает голос. Он указывает на газету перед нами, по образу преступного мэра Конячина, и посмотрел на темного человека в баре. Также мне нравится признать его, мэра, который, как оказалось, заплатил убийцу или «убийцу», как его называют на русском языке. Здесь он стоит в двух шагах от газеты «Известия», где было опубликовано раскрытие. В Москве все возможно.
Пелевин заметно страдает. Он рассказывает мудрость о романе в журнале Ogonjok, опубликованном за несколько месяцев до того, как узнал что-нибудь о Конячине. Там он изображает жуткий, как преступный мэр, который терроризирует свой город. Также в романе гражданин делает восстание посредством обработки текстов - он сталкивается с вирусом в компьютерной системе города. И что будет дальше
- Происходит карнавальное безумие, и мэр разрушен. Мне нравится счастливый конец, «счастливый конец», как мы говорим по-русски. И я прекрасно понимаю, насколько далеко живет литература, по крайней мере, для того, кто пишет. Я пережил это десятки раз. Писатель несет ответственность за свои слова и должен быть осторожным, прежде чем отправить кого-то на смерть.
Человек, который может быть знаменитым Конячиным, остается в баре, когда мы с Пелевиным выходим. Мы разделяем в «Известиях» и оба надеемся, что храбрый журналист уже отправляется в поезд во Внутреннюю Монголию.
Мы договорились о встрече в кафе «Лукоморье» на Пушкинской площади, но я не думаю, что он придет. Слишком многие предостерегли меня: Виктор Пелевин может быть самым известным автором в Москве, но он снимает гласность, никогда не дает интервью, не появляется по телевидению. Поэтому я углубляюсь в сегодняшние «Известия», купленные в ближайшем газете.
На первой странице черная страница заголовка страницы и фотография красивого темного человека в тридцатые годы; Речь идет о Геннадии Конячине (см. DN 15/10), мэре сибирского города, обвиненном в серии упорядоченных убийств после глупых и мужественных журналистов «Известий» завесы.
Как раз тогда еще один темный человек появляется около тридцати, и я узнаю Виктора Пелевина, хотя у него было лицо, наполовину покрытое несколькими фотографиями, которые я видел. Не удивительно, что я начинаю говорить о том, о чем все говорят: о скандале, что Пелевин даже не был выдвинут на лучшую литературную премию года - Российскую премию Букера за роман «Тьяпаев в Пустоте».
Тьяпаев - легендарный красный герой, известный как из гражданской войны в России, так и из мира анекдотов. В романе он обсуждает большинство онтологических вопросов со своим адептом Петром, чья фамилия Пустота по-русски означает «пустота». Также критики, у которых есть возражения, считают, что роман Пелевина является литературным событием и считает, что цена теперь определенно теряет свой престиж.
Кажется, что Севен Пелевин очень волнуется. Как первый роман в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте, зависит от некоторой цены.
И когда я спрашиваю, что заставило его покинуть кардинал одного человека на почти четырехста страницах, он цитирует Набокова:
(Свернуть)
- Во-первых, вы пишете для удовольствия, затем за усилия. Я интенсивно интенсивно работал три года, и пришло время что-то сделать. Некоторые наращивают свои мускулы, я написал роман.
Мускульные мужчины, такие как Шварценеггер, включены в романные завитки, такие как темные баронские джунгли, японские бизнесмены и новые россияне, ядовитые грибы и ванильный чай. Расписание - два: сегодняшняя Россия и гражданская война.
- Впоследствии я понял, что советская эпоха полностью отсутствует! Эта трагическая, но героическая часть истории века просто исчезла. Есть два хаотических периода, до и после, и между ними пустота. Представьте себе, что даже мое детство как пионер растворяется в пустоте. , ,
Но кто может рассчитывать на ненарушенную личность.
Или стабильная реальность.
Пелевин сейчас серьезен, и я помню один из его ранних текстов, посвященных изменению реальности. Там русские напоминают глубоководную рыбу - когда они наконец выходят на поверхность и видят солнце, внутреннее давление становится слишком сильным. Они взрываются.
«Это страх, который ударяет нас изнутри, и он не стал меньше в девяностые годы. Раньше мы знали, что зло было в Кремле, сегодня у него нет адреса. Мы все вовлечены - каждый, кто хочет жить по экзистенциальному минимуму, вынужден обходить закон или нарушать его. Поэтому мы в то же время обманчивы и обманчивы, жертвы и преступники. Идеальная ситуация для тех, кто хочет зарабатывать большие деньги!
Сам Пелевин заслуживает внимания. Почти все его предыдущие книги были переведены на основные европейские языки (но не на шведские!
В России «Tjapajev in pustota» также является успехом продаж, и рефералы во французской прессе обещают хорошие перспективы для международного будущего.
Особенно счастлив Пелевин, что он достигает своего поколения. Даже бывает, что он обсуждает с молодыми читателями онлайн, хотя он не отвечает на такие вопросы, как сам он сам пытался выпить Пьотр Пустотас - кокаин и водку.
Но это больше, чем хорошо знакомы с наркотиками и компьютерами за сильной привлекательностью Пелевина для сегодняшних молодых россиян. В его прозе, быстрых синапсах и почти как разрозненных элементах, как на уличной улице Москвы, есть нервное движение. И о чем он в основном всегда пишет, с обвинениями в угнетенном бдении и ярости
Да, Россия.
Reply
Пелевин признает, что он так же устал от атеизма, пропитанного алкоголизмом, «нашей первичной духовной традиции», как в рое ортодоксии. Для Внутренней Монголии ему не нужно путешествовать, это состояние ума, которое можно достичь где угодно. , ,
Внезапно Пелевин понижает голос. Он указывает на газету перед нами, по образу преступного мэра Конячина, и посмотрел на темного человека в баре. Также мне нравится признать его, мэра, который, как оказалось, заплатил убийцу или «убийцу», как его называют на русском языке. Здесь он стоит в двух шагах от газеты «Известия», где было опубликовано раскрытие. В Москве все возможно.
Пелевин заметно страдает. Он рассказывает мудрость о романе в журнале Ogonjok, опубликованном за несколько месяцев до того, как узнал что-нибудь о Конячине. Там он изображает жуткий, как преступный мэр, который терроризирует свой город. Также в романе гражданин делает восстание посредством обработки текстов - он сталкивается с вирусом в компьютерной системе города. И что будет дальше
- Происходит карнавальное безумие, и мэр разрушен. Мне нравится счастливый конец, «счастливый конец», как мы говорим по-русски. И я прекрасно понимаю, насколько далеко живет литература, по крайней мере, для того, кто пишет. Я пережил это десятки раз. Писатель несет ответственность за свои слова и должен быть осторожным, прежде чем отправить кого-то на смерть.
Человек, который может быть знаменитым Конячиным, остается в баре, когда мы с Пелевиным выходим. Мы разделяем в «Известиях» и оба надеемся, что храбрый журналист уже отправляется в поезд во Внутреннюю Монголию.
Кристина Роткирх
Reply
Reply
Reply
(The comment has been removed)
Reply
Leave a comment