Впечатления о концерте Сергея Старостина
Впечатления о концерте Сергея Старостина, который вчера прошел в новом «Гиперионе».
Вчера (9-го ноября), я побывала на концерте Сергея Старостина со товарищи.) Этот удивительный человек занимается собиранием и исполнением фольклора. Мне посчастливилось совершенно случайно познакомиться с ним до того, как я узнала кто он и чем занимается. Наши дети учились в одной школе, и однажды меня попросили выступить на концерте для детей и саккомпанировать какую-то пьеску папе какого-то ребенка, который (папа) будет играть на кларнете. Мне сказали, что он известный музыкант и руководит своим коллективом. Его имя мне ни о чем не говорило. Порепетировать нам совсем не удалось, и меня это напрягало. Мы договорились встретиться за час до концерта, но он опоздал и пришел за полчаса до начала. Нот у нас не было, я подготовила некий аккомпанемент, и у меня был план как это можно сыграть, но он не знал даже тональности, в которой ему придется солировать. Он пришел, одобрил мой план, и мы 2 раза это проиграли. После этого пошли выступать.
До этого мне приходилось общаться в основном с академическими музыкантами, и мне казалось рискованным играть вот так с бухты-барахты, без нот, без репетиции, хотя бы даже и для детей. Я привыкла к тому, что музыкант, выходя на сцену, настраивается, погружается в себя, и играет, старясь наиболее точно донести идею композитора и вкладывая свои переживания в нотный текст. Меня удивило, что Старостин, выйдя к детям, вместо того, чтобы настраиваться и погружаться в себя, (а неплохо еще и в меня было бы погрузиться, у нас все-таки дуэт), уставился на детей…. Дети были явно «несвежими», они устали, концерт подходил к концу, но Старостину они явно нравились. Мне это почему-то немного напомнило выход Воланда на сцену варьете. Я тем временем занялась установкой скамеечки для ноги и другими приготовлениями, мне было не до созерцания, я думала о том, что надо сконцентрироваться и ничего не перепутать. Когда я поставила ногу на скамейку, она сложилась (это была старая, дурацкая скамейка, и она частенько складывалась в самый неподходящий момент), дети страшно обрадовались и засмеялись. Я с досадой подумала о том, что теперь их успокоить будет трудно, и слушать нас уже никто не будет. Тем не менее надо было начинать, и я было собралась уже сыграть первый аккорд, но Старостин меня остановил. Он попросил мою скамеечку и стал показывать детям, как она складывается и раскладывается. Дети замерли, они уставились на чертову скамейку, как завороженные, некоторые встали со стульев, чтобы лучше разглядеть это чудо…. Когда устройство скамейки было досконально изучено, Старостин вернул ее мне и рассказал, что мы будем играть. Дети молча внимали…. Потом мы заиграли. Я ощутила чуткое внимание к тому, что я играю, и эта чуткость заставляла и меня отвечать тем же.… Да, мы «ладили», это было именно то, о чем он говорил вчера на концерте, что для того, чтобы жить в этом мире, и для того, чтобы играть музыку, надо научиться ладить с самим собой, с другими и со всем миром…
Вчера был концерт в новом «Гиперионе». Прямо в новом помещении самого книжного магазинчика. Я пришла после работы ужасно уставшая, 6 часов подряд играла с детьми 5 аккордов и пела песни. У меня все устало начиная со спины, кончая слухом и вниманием. Но вот они запели.… Три немолодые женщины, закончившие Московскую консерваторию, и пришедшие уже в зрелом возрасте к этой музыке и он - Старостин… Господи, какая же сила заключалась в этом пении! Я не знаю почему, но для моего слуха, пропитанного джазом и бразильской музыкой, и офигевшего от занятий с детьми, это было шоком. Почему-то поползли мурашки и захотелось плакать.… С чего? Ничего грустного не было в этой музыке… Что же в ней было? Какое-то ощущение истинности, правды, и потрясающей силы и мощи.… Потом в голове появилась мысль: «Бог мой! Это же НАШЕ!» Пронеслись воспоминания о кокошниках, красных сарафанах, «Калинке-малинке», ансамбле «Березка», плывущем словно на колесиках по сцене зала Чайковского… Я не только что узнала, что эта ерунда не имеет ничего общего с настоящим русским фольклором, но именно вчера я по-настоящему почувствовала гнев и горечь. Как ОНИ посмели это украсть у нас? Почему испанцы, бразильцы, афро-американцы, грузины наконец, с детства пропитываются этим «своим», и они знают кто они, а я не знаю… Я никто… Гражданин мира? Вспомнились слова Глинки о том, что музыку сочиняет народ, и биографии композиторов из учебников по муз. литературе, в каждой из которых говорится, как русские композиторы любили народные песни. Я всегда не понимала, чего они там любили, не смотря на то, что у меня была пятерка по предмету под названием «нартво» - народное творчество.) И вот в середине концерта Старостин и говорит: « Я никак не могу понять, кому это могло помешать? И самое главное, что с этим делать, к кому с этим идти? В архивах, на пленках, томятся тысячи никому неизвестных шедевров, они стонут и рвутся на свободу, хотят жить и быть услышанными. Что с ними делать???»
Я кстати еще не дорассказала историю моей первой встречи со Старостиным. В тот день вечером, я проходила мимо включенного на кухне радио. Был репортаж о том, что в Москву приехала какая-то легендарная рок-группа (по-моему, Jetro Tull, если я ничего не путаю). И у ее легендарного лидера, который накануне общался и джемовал с нашими музыкантами, спросили, кто из них произвел на него наибольшее впечатление. Он сказал, что полжизни потратил на то, что пытался играть «не свою» музыку, кому-то подражать, пока не понял, что быть можно только самим собой и играть, опираясь на свой фольклор. И он сказал, что увидел, что и русские музыканты идут по этому пути, и он считает, что успеха здесь не может быть, но что он познакомился с музыкантом Сергеем Старостиным и его коллективом, и это произвело на него сильное впечатление.… Такая вот история…
И сидела я на концерте и печалилась, и думала о своей любви к джазу и бразильской музыке.… И вспоминала о своей работе в детском центре, где дети учатся петь в микрофон эстрадные песни под фонограмму, а я учу их «бардовской песне» под гитару… Они приходят ко мне учиться, зачем? Как правило, универсальный ответ таков: «человек с гитарой - душа компании». Дети не знают ни одной песни, кроме попсы, которую передают по телевизору, не попадают в ноты. Я думала, это потому что у них плохой слух и это врожденное. Поработав год, поняла: потому что не слышат музыки, не поют. Им мамы не поют колыбельные (хотя бы). Вчера на концерте стало понятно, что раньше в деревне пели все. Музыка была частью жизни: рождение, смерть, работа, свадьба, застолье, - все сопровождалось песней. И я по детям вижу, что если регулярно петь хором, то попадать в ноты научаются все без исключения. Но мы же не поем! И знаете с каким удовольствием они поют хором!? У них есть в этом огромная потребность! И самое ужасное, что все мои ученики (дети) без конца слушают и хотят петь песни на английском языке. Они уже до того дошли, что сами сочиняют песни на английском. Мне один мальчик сказал: «На английском легче сочинять. Там много слов коротких рифмуется.» И аккорды он соединяет так, как это традиционно для кельтской музыки. Ритмы у него такие.… А сама то я. … Глядишь, босса нову скоро с Серегой начнем на португальском сочинять.…Эх….(
Click to viewВчера (9-го ноября), я побывала на концерте Сергея Старостина со товарищи.) Этот удивительный человек занимается собиранием и исполнением фольклора. Мне посчастливилось совершенно случайно познакомиться с ним до того, как я узнала кто он и чем занимается. Наши дети учились в одной школе, и однажды меня попросили выступить на концерте для детей и саккомпанировать какую-то пьеску папе какого-то ребенка, который (папа) будет играть на кларнете. Мне сказали, что он известный музыкант и руководит своим коллективом. Его имя мне ни о чем не говорило. Порепетировать нам совсем не удалось, и меня это напрягало. Мы договорились встретиться за час до концерта, но он опоздал и пришел за полчаса до начала. Нот у нас не было, я подготовила некий аккомпанемент, и у меня был план как это можно сыграть, но он не знал даже тональности, в которой ему придется солировать. Он пришел, одобрил мой план, и мы 2 раза это проиграли. После этого пошли выступать.
До этого мне приходилось общаться в основном с академическими музыкантами, и мне казалось рискованным играть вот так с бухты-барахты, без нот, без репетиции, хотя бы даже и для детей. Я привыкла к тому, что музыкант, выходя на сцену, настраивается, погружается в себя, и играет, старясь наиболее точно донести идею композитора и вкладывая свои переживания в нотный текст. Меня удивило, что Старостин, выйдя к детям, вместо того, чтобы настраиваться и погружаться в себя, (а неплохо еще и в меня было бы погрузиться, у нас все-таки дуэт), уставился на детей…. Дети были явно «несвежими», они устали, концерт подходил к концу, но Старостину они явно нравились. Мне это почему-то немного напомнило выход Воланда на сцену варьете. Я тем временем занялась установкой скамеечки для ноги и другими приготовлениями, мне было не до созерцания, я думала о том, что надо сконцентрироваться и ничего не перепутать. Когда я поставила ногу на скамейку, она сложилась (это была старая, дурацкая скамейка, и она частенько складывалась в самый неподходящий момент), дети страшно обрадовались и засмеялись. Я с досадой подумала о том, что теперь их успокоить будет трудно, и слушать нас уже никто не будет. Тем не менее надо было начинать, и я было собралась уже сыграть первый аккорд, но Старостин меня остановил. Он попросил мою скамеечку и стал показывать детям, как она складывается и раскладывается. Дети замерли, они уставились на чертову скамейку, как завороженные, некоторые встали со стульев, чтобы лучше разглядеть это чудо…. Когда устройство скамейки было досконально изучено, Старостин вернул ее мне и рассказал, что мы будем играть. Дети молча внимали…. Потом мы заиграли. Я ощутила чуткое внимание к тому, что я играю, и эта чуткость заставляла и меня отвечать тем же.… Да, мы «ладили», это было именно то, о чем он говорил вчера на концерте, что для того, чтобы жить в этом мире, и для того, чтобы играть музыку, надо научиться ладить с самим собой, с другими и со всем миром…
Вчера был концерт в новом «Гиперионе». Прямо в новом помещении самого книжного магазинчика. Я пришла после работы ужасно уставшая, 6 часов подряд играла с детьми 5 аккордов и пела песни. У меня все устало начиная со спины, кончая слухом и вниманием. Но вот они запели.… Три немолодые женщины, закончившие Московскую консерваторию, и пришедшие уже в зрелом возрасте к этой музыке и он - Старостин… Господи, какая же сила заключалась в этом пении! Я не знаю почему, но для моего слуха, пропитанного джазом и бразильской музыкой, и офигевшего от занятий с детьми, это было шоком. Почему-то поползли мурашки и захотелось плакать.… С чего? Ничего грустного не было в этой музыке… Что же в ней было? Какое-то ощущение истинности, правды, и потрясающей силы и мощи.… Потом в голове появилась мысль: «Бог мой! Это же НАШЕ!» Пронеслись воспоминания о кокошниках, красных сарафанах, «Калинке-малинке», ансамбле «Березка», плывущем словно на колесиках по сцене зала Чайковского… Я не только что узнала, что эта ерунда не имеет ничего общего с настоящим русским фольклором, но именно вчера я по-настоящему почувствовала гнев и горечь. Как ОНИ посмели это украсть у нас? Почему испанцы, бразильцы, афро-американцы, грузины наконец, с детства пропитываются этим «своим», и они знают кто они, а я не знаю… Я никто… Гражданин мира? Вспомнились слова Глинки о том, что музыку сочиняет народ, и биографии композиторов из учебников по муз. литературе, в каждой из которых говорится, как русские композиторы любили народные песни. Я всегда не понимала, чего они там любили, не смотря на то, что у меня была пятерка по предмету под названием «нартво» - народное творчество.) И вот в середине концерта Старостин и говорит: « Я никак не могу понять, кому это могло помешать? И самое главное, что с этим делать, к кому с этим идти? В архивах, на пленках, томятся тысячи никому неизвестных шедевров, они стонут и рвутся на свободу, хотят жить и быть услышанными. Что с ними делать???»
Я кстати еще не дорассказала историю моей первой встречи со Старостиным. В тот день вечером, я проходила мимо включенного на кухне радио. Был репортаж о том, что в Москву приехала какая-то легендарная рок-группа (по-моему, Jetro Tull, если я ничего не путаю). И у ее легендарного лидера, который накануне общался и джемовал с нашими музыкантами, спросили, кто из них произвел на него наибольшее впечатление. Он сказал, что полжизни потратил на то, что пытался играть «не свою» музыку, кому-то подражать, пока не понял, что быть можно только самим собой и играть, опираясь на свой фольклор. И он сказал, что увидел, что и русские музыканты идут по этому пути, и он считает, что успеха здесь не может быть, но что он познакомился с музыкантом Сергеем Старостиным и его коллективом, и это произвело на него сильное впечатление.… Такая вот история…
И сидела я на концерте и печалилась, и думала о своей любви к джазу и бразильской музыке.… И вспоминала о своей работе в детском центре, где дети учатся петь в микрофон эстрадные песни под фонограмму, а я учу их «бардовской песне» под гитару… Они приходят ко мне учиться, зачем? Как правило, универсальный ответ таков: «человек с гитарой - душа компании». Дети не знают ни одной песни, кроме попсы, которую передают по телевизору, не попадают в ноты. Я думала, это потому что у них плохой слух и это врожденное. Поработав год, поняла: потому что не слышат музыки, не поют. Им мамы не поют колыбельные (хотя бы). Вчера на концерте стало понятно, что раньше в деревне пели все. Музыка была частью жизни: рождение, смерть, работа, свадьба, застолье, - все сопровождалось песней. И я по детям вижу, что если регулярно петь хором, то попадать в ноты научаются все без исключения. Но мы же не поем! И знаете с каким удовольствием они поют хором!? У них есть в этом огромная потребность! И самое ужасное, что все мои ученики (дети) без конца слушают и хотят петь песни на английском языке. Они уже до того дошли, что сами сочиняют песни на английском. Мне один мальчик сказал: «На английском легче сочинять. Там много слов коротких рифмуется.» И аккорды он соединяет так, как это традиционно для кельтской музыки. Ритмы у него такие.… А сама то я. … Глядишь, босса нову скоро с Серегой начнем на португальском сочинять.…Эх….(